Дело о сокровище Дианы дель Рео

Странноприимный дом святого Иолэйнда

Три всадника выехали из ворот замка Шанталь и не спеша двинулись к лесу. Фонтейн всё ещё молчал, находясь под впечатлением от расставания с Бланкой, а Марк озабоченно посматривал на него.

— Что будем делать? — спросил он наконец, когда они въехали под тёмные густые кроны сосен.

— Поедем в странноприимный дом святого Иолэйнда и переночуем там, — ответил Фонтейн.

— Разве мы не поедем за этим разбойником? — насторожился Джин Хо. — Разве не затем мы уехали из замка на ночь глядя, чтоб проследить за ним?

— А что за ним следить? — покосился на него тот. — Он наверняка возвращается в свой замок. Я расспросил Бланку и теперь знаю, как туда проехать, но это довольно далеко. Лучше отправиться туда утром.

— Но почему мы не остались у неё? — не унимался лис. — Там хорошо кормят!

— Вот именно! Мы съели недельный запас их еды! Бланка бедна, ей нужно кормить не только себя, но и слуг! К тому же у неё вовсе нет гостевой комнаты. Это комната, в которой живут девочка и кухарка, и если б мы остались, то слугам пришлось бы тесниться в одной каморке вчетвером. Когда я звал туда с собой Марка, я не собирался оставаться там на ночь, и не думал, что мы засидимся так долго, да ещё приведём с собой…

— Ладно, не горячись, — махнул рукой лис. — Я же не знал, что всё так плохо. Можно было оставить ей денег.

— Она не возьмёт, потому что горда, как и положено настоящей леди.

— Так будь хитрее! Подбрось на пути у неё кошелёк, организуй выигрыш в лотерею или направь к ней кого-нибудь, кто вернёт ей деньги, которые дала кому-то в долг её матушка лет двадцать назад! Есть множество способов всучить кому-то кошель с серебром! И их ничуть не меньше, чем способов его отобрать.

— А ты прав! — неожиданно усмехнулся Фонтейн и взглянул на лиса почти с симпатией. — Я не подумал об этом, но теперь понимаю, что это — отличная идея!

Они ехали по лесу довольно долго, но не торопили коней, наслаждаясь светлым днём, чистым лесным воздухом и радостным пересвистом птиц. Марк снова предавался приятному ощущению свободы и осматривался по сторонам с блаженной улыбкой, радуясь уже тому, что ему некуда спешить. Фонтейн тоже улыбался, но причиной его хорошего настроения почти наверняка была недавняя встреча с Бланкой дель Рео, и сейчас он с удовольствием перебирал в памяти счастливые мгновения, когда она смотрела на него, обращалась к нему с ласковыми речами или нежно брала за руку. А Джин Хо просто любил лес и с живым интересом высматривал в зарослях маленьких птичек, которых узнавал по голосам, изредка замечал отпечатавшиеся на засыпанной хвоей земле следы кабана или оленя, а порой принюхивался, почуяв донесённый ветром запах барсука или лисицы.

Так в вовсе не тягостном молчании они доехали до сосновой рощи, через которую тянулась прямая дорога из розоватой глины, скоро приведшая их в небольшую лесную обитель, состоявшую из нескольких строений. В центре возвышался высокий двухэтажный дом с двускатной крышей, которая уже заросла мхом и местами даже травой. Крепкие стены из толстых брёвен потемнели от времени и приобрели винный оттенок. Ряд небольших окошек с резными ставнями приветливо смотрел на подъезжающих всадников. А с высокого крылечка под длинным козырьком, державшемся на резных и слегка потрескавшихся столбах, уже спускался улыбающийся человечек в скромной одежде селянина, поверх которой на его плечи была наброшена короткая коричневая накидка, видимо, символизирующая мантию канонника.

Человечек был уже не молод, а, вернее, даже стар. Его розовая лысина блестела в окружении седых кудряшек, а на чисто выбритом круглом лице выделялись ясные голубые глаза и румяные, как наливные яблочки, щёчки. Он радостно устремился им навстречу, словно ждал именно их и был бесконечно рад видеть.

— Ваше сиятельство! — воскликнул он, увидев Фонтейна. — Как давно вы к нам не заезжали! Я уже опасался, что вы так и не попробуете моё малиновое вино, которое пользуется таким успехом у наших гостей, что на это утро осталось лишь пять кувшинов! К тому же молодой де Понтье, который охотился здесь не так давно, оставил нам в дар тушу матёрого оленя, которую мы тут же разделали и закоптили в очаге.

Его радостный, по-детски чистый взгляд перебегал с лица на лицо, и он продолжал тарахтеть, как вдруг замер и в его глазах появилась тревога. Он смотрел на Джин Хо. который как-то слишком пристально рассматривал его. Однако спустя минуту он снова заулыбался и схватил коня Фонтейна за уздечку. Тот спрыгнул с седла и кивнул Марку, а потом обернулся к старику.

— Надеюсь, брат Жером, вы найдёте нам пару комнат на эту короткую ночь. Мы заночуем у вас и утром двинемся дальше.

— Я полагаю, ваш путь будет не слишком долгим, потому что к полудню стемнеет. А в наших лесах нынче стало неспокойно. Впрочем, что это я… Готье, прими коней у господ! Жерар, накрывай на стол! Грегуар, приготовь три комнаты!

— Две, — поправил Джин Хо и, перекинув ногу через шею коня, съехал с седла, как с горки. — Я буду спать с Марком, — и направился к крыльцу, по дороге бросив взгляд на ошалевшего Фонтейна: — Рот закрой! Простудишься.

— Что это значит? — кинулся тот к своему другу.

— Если ему охота спать на полу у камина, пусть устраивается там, — пожал плечами Марк и обернулся к брату Жерому. — У вас очень красивый дом, брат, — заметил он, — и, наверно, уютный внутри. Я слышал, что вы принимаете странников во славу святого Иолэйнда, но как с этим согласуется то, что вы потчуете гостей вином? Разве крепкие напитки не запрещены в вашем ордене?

— О, нет, — рассмеялся канонник, — у нас вовсе не орден, а лишь небольшой храм, в котором служат три брата, включая меня, и десяток служек! Что же до вина, то святой Иолэйнд был рыцарем и сам не прочь был выпить чего покрепче, так что мы лишь продолжаем жить по его заветам. Ах, ваша милость, ведь вы раньше не бывали здесь!

— Это мой старый друг и командир барон де Сегюр, граф де Лорм! — с гордостью представил его Фонтейн.

— Очень приятно, ваше сиятельство, — поклонился старичок, — а я брат Жером, скромный служитель славного рыцаря Иолэйнда! Идёмте, я покажу вам часовню, где погребён наш святой и расскажу его историю.

И развернувшись, он засеменил куда-то за угол дома. Там располагались хозяйственные постройки: сарай, кладовые, большая конюшня и даже кузница, а чуть дальше под переплетёнными кронами старых дубов стояла маленькая часовня, построенная из белого мрамора. На её строгих колоннах покоились три полукруглые арки. В боковых нишах стояли две белые статуи: благородный рыцарь с мечом в руке и прекрасная дама с гирляндой цветов. Под центральной аркой темнела дубовая дверь.

Марк с удивлением рассматривал это столь неуместное в глухом лесу изысканное строение, которое выглядело очень романтично, потому что его колонны оплетали ярко-зелёные побеги, покрытые большими фиолетовыми колокольчиками.

— Как странно, — пробормотал он. — Я видел такие вьюны только на алкорских землях.

— Так и есть, — радостно закивал брат Жером. — Эти растения были привезены сюда по приказу графини де Понтье, которая и построила эту прекрасную часовню. Та мраморная дама в нише — это она, а рыцарь — Иолэйнд. Они оба участвовали в этой истории. Я расскажу вам её!

Брат Жером поманил гостей за собой и поднялся по ступеням. Открыв дверь, он вошёл внутрь, и гости последовали за ним. Часовня была маленькой и тесной, там едва помещались четверо мужчин, однако, она была богато украшена резьбой. Вокруг горело множество белых свечей, вставленных в изящные бронзовые шандалы и витые настенные подсвечники. Свет, лившийся в три окна с витражами, окрашивал пол и стены в яркие цвета. На стене напротив двери в окружении золотых бликов висел длинный застеклённый ящик, в котором на бордовом бархате поблескивал необычный меч. На его широком, длинном клинке мерцали алмазной россыпью странные знаки, эфес был выкован из белого металла, не утратившего с годами своей чистоты, и представлял собой древесный сук, вокруг которого обвивалась тонкая змейка. Закруглённая гарда была покрыта загадочным орнаментом, в который были вплетены пятиконечные звёзды, а головку рукоятки украшала медвежья голова с такой же звездой на лбу.

— Это меч святого Иолэйнда, — пояснил канонник. — Он родился и вырос в этих местах, но уже никто не может точно сказать, какое родовое имя он носил. Теперь три благородных семейства претендуют на родство с ним, но никто не может представить доказательств их кровной связи. Известно, что он участвовал в войне, а потом вернулся сюда и был призван графиней де Понтье, чтоб сразиться с чудовищем, которое совершало набеги на деревни. Опять же никто не может точно сказать, был ли это демон, колдун или какой-нибудь зверь, но известно, что он убивал путников, наводил потраву на поля и виноградники, похищал скот, а потом даже начал сжигать дома. Графиня де Понтье, управлявшая владениями в отсутствие супруга, не раз посылала своих воинов сражаться с чудовищем, но оно всех убивало. И тогда на её зов явился Иолэйнд. Говорят, что благочестивая дама отправилась на поединок вместе с ним и, когда он сражался, страстно молилась святой Гертруде, чтоб та поддержала героя в борьбе со злом. И Иолэйнд победил, но, увы, был отравлен ядом своего противника и вскоре скончался на руках у прекрасной дамы, которая омыла его бледное лицо своими слезами. После она похоронила его здесь, а над его могилой построила эту часовню и основала странноприимный дом, где путешественники могут найти не только кров и пищу, но также утешение и защиту святого Иолэйнда. Мы не берём с гостей плату, но принимаем пожертвования от тех, кто желает заплатить за постой. Это позволяет нам столь же радушно принимать и тех, у кого в кармане ни гроша. Поскольку к нам часто заезжают охотники, мы не бедствуем и регулярно отправляем часть полученных денег в Реймс, где их используют на нужды благотворительности, содержание кафедры в городском соборе и часть передают в храм Льежа, при котором есть приют для стариков и небольшая лечебница.

— Эта графиня де Понтье — та самая Диана, портрет которой мы видели в Шантале, — пояснил Фонтейн, обернувшись к Марку.

— Это так, — закивал брат Жером. — До замужества и позже, когда её супруг скончался, графиня де Понтье носила имя Диана дель Рео.

— А что с её сокровищем? — спросил Джин Хо, который протиснулся к висевшему на стене ящику и с интересом рассматривал меч.

— С сокровищем? — немного растерялся канонник. — Ах, вы о той шкатулке, которая хранится в Шантале? Я ничего не могу об этом сказать. Возможно, это всего лишь легенда.

— Она уже не храниться в Шантале, — проворчал Фонтейн. — Её забрал оттуда силой этот негодяй барон де Ретель! И мы едем к нему, чтоб задать хорошую трёпку и отобрать то, что ему не принадлежит!

— Вот как? — старичок замер, видимо, не зная, как реагировать на его слова, а потом засуетился, приглашая скорее пройти в дом, где братья уже наверняка накрыли стол.

Других гостей в странноприимном доме, больше похожем на придорожную гостиницу, в этот день не было, потому друзья спокойно разместились в просторном зале на первом этаже. Молчаливый брат Жерар с отсутствующим выражением на бледном лице то и дело возникал возле стола, принося с кухни миски с копчёной олениной, сыром и свежим хлебом. Он выставил сразу два кувшина того самого малинового вина и разлил его по кубкам. Сладкий аромат спелой лесной ягоды поплыл вокруг, и Марк с удовольствием пригубил прозрачный алый напиток.

— А что, неплохо! — воскликнул он. — Я бы даже сказал, что это вино ничуть не хуже того, что готовят из розовых лепестков, в меру сладкое и при этом крепкое. Попробуй, Хуан, тебе понравится!

Джин Хо подозрительно посмотрел на него, а потом поднёс к лицу кубок, понюхал и сунул в вино длинный узкий язык.

— Это не вино, Марк! Это ликёр или наливка! Его не пьют кубками! Нужны такие малюсенькие рюмочки, чтоб не торопясь смаковать напиток! Но для лисиков он слишком крепкий, так что я не стану его пить!

— Ты опять капризничаешь! — отмахнулся Марк, чувствуя, как приятное тепло разливается по всему телу. — Не хочешь, не пей, нам больше достанется!

— Не советую налегать на него! — фыркнул лис, придвинув к себе большую миску с олениной. — Его сладость обманчива. Оно очень крепкое и свалит с ног даже такого здоровяка, как Фонтейн.

— Ты просто не умеешь пить, мальчишка! — рассмеялся тот. — А мы с Марком выпили уже столько, что если слить вместе все выпитые нами кувшины, то по винной реке можно будет плыть на корабле! Верно, командир?

— За дружбу, Фонтейн! За друзей!

— За дружбу, Марк! — кивнул тот, и они звякнули кубками, после чего, осушив их, снова потянулись за кувшином.

Он вскоре опустел, за ним и второй, а брат Жерар принёс им ещё один. Лис всё это время наблюдал за ними и прислушивался к их разговору, не вмешиваясь. Он жевал оленину, закусывая её сыром.

Когда он, наконец, наелся, а Марк и Фонтейн были уже изрядно пьяны, они поднялись в комнаты и улеглись спать, даже не потрудившись задёрнуть шторы на окнах. Сон их был так крепок, что даже дневной свет, заливавший спальни, не мешал им.

Однако спустя несколько часов белый лис, свернувшийся на постели рядом с Марком, зашевелился, потом потянулся и приоткрыл опаловый глаз. Он подозрительно посмотрел на крепко спящего друга и пихнул его задней лапой. Марк что-то пробормотал во сне и перевернулся на другой бок.

— Впервые вижу, чтоб ты так напился, — проворчал лис, приняв свой человеческий облик. — Обычно ты будишь меня ни свет ни заря, а сегодня дрыхнешь, как старый пень. Эй, вставай! — склонившись над Марком, он взял его за плечо и с силой потряс, но тот только отмахнулся и закрылся одеялом с головой. — Просыпайся! Слышишь, ты! Мы же собирались ехать к барону де Ретелю за сокровищем! Он найдёт его и заберёт себе, а мы останемся ни с чем! Ну, вставай же, Марк! Так нечестно! Если я проснулся, то почему ты имеешь наглость спать! Уже утро! У нас только полдня, чтоб добраться до замка этого негодяя! Если ты немедля не встанешь, я тебя укушу!

Но Марк не встал, и все попытки лиса разбудить его не увенчались успехом.

— Спит, как сурок, — обиженно констатировал Джин Хо, присев рядом, и посмотрел в окно. — Дело уже к полудню, и, если мы не выедем сейчас, то застрянем здесь на всю тёмную половину суток! Я не хочу сидеть здесь так долго! Мне надоела эта оленина, она жёсткая, к тому же с можжевеловыми ягодами и от них свербит в носу. И вино у них слишком крепкое! Вон как тебя развезло! Интересно, Фонтейн тоже дрыхнет, как бревно? — он прислушался и покачал головой. — Брёвна так не храпят. Так храпят только пещерные медведи в парке палеолита, и то если наелись забродивших ягод. Ну и ладно! Я поеду один и всё выясню! А потом вернусь и расскажу! А может, мне даже удастся раздобыть шкатулку, и я заберу её себе. Слышишь, Марк? Я заберу и шкатулку, и сокровище, а вам не покажу! Не слышит…

И печально вздохнув, лис вышел из комнаты. Его намерение отправится в путь в одиночку не на шутку встревожило брата Жерома.

— Как же вы поедете один? — запричитал он, пугливо поглядывая в окно. — Скоро стемнеет. А у нас в лесах очень неспокойно. Может, подождёте, пока проснутся ваши друзья, и поедете с ними?

— А что, втроём можно ехать и ночью? — спросил Джин Хо, натягивая перчатки.

— Ни в коем случае! — замахал ладошками старик. — Ночью в нашем лесу и вовсе опасно, к тому же можно заблудиться.

— Вот и я о том же! — удовлетворённо кивнул лис. — Если я буду их ждать, то никуда не успею. А мне нужно до темноты попасть в замок де Ретеля. Кстати, где он и как называется?

— Не знаю, но это очень далеко! Вы не успеете до темноты! И обязательно заблудитесь!

— И меня съест волк. Или я его. Не волнуйтесь, брат Жером. Лучше позаботьтесь о моих друзьях, а я быстро съезжу до этого замка и вернусь.

— Но лес…

— Лес — мой дом родной. Велите этому вашему Готье выводить моего коня!

Смирившись с тем, что отговорить его не удастся, канонник с огорчённым видом отправился искать конюха, а потом вернулся с маленькой коробочкой и, открыв её, достал оттуда крохотный медный медальончик с каким-то рисунком.

— Вот, возьмите! — протянул он его лису. — Это образок с изображением святого Иолэйнда! Наш покровитель защищает путников и помогает им найти правильную дорогу, а заодно отпугивает от них всякую нечисть. Возьмите, — настаивал он, заметив колебание гостя, — это подарок! Мы дарим такие образки всем нашим гостям, и они берут их с собой, отправляясь в путешествие, чтоб обеспечить себе заступничество нашего святого!

— Подарок — это значит бесплатно? — на всякий случай уточнил Джин Хо и взял образок.

Он спустился с крыльца и сел на своего красивого рыжего коня, который уже в нетерпении пританцовывал, перебирая своими тонкими длинными ногами. Уже позже, выезжая на дорогу, лис снова посмотрел на медный образок, который всё ещё держал в руке.

— Он защищает от нечисти? — озабоченно пробормотал он. — Может, это, конечно, и выдумки, но кто его знает… Вдруг он, и правда, действует? Только препятствий на пути и несварения желудка мне не хватало! — и, бросив образок в придорожные кусты, он поддал коню пятками и понёсся по дороге.

Марк проснулся с тяжёлой головой и неприятным привкусом во рту. К тому же он смутно помнил, что ему снилось что-то жуткое и безнадёжное, и он рад был уже тому, что всё это оказалось лишь сном. Открыв глаза, он с удивлением обнаружил, что уже темно. Посмотрев в сторону окна, он увидел синие квадраты неба, разделённые чёрной рамой. На постели было странно свободно. Никто не грел ему бок и не пихал лапами в спину. Протянув руку, он ощупал всё вокруг и убедился, что лиса на кровати нет.

Встав, он направился туда, где должна была находиться дверь, и действительно увидел пробивающийся в щель у пола тусклый свет. В коридоре, куда выходили двери комнат, было сумрачно. Один маленький огонёк лампы, висевшей на стене, едва разгонял темноту. Было тихо, только где-то недалеко негромко храпел Фонтейн.

Спустившись в зал, Марк осмотрелся и увидел брата Жерома, протиравшего тряпкой деревянную стойку, за которой виднелись установленные на подставки винные бочки.

— Вы проснулись, ваше сиятельство? — радостно заулыбался тот. — Прикажете приготовить завтрак?

— Где наш молодой друг? — спросил Марк, подходя к нему.

— Он уехал ещё засветло, — огорчённо сообщил старичок. — Мне не удалось его отговорить.

— Почему он не разбудил меня?

— Он не смог! Вы вчера выпили четыре кувшина малинового вина, а оно довольно крепкое. Он пытался разбудить и вас, и его сиятельство графа де Фонтейна, но, увы, ему это не удалось. Он сказал, что не может ждать вас и терять остаток светлого дня, потому уехал один. Я очень волнуюсь за него. Здесь в тёмное время бывает неспокойно и даже опасно. Надеюсь, он добрался до какой-нибудь деревни и заночевал там.

— Что за чёрт, — удивлённо пробормотал Марк, не слишком беспокоясь о девятихвостом лисе, — неужели я спал так крепко, что даже не услышал, как он меня будит? Ваше вино, и правда, крепко даёт в голову, брат Жером. Однако я уже на ногах и нам пора в путь. Приготовьте для нас завтрак, а я пойду будить своего друга!

— Неужели вы собираетесь ехать в темноте? — ужаснулся старик.

— Не думаю, что уже настолько стемнело, что мы не различим дороги под копытами коней! Нам уже не раз приходилось скакать ночами с факелами в руках, так что не стоит беспокоиться, что мы заплутаем!

— Дело вовсе не в этом!

— А в чём же?

Брат Жером не успел ответить на этот вопрос, потому что сверху неожиданно раздался полный ужаса вопль, и Марк, узнав голос Фонтейна, бросился на второй этаж. В одно мгновение взлетев по лестнице, он вбежал в коридор и увидел своего друга, прижавшегося к стене напротив распахнутой двери комнаты. Он был бледен, его глаза расширились от ужаса.

— Что с тобой? — спросил Марк, подойдя к нему.

— Там! — Фонтейн поднял руку и указал куда-то за спину Марка. — Там лицо в окне!

— Тебе приснился кошмар, дружище! — поспешил успокоить его тот. — Твоя комната на втором этаже, и в окно никто не может смотреть.

— Я знаю, что она на втором этаже! — взорвался Фонтейн. — Но оно там! Посмотри!

Марк невольно обернулся и замер, чувствуя, как по плечам прокатилась дрожь. В окне действительно отражалось чьё-то белое лицо. Видны были только лоб и узкие бледные скулы, а там, где должны быть глаза, зияли чёрные провалы, но Марк не мог избавиться от ощущения, что из этой темноты кто-то злобный смотрит на него с кровожадным интересом.

— Именно это я и имел в виду, — раздался сокрушённый голос брата Жерома. Он отважно вошёл в комнату, доставая из кармана длинные тёмные чётки, и поднёс их к оконному стеклу там, где виднелось лицо. И оно тут же начало блекнуть, растворяясь во тьме. — В доме совершенно безопасно, потому что мы находимся под защитой святого Иолэйнда, но за стенами может случиться всякое. Вам лучше дождаться здесь светлого утра.

Спустя полчаса они сидели в полутёмном зале на первом этаже. Неторопливый и всё такой же безучастный брат Жерар принёс им поднос с едой и последний кувшин малинового вина. Всё ещё перепуганный Фонтейн тут же схватился дрожащими пальцами за горлышко и поспешно налил себе. Он всё ещё был напуган, и Марк, которому тоже было не по себе, смотрел на него с сочувствием.

— Этот лес всегда был нечистым местом, — произнёс сидевший с ними за столом брат Жером. — Когда-то здесь стояла деревня, в которой жили колдуны. Они общались с духами леса и вызывали потусторонние силы. Потом эти земли отошли Сен-Марко, и король подарил их первому графу де Понтье. Тот явился сюда с войском и разорил деревню. Его воины перебили колдунов и их семьи. Остался только один, который проклял захватчиков и ушёл в самую глухую чащу, где начал замышлять месть. Наверно у него получилось, потому что не прошло и года, как граф скончался от странной болезни, а его солдаты умирали один за другим. Второй граф де Понтье решил отомстить за отца, он со своими людьми поймал колдуна и сжёг его на костре, но тот заявил, что останется здесь навсегда, и этот лес будет пристанищем его последователей. Вот с тех пор здесь и стали происходить всякие зловещие происшествия. Днём путнику здесь ничего не грозит, но никто забредший сюда ночью не выходил из леса живым. К тому же довольно часто здесь появлялся какой-нибудь колдун или ведьма, которые творили злодейства и не давали покоя добрым людям, живущим в окрестных деревнях. Они своим злобным колдовством вызывали потраву полей, падёж скота и насылали на людей всякие болезни и бедствия. С помощью магов из свободных городов их удавалось уничтожить, но через пару десятков лет всё начиналось сначала.

— Значит, колдун, с которым сражался Иолэйнд, был не первым? — спросил Марк.

— Ещё недавно считалось, что он был последним в череде других, — ответил брат Жером. — Отвага святого Иолэйнда и благочестие графини де Понтье победили злодея и после этого всё успокоилось. К тому же по приказу графини благородного рыцаря похоронили именно здесь, чтоб его дух оберегал путников. А этот дом был построен для того, чтоб те, кто вошли в лес на ночь глядя, могли укрыться от любой опасности и дождаться утра.

— Вы сказали, считалось, что тот колдун был последним, — напомнил Марк.

— Да, ещё несколько лет назад здесь было спокойно и безопасно даже ночью, но потом снова стали происходить странные вещи. Здесь пропадают люди, по ночам некоторые видят большого чёрного то ли пса, то ли волка с белыми горящими глазами. Он нападает на людей и убивает скот на пастбищах. Вокруг дома по ночам бродят призраки и заглядывают в окна. А на кладбище видели женщину с распущенными волосами, которая собирала туман и плела из него сети. Говорят, что это новая ведьма, которая того и гляди снова начнёт насылать на людей проклятия.

— Её узнали? — спросил Марк, но старик неопределённо пожал плечами.

— Говорят всякое. Что там можно разглядеть в темноте и тумане между могилами? Я не хочу повторять чужие рассказы, поскольку не уверен в их достоверности. Одно могу сказать точно: теперь в тёмное время в этом лесу осталось лишь одно безопасное место — это наш дом.

На какое-то время воцарилась тишина, которую нарушал лишь потрескивающий в очаге огонь, а потом где-то совсем недалеко раздался леденящий душу вой, и Фонтейн снова схватился за кувшин.

— Сегодня он подошёл совсем близко, — задумчиво пробормотал брат Жером.

— И вы не боитесь оставаться здесь? — спросил его Марк, невольно прислушиваясь к этому тоскливому протяжному звуку.

— Боюсь, — не стал спорить старик. — Но всё же верю, что нахожусь под защитой нашего святого. До сих пор ни призрак, ни чёрный пёс, ни ведьма не смогли проникнуть сюда ночью. Это даёт мне силы продолжать своё служение.

— А что это за чётки, которыми вы прогнали призрака? — оживился Фонтейн. — Вы же просто сунули их ему под нос, и он исчез!

— Это обычные чётки из тисового дерева, — с улыбкой пояснил канонник. — Призрак сбежал не от них, а от образа святого Иолэйнда.

Он достал свои чётки и показал маленький медный образок, прикрепленный на колечко между деревянными бусинами.

— А можно и мне такой? — спросил Фонтейн.

— Конечно! Я уже подарил такой образок вашему юному другу, а теперь подарю вам. Мы дарим их всем, кто ночует под нашим кровом.

И, поднявшись, старик удалился, чтоб через пару минут вернуться со своей коробочкой. Достав из неё два медных образка, он протянул их друзьям. Фонтейн тут же сунул свой в кошелёк, а Марк прикрепил на кольцо с ключами рядом с красивым алкорским брелоком в виде грифона.

— Хоть этот образок и может дать вам некоторую защиту от тёмных сил, вам лучше остаться на ночь здесь, — добавил старик.

Однако друзьям и самим не хотелось выходить на улицу. Этот жуткий вой неведомого зверя и мелькающие в окнах бледные тени наводили на них ужас. Иногда за стенами слышалась какая-то возня и странные хрипы и рычание, а порой из дымохода слышался тихий издевательский смех, от которого всем становилось не по себе.

Чтоб скоротать время до ночи, они устроились в зале играть в карты, и всё равно невольно прислушивались к странным звукам, окружавшим дом, и бросали тревожные взгляды на окна. Вечером Фонтейн, забыв об условностях, напросился ночевать к Марку в комнату, и тот не стал возражать. Во время военных походов им уже приходилось ночевать в одной палатке и даже спать под одним плащом, а обстоятельства, в которых они очутились на этот раз, казались им не менее опасными, чем война.

Ночью Марку приснилось, что дверь их комнаты отворилась, и в неё вошёл чёрный горбатый зверь, похожий на волка. Его глаза были белыми и светились в темноте, а длинные клыки злобно скалились. Он приготовился к прыжку, и Марк проснулся, а после услышал рядом испуганное бормотание Фонтейна. Он толкнул его локтем и тот замолчал, накинув на голову одеяло.

Следующее утро было ещё более тёмным. Спустившись в зал, Марк невольно прислушивался, но на сей раз на улице было тихо. Когда Жерар принёс им завтрак, Фонтейн спросил его, где брат Жером, и служка сообщил, что тот ушёл в часовню, чтоб зажечь свечи и помолиться.

— Неужели ему не страшно выходить на улицу в такую темень? — невольно передёрнул плечами Фонтейн.

Поев, он отодвинул на край стола посуду и снова достал карты. Марку уже надоело играть, но заняться больше было нечем, потому он не стал возражать. Брат Жером вернулся к обеду и сообщил, что прочитал перед алтарём молитвы, дабы святой Иолэйнд отогнал от его дома расшалившихся духов, и друзья вынуждены были признать, что эти молитвы были услышаны, потому что за стенами в этот раз действительно было тихо.

К ночи на улице стало светлее, и синие сумерки предвещали долгожданное светлое утро. Марк присел к окну, вглядываясь в чёрные неясные тени, медленно скользившие в тишине, но слышен был только шум ветра в кронах деревьев и крики ночной птицы. А потом он явственно увидел метнувшуюся через двор белёсую длинную тень и спустя минуту в дверь кто-то яростно заколотил.

— Не открывайте! — закричал Фонтейн, увидев, как брат Жером направился к двери.

— Но если там путник… — растерялся тот.

— Какой путник доберётся сюда через этот проклятый лес? — взревел Фонтейн. — Это наверняка какой-нибудь злобный дух или демон!

Дверь продолжала содрогаться от сильных ударов, а потом из-за неё донёсся голос:

— Эй вы! Я же вижу, что вы там! Открывайте, я с ног валюсь от усталости! К тому же у меня важные новости!

— Это Хуан! — вскочил Марк.

— Это демон! — возразил Фонтейн. — Демон сожрал его и принял его облик, чтоб проникнуть сюда и сожрать нас!

— По-моему, твоя кормилица в детстве явно перестаралась, рассказывая тебе страшные сказки, — проворчал Марк и, подойдя к двери, отодвинул засов и распахнул её.

Из темноты на него взглянули два золотистых огонька, а потом в зал шагнул Джин Хо и, осмотревшись, закрыл за собой дверь. Он был бледен, вокруг его зелёных глаз появились тени. К тому же его красивый бархатный костюм был испачкан грязью, к которой налипли сухие листья и сосновые иглы.

— Что случилось? — спросил Марк, нахмурившись.

А брат Жером тут же засуетился, раздавая служкам указания принести еду и вино, и увести коня гостя в конюшню.

— Я без коня, — отмахнулся лис. — Оставил его на постоялом дворе. Так быстрее… — он перевёл взгляд на Марка. — Я спешил, как мог, чтоб предупредить вас.

— О чём? — настороженно спросил Фонтейн.

Джин Хо перевёл на него холодный взгляд.

— Барон де Ретель умер прошлой ночью. Шкатулка пропала. В этом обвиняют Бланку дель Рео, которую здесь все считают ведьмой. Некий барон де Верже уже собирает соседей с дружинами, чтоб идти на Шанталь, и на сей раз схватить и сжечь ведьму!