Дело о настойчивом привидении

Глава 18

Их пригласили на ужин. После работы Астралия успела заехать на кладбище и переодеться — повседневный сюртук после целого дня возни с уликами был в пыли, ржавчине и — неожиданно — в муке. Впрочем, последнее объяснимо, одно из расследованных убийств, материалы по которому передавались в суд, произошло на мельнице, поэтому над пакетом с уликами, как только его окрыли, взмыло белое облако...

За едой Астралия исподволь рассматривала хозяев дома, стараясь, чтобы никто не заметил ее внимания. На первый взгляд — идеальная семья. Глава — Эльтар Потилли. Капитан. Лорд. Классический маг-погодник, какие весьма ценятся на военном флоте. Старик Вивелли назвал его «ярким блондином», и это определение весьма точно подходило для описания внешности капитана. Невысокий. Стройный, но не щуплый. Волосы, собранные в традиционную для моряков косу, — пшенично-желтого цвета. Лицо красновато-смуглое, темные брови и ресницы, золотисто-карие глаза. Чувственные, красивой формы ярко-красные губы. В общем, классическая иллюстрация для выражения «эльф был прекрасен». Поведение — спокойная сдержанность. Даже когда расхныкалась младшая дочь, он лишь вопросительно поднял бровь, и девочка сразу же замолчала. Нет, не испугалась, а словно удивилась: «Чего это я скандалю?»

Его жена, леди Мионика... женщина со светописной карточки. Тут природа оказалась не столь щедра. Несмотря на то, что у леди Мионики было уже двое детей, она сохранила девически-стройную фигуру. В сочетании с довольно высоким для эльфийки ростом это создавало ощущение хрупкости и какой-то незавершённости. Волосы — очень светлые, почти белые, словно льняное полотно. Астралия даже мельком подумала, что в венах хозяйки дома есть толика крови северных варваров. Черты лица мелкие — остренький носик, чуть широковатый тонкогубый рот. По-настоящему красивыми можно назвать только глаза — огромные, синие, в обрамлении длинных черных ресниц. «Таких называют миленькими, — подумала Астралия. — Вроде ничего такого, но аура благословляющей и ощущение пульсации живой жизни делают таких женщин весьма привлекательными...»

Дети — мальчик лет двадцати, точная копия отца, уже виден пробуждающийся дар погодника. Хозяйка обмолвилась: гостям повезло, что они застали Эльсара дома, обычно он вечерует в морской школе... Но даже дома мальчишка надел к ужину форменную курточку. Когда отец спросил об успехах, с упоением принялся рассказывать о том, как проводил ялик между буями, воздействуя на направление волн... Дочка — совсем малышка, тоже очень похожая на отца, только цвет глаз унаследовала от матери. Видимо, ее не часто сажали за стол со взрослыми, поэтому выглядела слегка испуганной. Попыталась капризничать, но мать и нянюшка совместными усилиями успокоили девочку...

В общем, ужин прошел в мирной семейной обстановке. Мастер Вивелли и хозяин дома разговаривали об общих знакомцах. Хозяйка занималась дочкой, Астралия молчала, делая вид, что ее интересует только содержимое тарелок. Впрочем, кормили тут вкусно, днем поесть она не успела, так что вполне искренне отдавала должное и жаркому, и блинчикам с разнообразной начинкой...

После ужина леди Мионика как-то очень естественно пригласила гостей «посекретничать». Муж улыбнулся, кивнул, видимо, леди предупредила его, что мастер Вивелли с племянником — ее гости. В кабинет леди подали легкие напитки и фрукты, впрочем, к ним никто не притронулся.

— Вопрос деликатный, — начал мастер Вивелли. — Мой племянник служит в полицейской управе, в его руках оказался один предмет... впрочем, Страл, расскажи сам.

Астралия слегка растерялась, но постаралась быть как можно более конкретной:

— Среди вещей одного убитого господина обнаружилась вот эта светописная карточка. На ней изображены вы, леди Мионика. Можете сказать, что вас связывает с покойным и вообще — почему у него — ваше изображение? Это могло бы помочь следствию найти убийц.

Положив на столик кусок картона, Астралия впилась взглядом в лицо эльфийки. Та протянула руку и сразу же брезгливо отдернула:

— Да, я... это очень неприятная история...

— Расскажите, что произошло, — мягко попросил мастер Вивелли. — В полиции пока ничего не известно.

Хозяйка дома несколько мгновений колебалась, но ответила:

— Поразительно, насколько низко могут пасть человеки... этот светописец, если следил за мной, должен был видеть, как мы с мичманом Боритти выходим из кофейни, разговариваем, потом прощаемся... Мичман поклонился... Он привез подарок для Лими, у нее как раз был день рождения, Тар из-за штормов не успевал, а Бор... мичман... он спешил к новому месту назначения, поэтому ехал посуху... Мы встретились в кофейне, он отдал подарок... потом он сказал, что лорд Эльтар попросил передать поцелуй. Я засмеялась и сказала, что готова принять и этот подарок. Мы поцеловались... малыш Боритти был слегка ошеломлен... он так смешно моргал... потом он помахал мне рукой и направился к каретной бирже...

— Вы так хорошо все помните?

— Да, — леди Мионика вздохнула. — Это была наша последняя встреча. Он же приехал в Экон потому, что его перевели командиром на «Ревущего», маленький сторожевой корабль, который уходил на север сопровождать караваны... Он погиб в стычке с пиратами через три седьмицы после нашей встречи... Известие об этом как раз пришло в Экон... и заявился этот... светописец. Я не помню, как его зовут. Да и не интересно мне было. Он мне показал такую же карточку, и я даже обрадовалась, что у меня будет память о хорошем разумном, которого я знала. Бор был светлым мальчиком... может, он и был слегка влюблен в меня, как обычно юные офицеры влюбляются в жен своих командиров. Но он никогда не позволял себе даже намека. Я сама поцеловала его тогда...

Эльфийка судорожно вздохнула и замолчала, мучительно сдерживая слезы.

— И что было потом? — мягко спросил старик.

Все-таки леди, если они настоящие леди, имеющие дар, — не обычные женщины. Леди Мионике понадобилось всего несколько мгновений, чтобы справиться с волнением:

— Светописец потребовал у меня денег, угрожая, что покажет карточку моему мужу, — с холодным презрением ответила хозяйка дома. — Я разозлилась. Если бы Тар был дома, я бы позвала его. Но этот... человечишка... он специально подгадал, чтобы мужа не было. Я вышла из себя. Бросила карточку в камин и приказала слугам выкинут наглеца за порог. Потом жалела, что сожгла карточку... была бы память...

Мельком подумав, что взбешенная благословляющая могла бы и не звать слуг, чтобы выкинуть кого-то на улицу, силы у этой леди хватит на десяток наглецов, тем более, что в кабинете множество кадок с растениями, способными становиться серьезным оружием, Астралия взглянула леди Мионике в глаза:

— Берите. Вы уже помогли следствию. Похоже, убитый использовал свое искусство светописца, чтобы шантажировать тех, кого он запечатлел в неудобных, по его мнению, обстоятельствах...

Хозяйка дома внимательно посмотрела на Астралию, словно впервые ее увидела:

— Надеюсь, полиция не будет думать, что я приказала убить этого вашего потерпевшего. В этой карточке нет ничего, что бы могло быть для меня опасным. И я сейчас вам это докажу.

Позвонив в колокольчик, леди Мионика приказала появившейся служанке:

— Будь любезна, позови лорда. Да, я знаю, что он собирался ложиться спать, так как они выходят на рассвете. Но дело не терпит отлагательства.

Капитан Потилли уже переоделся в мягкие домашние панталоны и рубаху навыпуск, так что накинутый сверху мундир выглядел нелепо.

— Что произошло, Ми? — недовольно спросил он жену. — Зачем такая спешка?

— Смотри!

Леди Мионика подала мужу светописную карточку.

— О! Ты и Бор! А я все гадал, где взять его портрет для галереи героев. И ты тут очень миленькая. Это снимали весной?

— Да. Когда Бор последний раз был в Эконе...

— Мастер Вивелли! Вы оставите нам этот снимок?

— Конечно, — кивнул старый маг. — Мы специально приехали, чтобы передать...

— Завтра же отдам карточку нашему живописцу... А сейчас прошу простить меня, завтра мне нужно быть на причале до рассвета...

Лорд Потилли взял снимок, сделал шаг к выходу из комнаты, но вдруг остановился:

— Мастер Вивелли, вы должны понять... Бор... он был отличным офицером. И так радовался, когда ему отдали под командование целый корабль! Конечно, сторожевик — не крейсер. Но Бору было уже пора самому становиться капитаном. Он был владыкой воздуха, с морскими глубинами ладил не так чтобы очень хорошо... зато ладил с людьми и умел заставить выполнять свои приказы. Вряд ли вы знаете... во время боя маг контролирует перемещение корабля, для этого ему нужно находиться на палубе. Бор уводил свою посудину из-под артиллерийских залпов, поэтому не успел поставить щит. В той стычке не погиб никто из матросов, кроме него...

***

Всю дорогу до дома Астралия вздыхала и хлюпала носом. Мастер Вивелли искоса поглядывал на нее, но не произнес ни слова, пока они не расположились в гостиной, решив, что перед сном нужно выпить ромашкового чаю.

— Какая грустная история! — произнесла девушка. — На снимке этот мичман — такой хорошенький! Наверное, его могла ждать счастливая судьба. Влюбленность в леди Мионику прошла бы, его ждала своя любовь...

— Ты не о том думаешь, малыш! — нахмурился мастер Вивелли. — Что мы выяснили? Только то, что леди Мионика не убивала этого вашего Кроута и не приказывала его убивать. Для придворных дам нормально походя целовать молоденьких красавчиков. Ты сам в этом убедился. Конечно, леди более благословляющая, чем придворная вертихвостка, но капитан Потилли за годы супружества не мог не привыкнуть к ее манерам. И вообще, у высших эльфов понятия верности несколько отличаются от тех, которые у гномов или, скажем, людей. Леди могла целовать всех мичманов корабля своего супруга — по очереди или разом — на глазах супруга. И это не вызвало бы у него никаких эмоций. А вот Кроут таких тонкостей не знал и был уверен, что испугает леди угрозой разоблачения перед мужем.

Астралия размешала мед в чашке с чаем и неуверенно произнесла:

— А я думаю о времени. Между прощанием леди Мионики с мичманом Боритти и появлением у нее покойника прошло четыре седьмицы. Почему Кроут не пошел к леди сразу? Ведь капитана еще не было в Эконе, и не было еще пару седьмиц. Положим пару дней на то, чтобы обработать пластины и напечатать карточки... но не более. Значит, Кроут не знал, кого он заснял. Просто увидел подозрительную сцену и потом искал ее участников. Леди Мионика выглядит все же много старше мичмана, кладовщик сразу понял, что они — не супруги и не жених с невестой... Но почему он заинтересовался, начал снимать? Пластины для светописного аппарата — штука дорогая, тратить их просто так для небогатого разумного — не самая лучшая идея...

Старик немного помолчал, налил себе еще отвара, подумал, сходил на кухню, принес вазочку с вареньем:

— То, что я сейчас буду говорить, любой академик посчитает полнейшей чушью. Человеки бездарны — и точка. Любая магия — от примеси высшей крови. Но ты слышал о ведьмах?

— Да, — кивнула Астралия. — Это — чистокровные человечки, которые, тем не менее, как-то умудряются управлять обстоятельствами. Они могут проклясть, и тогда их жертва превращается в полнейшего неудачника. Они могут, наоборот, напророчить удачу...

— Вот именно. Никто в Академии этим не занимается, считая все эти удачи-неудачи пустяками. Но что-то в этом есть. У человеков бывают очень странные таланты. Я думаю, что у Кроута был особый дар — оказываться там, где творится что-то нехорошее. Из-за этой своей особенности он терпел в жизни много неудач. Ты помнишь же, что рассказывали про него и хозяйка пансиона, и его приятели? Вроде как он имел свое дело, несколько раз пытался подняться, но все время связывался с какими-то мошенниками и терпел неудачу. Его словно магнитом тянуло туда, где творится что-то нехорошее... Увлекшись светописью, он понял, что на его карточках то и дело оказываются запечатлены весьма пикантные сцены. Даже если они и не выглядят такими на первый взгляд.

— Но причем тут леди Мионика? Она же...

— Она тебя очаровала, малыш! Эти леди-благословляющие, у них есть особый дар... им верят безоговорочно. Может быть, если бы мичман Боритти не погиб, то он стал бы любовником леди. Может быть, на их прощании — тень его предстоящей гибели... не знаю. В таких тонких материях никто не разбирался. Разве что старик Фалиус, да и тот... в общем, какое-то напряжение в сцене прощания двух эльфов Кроут ощутил. Но решил по своей глупости и испорченности, что это из-за того, что леди боится ревности мужа, и женский страх можно использовать для шантажа.

— То есть Кроут напечатал карточку, ощутил «запах» тайны и начал выяснять, кто же изображен? На это ему понадобилось четыре седьмицы? Ведь эта кофейня на Кленовом Взвозе — буквально в двух кварталах от дома лорда Потилли, они живут на Горе, в самой верхней его части.

— Не забывай, что мужик еще работал, ему нужно было днями сидеть на складе. Так что, если походить и поспрашивать, то наверняка в кофейне или в округе найдется кто-то, кто вспомнит, как Кроут интересовался хрупкой блондинкой, заходившей туда в обществе высокого брюнета.

— А зачем? — с недоумением спросила Астралия. — Пусть леди и очаровала меня, но мужа она очаровала не меньше. И тому наплевать, с кем и когда она целовалась. Тем более, что ее ухажер — покойник.

— Зато у нас есть еще немало светописных карточек, и нужно понять, что на них могло вызвать интерес нашего «блюстителя нравственности».