Дело леди Евы Гор

Глава 42. Границы

Герцог лениво приподнял бровь, но без лишних слов посторонился, пропуская всех на выход. Когда секретарь закрыл за собой дверь, я поднялась и сделала несколько шагов по комнате, пока не остановилась у окна, облокотившись о подоконник. Неслыханная дерзость! Но мне нужна была опора.

Герцог тоже приблизился и небрежно упёрся бедром о стол, скрестил руки на груди. Его поза казалась расслабленной, но взгляд, тёмный и пристальный, прожигал меня насквозь.

— Нам нужно объясниться, милорд.

— Пожалуй, да, — спокойно ответил он, изучая меня с ленивым интересом.

Я прищурилась, стараясь не поддаваться эмоциям. Разговор предстоял не из приятных.

— Вчера я получила не только королевское дозволение на всё это, — я махнула рукой, описывая пространство кабинета. — Я получила также возможность урегулировать наш брак. Король согласился через пять лет аннулировать его. И тогда вы сможете повести леди Селбридж в Храм Светлого Отца, как, полагаю, вы и планировали.

Его взгляд не дрогнул, но я заметила, как уголки его губ слегка напряглись.

— И раз уж всё так сложилось… Прошу не вовлекать имя Гровеноров в какие-либо скандалы, связанные с вашими публичными ухаживаниями за леди Селбридж. Или кем бы то ни было. Я, в свою очередь, гарантирую то же самое.

Он не отрывал от меня взгляда, но его лицо оставалось непроницаемым.

— Вы считаете, что вправе ставить мне условия, миледи? — голос герцога звучал спокойно, но я чувствовала, что это спокойствие было натянутым.

Да и взгляд у него был ну очень уж тяжелым.

— Нет, лишь обозначаю границы. Я не настаиваю на верности, милорд. Я лишь требую не делать из меня посмешище перед двором.

Я намеренно не добавила «и перед Марвелленом». Но он, кажется, понял.

— Вам не по душе моё внимание к леди Селбридж? — его голос стал мягче, но от этого только опаснее. На губах заиграла какая-то хищная улыбка.

Но я не подалась на провокацию, лишь пожала плечами.

— Это ваше дело, милорд.

— Забавно. Женщины не ставят границ своим мужьям.

— Только не надо мне сейчас рассказывать, что вы воспылали ко мне чувствами и готовы подтвердить этот брак! — я устало потерла виски. — Я не признаю в вас мужа.

В голове гудело от бесконечных неприятных разговоров. Мне хотелось одного — позвать Игги и попросить приготовить чай. А не вести словестную дуэль с герцогом.

— Потерпите пять лет. В конце концов, проверите свои чувства и чувства девицы Селбридж.

Воздух в комнате густел от напряжения. Его пальцы медленно сжались в кулак, но тут же разжались.

— Пять лет — это долгий срок, — наконец произнёс он, словно пробуя эти слова на вкус.

Позволив себе улыбнуться, произнесла:

— Только если считать дни. Что касается возложенных на вас обязанностей в связи с принятием титула… После расторжения нашего брака вам останется титул, но носить его будете только вы. Ваши дети в следующем браке не смогут его унаследовать. С вас снимаются обязанности Главы рода Гровеноров. Король рассмотрит подходящую кандидатуру для следующего брака со мной. Как видите, милорд, вы в более выигрышном положении, чем я. У вас есть выбор взять в жёны ту, кого вы хотите, а мне остается только честь рода.

Его лицо осталось бесстрастным, но в глубине глаз взметнулось пламя, выдавая своего хозяина с головой. Не так спокоен герцог, как хочет казаться.

— И ещё… Мне ничего не нужно от вас. Благодарю за подарок, но я сама в состоянии содержать себя и своих людей.

Герцог медленно вдохнул, будто стараясь усмирить что-то внутри себя.

— Пока вы считаетесь моей супругой, я буду делать то, что считаю нужным.

— Тогда вам придётся смириться с тем, что я не приму ничего из того, что вы считаете «нужным».

Его глаза потемнели, но голос остался ровным:

— Хотите вы этого или нет, но пока вы носите моё имя и в глазах других вы моя супруга, я отвечаю за вас.

Я усмехнулась.

— Вы не отвечали за меня тогда, когда это действительно было нужно, милорд. Что изменилось теперь?

На мгновение он замер, словно не ожидая этих слов.

— Всё, — произнёс он резко. — Меня не было в замке, когда вас не пустили под его крышу.

— Это уже не имеет никакого значения.

Не знаю, что его задело больше всего. Герцог сжал челюсти, и я увидела, как под кожей напряглись желваки. Он не пытался оправдываться, не пытался переубедить. Только пламя вспыхнуло на кончиках его волос, прежде чем он коротко поклонился — слишком резко, слишком формально — и стремительно вышел, едва не сорвав дверь с петель.

Я осталась стоять в тишине, чувствуя, как в груди медленно оседает странное, непрошеное ощущение тоски. Ведь я должна была чувствовать удовлетворение, даже облегчение. Но вместо этого — лишь тяжесть в груди, словно что-то важное ускользнуло, оставив после себя тёмный след.

***

Выждав несколько минут после ухода герцога, я выглянула в приёмную. Ожидая увидеть Игги, осмотрелась, но комната была пуста. Она не отходила далеко от меня, особенно когда мы были не дома.

Выждав несколько мгновений, шагнула в коридор, чтобы выяснить, куда подевалась служанка и секретарь. И в тот же момент раздался грохот. Звук был резким, словно что-то тяжёлое рухнуло на пол или… взорвалось.

Я невольно замерла, сердце пропустило удар. Любопытство вспыхнуло моментально.

А затем голос герцога прорезал тишину:

— Она невозможная!

Раздражение и не сдерживаемая злость в его голосе звучали так явно, что я могла представить, как он нервно расхаживает по кабинету, пытаясь справиться с эмоциями.

Следом послышался насмешливо-восторженный голос Люциана Валентайна:

— Она невероятная! Признай это, Рэйвен!

Ответ последовал мгновенно, хриплый, срывающийся на раздражение:

— Мне хочется её придушить! Это нормально, Люциан? Ни одна женщина не выводила меня из себя так, как эта невозможная ведьма.

— Но ведь в этом её прелесть, — в голосе Валентайна звенела откровенная насмешка. — Ты видел, как она вела совещание? Я думал, что она приятно отличается умом, как и милая леди Фокстер, от всех вместе взятых женщин Марвеллена, но сегодняшний день… Она не просто умна, а по-настоящему опасна. Я до сих пор чувствую напряжение после её речей. Ты же слышал, как заткнулись главы гильдий, когда она начала задавать вопросы? Даже самые хитрые из них не смогли выкрутиться.

Валентайн нервно рассмеялся.

— У меня до сих пор холодок по спине гуляет. Не хотел бы я оказаться перед ней с повинной.

— А мне пришлось, — сухо бросил герцог.

— Так что же она сказала, раз ты влетел ко мне, как бешеный вепрь? — Люциан хмыкнул. — И к тому же крушишь кабинет? Это, между прочим, казённое имущество. Потом сам герцогине объясняй, почему на ремонт придётся выделить дополнительные средства.

Глухой удар — будто что-то снова врезалось в стену.

— Она сказала, что не признаёт во мне мужа!

— Ах, вот оно что…

— И что не нуждается в моей защите.

— Ну, после таких слов твоя гордость должна была получить серьёзный удар.

— А она ещё заявила, что сама в состоянии содержать себя и своих людей!

— Ну, учитывая, что сегодня два главы гильдий отправились в тюрьму, а ратуша дрожит, как осиновый лист… — Люциан многозначительно замолчал, а затем добавил: — Кажется, у неё есть основания так считать. Я ожидаю значительного пополнения казны.

— Король отправил её сюда почти без гроша! — рявкнул герцог, проигнорировав словадруга. — И в письме просил быть с ней мягче!

— Ты, конечно, послушался, да? Был с ней мягче?

— Король писал, что его племянница скромная, послушная и всю жизнь мечтала о монастыре.

В кабинете повисла выразительная тишина.

А затем Люциан расхохотался.

— О… О, Рэйвен… — он едва отдышался. — Прости, но Его Величество, видимо, пошутил.

— Он меня взял за горло с этим браком и титулом! — процедил герцог.

— Или… — протянул Валентайн, всё ещё посмеиваясь, — За твои заслуги перед ним он дал тебе самый ценный подарок в жизни.

Ответа не последовало.

Осторожно приблизившись к двери, я хотела услышать, что скажет герцог ещё, но дальнейшему плану помешал секретарь.

Он появился внезапно, с идеальной осанкой, неся в руках серебряный поднос. Следом за ним поспешала Игги, сосредоточенно поддерживающая молочник.

Пришлось мгновенно отступить, делая вид, что просто вышла секунду назад

— Ох, миледи! — Игги буквально вспыхнула румянцем. — Я как раз собиралась подать вам чай!

— Очень кстати, — кивнула в ответ, скрывая лёгкое замешательство.

Вернувшись в кабинет, прошла в смежную комнату. Видимо, эта комната была двойного назначения: здесь можно было отдохнуть на софе и за столиком перекусить. Я обхватила ладонями чашку, позволяя теплу напитка согреть пальцы и удобно устроилась на софе.

Моя служанка всем своим видом излучала желание поговорить, и я сдалась:

— Давай, рассказывай!

— Вы не представляете, миледи! Вся ратуша гудит, словно рой злых пчёл! — эмоции Игги зашкаливали.

Мне интересно было послушать, что происходит в ратуше после совещания.

— Дознаватели только что увели главу оружейников и нотариусов в тюрьму! — заговорщическим шёпотом выпалила она. — Говорят, там… есть орудия пыток!

Чай оказался горячее, чем ожидалось. Сделав осторожный глоток, я прислушивалась к возбужденной речи девушки. Она может стать неплохим осведомителем!

— А ещё… — Игги чуть подалась вперёд, заговорив с удвоенным азартом. — Все обсуждают Вас, миледи! Вся ратуша!

Голос звенел неподдельным восхищением.

Я должна была чувствовать удовлетворение, даже гордость. Но мысли задержались на других словах, случайно подслушанных недавно.

«Она невозможная!»

«Значит, я зацепила вас, дорогой супруг…»

Смех вырвался сам собой, тихий, лёгкий, едва уловимый.

Игги моментально замерла, тревожно посмотрела на меня.

— Миледи?

— Всё в порядке, дорогая, — тепло улыбнулась ей. — Просто вспомнила выражения лиц всех этих напыщенных господ, когда ни один из них не смог дать вразумительный ответ. Жаль, не было в кабинете леди Фокстер. Она бы оценила всю иронию.

Игги хихикнула. Чай закончился быстро. Я потянулась, разминая все мышцы. Пора было браться за работу.

— Позови ко мне господина Кори, — распорядилась, вставая.

Служанка кивнула, но перед тем, как выйти, щёки ее предательски порозовели.

Я прищурилась, не упуская Игги из виду. Чем ближе к выходу, тем сильнее румянец. Ещё и губки покусала!

Ох, похоже, у ещё одной дамы появилась симпатия в этих стенах.

Поздно вечером, когда на небе зажглись звёзды, а в ратуше давно стихли дневные голоса, я, наконец, оторвалась от бумаг. Свет лампы отбрасывал тёплый ореол на стол, а рядом, свернувшись калачиком в кресле для посетителей, тихо посапывала Игги.

Я осторожно коснулась её плеча, не желая пугать.

— Игги, пора домой.

Девушка сонно моргнула, но быстро пришла в себя, пробормотав что-то нечленораздельное, и начала поправлять юбку. Я вышла в приёмную, давая ей время прийти в себя.

Господин Кори тут же подскочил с места, будто всё это время сидел на сжатой пружине.

— Миледи, чем я могу быть вам полезен?

Я окинула его внимательным взглядом и, склонив голову набок, поинтересовалась:

— Надеюсь, дома вас не заждалась супруга?

Молодой мужчина слегка растерялся, но быстро овладел собой.

— Пока не женат, миледи, — ответил он с лёгким покашливанием. — Но если понадобится, то непременно!

Удержать улыбку, видя его искренний энтузиазм, не удалось.

— Только если влюбитесь, господин Кори, — мягко заметила я. — В любви без брака ещё можно найти счастье, но в браке без любви — только боль или равнодушие. А ни то, ни другое ещё никого не сделало счастливым.

Он замер, словно обдумывая мои слова. А затем глубоко поклонился.

— Учту, миледи.

Я чуть кивнула в ответ, наблюдая, как он галантно подаёт Игги её накидку. Щёки девушки, конечно, сразу же запылали румянцем. Что ж, кажется, Игги теперь будет охотнее бежать в ратушу, нежели домой!

Мы со служанкой сразу пошли на выход, совсем не замечая огненных глаз, смотрящих мне в спину.