Демоны души (Алекс Елин) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 9

20, месяц Гроз, 5555 года – 35, месяц Гроз, 5555 года

Ринго недовольно отбросил с дороги змею, что грелась на каменной мостовой Якомина, куда глава храмовых воинов приехал для разговора с Марселем. Жизнь посреди болот и рядом с болотными тварями сделала холодного и выдержанного воина злым и раздражительным. Он ненавидел болота и ненавидел болотных тварей! А еще он был близок к тому, чтобы убить хвастуна-Марселя! Тот клялся и божился, что сможет пробудить тварей и захватить Миранду за пару месяцев! И что же нынче происходит? Где покоренная Миранда?! Где?

Недовольный Ринго в сопровождении двух своих воинов подошел к главному храму Стареллы в Якомине. На ступенях лестницы стоял Марсель в полном жреческом облачении, окруженный несколькими младшими жрецами. Они только что закончили очередной ритуал.

- Приветствую тебя, Ринго, - поздоровался верховный жрец Стареллы.

- И я тебя приветствую, - с трудом сдержался воин. – Нам надо поговорить. Наедине.

- Хорошо, - согласился Марсель. – Пройдем в храм.

Мужчины прошли в небольшую заднюю комнату храма, заставленную полками с книгами и древними свитками. В помещении курились несколько бронзовых треног, а на письменном столе стояли статуэтки Стареллы и Сета. Жрец предложил гостю располагаться в одном из двух кресел, стоявших перед столом.

- Итак? – спросил Марсель.

- Если мне не изменяет память, Марсель, ты обещал за пару месяцев пробудить необходимое для успешного штурма Миранды количество тв… монстров, - напомнил Ринго. – Миранда до сих пор не пала.

- Ты же знаешь, моя богиня пробуждает своих детей ото сна, но она тоже должна восстановить Силу, - пожал плечами Марсель.

- Ты утверждал, что потребуется лишь пара месяцев, - раздельно произнес закипающий воин.

- Я – всего лишь человек, я не могу решать за мою Госпожу. Она решила поступить именно так, как поступила. Ты должен быть ей благодарен, однако. Она помогла нам, она раздобыла хворь, которая в свое время выкашивала население Розми, ты пронес ее в Миранду. Все должно в скором времени решиться малой кровью. Не забывай, монстры – дети моей богини, она же не хочет, чтобы ее дети гибли, штурмуя стены города, - Марсель откинулся в своем кресле, сложив руки на животе.

- Марсель, она же хочет, чтобы мы достали ее Амулет?! – повысил голос Ринго. Хорошо, что их разделял стол, а то Дервиш очень хотел вытрясти душу из этого хвастуна, тянуться же через стол было не сподручно.

- Конечно же, - кивнул светловолосой головой верховный жрец.

- Тогда ей придется согласиться с тем, что ее дети будут гибнуть! – зло бросил глава храмовых воинов. – Эта хворь то ли протухла за годы, что лежала в болотах, то ли пришельцы в силах с ней справиться, но эпидемии нет! Есть лишь несколько случаев заболевания, которые сумели локализовать!

- Это пока, - улыбнулся жрец. – Хворь эта проявляется не сразу. У кого-то из людей она проступает мгновенно, у кого-то через месяц после заражения. Она себя еще покажет, - Марсель покровительственно улыбнулся, перебирая пожелтевшие свитки на столе. Этой улыбкой он еще больше разозлил Ринго Дервиша.

- Мы не можем столько ждать, - прошипел Ринго. – Не можем! Надо пробуждать остальных тварей! Они должны штурмовать город! С этой болезнью мы тут прокопаемся до следующего лета! – чуть ли не вскричал глава храмовых воинов. О, Сет, дай ему силу терпеть этого идиота! Как он не понимает? Как никто из них не понимает? Дервиш вздохнул глубоко, попытался успокоиться. - Как ты не понимаешь, нас же могут легко вычислить! РСР нами уже заинтересовалось! Нам просто повезло. Но Бодлер-Тюрри не идиот. Он скоро все поймет. Тогда придет конец всем нашим планам, Империя Повелителя не возродится! Как ты и твоя жадная богиня этого не можете понять?! РСР в любой момент заинтересуется происходящем тут! – подался вперед глава храмовых воинов.

- Ты слишком сильно паникуешь, Ринго, - покачал головой Марсель. – Слишком, - он вновь тонко улыбнулся, наблюдая за игрой пылинок в свете настольной лампы.

- А у тебя в голове болотная жижа, а не мозги! – взревел воин. – Ты тут совсем мхом покрылся, и даже не понимаешь, что творится во внешнем мире, какие опасности нас подстерегают! Миранда не пала! Нашествие началось не в срок! Для Бодлер-Тюрри это – уже основание для отправки сюда своего агента! Эпидемия же и карантин послужат ему лишь дополнительным стимулом к действию!

- Ты преувеличиваешь его прозорливость, - вновь спокойно ответил Марсель.

- Я знаю этого человека. Он страшен своим чутьем, - признался Ринго. – Ты даже не представляешь, как мы все рискуем, затягивая со штурмом Миранды.

- От чего же она до сих пор не пребывает в полной изоляции, если мы так рискуем? – пошел в атаку Марсель, отбросив какую-то бумагу, от чего пыль со свитков взвилась еще выше со стола.

- От того, что твои твари ее до сих пор не взяли! Мои люди делают все возможное, но этого недостаточно!

- Твои люди тоже не особенно стараются – капитан Лавджой еще жив, а новый командир вертолетчиков не погряз в пьянстве и от чего-то не спешит геройствовать. Наоборот, он начал бороться с пьянством, - блеснул своей осведомленностью Марсель. Вся благость и спокойствие слетели с его лица.

- Лавджоя не смогли убить твои хваленные твари, - припечатал Ринго, сжимая кулаки.

Оба мужчины зло уставились друг на друга. Бешенство клокотало в душе одного и поднимало ледяные волны в душе второго. Казалось, еще мгновение и оба бросятся друг на друга, но Ринго взял себя в руки.

- Марсель, мы делаем одно дело и хотим одного. Марк недоволен. Поверь мне. Когда он недоволен, он смещает тех, кто вызвал его недовольство. Я не только хочу возвращения Повелителя и хочу возрождения его Империи, но я еще и жить хочу. Ты же помнишь участь Корела?

- Да, мы делаем одно дело, - согласился жрец, постепенно успокаиваясь. – Я постараюсь перенаправить Силу на пробуждение детей моей Госпожи. И постараюсь еще что-нибудь найти в нашей библиотеке, что сможет нам помочь.

- Хорошо, - согласился Ринго Дервиш. Он резко развернулся и вышел из пыльного помещения, пропитавшегося запахом старой бумаги, кожи, болотной тины и забвения.

В один из выходных дней, Рик, Стюарт и Анна были приглашены господином и госпожой Лаввальер на небольшой семейный обед, по случаю приезда средней дочери почтенных хозяев дома. Летти с супругом вернулись в родной город из долгого свадебного путешествия.

Будучи традиционной многодетной розмийской семьей, у Лаввальеров имелось три дочери и пять сыновей – гордость родителей, продолжавших семейный бизнес или же ставших довольно успешными адвокатами. Лаввальеры вообще были уважаемым семейством, где чтили традиции и задумывались о будущем семьи, блюдя ее интересы.

В просторной гостиной дома на Тенистой улице[1] расположилось все семейство Лаввальер с дорогими гостями. Высокие окна от пола до потолка были распахнуты настежь, пропуская в комнату ароматы летнего сада. Гостиная была оформлена в белых и льдисто-розовых тонах, напоминая своими красками освещенные на закате ледники Великих Гор, картины которых были развешаны на стенах комнаты. Большие букеты розовых и белых лилий стояли в хрустальных вазах, а множество хрустальных и стеклянных безделушек на камине, столиках и полках казались вырезанными изо льда. Даже наборный паркет на полу был очень светлым, почти белым.

Рику всегда становилось прохладно в этой льдистой гостиной. Он любил теплые тона или сочную зелень, а здесь он чувствовал себя словно бы в леднике!

Служанка-рабыня в бледно-розовом платье и белоснежном переднике подала легкие закуски к алкогольным напиткам, которые смаковали расслабленные после великолепного обеда гости. Лакей в черной с золотом ливрее, так же раб, замер в углу гостиной, готовый в любой момент подлить господам напитки. Речь женщин тихо журчала: легкий смех был приятен; время от времени заговаривал кто-то из мужчин, вызывая новую ленивую волну смеха; иногда тихо звякали бокалы, поставленные на один из стеклянных столиков.

Рик расслабился, и пришел к выводу, что все же, Конни ему приятна и симпатична, и такая атмосфера тоже нравится. Он ненадолго мог расслабиться и ни о чем не думать. Девушка казалась довольно милой, и вполне справлялась с ролью украшения гостиной. Очень привлекательного и даже желанного украшения. Хоть и вырезанного из цельного куска льда или хрусталя.

Пожалуй, можно было начать и ухаживать за Констанцией, чтобы впоследствии сделать предложение. От женитьбы ему уже некуда бежать, не Конни так кто-нибудь еще. Рик решил пригласить девушку в ресторан или в театр. Отступать от классического сценария ухаживаний у полковника не было никакого желания, итак понятно, что их брак состоится к вящему удовольствию семейства Лаввальер.

В Розми ухаживания были прописаны чуть ли не от и до, как и все положенные по этикету прогулки, подарки, знаки внимания и т.д. Конечно, допускались творческие отступления, но этапы ухаживания оставались неизменными, и первое приглашение должно было последовать или в ресторан, или в театр, или на прогулку на лошадях. Непременно в сопровождении дуэньи, которой надлежало вынести суждение, сможет ли молодой человек и далее приглашать девушку куда-нибудь, уже без сопровождения, если это все те же рестораны, театры, конные прогулки и не позже времени ужина. Или же молодому человеку намекали, что его знаки внимания приниматься не будут, пусть поищет счастья где-нибудь еще.

Средняя сестра Конни, Летиция, в очередной раз довольно засмеялась. Еще бы, ведь она отхватила чуть ли не самого завидного жениха во Фритауне - сына владельца крупнейшей в Розми, да и на всей Дидьене, авиакомпании. Она стрельнула глазами на Рика, потом на сестру и осведомилась у матери:

- Мама, а ты слышала что-нибудь о Мэри Лауре? Я ее видела последний раз на моей свадьбе, и с тех пор ни слуху, ни духу.

- Дорогая, я тоже о ней ничего не слышала, - на лицо госпожи Лаввальер набежала легкая тень. Женщина едва заметно поморщилась. Рик понял, что она не хочет говорить о старшей дочери. Это его очень заинтересовало. Он бросил быстрый взгляд на Анну, сидящую между ним и Стюартом на большом льдисто-белом диване.

- Старшая сестра Конни и Летти – ученый, она историк и много времени проводит в разъездах. Она работает в Королевском Университете во Фритауне на историческом факультете, специализируется на истории Розми, - пояснила Анна. – Мэри Лаура очень предана своему делу и редко бывает дома.

- Ричард, - весело подмигнула ему Летиция, - Анна как всегда была добра и сгладила углы. Моя старшая сестра значительно старше нас с Конни, ей зимой исполнится сорок, она совершенно помешана на своей истории! Она у нас профессор! Представляете?! Женщина - профессор! Она вечно где-то пропадает и совершенно несносна! - захихикала коварная девчонка.

- Летти, - глаза Конни недобро сверкнули, - полковнику Увинсону вряд ли будет интересна Мэри Лаура, он ее даже не знает.

- От чего же? – изобразил улыбку Рик. Маленькая семейная тайна? Что же не так с этой старшей сестрой, если о ней ему не полагается знать? – Женщина с профессорским званием, преподающая в Королевском Университете, пропадающая в экспедициях и путешествиях – должно быть, она совершенно неординарная личность!

- Ричард, поверьте, дело тут не в неординарности личности, - грустно вздохнула госпожа Лаввальер – воплощение истинной розмийской леди: женщина одновременно слабая, утонченная, хрупкая, прекрасная, нуждающаяся в мужской защите, и в тоже время несгибаемая и сильная, та, чьей воле подчиняется весь дом, та, кто просто знает, что и как должно быть в мире. Она была умна и сильна духом, но ловко прятала свой ум и характер под личиной слабой и нежной дамочки, во всем согласной со своим супругом. – Моя старшая дочь просто довольно несчастна и неудачлива в жизни. Девушка, которая к двадцати пяти годам не вышла замуж, становится старой девой. Об этом не принято говорить, но вы друг нашей милой Анны, и как я смею надеяться, друг нашей семьи, - она многозначительно улыбнулась. Их семья питала надежды породниться с полковником Увинсоном. – От отчаяния Мэри Лаура превратила свое увлечение историей в смысл жизни. Она посвятила себя истории, обучению детей, поиску исторических фактов и так далее. Как мы вполне обоснованно думаем, она глубоко несчастна и очень сильно переживает свое одиночество. В силу своей некоторой отчужденности от мира, она не разделяет одиночество с семьей, не пытается посвятить себя племянникам или стать служительницей Иштар, как делает большинство столь же одиноких и несчастных женщин. Мэри Лаура посвятила себя истории и преподаванию.

- Это мягко сказано! – фыркнула Летти. – Этот наш профессор – чокнутый!

- Летиция, нехорошо так говорить о сестре! – вмешался отец семейства.

- И не стоит даже при наших друзьях обсуждать горе Мэри Лауры, - немедленно вступился за сестру один из младших братьев.

Именно в этот момент что-то сильно грохнуло у порога гостиной, и комнату огласил звонкий и довольный голос:

- И какое же у меня тут горе приключилось, что его не стоит обсуждать при посторонних?!

Взгляды присутствующих обратились к дверям.

Там стояла симпатичная молодая женщина с огненно-рыжими волосами, вьющимися мелкими колечками, которые топорщились во все стороны, словно бы ее голова была охвачена пламенем. Яркие карие с янтарными прожилками глаза ее сверкали самодовольством и смехом. Чуть полноватые губы кривила довольная ухмылка, задорный курносый нос был вздернут и усыпан яркими веснушками. Женщина была несколько высоковата для розмийки, широка в плечах и бедрах, от чего ее талия казалась тонкой. На ней были свободные брюки цвета хаки, заправленные в высокие кожаные ботинки; талию охватывал широкий кожаный ремень с большой пряжкой, к нему крепилась обычная металлическая цепочка, и чехол со складным перочинным ножом. На ней была надета зеленая майка, не скрывавшая, что женщина считает излишним баловством носить бюстгальтер. Что ей не двадцать лет, Рик понял сразу, но это обстоятельство не мешало ему чуть ли не облизнуться при виде высокой большой груди, которой упомянутая выше деталь женского гардероба только повредила бы, по его авторитетному мнению. На шее женщины висело несколько разных цепочек с какими-то подвесками или амулетами, на левом запястье были часы на потертом кожаном ремешке и с десяток браслетов-цепочек и веревочек, на правом запястье красовался один широкий кожаный браслет с каким-то рисунком и несколькими камнями.

Рядом с нежданной гостьей валялся огромный рюкзак, который был способен поднять не каждый мужчина.

Через правую щеку молодой женщины шла полоска грязи, а в кудрях застрял цветок желены.

- Мэри Лаура?! – потрясенно произнесла госпожа Лаввальер.

- Здравствуй, мамочка! – рыжая бестия с довольной физиономией прошла к диванам и креслам, на которых расположились все присутствующие. Свободного местечка нигде не оказалось, поэтому она, недолго думая, плюхнулась между Риком и подлокотником дивана, заставив полковника потесниться, и забросила ноги в грубых ботинках на стеклянный столик. – Семейство, рада вас видеть! Не думаю, что взаимно, но что поделаешь? Привет, Анна! Кажется, слева твой муж? Простите, давно вас видела в последний раз! – она протянула руку для пожатия Стюарту. Наличие Анны и Рика на пути рукопожатия ее вовсе не смутило. Стюарт хмыкнул и пожал протянутую руку профессора истории. - Так что там за горе у меня приключилось?

- Твое горе – это ты! – зло брякнула Конни, сощурив голубые глаза.

- О! Так это у наших достопочтенных родителей горе тогда приключилось! – просияла довольная бестия. – Это коньяк или виски? – она выхватила бокал из руки Рика.

- Коньяк, - ошалело ответил тот. Нет, эта девица определенно не смахивала на убитую горем отшельницу! Да из нее так и брызжет ехидство, самодовольство и коварство! Убитая горем. Ага, как же! Всем бы так убиваться.

- Вы же не против? – не дожидаясь ответа, Мэри Лаура опустошила содержимое бокала полковника, вернула ему пустую тару и доверительно сообщила. – Уже пару недель мечтала выпить, но то за нами местные жители с вилами гонялись, то попался какой-то маньяк, а не водитель, хотел нас убить, то деньги кончились, пришлось на товарном поезде в вагоне без билета ехать… А в товарном вагоне, поверьте, никакого комфорта нет даже в мечтах. Так что все никак не получалось снять стресс. Вы ж не в обиде?

- Еще налить? – Рик до сих пор не мог прийти в себя: вот это чудо – сорокалетний профессор истории, у которой жизнь не удалась?!

- Нет, спасибо! – женщина задорно улыбнулась. Глаза ее горели хитростью и лукавством. - Я сейчас раздам сувениры моим любимым родичам и пойду к себе, не буду портить вам день!

- Как успехи, Мэри Лаура? – спросил, наконец, господин Лаввальер.

- Чудесно, папочка! Вот отчитаю лекции к Новому году, и рвану дальше в Великие Горы, я уже почти уверена, что на правильном пути! – глаза ее вспыхнули еще ярче. – А до осени надо оформить в отчет и книгу нынешнюю экспедицию.

- Позволь тебе представить наших гостей, - вспомнил обязанности хозяина дома ее отец. – Анну ты знаешь. Это ее супруг подполковник Стюарт Грейсстоун, и его друг полковник Ричард Увинсон. Господа, позвольте представить вам мою старшую дочь Мэри Лауру Лаввальер, - запоздало представил женщину господин Лаввальер.

- Очень приятно, - пробормотали офицеры в один голос.

- Ммм… Рада знакомству. Вы уже обручились с Конни, полковник? – немедленно выдала профессор. – Кстати, папа, ты не забыл про звания господ офицеров, но совершенно забыл упомянуть, что я – профессор истории! Я ведь о вас что-то слышала, полковник Увинсон! Кажется, вы спасли короля Джонатана от неминуемой гибели? – на сей раз она была абсолютно серьезна. Женщина склонила голову к плечу, повернувшись к Рику, и вопросительно приподняла брови.

- Да, было пару раз, - хмыкнул Рик. – Есть у меня хобби такое – королей спасать.

- Чудненько! Лакомый кусочек?! – это она уже бросила Констанцие, кивнув головой на Рика. – Блестящее будущее и хорошая семья, как я понимаю?

- Мэри Лаура, прекрати! – взвились Конни и ее мать.

- Оу! Вы еще не помолвлены?! Простите мне мою бестактность! Я очень сожалею! Опять несу какую-то чушь! – в голосе и взгляде рыжей бестии не было и тени раскаяния. Она наслаждалась происходящим.

- И вправду сожалеете? – не смог удержаться от подколки Рик. Губы его сами по себе расплывались в ухмылке.

- Дорогая, мне кажется, ты очень устала с дороги, - уже мягче сказала госпожа Лаввальер, - тебе было бы неплохо отдохнуть и выспаться. Насколько я поняла, твое путешествие выдалось тяжелым?

- Поняла. Ухожу, ухожу, - Мэри гибко потянулась, чуть не заехав Рику локтем в глаз, потом вскочила и направилась к двери пружинистой походкой. – Но сначала я хочу вручить вам сувениры из моей последней поездки! Знаю, как вы их ждете!

Рыжая бестия расстегнула рюкзак, порылась в его туго набитом нутре, достала какой-то сверток, откуда вытащила несколько амулетов или подвесок, бус и еще чего-то в том же духе. Мэри потрясла ими, очаровательно улыбнулась и доверительно поинтересовалась у семьи:

- И с кого мне начать? Мамочка, это тебе, - она вручила матери бусы из зеленых камней. – Эти бусики по преданию, приносят своим владельцам не только здоровье, но и защищают от безумия! Ты не представляешь, сколько мусора и грязи мне пришлось перетряхнуть в том заброшенном замке, пока я их нашла! А сколько потом я их отмывала от помета летучих мышей! Все ради тебя, мамочка!

- Спасибо, дорогая, - лицо истинной леди перекосила гримаса отвращения, но она заставила себя улыбнуться, принимая бусы. И тут же поспешила положить их на стеклянный кофейный столик, где осталась земля с ботинок Мэри.

- Конни, это тебе! – рыжая бестия кинула на колени сестры какой-то амулет из чего-то желтого и старого. – Он приносит удачу в выборе супруга и защищает от сглаза!

- Ты его тоже в мышином… рядом с бусами нашла? – с огромным трудом сдержала гримасу девушка, но она помнила: Рик смотрит на нее, поэтому играла роль любящей сестры.

- Нет, что ты! Там вообще почти ничего не осталось, бусы-то с трудом откопала! Нет, дорогая сестра! – коварная ухмылка преобразила ее лицо, сделав его еще более хитрым, прямо сам бог Сет в женской ипостаси, если она у него есть. – Этот амулет я нашла в горах, в одной из пещер, куда мы… случайно попали, когда спасались бегством от местных жителей. Там раньше жила ведьма. У нее было несколько амулетов заготовлено. Мы, правда, в этой пещере несколько дней прятались от местных, которые не прониклись нашим научным энтузиазмом и перепутали нас с гробокопателями и расхитителями гробниц. Очень жаль, что ведьму в живых не застали, она могла много интересного рассказать, я так думаю.

- Спасибо, Мэри Лаура, - Конни немного расслабилась, а зря! – Из чего он сделан? Дерево?

- О, нет! Что ты! – замахала руками Мэри Лаура. - Такие делают только из кости тех, кого зовут Черной Невестой, чтобы эта кость отпугивала проклятие от девушки, уже имеющимся на самой кости проклятием!

- Это из человеческой кости?! – взвыла Констанция. К этому моменту Рик и Стюарт давились от едва сдерживаемого смеха.

- Из человеческой кости, - невинно пояснила Мэри. – Мы его нашли около мумифицированного трупа самой ведьмы, - Конни швырнула амулет в сторону сестры с диким визгом. Та на лету поймала безделушку. – Зря, они же действуют! Летти, это тебе! – Мэри протянула средней сестре еще какие-то бусы.

- Откуда это и что? – Летиция насторожилась и не хотела брать украшение из голубых и белых камней. – Из костей или из мышиного … помета?

- Что ты! Это из могилы, которую я раскопала в Лисити, чтобы достать дневник из гроба!

Летиция выбежала из комнаты, зажимая рот рукой.

- Кажется, мои подарки вам опять не понравились. Ладно, сдам их в музей или на кафедру, - с притворным сожалением вздохнула коварная бестия. – А ведь я столько трудов вложила в их добычу…

- Дорогая, мы к тебе привыкли, и знаем, что ты историк и ценишь нечто подобное превыше всего, потому что оно имеет историческую и культурную значимость. Мы понимаем, что ты стараешься нас порадовать, но не стоит при гостях рассказывать о том, где ты это взяла и из чего оно сделано, - вмешался господин Лаввальер. - Отдохни с дороги, милая, ты выглядишь немного бледной, а вечером мы с тобой с удовольствием посмотрим подарки.

Женщина с наигранным обиженным видом подхватила тяжеленный рюкзак, закинула его на плечо и, грохоча тяжелыми ботинками, вышла из гостиной.

– Дом, милый дом! И как мне все тут рады! – долетел ее голос уже из холла, а потом радостный вопль. – Нянюшка! Как я рада тебя видеть! Как я по тебе скучала!!! Хоть ты мои подарки ценишь!

- Ричард, приношу извинения за мою дочь, - нарушила тягостное молчание хозяйка дома. – Она действительно очень одинока и очень переживает, поэтому ее поведение несколько вызывающе, но это лишь от печали и тоски. Прошу нас простить.

- Что вы, госпожа Лаввальер, - Рик изобразил улыбку на лице. – Я все понимаю, - а мысленно полковник усмехнулся: «И даже больше, чем вы надеетесь!»

- Да, это моя сестра, и это наше бремя, - горько прошептала Конни. Казалось еще секунда, и она заплачет. Рик в это, впрочем, не верил.

- Завтра очень ответственный зачет в Академии, боюсь, что я буду вынужден откланяться, - пробормотал полковник, вставая с дивана.

- Рик, это… - ресницы Конни затрепетали, мать приложила ладонь к сердцу.

- О, нет, что вы, что вы! – как можно естественнее попытался воскликнуть полковник. – Это ни в коем случае не связано с госпожой Лаввальер!

- Да, завтра действительно очень важный зачет! – поддержал друга Стюарт, также поднимаясь с дивана. – Дорогая, - это он уже обратился к жене, - если хочешь - оставайся. Я пришлю за тобой водителя, а нам с полковником надо готовиться.

- Нет, я поеду с тобой, - Анна тоже встала. – Благодарим за чудесный обед, и ждем вас в следующие выходные. Я устраиваю прием нашего благотворительного общества!

- Мы непременно придем, - вместе со всем семейством поднялась с дивана госпожа Лаввальер.

Распрощавшись с милой семьей Лаввальеров, друзья отправились к машинам, припаркованным на улице. В молчании Анна и Стюарт уселись в свой автомобиль и уехали, Рик же задержался на несколько минут, разглядывая холодный дом, увитый виноградом. Что-то необъяснимое не отпускало его взгляд и не давало забыть Мэри Лауру. Слишком яркую, слишком своевольную и в то же время ранимую, грустную и очень притягательную.

Он хотел было сесть в машину и уехать, но увидел ее, бредущую вдоль ограды. Она уже была босяком и в шортах, но все в той же майке, с теми же бесконечными цепочками на шее и браслетах на руке. Женщина задумчиво вела рукой по чугунной ограде, подставляла смуглое лицо легкому горячему ветру и о чем-то грустила.

- Вы действительно профессор, госпожа Лаввальер? – громко осведомился Рик.

- А вы действительно полковник? – не осталась она в долгу и продолжила путь вдоль ограды.

- Да, я – полковник ВВС.

- А я – профессор истории, - она собралась пройти мимо по лужайке, ступая по траве босыми ногами, но Рик ее окликнул:

- Кажется, вас ждал не самый радушный прием.

- Вы – сама наблюдательность, - хмыкнула Мэри, не останавливаясь.

- А для меня никаких амулетов не найдется? – он нагло усмехнулся. – Мы, летчики, очень суеверны.

- Если только от мужского бессилия, хотите? – она ненадолго остановилась у ограды. Их глаза встретились, а на физиономиях появились одинаковые наглые ухмылки.

- Вот с этим проблем у меня нет, поверьте, - этот профессор истории начинал нравиться Рику еще больше! Наглая стерва!

- Даже проверять не буду, не мечтайте, - Мэри продолжила свой путь.

- А еще вы собирались выпить с дороги, после стольких приключений, - он облокотился о крышу своей старенькой машины.

- Надо дождаться вечера, когда мой ассистент навестит свою тетушку. Мы тогда встретимся и выпьем, - она остановилась около забора, и посмотрела в сторону Рика глазами полными тоски. – Одна я не очень люблю пить.

- Я тоже не люблю пить один, - хитро прищурился полковник. – Анна не отпустит Стюарта сегодня, а у меня на душе кошки скребут, я уже несколько месяцев не летал, и вряд ли когда-нибудь еще подниму истребитель в небо. Может быть, мы сможем составить друг другу компанию?

- Вам говорили, что у вас зеленые как у кота глаза? А когда вы щуритесь, то становитесь неотличимы от нахального помоечного кошака?

- Я в курсе цвета моих глаз, - Рик хмыкнул. Если это комплимент, то Мэри Лаура первая женщина в его жизни, сделавшая ему комплимент. Такого он точно не ожидал…

- Это самый глупый предлог пригласить меня на свидание. Несмотря на всю мою эксцентричность, я приличная женщина, полковник Увинсон, - отбрила она его.

- Поверьте, профессор Лаввальер, я в этом ни на секунду не усомнился! – искренне заверил ее Рик. – Но я не приглашаю вас на свидание, ни в коем случае! Просто мне показалось, что у нас обоих есть необходимость выпить и отвести душу, а собеседника нет.

- У вас, как у командира Первого отряда, ужасная репутация, - она криво улыбнулась.

- Мои пороки слегка преувеличены, да и я уже не командую Первым отрядом, что также служит поводом для пары стаканчиков бурбона или чего-нибудь другого на ваш выбор, - пожалуй, она слишком высоковата и полновата для него, но весьма интересна, весьма.

- Разве ваши пороки преувеличены? – она приблизилась к забору, ухватилась за прутья руками, прям узник в темнице.

- Чудовищно! – нагло соврал Рик.

- Врете, - констатировала Мэри. – И моя репутация может погибнуть от одного общения с вами без присутствия дуэньи или какого-нибудь родственника…

- Значит, вы отказываетесь? Прошу принять мои извинения, я был несколько навязчив, - Рик склонил голову в легком поклоне, открыл дверцу машины, и хотел было сесть за руль, как вдруг женщина ловко перелезла через ограду и облокотилась о крышу его автомобиля. В ее карих глазах уже плясали демоны.

- Я не сказала «нет», - она улыбнулась.

- А как насчет обуви? – Рик обошел машину и распахнул перед ней дверцу. Мэри немедленно скользнула в салон, хмыкнула:

- А без обуви никак? Меня не пустят в бар так и так, будь я хоть десять раз профессор истории, я – женщина. В ресторан мне не хочется. Я так поняла, мы отправляемся или к вам домой, или на пляж? Надеюсь, только не в пустыню? У меня с ней связаны не самые лучшие воспоминания, - она уже удобно устроилась на сиденье, окидывая взглядом салон автомобиля.

- Я думал о ресторане, но если вы не хотите – выбор за вами.

- На пляже я могу натолкнуться на моих студентов, они бывают слишком навязчивыми, - еще одна ухмылка скривила ее полные губы, - поэтому предлагаю ехать к вам! Вы даете слово офицера, что мне ничего не угрожает у вас дома?

- Даю слово офицера! – Рик завел двигатель, вырулил от тротуара. – Могу дать клятву Венеры. Хотите?

- Достаточно вашего слова, - она усмехнулась. – Раз уж мы собираемся выпить и пообщаться, может быть, прекратим так официально обращаться друг к другу?

- Было бы хорошо, - согласился полковник, - а то я чувствую себя идиотом, обращаясь к вам «профессор Лаввальер».

- Можете звать меня Мэри Лаура! - она засмеялась.

- Рик, - он тоже улыбнулся.

- И это не свидание, - серьезно посмотрела она на него.

- Нет, это встреча двух одиноких исстрадавшихся душ, - согласился полковник. – К тому же, вы рыжая, а я как-то больше блондинок люблю.

- Тем более, вы собираетесь жениться на моей сестре? – то ли спрашивала, то ли утверждала Мэри Лаура.

- Не знаю. Но, скорее всего – да, мне на ком-то придется жениться, и если однажды я сделаю это, то моей супругой будет ваша сестра. Я еще не полностью уверен – стоит ли поддаваться давлению друзей и сослуживцев и связывать себя женитьбой, - он пожал плечами.

- Потрясающий ответ, - она вновь хмыкнула. – То есть вы не хотите жениться, но вас пытаются заставить, и вы устали от уговоров, и уже готовы уступить. А моя сестра вас не привлекает?

- Я скоро стану генералом. Генерал обязан быть женат, - вновь пожал плечами Рик. – Я не хочу жениться на ком-либо, но подозреваю, что все же женюсь. Конни – идеальная жена: элегантная, воспитанная, красивая, наделена кое-каким умом, который прекрасно скрывает. Она сумеет справиться с моим домом, она с детства воспитывалась для того, чтобы жить в высшем свете, от которого мне не сбежать при всем желании. И она в моем вкусе.

- Вы – чудовище, - вынесла вердикт Мэри.

- Знаю, и меня это не особенно угнетает, - он лучезарно улыбнулся. – Мы розмийцы. Этим все сказано. В нашем обществе ценится семья, а половина браков до сих пор заключается по расчету, причем в большинстве своем по расчету родителей, с самыми разными целями. У нас любой состоятельный человек в моем возрасте и с моим званием должен быть уже женат.

- Да, это – Розми. Страна парадоксов и волшебства, - она с удовольствием рассматривала дома за окном автомобиля.

- Кстати, а почему вы до сих пор не замужем? Надеюсь, мой вопрос не показался вам бестактным, но мне вы показались прямым человеком, - он скосил глаза на женщину, ожидая ее реакции.

- Мама рассказала, что я несчастна и страдаю от одиночества? – Мэри приподняла одну рыжую бровь.

- Да, но вы не производите впечатления страдающего или несчастного человека, клянусь Венерой! – засмеялся Рик.

- Так и есть. Я счастлива, занимаясь делом моей жизни, и не страдаю от одиночества, - она также засмеялась. – Клянусь Луной!

- Но как? Вас давно уже должны были выпихнуть замуж, - удивился Рик. – Женщин еще реже спрашивают в этом деле, неужели мужчин. Вам не нашли жениха?

- Нашли и ни одного.

- И? Вы их убили? Или потеряли в экспедиции? – откровенно рассмеялся полковник.

- Когда на горизонте появляется очередной жених, я собираю свой рюкзак и отправляюсь в запланированную или незапланированную поездку! – она рассмеялась. – Мне повезло: мой дед перед смертью двадцать лет назад по суду сумел передать мне свое состояние, официально лишив отца права распоряжаться принадлежащими мне деньгами. Также он через суд добился моего признания не просто совершеннолетней, но и вывел из-под опеки родителей. Теперь я по правам почти уравнялась с мужчинами и обладаю личным довольно солидным состоянием, которое могу тратить на свои поездки и любые бредовые идеи. И выдать замуж без моего согласия меня никто не может!

На следующий вечер Рик, как все того и ожидали, пригласил Конни в самый дорогой ресторан города «Мартину». С Констанцией приглашение получила и мать девушки, как того требовали правила приличия, ведь это было первое официальное свидание. Кларисса Лаввальер, мать Конни, согласилась за них обеих и пригласила Рика на небольшой семейный ужин, который будет дан в честь юбилея дедушки Конни.

Марк Донован засыпал в своих покоях. Он только недавно отослал двух очаровательных юных послушниц, с которыми он неплохо повеселился. Рыжая ему особенно понравилась. Эта бестия придавалась любовным утехам с особым рвением иудовольствием, а вот ее подруга… Она, конечно, решила посвятить себя служению Повелителю, но, похоже, что девчонка просто увязалась за подругой, она пребывала в каком-то оцепенении и чуть ли не в ужасе. Что привело ее в большой ужас ученье Тьмы или возможность получать удовольствие от вина, постельных утех и жертвоприношений, Марк так и не понял. Да ему это было не особенно и интересно, если честно.

Рыженькая послушница с удовольствием участвовала в ритуалах, впитывала как песок воду ученье Тьмы, она с усердием выполняла все работы в храме и с большим энтузиазмом придавалась радостям плоти, о чем не забыла поведать Марку пару дней назад. Девица с восторгом прискакала к нему сегодня, да еще и подругу притащила.

И вот эта-то подруга обеспокоила верховного жреца. Девчонка была скованной, она боялась всего, а со слов рыженькой, так тряслась она постоянно: и на жертвоприношениях, и во время работы со змеями, а после ритуалов так она и вовсе плакала, ученье же Тьмы ее вводило в ступор. Хотя пришла девица в храм добровольно и с романтическим представлением о служении Сету. Если бы девчонка не присутствовала бы на ритуале Наполнения Чаши, то Марк отослал бы ее домой, но она видела ритуальное убийство и могла проболтаться о возрождении человеческих жертвоприношений. Похоже, что скоро она сама займет место на жертвеннике, ибо она слишком многое видела, и она стала опасна для всего культа Сета.

Марк зевнул, закрыл глаза. Наступало раннее утро, жизнь в храмовом комплексе практически замерла. Служители бога Тьмы само собой вели ночной образ жизни.

Когда верховный жрец уже начал погружаться в сон, раздался стук в двери его покоев. Марк Диамний с проклятиями поднялся с постели, натянул на себя штаны и босяком пошел открывать дверь. Раз уж кто-то осмелился разбудить его в такое время, значит, произошло что-то серьезное. По пустякам никто не посмел бы будить верховного жреца Сета.

Марк распахнул тяжелую резную дверь. Перед ним стоял его помощник, младший жрец. Он заметно нервничал и переступал с ноги на ногу. И переживал он, судя по всему, не только из-за неурочного визита к скорому на расправу верховному жрецу.

- Ваша милость, простите за столь ранний визит, но дело не терпит отлагательств, - произнес он, втягивая голову в плечи.

- Что еще могло случиться? – нахмурился Марк.

- Прибыл жрец Исайя из Ариэль, ваша милость, - вымолвил помощник.

- Он сошел с ума?! – рыкнул Марк. – Какого хрена?! Он бы еще всю РСР с собой притащил!

- Исайя утверждает, - и я склонен с ним согласиться, - что произошло событие, о котором вы, ваша милость, должны узнать немедленно, - зачастил помощник, боясь гнева, что грозил обрушиться на его голову. – Иначе я бы не осмелился вас будить.

- Веди его сюда, - хмуро бросил Донован, захлопывая дверь перед самым носом младшего жреца.

Что же пошло не так в Ариэль? Вроде бы все было хорошо… Это в Миранде какой-то бред творится, но в Ариэль-то все идет по плану.

Марк прошлепал босыми ногами к узкому окну, за которым разгорался рассвет. Солнце уже поднялось над красноватыми песчаными дюнами и заливало пустыню ярким светом своих пока еще мягких не жгучих лучей. В мир вернулись краски, но вместе с ними пришла и жара. Небо было безоблачным в этот ранний час. Из-за стен храма виднелись невысокие скалы, сложенные красноватым песчаником. От ветряной эрозии они приобрели причудливые формы столбов, арок, более толстые скалы были все покрыты причудливым ветряным узором. Выветренные столбы напоминали небоскребы городов нового типа, которые возвели пришельцы. Несколько новых городов так и вовсе почти не имели районов с коттеджами, это позже покорителям из космоса открылась красота и уют собственных небольших домиков, окруженных садиками и палисадниками.

Марк откинул густые распущенные волосы назад. Любая девушка умерла бы от зависти при виде такого блестящего черного водопада волос, доходивших чуть ли не до середины бедра верховного жреца бога-змеи. Еще больше поводов умереть от зависти дало бы то обстоятельство, что Марк особенно и не занимался волосами, полагая, что растут сами по себе и ладно! Вот еще тратить на них свое драгоценное время!

Вскоре в дверь вновь постучали. На пороге возник Исайя – жрец Сета из Ариэль. Вот уже семь лет он руководил всеми жрецами, воинами и послушниками в бывшей столице. Именно на него пал выбор Марка, когда он задумал возродить культ Повелителя в полной мере в Старой Розми. Именно на Исайе лежала вся основная работа по привлечению новых адептов, а главное: сделать сетопоклонниками семьи ноэлов, традиционно обладавших огромным влиянием и властью в Старой Розми и не только. Исайя весьма успешно справлялся со своей работой, наладив не только сеть осведомителей по всей Старой Розми, при его участии адептами бога-змеи стали некоторые высокопоставленные чиновники, военнослужащие и даже некоторые обладатели Всевидящего Ока на воротниках и плечах.

Сейчас же обычно спокойный и уравновешенный служитель бога Тьмы был испуган и крайне взволнован.

- Ваша милость, прошу меня простить за столь ранний визит, но дело не терпит отлагательств! – выпалил он с порога. – Я ехал на машине всю ночь, чтобы вам сообщить.

- Присядь, Исайя, и говори, - указал на кресло верховный жрец. Сам же Марк встал за спиной у рухнувшего в кресло жреца, оперся локтем на одну из многочисленных книжных полок. – Ты уверен, что не притащил за собой РСР? Они следят за храмом.

- Думаю, нет, ваша милость! – резко закрутил головой взволнованный жрец. – Они все были заняты в Ариэль! К храму я ехал с выключенными фарами! Из Ариэль я вылетел сразу же, как только узнал об аресте. Вряд ли наши жрецы так быстро раскроют наш план и всех нас…

- Исайя, останови этот словесный поток!- прорычал Марк, теряя терпение. – Успокойся и скажи, в конце концов что произошло? Кого арестовали? За что арестовали?

- Они кого-то убили при задержании, а о ком-то РСР пока не знает… Так неожиданно нас накрыли… - пробормотал подавленный жрец, обхватив голову руками. Он был испуган и уже ничем не напоминал молодого амбициозного жреца, которого Марк отобрал семь лет назад для выполнения очень сложной и важной задачи.

- Исайя, или ты сейчас же расскажешь мне, что произошло, или я тебя просто убью! Мне проще узнать от кого-то другого, что, чтоб тебя поглотила Бездна, произошло в Ариэль, чем выслушивать твои бессвязные речи! – вновь зарычал Марк.

Исайя несколько секунд сидел не шевелясь, а потом распрямился в кресле и заговорил бесцветным голосом:

- Ты отправил меня в Ариэль искать новых адептов нашего бога, искать источники финансирования, создать разветвленную сеть наших соглядатаев в среде чиновников, военных, полиции, РСР, а так же пополнять Чашу Силы, - он несколько раз глубоко вздохнул, пригладил взъерошенные темные волосы, поправил воротник синей рубашки.

- Я прекрасно помню, зачем я тебя туда посылал, - кивнул Марк Диамний. – И ты хорошо справлялся со своими обязанностями.

- Какое-то время назад, когда я сумел увеличить число наших последователей и добился того, что некоторые из нахи стали нашими верными осведомителями, ты направил мне пополнение – трех жрецов Повелителя, - постепенно по мере речи волнение отпускало жреца из Ариэль, он словно бы подводил итоги своей деятельности. – Мы смогли еще расширить круг приверженцев нашего Повелителя, увеличили финансирование и пополняли новыми послушниками наш храм. Ты не так давно прислал мне еще пополнение: жрецов, храмовых воинов и убийц Лостары.

- Да, так и было, - согласился Марк, перебирая пальцами корешки книг, стоящих на полке. Некоторые из них были очень потертыми и потрепанными, а часть книг и вовсе утратила свое название – так часто их читали.

- Один из новых жрецов был иностранцем, которому открылась истина: именно в Розми в нашем ордене хранится подлинное ученье Тьмы, именно нам Повелитель завещал его хранить и ожидать его возвращения, - чуть возвысил голос сподвижник верховного служителя. – Лемарр и его напарник истово верят в нашего Повелителя, поэтому они сумели заронить веру в сердца и души еще большего количества людей. Благодаря их стараниям у нас появились осведомители в РСР и не только в отделение в Ариэль, но и в Джорджии, и во Фритауне…

- Да, они проделали хорошую работу, - согласился служитель Сета с собратом по ордену. К чему же клонит Исайя? Не с проста он заговорил о своей работе и успехах своих подчиненных.

Жрец резко встал с кресла и подошел к Доновану. Глаза его вновь загорелись огнем, а может быть и гневом.

- И они возгордились! – почти выкрикнул Исайя. – Они потеряли осторожность, решили, что никто и никогда не сможет их отследить! Я тебе докладывал об этом, я просил тебя их отозвать!

- Они, конечно, потеряли осторожность, - согласился Марк. – Но они приносили ощутимую пользу, а ты этим возмутился, - напомнил верховный жрец. – Ты побоялся, что они могут тебя подсидеть, и зря. Их куда больше интересует дело возрождения империи нашего Повелителя, чем успех в обществе и карьера, - жестко оборвал собрата Марк, как только тот попытался что-то возразить. – И не возражай, так и было.

- Возможно, ты и прав, Марк, - поостыл Исайя, - но они все же зарвались. Вот и плачевный итог: они в тюрьме РСР.

- Как это произошло? – спросил верховный жрец, продолжая перебирать корешки книг на полке.

- Лемарр и Дональд решили принять финансовую помощь от Алсултана и Керши, чтобы мы могли расширить сеть нашего ордена, чтобы мы могли не только пополнять ряды наших адептов, но и вербовать платных агентов, чтобы мы могли приносить в жертву еще больше людей, и чтобы мы могли покупать для этого детей у нищенок в трущобах или же в детских домах! Они думали, что они – самые умные!

- Мы с тобой одобрили их план и согласились получать финансирование из Керши и Алсултана, - напомнил Марк. – Ты, Лемарр и Дональд заверили меня, что это будут разовые финансовые вложения – Алсултан и Керши заинтересованы в дестабилизации обстановки в Розми. Никаких обязательств мы на себя не брали перед этими странами. Так ведь? – Донован с подчеркнутым интересом рассматривал татуировку змей и кобр на своей левой руке. – Наши интересы просто воспали с Керши и Алсултаном в какой-то момент времени, так ведь? Или вы меня обманули, Исайя? Вы что-то пообещали алсултанцам или кершийцам?

- Нет, Марк, нет! Нет, ваша милость! – в неподдельном ужасе вскрикнул служитель бога-змеи, вскидывая перед собой руки, словно бы защищаясь. На груди верховного жреца Сета не было татуировки кобры, но ни один человек в здравом уме и трезвой память не стал бы с ним связываться: Марк владел Школой Боя Сета лучше любого храмового воина. И даже лучше их главы – Ринго Дервиша.

- Тогда в чем же проблема? – вновь начал закипать Донован.

- Видимо, за шпионами уже следили, - горько вымолвил Исайя. – Я не знаю, кто следил и почему, но они обратили внимание на Лемарра и Дональда. Каким-то образом к нам внедрился агент РСР…

Марк ничего не ответил. Он лишь нанес сокрушительный удар кулаком по книгам. Раз, другой, третий. Потом он несколько раз ударил ногой кресло, в котором совсем недавно сидел проштрафившийся жрец, а затем Марк ударил Исайю, тот безвольной куклой отлетел на книжные полки и сполз по ним вниз, на пол. Разъяренный Марк Диамний схватил Исайю за горло, поднял на ноги и встрянул пару раз. Провинившемуся собрату верховного жреца оставалось только хрипеть и хвататься за руку взбешенного главы ордена.

- Как ты мог допустить такое?! Как?! – прорычал Донован, приблизив лицо к покрасневшему хрипящему жрецу. – Как?

Когда у Исайи закатились глаза, Марк Диамний разжал пальцы. Исайя рухнул на пол и долго натужно кашлял, судорожно глотал воздух и пытался придти в себя, скорчившись на полу у книжных полок. Тем временем верховный жрец подошел к нему, схватил за ворот рубашки и поставил на ноги.

- Теперь расскажи, как такое произошло и каковы последствия, - прорычал он. – Только без истерики!

- Агента РСР привела к нам Алиса Канингем, этот человек происходит из ноэлов, он был другом детства ее мужа, еще до того как Канингемы перебрались в Ариэль, - Исайя потер горло, еще несколько раз кашлянул и продолжил хриплым голосом. – Что Канингемы, что этот О’Брайен бедны, поэтому они не представляли для нас особого интереса. О’Брайен участвовал во всех светских мероприятиях, его приняли в доме Корнесси и Блумов. Я проверил его через нашего человека в отделении РСР, тот утверждал, что это не их агент.

- И тем не менее, этот О’Брайен оказался человеком цепного пса Талинды! – рыкнул разъяренный Марк. – Ты уверен в своем человеке?

- Да, - все же кивнул Исайя, продолжая потирать горло, где уже проступали будущие синяки. – По всей вероятности, этот О’Брайен относится к числу глубоко законспирированных полевых агентов, к личным делам которых мало у кого есть доступ…

- Предположим. Что он о нас узнал?

- Он не смог узнать о нас все, иначе я был бы в соседней с Лемарром и Дональдом камере, - зло бросил жрец. – На них же он вышел через Алису! Или ради их ареста он вышел на эту шлюшку Канингем. В результате РСР накрыла наш ковен во время жертвоприношения. Кто-то сумел сбежать, кого-то поймали, кого-то убили при сопротивлении. РСР арестовали Лемарра и Дональда – их оглушили сразу, этот О’Брайен приказал уделить им особое внимание, остальные наши адепты пошли довеском.

- Что именно и кто знает о нас? – проскрежетал зубами верховный служить Сета. – Где был ты?

- Я не служил тогда, - нехотя признался Исайя. – Я был занят переговорами с Араном Корнесси, поэтому я и стою здесь, - немного пришел в себя Исайя. – РСР помимо Лемарра и Дональда арестовали нескольких прихожан – ноэлов, а они знакомы лишь с Лемарром и Дональдом. Им известны только имена других наших адептов, да имена погибших при аресте младших жрецов. Они могут выдать лишь несколько мест, где мы приводили ритуалы, да еще несколько домов, где мы встречались для проповедей и общения. Мы успели там все убрать, так что РСР опоздала, - развел руками провинившийся служитель бога-змеи.

- Кто из наших погиб? – мрачно осведомился Марк.

- Три младших жреца, один из храмовых воинов и двое убийц Лостары, но они сами перерезали себе горло, когда поняли, что им не уйти, - перечислил потери Исайя.

- О чем ты еще не хочешь мне говорить? – сощурился Марк, наблюдая за лицом Исайи. У того отлила от лица кровь, чуть посинели губы, и он едва слышно вымолвил:

- У РСР в руках оказалась Чаша…

- Да чтоб тебя Повелитель швырнул в своем Царстве в раскаленную лаву, наградив вечной жизнью! – вскричал Марк. – Идиоты!!! Как вы могли просрать Чашу?! Где я вам еще одну найду, мать вашу?! Их всего пять штук осталось на всей планете, и то две из них хрен знает где спрятаны!

- Марк! Ваша милость!!! – завопил испуганный жрец. – Клянусь, я ничего не мог сделать!

- Ничего?! Да, вы сдохнуть должны были, но спасти Чашу! Ни одна ваша никчемная жизнь не стоит Чаши! – проорал Марк, хватая за рубашку Исайю. – Ни одна! – он резко оттолкнул от себя собрата, всплеснул руками, сыпля проклятиями, но через минуту сумел взять себя в руки. – Ладно. Ладно. Кто у нас остался?

- Два младших жреца, четыре храмовых воина и одна убийца, - с трудом ответил Исайя. – Остались многие наши адепты, не все были на том жертвоприношении, но я подозреваю, что некоторые из них попытаются отречься от Повелителя…

- Надо им объяснить, что от Повелителя невозможно отречься, - прорычал Марк Диамний, отвернувшись от собрата. – Невозможно. И надо им показать, что бывает с теми, кто предает нашего Повелителя, - Донован потер лицо ладонями, потом вновь обернулся к собрату по ордену. – Я дам тебе в помощь еще нескольких жрецов и воинов, а также убийц Лостары, - затем помолчал, размышляя, спросил. – Агенты РСР смогли рассмотреть тех, кто ушел? Наших жрецов?

- Нет, наверное, нет, - покачал головой Исайя. – Точно станет известно через пару дней, когда я смогу связаться с нашими людьми в РСР.

- Кстати, а почему они не предупредили о готовящемся аресте? – нахмурился Марк.

- Операция готовилась в глубокой тайне. Все солдаты и агенты считали, что они готовятся накрыть притон наркоторговцев, и лишь перед самым входом к нам им сообщили, кого они должны арестовать, - развел руками Исайя. – Это все, что мне пока смог сообщить наш человек. Он сильно рискует. Глава отделения РСР, полковник Фажетти, лютует.

- Дональд и Лемарр много знают о тебе и других жрецах?

- Конечно, - кивнул провинившийся служитель бога Тьмы. – Они же вторые в нашей иерархии в Ариэль.

- Что знают остальные арестованные? – продолжил Донован расспросы.

- Из арестованных меня в лицо не знает никто. Они не знают имен остальных жрецов, что остались на свободе, возможно, могут составить их фоторобот, но это дело ненадежное. Они знают места наших встреч и проведения ритуалов, но там уже ничего не осталось, - подвел итог жрец. – И, конечно же, они знают имена некоторых наших адептов.

- Это ненадолго, - еще сильнее нахмурился Марк. – Скоро заговорят Лемарр и Дональд.

- Марк! – возмутился Исайя. – Они не предадут нашего Повелителя!

- Отключи эмоции, - раздраженно бросил верховный жрец. – Под ультрапентоталом говорят все.

- У них на него искусственная аллергия!

- Тем более, - усмехнулся Донован. – Долго ли они продержатся под пытками?

- Они не предадут, - упорно повторял жрец. – Я в них уверен. Они зарвались, но не предали.

- Ты можешь поручиться за них своей головой? – приподнял бровь верховный служитель бога-змеи. Исайя заметно заколебался, понимая, сколь чреваты такие поручительства. – Лемарр и Дональд должны умереть. Немедленно. Организуй это.

- Но ведь тогда Фажетти поймет, что в РСР есть наши люди! – чуть не подпрыгнул жрец. Лицо его исказила гримаса ужаса.

Марк пристально смотрел на своего ставленника, пытаясь понять одну вещь: от чего люди имеют привычку со временем его столь сильно разочаровывать? Словно бы у них всех есть свой срок годности, после которого их надо заменять. Знать бы еще, когда истекает этот срок годности, и готовить к тому времени замену.

- Кем-то, Исайя, всегда приходится жертвовать, - рыкнул Марк, уставший от истерик и соплей. – У тебя несколько человек в РСР в Ариэль. Выбери самого бесполезного, но с доступом к арестантам. Он должен обеспечить их смерть. Второй агент должен будет убить первого, чтобы он не вывел на всю нашу сеть. А второго агента убьешь ты лично! – повысил голос Донован. – А то размяк совсем, в жрицу Иштар мне тут превратился! Это будет твоим наказанием и уроком! Или мне придется сделать пример из твоей судьбы! Я понятно изъясняюсь?

- Да, да… Да, ваша милость, - чуть попятился жрец, пораженный яростью, сверкавшей в глазах Марка.

- Вот и все! Что тут сложного? – выжидательно взглянул на него верховный жрец.

- Ничего, ничего, ваша милость, - хрипло ответил Исайя.

- Прекрасно, - кивнул служитель культа Сета. – Теперь возвращайся в Ариэль. Убедись, что РСР не охотится на тебя и оставшихся на свободе наших жрецов. Потом продолжай выполнять прежние задачи, они стали еще актуальнее в связи с крахом, что ты потерпел в Старой Розми. Второй такой ошибки я не прощу, - предупредил Марк, отходя к небольшому комнатному алтарю Сета. Жрец достал спички, кинул в изящные курильницы пучки трав и поджог их. По комнате поплыл запах чабреца и лаванды.

- Марк, наши люди могут догадаться о приготовленной для них участи. Они могут не выполнить приказ, - Исайя вслед за Марком Диамнием направился к алтарю. – Они же поймут, что их выдают РСР, ими жертвуют…

- Исайя, хватит мямлить! – резко одернул собрата Донован. – Все просто. Возьми их семьи, жен, невест или еще кого в заложники, и предупреди, что принесешь их в жертву Повелителю, если приказ не будет выполнен. Все же элементарно. От чего я должен все тебе разжевывать?! – Марк резко обернулся к замершему провинившемуся жрецу. Черная волна волос взвилась за спиной верховного служителя точно клубок змей. – Не разочаровывай меня, Исайя. Ты ведь помнишь, что случилось с Корелом? А он всего лишь разочаровал меня, а не провалил все дело, на реализацию которого было потрачено столько сил, времени и денег! Так что постарайся реабилитироваться в моих глазах.

- Я все сделаю, Марк, ваша милость! Все! – воскликнул побледневший служитель бога Тьмы. Марку в какой-то момент даже показалось, что Исайя сейчас упадет на колени. Впрочем, жрец удержался от этого поступка, что и спасло ему жизнь.

- Отлично, - холодно констатировал Донован, убирая волосы за спину. – Тогда ты можешь возвращаться в Ариэль прямо сейчас. Я отправлю с тобой нескольких людей, остальные прибудут позже. Связь держим как и прежде – через посыльного… Надеюсь, на него подозрения РСР пока не пали?

- О, нет, нет, - Исайя начал пятиться к дверям.

- И, кстати, коли эта девчонка Канингем привела к нам агента РСР, она должна умереть, - напомнил верховный жрец бога-змеи, отвернувшись от удаляющегося собрата. – И остальные наши адепты и агенты должны из ее смерти понять, что таких ошибок впредь не стоит совершать никому. Ее семья также должна умереть. Повелитель не прощает ошибок.

- Ваша милость, - пролепетал подавленный жрец, - она – сирота. У Алисы есть только муж, но с ним пока не стоит связываться. РСР тогда с нас точно не слезет! – Исайя замер у дверей.

- И кто он? – чуть повернул голову Марк.

- Командир эскорта королевы, подполковник Питер Канингем.

- Хорошо, с ним мы связываться пока не будем, - кивнул верховный жрец. – Но тогда Алиса должна умереть так, чтоб РСР все поняла. Дональд и Лемарр уже не жильцы, а вот Питеру Канингему мы карьеру испортим, - усмехнулся Марк.

- Как прикажете, ваша милость, - склонил голову Исайя.

- Именно так и прикажу, - резко ответил верховный жрец. – Иди и постарайся меня более не разочаровывать.

За проштрафившимся служителем бога-змеи закрылась тяжелая дубовая дверь. Марк зажег несколько свечей на алтаре, оперся руками о мраморную плиту и глубоко задумался, глядя на искусную статуэтку кобры, вздувшей капюшон. Статуэтка олицетворяла Сета: змей мало кто любил, но их яд был смертелен. Змей всегда убивали, их пытались извести, но они всегда выживали, их всегда боялись. Так же и орден Сета: сколько его не пытались уничтожить, он всегда выживал. Он выживал и мстил.

Марк приложил все свои силы к возрождению издыхающего слабого ордена. Он сумел возродить не только свой орден, но и орден Лостары, а сейчас возрождал орден ее сестры Стареллы. Марк Диамний приложил массу усилий к тому, чтобы его жрецы вновь смогли завоевать паству в больших городах, чтобы вновь приносились жертвы на алтарях Сета и наполнялась Большая Чаша, находившаяся в храме Сета, чтобы в нее сливалась Сила с остальных Чаш… И вот теперь Исайя поставил весь план возрождения Империи Повелителя под угрозу!

Очень редко, но могущественного верховного жреца охватывало отчаяние. Случалось это в такие моменты, как сейчас. И тогда Марк с рычанием гнал это чувство, гнал прочь! Он не мог себе позволить опустить руки! Нет!!! Только не сейчас, когда он достиг таких невиданных высот!

Кто бы мог подумать, что однажды он станет всемогущим верховным жрецом Сета?! Никто! Он сам хозяин своей судьбы, но иногда… Иногда Марк вспоминал последние слова своего брата-близнеца, который стоял на его пути к сану, которого он собственноручно убил: «Однажды ты, Марк, оглянешься, а вокруг тебя останется лишь пустота. Все твои победы обернутся прахом, а вкус победы станет пеплом на твоих губах…» Тогда верховный жрец плакал чуть ли не единственный раз в своей жизни, ведь он убил не просто своего брата-близнеца, он убил свою душу.

Но нет! Нет! У него все получится!

Марк резко оттолкнулся от алтаря. Всегда, всегда на пути к цели возникают преграды, их просто надо преодолевать и не сдаваться. Донован прошел к своему письменному столу, взял телефонную трубку и передал своему помощнику распоряжение относительно Исайи и тех, кто отправится в Ариэль, исправлять ошибки прежней команды. Со временем кто-то из них заменит самого проштрафившегося жреца.

Сам же верховный жрец вновь принялся обдумывать события и свои дальнейшие действия. У него сейчас было достаточно храмовых воинов и жрецов, он возродил орден убийц, но их-то было слишком мало для завоевания Розми. Несмотря на неустанную вербовку адептов, проповеди жрецов, работу среди многих отчаявшихся и разочаровавшихся в жизни людей, особенно среди подростков из трущоб, у Марка было еще мало людей. Как мало у него было и источников финансирования. Он пока не имел возможности организовать полноценную смуту в Розми, что помогла бы ему привлечь сторонников и адептов. К королеве у жреца тоже не было подхода, хотя он сумел внедрить пару человек в Замок Королей.

Так не может продолжаться дальше. Чаша наполняется, но наполняется слишком медленно. Ему нужны союзники. Союзники, которые помогут организовать и профинансировать смуту в государстве, что наполнит Чашу и подготовит почву для создания Империи Повелителя. И союзники ему нужны реальные, а не болтуны из Старой Розми! Это должны быть солдаты, воины, искусные ораторы и проповедники, это должны быть люди с деньгами, со связями, причем связи эти должны быть еще и среди военных, полиции, ГСР и РСР.

Жрец побарабанил пальцами по столешнице, потер глаза и вновь подошел к окну.

Солнце уже входило в свои права, постепенно раскаляя желто-красные пески пустыни Стенаний, обрушивая жар своих лучей на храм Сета. Небо начало терять свой глубокий голубой цвет, выгорая до белесого. Еще немного и яростные лучи дневного светила смогут зажарить неосторожных ящериц или грызунов, рискнувших выбраться из своих убежищ.

Верховный жрец облокотился плечом о стену у окна, созерцая замерший дневной мир. Итак, кто еще против королевы? Кажется, именно Исайя докладывал не так давно о том, что к последовательнице их бога сватался Нил Роуз… Да, да! К последней Блустар через своего друга, жреца Крома, посватался бастард Кристофера VIII! Он известен в финансовом мире и, кажется, имеет какое-то отношение к военным. Ни друг бастарда, ни он сам не знают, что последняя представительница прежней династии правителей Розми – адепт культа бога-змеи. Причем, по словам Исайи, она истово верит в Повелителя, а не играет. Ее отец - известный подпольщик и заговорщик, террорист, погибший несколько лет назад, вдруг у доченьки такого папочки остались какие-то связи?

В любом случае Марку нужны были союзники. И пусть ему претила сама мысль связываться со жрецами Крома, но они находились в оппозиции к королеве и поддерживали Нила Роуза. Марк еще не знал ничего о Дареле, но предположил, что тот занимает не последнюю ступень в жреческом ордене. Союз же жрецов Сета и Крома мог быть выгоден обеим сторонам, пусть он и был им весьма неприятен с моральной точки зрения.

Итак, надо бы тогда нанести визит молодой невесте возможного будущего регента… или короля. В конце концов, не ради же регентства господин Роуз и жрецы Крома всю кашу заварили?

С этой мыслью Марк отправился в постель. Он верил в Повелителя, в его возвращение, и он намеревался выполнить задуманное, не взирая на происки врагов, тупость и неожиданное скудоумие собственных сподвижников, а также не смотря на противоестественность предстоящего союза с жрецами Крома. А союз будет заключен. На долго ли? Кто знает, но жрецы двух главных антагонистов пантеона богов нужны друг другу, в этом у Марка уже не было сомнений.

Жара в Миранде и не думала спадать. В купе с частыми мелкими дождями и парящими вокруг болотами, город был погружен в какое-то жаркое липкое марево. Даже сам воздух казался сырым и состоящим из влаги. Дышать было невозможно, приходилось с силой проталкивать в легкие взвесь из воздуха, воды и едких испарений болот, от чего люди быстро уставали, снижалась работоспособность горожан и солдат, падала бдительность, бывшая вопросом жизни и смерти. Так же падала видимость из-за постоянного густого тумана, рассеивавшегося днем лишь самую малость. Солнце было скрыто вечными густыми облаками, а теперь еще и бледно-желтоватым туманом, что давал тварям с болот возможность иногда незамеченными пробираться в город и прятаться по углам, а ночью нападать на жителей.

Ривсу казалось, что влагой исходили сами стены зданий – вечно сырые от тумана и дождей. Он привык ходить в постоянно влажной от пота и водяной взвеси одежде, и чуть ли не на лысо обстриг волосы – постоянно мокрые отросшие патлы мешали и неимоверно раздражали. Он не понимал, выходя из душа: то ли он уже мокрый, то ли еще мокрый, потому что сухой его кожа в эти месяцы просто не бывала. Постоянно хотелось пить из-за вечной духоты, а организм просто бунтовал против такой необходимой пищи. Ночью было невозможно спать: душно, а окно полностью не открыть из-за монстров; простыни мокрые, тело мокрое.

Иногда капитану казалось, что он скоро сам покроется влажным мхом и лишайниками, или заквакает, потому что в этом аду могли жить только жабы и коренные жители Миранды, переносившие здешнее лето куда легче новичков. Тем более предпосылки к превращению в жабу у Дримса уже появились: из-за постоянной влажности и обильного потоотделения по телу капитана пошли гнойные прыщи. Иммунитет жителя Фритауна, города, стоящего посреди пустыни на берегу моря, богатого солями и йодом, отказывался переносить этот жутчайший климат.

Врач в их санчасти порекомендовал мазать прыщи какой-то мазью, которая совершенно не помогала, зато она высушивала кожу вокруг, от чего та краснела и начинала шелушиться. Хуже всего приходилось лицу: Ривс старался даже реже бриться, потому что в таком гиблом воздухе, полном микробов и бактерий, обожавших Миранду, после бритья раздражение у него выползало на пол-лица. И проходить не желало.

Спирта чтобы всю эту гадость мазать и дезинфицировать тут не продавали в аптеках, а врач из санчасти его употреблял сам, в личных целях и делиться не собирался. Водка же наводила на разные подозрения, относительно ее пригодности к употреблению, хотя, в конце концов, капитан и попробовал обрабатывать ею прыщи. Не помогло.

Когда Ривс решил, что так он тут заживо и сгниет, Ленс вернулся из госпиталя, куда загремел месяц назад во время атаки тварей. Рыжий весельчак, глянув на друга, хмыкнул и потащил того к матери со словами: «Чего раньше-то не говорил, когда навещал в больничке? Сейчас все поправим!» Милейшая госпожа Келамью накормила голодных «мальчишек» пирожками со шпинатом и зеленым салатом, а Ривсу выдала мазь собственного приготовления, из трав, выращенных в ее маленьком садике или купленных у старого Сида, жившего на окраине Миранды, промышлявшего сбором редких растений в местных лесах и болотах.

Гнойники и раздражение начали быстро проходить.

Вместе с ними стала спадать и дикая жара, уступая место теплому бульону, который тут был вместо воздуха. Бульон, насыщенный водяной взвесью, но уже не несущий в себе такого количества болотных испарений, как в начале лета.

Все как всегда… Тот же годичный цикл природы, те же унылые лица соседей в подъезде и на улицах города, тот же вечный желтый туман и те же лишайники и мох на стенах. Дни превращались в года, недели в десятилетия. И уже покрылись влажной почти непроглядной дымкой воспоминания о том, что было еще этой весной, о жарких ветрах пустыни, о теплом море, что шумит за окном, о веселых друзьях и сослуживцах. Неизменными остались лишь желание выбраться из этого мерзкого городишки и вновь летать на истребителе.

Да, пожалуй, в Миранде все же ничего никогда не менялось. Все тот же кабинет, пропахший пылью, все тот же рассохшийся паркет и забавный полковник, похожий на гнома, сидящий в кресле. Только портрет Джонатана II был заменен на портрет Талинды I, казавшейся взрослой и умудренной годами женщиной. Она была изображена по пояс на фоне голубого флага Розми. Молодая, но мудрая девушка в строгом темно-зеленом платье с длинным рукавом. На ее лебединой шее висела цепочка с кошапаном – символом всех членов королевской семьи; волосы каштанового цвета собраны в довольно тяжелый пучок, на высокий лоб надвинута простая корона-обруч - корона Розми. Ее глаза явно были какими-то светлыми, но разобрать цвет не было возможности. На лице застыло спокойное, мудрое выражение. Она слегка улыбалась и с гордостью и достоинством смотрела вперед, несомненно, в светлое будущее. В общем, фотограф и дизайнеры постарались, подкорректировав ее внешность на компьютере, стараясь придать девочке-подростку более взрослые черты лица и куда более величественное выражение, чтобы она казалась старше своего возраста лет на десять-пятнадцать.

В остальном же ничего не изменилось в кабинете полковника Лэндхоупа: массивный стол и стол для совещаний, ряды стульев, карты на стенах, горы бумаг и документов на столе. Только на сей раз собрались все заместители полковника, а также капитаны Лавджой и Дримс.

Ривс окинул взглядом заместителей Лэндхоупа.

Майор Юстиниан Сивир был неплохим и деятельным человеком (деятельным настолько, насколько это было вообще возможно в Миранде), и пил вполне умеренно, воспринимая свою ссылку сюда как испытание богов Света или что-то в этом роде. Его спина всегда была прямой, как палка, выражение лица чуть надменное, как у истинного потомка древнего рода ноэлов, чьи бесчисленные поколения посвятили свои жизни служению короне Розми. Майор по мере сил старался держать в подчинении разболтанный личный состав, но никогда не прибегал к мордобою и мату, что, как успел понять за эти несколько месяцев Ривс, было обязательным дополнениям к любым приказам в Миранде. Может быть, именно поэтому майора не очень хорошо слушались подчиненные, а его приказы они имели склонность трактовать в свободной форме.

В принципе, майор нравился Ривсу. В отличие от капитана Карла Бентуры. Вот уж кто был крысой, так это второй заместитель полковника! Как его только терпел старик, никто не знал, но даже спокойный Сивир иногда позволял себе отпустить несколько нелицеприятных замечаний в сторону капитана Бентуры. Честно говоря, Бентура даже внешне напоминал крысу, и не только своими повадками: у Карла Бентуры было узкое лицо с близко посаженными глазками, какой-то чуткий нос, который частенько дергался, а еще всегда гладко зализанные назад темные волосы с большими залысинами надо лбом… Крыса, одним словом.

В отличие от Сивира, Бентура полагал свое назначение в Миранду вселенской несправедливостью и прилагал все усилия к тому, чтобы вырваться из этого паршивого городишки, пытаясь, время от времени даже подставлять старика – если уж не вырваться из Миранды, то хоть занять место полковника.

Полковник окинул хмурым взглядом собравшихся. Его кустистые брови сошлись на переносице. Он сложил руки перед собой на столешнице и провозгласил:

- Господа офицеры, как вы уже знаете, в городе произошла вспышка неизвестного заболевания. Пока несколько несчастных находятся на карантине в нашем госпитале, двое уже умерли, еще пятеро пока живы. Возможно, потому что заразились они позже. Гражданские медики не знают, чем вызвана болезнь, как она распространяется и как ее лечить, все их лекарства не дают никакого результата. Стыдно в этом признаться, но они были вынуждены попросить помощи у жрецов Карены[2] и Мальтора. Коли бессильна наука, то может быть, смогут помочь боги.

- И что жрецы? – скептически поинтересовался Лавджой.

- Ничего, - отрезал полковник. – Они тоже не понимают, в чем тут дело. Но несут дежурства вместе с медиками.

- А в чем стыд? – кажется, сегодня Лавджой был в настроении устроить небольшой цирк. Он на днях цапанулся с Бентурой и сейчас делал все возможное, чтобы достать Бентуру, которого бесила манера поведения капитана.

- Стыд, капитан, в том, что мы, как военные, не можем предоставить гражданским медикам своей помощи! – гавкнул «гном». – Наш главврач изволил стать завтраком для тварей, а остальной медперсонал только на обед им и годится! Мы ничем не можем помочь, а у нас началось нашествие, эпидемия и в Нерейде все с ума посходили!

- В чем выражается безумие командования в Нерейде? – уточнил обстоятельный Сивир.

- Командования? – удивился полковник. – Нет, Юстиниан, не командования, гражданских властей. Они испугались эпидемии, их жрецы в один голос заорали о какой-то каре, что постигла наш город. Понять бы еще, за что эта самая кара нас постигла! – полковник зло оттолкнул от себя стопку бумаг. – Короче, эти паскуды еще сильнее сократили поезда, что идут к нам по железной дороге, и потребовали, чтобы твои, Дримс, пилоты, когда прибывают в Нерейду за припасами, находились в вертушках. Их будут загружать там самостоятельно, - он немного пожевал губу в раздумьях, затем продолжил, нахмурившись еще больше. - Они распространения заразы, видите ли, боятся! Как будто бы у нас тут вспышка чумы! Всего несколько случаев заболевания, мы им полный карантин обеспечили, а они там в истерике бьются! Как будто бы у нас тут полгорода в госпитале лежит! Хорошо хоть обещали медика потолковее прислать, может быть, разберется с этой заразой.

В кабинете повисло тягостное молчание. Вести были, прямо скажем, не шибко приятными. Лэндхоуп побарабанил пальцами по бумагам на столе, окинул хмурым взглядом присутствующих и продолжил:

- Пока же ставлю задачу: никому не покидать город. Лавджой, Юстиниан, надо организовать полный карантин Миранды, госпиталя уже недостаточно. Никто не может покинуть город до распоряжения из Нерейды. Вам необходимо организовать заставу на подступах к железнодорожному вокзалу. Никого не выпускать. Разгрузку будут производить только железнодорожники и те, кто прибыл с ними для этой цели. В спецкостюмах. Ваши люди также должны проходить спецобработку по прибытии поездов, и взаимодействовать с прибывшими исключительно в спецкостюмах, чтобы не произошло распространение болезни за пределы Миранды, - он окинул внимательным взглядом присутствующих, словно бы пытался убедиться в том, что они поняли его слова правильно. - Те из прибывших, кто будет иметь право пройти в город, будут иметь особые удостоверения, при возвращении на поезд они обязаны будут пройти санобработку. Дальнейшую их судьбу будут решать уже в Нерейде. Это необходимая мера, т.к. не все приказы и рапорты мы можем передавать даже по закрытому каналу связи, вы это должны понимать. Кто из гражданских захочет вернуться в Миранду, не покинет ее до окончания карантина.

- Таких вряд ли много найдется, - хмыкнул Лавджой.

- Тем не менее, никто не должен покинуть Миранду, - рявкнул полковник. – Теперь ты, Дримс. Твои пилоты должны быть проинструктированы о том, что никто из них под страхом ареста или возможного расстрела не должен покидать вертолетов, когда они прибывают в Нерейду. Особое внимание удели младшему лейтенанту Келамью, он любит пошутить. На сей раз его шутки могут стоить ему не только свободы, но и жизни, потому что в Нерейде у всех паника и сумасшествие, - театрально развел руками старик. - Жрецы в истерике, вспоминают знамения, которые происходят по всей стране, и ничего хорошего не значат, а тут еще у нас эта непонятная болезнь, которую трактуют карой богов. Что такое массовая истерия, надеюсь, никому из присутствующих объяснять не надо?

Полковник обвел хмурым взглядом собравшихся. Те согласно склонили головы. «Гном» еще больше насупил брови, покривил губы, словно бы говорил о чем-то настолько мерзком, что теперь ему придется отмывать стиральным порошком собственный язык.

- Тогда занимайтесь делом. Кстати, Дримс, донеси до своих пилотов, что дезертирство в военное время карается расстрелом на месте без суда и следствия. Наш карантин приравнен к военному времени. Поэтому твои пилоты пусть даже не думают о бегстве, когда будут прибывать в Нерейду. Если что, я лично буду расстреливать тех, кто попытается сбежать, - Лэндхоуп еще раз обвел всех взглядом, проверяя, понимают ли присутствующие всю серьезность момента. - Лавджой, у тебя еще осталась расстрельная команда? Ее еще не всю сожрали? Пусть готовится получать повышенные боевые, мы опять объявляем, чрезвычайную ситуацию, а там, глядишь, и военное положение. Они понадобятся.

- Да, господин полковник, я все понял, - кивнул капитан.

- Тогда все свободны, - хлопнул ладонью по столешнице «гном».

Из кабинета старика разбредались все в глубокой задумчивости. Особенно хмурился Дримс. Мало того что его угораздило попасть сюда прямо перед началом нашествия, так еще и в карантин угодил! И за что это все ему? Он прямо кожей чувствовал, что неприятности только начинаются, черные тучи сгущались над Мирандой. И были это не привычные дождевые тучи. Это надвигалась какая-то страшная беда.

Инстинкт требовал у капитана сейчас лишь одного – бежать. Бежать, пока не установлен карантин и есть шансы покинуть город на поезде! Он ничего не должен Миранде и этим пьяницам-сослуживцам. Он родился во Фритауне и должен был летать! Летать на истребителях! Его жизнь и карьера были слишком блестящими, чтобы однажды закончиться в этом городе вечных туманов и болотных тварей.

Вместо этого Дримс направился к техникам. Четыре вертолета так и стояли на ремонте. Пьяницы-техники даже не думали их чинить, или пытаться хоть как-то разобраться в причинах поломки. Пора было положить этому конец.

Неприятности и все неожиданности Ривс привык встречать лицом к лицу и во все оружия. И пусть его подчиненные будут сопротивляться изо всех сил своему собственному спасению, капитан мог с одного удара отправить их в нокаут, а в Миранде данное умение являлось несомненным аргументом в пользу того, кто что-то требовал.

В Нерейде почти как всегда шел дождь. Потоки теплого летнего ливня обрушились на город совершенно неожиданно: еще утром темное, набухшее дождевыми облаками, небо посветлело, даря надежду на редкое в этих краях солнце. К полудню в серой облачной пелене стали появляться прорехи, в которых виднелось голубое небо, вызывающее неописуемую радость в сердцах горожан. А после обеда небо внезапно заволокло серо-фиолетовыми тучами, из которых на Нерейду обрушилась стена воды.

К вечеру в штабе дивизии почти никого не осталось, разве что дежурные, лениво совершавшие обход, или предвкушающие скорый ужин в теплых каптёрках, кабинетах или же в столовой, где сегодня готовил Миалат. Его стряпню никто в гарнизоне не любил, поэтому соваться в обшарпанную столовку сегодня мало у кого возникало желание. Кто-то из дежурных уже прикорнул за рабочим столом или же растянулся на диване, предвкушая спокойную ночь – твари в ливень обычно не нападали на стены города.

Службу в гарнизоне Нерейды несли лучше, чем в приснопамятной Миранде, да и состав солдат и офицеров тут был не совсем уж спившихся или отчаявшихся – из Нерейды выбраться было сложно, но можно. Устав тут тоже привыкли трактовать вольно, но солдаты, сержанты и прапорщики обычно не позволяли себе пьяными приходить на службу, лишь с похмельем, а офицеры и старые, матерые прапорщики могли, конечно, накидаться в своих кабинетах, но делали это обычно после обеда, а не с самого утра. Время от времени кому-нибудь из командования дивизии приходило в голову начать бороться с пьянством подчиненных, и тогда начинали сыпаться выговоры, кого-то переводили в Миранду, а иногда устраивалось и показательное увольнение со службы, но на гарнизон это не производило особого впечатления.

Вот и на днях командир дивизии вновь загорелся идеей борьбы с пьянством. Причем загорелся настолько, что уволил две трети личного состава узла связи вместе с их начальником, уволил заведующего складом вооружения с парой его подчиненных, политрука (но тот совсем уж обнаглел – начинал пить у себя в кабинете с полудня, и так каждый день). А в довершение карательных мероприятий, генерал выгнал нескольких солдат из охраны стены и гарнизона. Досталось и адъютанту комдива – он получил строгий выговор, а один из пилотов вертолетов в ближайшее время должен был отправиться в Миранду. Когда там надобность возникнет, значится.

Оставшиеся служить на узле связи радисты были крайне недовольны увеличением нагрузки, но, понятное дело, помалкивали. Мало кто в дивизии знал, что они еще и находятся в зависимости от Алваро Родеса, поймавшего их когда-то на самых разных преступлениях. Им теперь до конца дней предстояло исполнять скользкого начальства, либо добровольно признаться в содеянном и отправиться в военную тюрьму. Или на казнь. Жить они хотели, и жить хорошо, - насколько это возможно, - поэтому связисты по заданию Алваро Родеса возводили вокруг Миранды стену, за которую ни с одной стороны не должно было проникнуть никакой информации, кроме одобренной их хитрым начальником.

Сегодня в смене работали два молодых сержанта, осведомленные, конечно же, об их общей зависимости от Родеса. Оба парня расположились за своими рабочими местами, налили по кружке кофе, и недовольно обсуждали сложившуюся ситуацию:

- Не, ну, ты прикинь, я нашему хряку и говорю, мол, не могу же я здесь жить?! Мне выходные в конце концов положены, у меня ж тоже есть личная жизнь! А он, знаешь, что мне ответил? – возмущенно повествовал русоволосый конопатый Пьетро своему напарнику, младшему сержанту.

- Чего? – тот сдвинул с одного уха наушники и слушал приятеля.

- Так этот хряк мне и говорит, значит: «Твоя личная жизнь кончилась, когда я тебя на той девке застал! Нечего ее было приходовать и мочить потом», - зло бросил сержант. – Да, я тебе клянусь, Макс, что она и сама была не против, жопой все передо мной крутила, а как до дела дошло, она, дура, стала орать, что ее насилуют.

- Да этих баб вообще не разберешь, - согласился чернявый младший сержант. – Жопой перед тобой вертят, из платья чуть ли не выпрыгивают, а как до дела доходит – я не такая! Помогите, насилуют!

- Вот и я ему говорю это, а он мне, значит, в ответ, что теперь хрен что докажешь: девка мертва, на ней были обнаружены следы изнасилования, синяки и разрывы. Теперь, говорит, вспомни, что и тебя прикрыл, а доказательства у меня сохранены, так что закрой рот и работай! - в порыве злость Пьетро хлопнул ладонью по столешнице. – Говорит, мне хряк паршивый, чтоб из Миранды ни одного сообщения до остального мира не дошло! Ни одного. И в Миранду передавай только то, что я тебе позволю, а то тебе конец! Хряк поганый.

- Слушай, а на хрена ты эту девку-то прибил? – удивился чернявый Макс. – Или это он ее? Прибил в смысле?

- Да случайно вышло, - поморщился Пьетро, смахивая с рукава крошки печенья. – Она так орала, что я испугался. Решил, что из-за этой дуры меня запалят, вот надо было ей рот заткнуть как-то. Я ее жопой к себе повернул, а морду ее в мешки с бельем вдавил. Наверное, я мальца перестарался, вот она и задохнулась.

Сержант ни капли не раскаивался в содеянном, он лишь сожалел, что попался. Но с другой стороны, если бы он попался не Родесу, а кому другому, его ничего хорошего вообще не ждало, в лучшем случае – смерть.

- Подожди, т.е. ты трахал труп?! – заржал чернявый связист.

- Да пошел ты! – огрызнулся конопатый сержант. – Откуда же я знал, что она сдохла? Пока наш хряк меня на ней не нашел, я и не знал, что она померла. Я еще обрадовался, что визжать и брыкаться перестала. Ну, думаю, распробовала, мозги свои куриные включила. А она, тварь тупая, оказывается сдохла.

- Ну, ты даешь! – продолжил ржать младший сержант.

- Тебя-то на чем он за яйца прихватил, что ты на него пашешь? – зло спросил Пьетро.

- На сливе инфы кершийцам, - нехотя признался Макс. Обсуждать «конфуз» напарника было куда интереснее, чем признаваться в собственных грехах.

- А что за инфа им из этого болота нужна? – удивился конопатый парень. – Не, ну, я понимаю, там, на границе или во Фритауне, но у нас-то что?

- Я тогда с ним еще в Ариэль служил, - пожал плечами чернявый Макс. – Он меня поймал, все доказательства забрал. Его когда сюда спихнули, я очень обрадовался. Но потом вот и меня к нему послали…

- А чего так? – не отставал Пьетро.

- Да я мальца вздремнул за пультом, а тут сам Дженси к нам с проверкой нагрянул…

- Да, уж, бывает, - согласился Пьетро. Парни немного помолчали, а потом сержант вновь заговорил: - Слышь, а ведь у этого хряка не все наши схвачены, он же сказал присматривать за парой наших придурков. Типа нам и без этого делать больше нечего.

- Деваться все равно некуда, придется их пасти, - Макс потянулся до хруста в костях. – Как думаешь, на хрена ему эта афера с Мирандой? Ее ж всю сожрут эти твари, если к ним ни подкрепления, ни техники не пришлют…

- Ну, вот сам и спроси у хряка, - посоветовал Пьетро. – Этот ублюдок сказал, что надо изолировать Миранду, подделывать рапорты и донесения оттуда. И для нее из Нерейды распоряжения и сводки подделывать. Пусть живет в вымышленной реальности! Мне, знаешь ли, в тюрягу не особенно хочется.

- Понятно, что придется все это делать и следить за напарниками, - согласился Макс. – Выбора-то у нас все равно нет.

- Это точно, - конопатый сержант отхлебнул кофе из кружки. – Он мне этими дежурствами все планы на личную жизнь порушил! Я тут пару цыпочек собрался оприходовать, а теперь это придется отложить – я тут чуть ли не сутками сидеть буду. Ему-то что? У него вон жена красивая, молодая…

- Постой! Какие цыпочки?! – подивился Макс. – Тут же хрен кто даст!

- Да цыпочки из борделя, - закатил глаза конопатый сержант. – Я после того случая как-то решил на поведение баб не вестись, лучше шлюхи – они за это дело деньги берут.

- Ну, да, - согласился чернявый младший сержант. – Ладно, глядишь, скоро хряк всех заменит, и полегче станет.

Оба парня синхронно грустно вздохнули, отвернулись к своим терминалам. Макс поправил наушники, Пьетро принялся вновь что-то записывать в журнале. Тучи над Мирандой сгустились еще сильнее.

[1]Во Фритауне пять богатейших улиц: Алых Роз, Летняя, Морская, Абрикосовая, Тенистая. Часть самых богатых людей живут в пригороде, на побережье моря Ожиданий, на собственных виллах.

[2]Карена – богиня массовых бедствий, болезни, смерти.