Дедская площадка

Глава 24

24.

После знакомства нашего с Леонидом Ильичом мы все чувствовали какое-то смутное беспокойство. Вроде бы прибыли на конечную остановка трамвая или влезли на самую вершину дерева и теперь вот надо будет соображать, что делать далее? Стоять и ждать? Кричать «Ау!»? Трамвай встал и не едет. Ветки закончились и лезть выше уже невозможно.

Мы не говорили об этом, но вот это напряжение жило в каждом. Избавиться от него мы попробовали испытанным способом. Нет. Не вином. Музыкой. Теперь, когда запись миньона стало более чем реальной, нужно было готовиться исполнить то, что мы наметили. В наших разговорах теперь не было политики, а только музыка.

В итоге решено было записать на пластинку следующие песни: «Любочка», «Человек и кошка», «Don’t Worry Be Happy» и «Девятую мечту».

А дня через три после знаменательной встрече на даче мы пришли с репетиции и обнаружили там телефон.

Нормальный, обычный аппарат. Без герба на наборном диске, то есть явно не для правительственной связи. Для Сергей подошел у аппарату, снял рубку и удовлетворенно кивнул. Все работало.

- Вот какая приятная неожиданность.... Интересно чей это подарочек? - сказал Сергей, показывая на свое ухо. – «А у нас в квартире газ. А у вас?»

Наверняка все тут знали каноническое стихотворение Михалкова, но в наше времена была широко известна и его переделка. «А у нас в квартире газ. А у вас? А у нас микрофон. Вон, вон и вон.»

Мы переглянулись. Наверняка ведь не просто так у нас в комнате появился это прибор. Очевидно, что власть захотела нас контролировать, по крайней мере, слышать. Новый канал информации. Вдруг о чем-нибудь серьезным проговоримся?

Аппарат на столике показался мне большим любопытным ухом с живым интересом прислушавшимся ко всему тому, что происходило в комнате. Лично я почувствовал себя персонажем плаката «Не болтай! Враг подслушивает!». И хотя на другом конце провода сидел не враг, а скорее всего друг, ситуацию это меняло не сильно. Тем не менее нам придется выжать из этой ситуации максимум пользы для нас и для страны.

Я кивнул на подарок.

- Как считаете понятия "идеалист" и "дурак" всегда идентичны или все-таки есть меж ними разница?

- Это ты о нас? – поинтересовался Никита.

- Да нет, вообще... У этой ситуации есть и свои плюсы - теперь не нужно будет у комитет комсомола ходить, чтоб поговорить с кем-то.

- Ну и хорошо... Ну, что, поработаем подушками?

Друзья посмотрели на меня с удивлением, но я пальцем коснулся уха, показывая, что на другом конце провода наверняка есть чьи-то внимательные уши.

- Ну, вспоминайте...

Серега прищурился и кивнул. Он вспомнил наш разговор и прозвучавшую в нем фразу «последнее перышко ломает спину верблюда».

- Перьевыми?

- Разумеется!

Я посмотрел на Никиту, ожидая одобрения, но тот никак на слова не прореагировал. Он смотрел на газету, что лежала на столе.

- Ты чего? Не согласен? – спросил я. Никита и тут не ответил, а наклонившись над столом, пальцам что-то выцеливал на газетном листе.

- Ну, что молчишь?

Через десяток секунд он все-таки ответил:

- Точно. Не согласен.

- Бунт на корабле? – пошутил я, но Никита ответил совершенно серьезно.

- Давайте серьёзно. А вам не надоело?

Он, присел на кровать, жестом пригласив нас сделать тоже самое и пододвинул газету к себе

- Не надоело их уговаривать, убеждать?

Тон стал едким и злым.

Несколько растерявшись от такого резкого перехода в настроении я замолчал. Тогда Никита протянул к нам «Комсомольскую правду». На газетной полосе фотография улыбающегося иностранного военного на танке и заголовок: «Конец фашистского режима».

- Ну вот после этого...

Он потряс газетой.

- После этого какого хрена им еще нужно?

Действительно. Те самые события в Португалии, которые служились в нашей действительности и о которых мы говорили Андропову несколько месяцев назад теперь произошли и тут.

- Какой смысл теперь кому-то о чем-то говорить? Мы ведь добрались до самого верха и дальше лезть просто некуда. Мы сказали все, что знали и если они до сих пор нам не поверили, то это не от нас зависит. Ничего другого мы добавить не сможем. Так... Может быть какие-то мелочи...

Что ни говори, а Никита был прав.

- Ты что предлагаешь? – серьезно спросил Сергей. - Только давай без нервов. Спокойно и рассудительно...

Никита вздохнул и действительно спокойно сформулировал.

- Предлагаю перестать тратить время на пустяки с прогнозами и предсказаниями, а заняться серьезным делом.

- Учиться и играть?

- Играть и учиться, - кивнул Никита. – В той сфере от нас для Человечества отдача будет побольше.

- Пусть все идет как идет? – переспросил я. Это этого фатализма веяло неприятностями.

- Нет. Пусть идет так, как они хотят.

Никита показал пальцем на телефон.

- У них к этому моменту есть все, что знаем мы. Пусть принимают решения и действуют. Или сидят на попе роно. А от наших причитании никаких измерений не будет. Так что предлагаю проводить политику политического невмешательства, а то огребем от Мироздания- мало не покажется.

Очень хорошо Никита сформулировал. Все верно. Больше того, что мы уже дали мы уже дать не сможем. Да забрались – выше некуда. Не в ООН же обращаться?

Он был прав. Тем более в ООН наверняка найдутся персоны, что нашу внутреннюю ситуацию сумеют использовать не нам на пользу, а напротив, усугубить.

- Ну что? – он вопросительно оглядел нас Никита. – Решение принято? Или есть возражения?

....Сессия тем временем шла своим чередом. Зачеты, экзамены... Все как у людей. Шло все это легче, чем ожидалось - все-таки стариковские головы, к тому же просвещенные инъекциями из «Дальрыбы», работали отлично, но вот работа над пластинкой шла тяжело. Мы-то представляли какого звука хотим добиться, а аппаратура тон-студии такой возможности еще не давала, так что приходилось искать компромиссы...

Работать приходилось или поздним вечером или вообще ночью В очередной раз закончив сессию около трех часов ночи мы усталые, но довольные сидели в студии и ждали момента, когда заработает наземный транспорт. Возможностей добраться до дома у нас, разумеется, были, но уж больно не хотелось шевелиться. Работа над песнями выматывала. Особо доставал Никита с переделками текста «Девятой мечты». Вариантов теста были почти два десятка и первые варианты настолько отличались от последних, что вполне заслуживали того, чтоб стать текстами для новых песен. Листочки со словами мы с Сергеем бережно собирали, потому что знали, что все это, в конце концов, пойдет в дело. Что поэт хотел сказать слушателям мы с Сергеем уже не понимали, да и он, похоже, тоже запутался в аллюзиях и аллегориях, но варианты множились.

За стеклами коридора потихоньку расцветало. Небо становилось нежно-розовым, обещая нам очередное бодрое весеннее утро. Сейчас начнут ездить автобусы и можно будет вернувшись вернуться в общагу и поспать, а можно, напевав на сон, поехать в ЦПКиО или на ВДНХ... И развлечься. А совсем скоро, не пройдет и недели, можно будет поехать на карьеры и искупаться... Совсем скоро... Чистый песок, пиво, жара...

В ожидании грядущих радостей и глядя на наступающий рассвет я негромко напел:

- «Sunny...»

Меня поняли совершенно превратно.

- А хорошо, что мы про «Бони М» вспомнили, – откликнулся Сергей. - Больше к нам доверия будет...

- Договорились же к этому вопросу больше не возвращаться, - укоризненно сказал Никита, посмотрев на меня. - Хватит... Пусть сами выплывают.

- Да я о другом, - объяснил я попытку вокала. - Это я про погоду, а не про «Бони М»...

- А, кстати, хорошая песня, - продолжил Сергей ничуть не смутившись. - Не сочинить ли нам её?

Я его поправил.

- Опоздал. Её еще лет 20-ть назад сочинили. Но песня- да, хорошая. Одна из самых «перепеваемых» песен в мире. Только поют её сегодня по-другому, не так, как скоро споют «Бони М».

- Думаешь и нам стоит перепеть? – спросил Никита и изрядной долей скептицизма. – Раньше «Бони М» и как «Бони М»?

- Лучше «Бони М»!

Он прикинул как это у нас может получиться и показал головой.

- Нет поймут. До эпохи «диско» еще далеко...

- Как это далеко? – удивился Сергей. – Ничего не далеко! Вот-вот! Года через два-три. Так что....

Вспомнив, как час назад Никита играл словами я засмеялся:

- Готовь «Sunny...» летом, а телегу...

Оба хмыкнули.

- Хороший совет. Это ты к чему?

- К тому, что вот пригласят нас на новогодний «Голубой огонек», а ведь к этому идет и с чем мы туда придем? Давайте про Новый год поговорим. Самое время что-то для такого случая приготовить.

- Вот «Sunny...» и споем.

- А не рано ты встрепенулся то? - зевнул Сергей. - Весна на дворе...

- Нет. Об этом думать никогда не рано.

- А тогда почему «Бони М», а не «АББА»? Может быть у шведов новогоднюю песню попятим?

- Так все равно рано.

- Вот и надо сейчас её брать, чтоб по стране песня растеклась... – сказал я. - Приоритет! А поближе к новому году можно будет и им написать. Пусть перепевают... Представляете? Заголовки: «Лауреаты «Евровидения» перепевают песню «КПВТ»?

Друзья посмотрели на меня как-то странно. Почувствовали, что мои мечты залетели куда-то уж вовсе не туда.

- А что? Это звучит...

- А если мы «Елочкой» ограничимся? А?

Никита посмотрел на меня чуть просительно.

- Оставим все как есть? Как-то привык я слушать её в исполнении «АББА».

Не смотря на нашу беспринципность, примерно тоже самое чувствовали и мы. Эта песня и впечатанный в наши мозги видеоряд клипа, требовали оставить песню в покое. Наверное, поэтому довольно легко и я и Сергей отыграли назад.

- Ну ладно... А что тогда?

- А если «В лесу родилась елочка» перепеть?

Тут я встал насмерть. Такие патриархальные вещи перепевать кощунственно. Со всех сторон заплюют. И ревнители старины и рокеры... Нет уж. Обойдёмся.

- Ну уж нет. Раз уж мы тут прогресс двигаем, то давайте новый тренд зададим... Из будущего.

- Ага. Сделаем будущее настоящим...

Мы смотрели друг на друга, переглядывались. Нужных мыслей никак не появлялось. Лично у меня вертелась "Трусишка зайка серенький..." и тут же вопрос: что он, серенький, окрас не сменил к зиме, не стал беленьким? Я попытался рационально объяснить этот самому себе, но Никита вернул меня их предновогодней биологии в реальную музыкальную жизнь.

- А помните была тогда такая команда «Дискотека авария»?

- Ну?

- «Новый Год к нам мчится...» - напел Никита.

Тут вспомнили и мы с Сергеем.

- Да. Лихая песня была!

- Будет.

- А? Ну да. Будет. Сейчас таких не делают...

И деловито, словно все уже само собой решилось, предложил:

- Устроим очередной музыкальный прорыв?

- А не рано? Поймут ли? Примут?

- Подумаем...

- Тем более там какие-то сложности с текстом были. В смысле будут. Кто слова помнит?

Никита пошевелил губами, вспоминая текст, нахмурился...

-Там есть сколький момент со словами. Помните «Пока мы шли с Камчатки она ушла на блядки...»? По-моему, это слишком для общества развитого социализма.

- Шокирует?

- Не то слово - потрясает!

- Ну и что? Надо будет как-то это исправить...

Мы смотрели друг на друга, подталкивая фантазию.

- Новая рифма к слову «Камчатки» ... – задумчиво пробормотал Никита. –Да... «Блядки» тут идеальная походит. Железная рифма. Так и просится на язык. Уже прилипло...

Он посмотрел на нас.

- Ну, давайте... Что еще можно подставить? Куда еще можно уйти?

- На скачки, -предложил я подходящую рифму.

- Откуда там скачки? – приземлил Никита полет моей фантазии. - Дед Мороз ведь на оленях едет, а не лошадках.

- Это тлетворное влияние Запада! Это на тебя Санта-Клаус иноземное влияние оказывает. Отечественный Дедушка на лошадке шкандыбает.

- Видал я какие у него лошадки, - желчно улыбнулся Никита. –Там такие владимирские тяжеловозы, такие битюги... Нет. Таким на ипподроме точно не место.

- В «декрет», – подумав серьезно сказал Сергей. - В смысле декретный отпуск.

- Нет. Не катит.

- А вообще-то логично, – сказал я. - После одного уйти на другое. С блядок - в декрет.

Никита понял, что мы прикалываемся. Он-то всерьез работал, а мы так... Постебаться. Все равно именно ему слова переделывать.

- Давайте серьезнее.

- На пляски? В смысле ушла на пляски. С Камчатки- на пляски. Не подходит?

Никита посмаковал рифму, покатал ее как кислую карамельку на языке, поморщился.

- Н-у-у-у-у. Как вариант... Что-то еще?

- А чего это вы в Камчатку вцепились? – остановил я дискуссию. -У нас страна большая. У нас есть Чукотка. Она ничуть не ближе.

- «Мы вместе шли с Чукотки...»? - с сомнение прикинул Серега. - А что? Нормально...

- «Мы вместе шли с Чукотки

Что бы вместе выпит водки...»

- Тьфу на вас. Другие варианты есть? Разумные, я имею ввиду.

- «А она пошла на фотки...»

- «Чтоб сделать детям фотки..»

- «Что б делать порнофотки»...

- Вот тебя заклинило! Спермотоксикоз?

Никита потряс пальцем.

- Давайте без эротики и порнографии. Пусть будет так. «Она пошла на почту»!

- Зачем? – удивился я. -Должна же быть хоть какая-то логика в поступках? Какая нафиг почта? На Чукотке?

- А она и есть! Я имею ввиду логику. И Чукотку. Советская почта есть даже на Чукотке! Должен же кто-то забирать письма, что дети пишут Деду Морозу? Вот она и пошла за письмами на почту.

Он поднял палец.

- Танцуем рядом с елкой

А может быть сосной, Простите, только нет сейчас Снегурочки со мной. Мы вместе шли с Чукотки,

Но она пошла на почту

Значит, будем без неё,

Что же делать, ё-моё.

Мы с Сергеем переглянулись.

- Изящно, - сказал Сергей, а я добавил:

- Там ведь даже немножко рэпа прилепилось?

Никита пошевелил пальцами, словно доставая из воздуха что-то осязаемое.

- Есть там какой-то речитатив.

- Есть... – согласился я.

- А мы постоянно хотели и эту полянку потоптать.

Никита кивнул на нашего барабанщика.

- Вот Серёга и потопчет. Он у нас первооткрыватель! По Луне походил, так пусть и по рэпу пройдет. Оставит, так сказать, свой след...

А тот вроде как и не услышал. Но, как оказалось, не витал он в облаках в предвкушении мировой известности, а работал.

- Там еще какая-то засада есть... – задумчиво сказал он. - Что про вино...

Мы смотрели друг на друга. В головах всплывали отрывки строк, строфы.

- Налейте мне вина побольше

Мне везти подарки в Польшу...

Никита почесал затылок. Понятно было, что с каноническим текстом никто нас на эстраду не выпустит.

- Да... С текстом работать и работать... Придется возможно делать несколько вариантов. Но самый первый сделаем максимально ближе к оригиналу, а потом будем корректировать.

- По желанию трудящихся? - вспомнил я ходовую формулировку.

- По желанию литующих органов,- поправил меня Сергей. – А то припишут нам пропаганду алкоголизма, и половых излишеств, а нам это ни к чему...

- Ликующих литующих органов...

- Лютующих органов.

- Ну уж не без этого...