Данные удалены. Том 1

Глава 23

Смертник глубоко дышал, его разум раскалывался, но он продолжал двигаться, хоть и шатался из стороны в сторону. Шёл к своей цели и видел свою собственную смерть, что менялась и становилась всё ужаснее. В этом была его особенность, он буквально мог чувствовать свою смерть. И хоть будущее всегда менялось, однако это позволяло здраво оценивать свои шансы.

Суицидальные задания, безумные тактики, прикрывание товарища собственной грудью — Смертник делал то, после чего выжить можно только чудом или вообще невозможно. Однако он выживал раз за разом, зная от какого взрыва осколки убьют его с шансом сто процентов, а от какого с шансом лишь один процент. Он смог поставить эту способность на службу, а благодаря другим навыкам превратился в идеального солдата, что нащупал баланс здравого героизма.

Вероятно именно это также помогало ему ходить во Фрактале, однако исследования продолжались и точно сказать было нельзя. Ведь ему хоть и везло, но в целом в контексте путешествий во Фрактале он не особо сильно отличался от других везунчиков. Как и сама способность не отличалась особой эффективностью или гибкостью, работая только в опасных ситуациях с настоящим намерением убить. Искусственно смоделировать ситуацию для активации этой способности Фонду не удалось.

Смертник продолжал идти, вот он уже вышел из туннеля и оказался на поверхности острова. Там же сидел объект ███, прямо на объекте 1609. Это было деревянное кресло, которое когда-то смог похитить и уничтожить ГОК, превратив в щепки. Однако вскоре после этого кресло восстановилось и буквально телепортировалось в Фонд, чтобы тот поставил его на содержание.

По коэффициенту Юма сила кресла переваливала за единицу, ведь оно несмотря на то, что являлось просто креслом, могло как уничтожать свои угрозы, так и распознавать по словам людскую речь, понимая когда те произносят ГОК, которого кресло словно боялось. Также это кресло могло телепортироваться в любое место, если был в радиусе действия человек, что желал сесть. Сесть, отдохнуть, расслабиться…

Когда-то оно было передано объекту ███, который хранил его в своей Зоне Содержания. Редко когда он им пользовался, однако в этот момент… кажется усталость объекта ███ перевалила за его привычную норму. Подавленный своим прошлым, что возвращалось к нему, угнетённый своими грехами, он выглядел как воющий от бессилия монстр, готовый уничтожить даже мир, лишь бы наступил покой и вечная тишина.

Однако он пытался сдерживаться, хоть и давалось это с трудом, приближая тот момент, когда его мышление перестроится под новый путь. Путь тотального уничтожения всего существо или… или попытку всё закончить? Точно не было известно в какую сторону развивается объект ███, однако хотелось верить, что он не сходит с ума и в какой-то момент просто замрёт, остановиться, смириться и перестанет пытаться что-то изменить.

Это был бы лучший расклад, но удастся ли его достигнуть — большой вопрос.

— Ещё один самоубийца? — прошептал я, желая лишь того, чтобы всё вокруг исчезло, ну или хотя бы все способные мыслить исчезли.

Сдерживаться уже было бесполезно. Я мог манерами изменить своё поведение, скрыв искренность. Но после снятие третьей печати искренность стала выливаться в мир. И если я злился, желал смерти кого-то столь слабого как Смертник… он вполне мог умереть. Только если я искренне перестану этого желать, то что-то измениться. Но я не переставал, а единственное что мог — просто сидеть, не убивая его собственными руками.

Смертник же что-то произнёс, после чего почувствовал во рту кровь. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось влияние. Чем громче он пытался достучаться, тем больше вызывал раздражения и тем сильнее вредил себе. Такой упорный и такой глупый… он упал на колено и начал ползти дальше на четвереньках, харкаясь сквозь балаклаву кровью. Один его глаз покраснел полностью, ручьём текла кровь и из носа. Слабость была такой, словно бы он не ел и не пил месяц.

И всё равно же полз, сократив расстояние до меня на целых пять метров, после чего упал лицом в грязь, покрытую останками того неудачника-нациста, в жизни которого не нашлось месту ничему, кроме его убогих желаний создать мир, где он станет сверхчеловеком, лишь потому что они сами придумали какую-то херню. Ничтожества… а я не лучше.

— Ты ничуть не изменился, — раздался голос и открыв глаза я посмотрел на его источник.

Ветер сходил с ума, ураганы и смерчи разрывали воды и землю, а гигантские волны уже были на пол пути сюда, готовясь смести всё, переломав и флот Обскуры, и авиацию их союзников, заодно и утянув на самое дно меня. Может хоть там до меня никому не будет дела? Нет… даже на дне Марианской впадины найдут, ироды.

Кукла стояла передо мной, маленькая кукла и смотрела, пока её искусственный рот расширился в улыбке. Одна за другой нити перемещались, создавая новый шов. Выглядело жутко, очень пугающе.

— Ты тоже, — ответил я, пока остров накрыла тень приближающейся волны.

— Он умирает, — произнесла кукла, глядя мне за спину, где лежал действительно умирающий Смертник.

— Туда ему и дорога.

— Это неправильно.

— Я решаю, что правильно, а что нет.

— Но не в моменты своей импульсивности. Ты же куда сильнее их, забыл?

— Какой смысл мне его спасать?

— Потому что он помог тебе.

— И чем же это?! — воскликнул я и рассмеялся. — Чем этот отброс может помочь мне?!

Кукла повернула голову набок, словно была немного разочарованна. В ней не было осуждения, скорее непонимание. Как и взгляд её глаз пуговиц был невероятно живым, искренним и… тёплым? Она просто хотела, чтобы я сказал ей правду или хотя бы объяснил своё решение. Почему я так поступаю и зачем это делаю?

Постепенно эмоции отступали, невольно, я оглянулся через плечо, а затем и вовсе встал, подойдя к телу Смертника. На нём я нашёл странный объект, что находился вне евклидового пространства и реальности. Принесённый из Фрактала, он был тем, что меня удивило.

— Но почему? И как? — не понимал я, поднимая принесённую им часть Печати.

— Потому что я попросила. Благодаря своей решимости и наверное удачи, — пожав плечами безмятежно ответила кукла, встав рядом с телом. — Он помог. Хотел как лучше.

— Для себя.

— Тем не менее. Всё равно же хороший поступок? Или ты считаешь иначе? — любопытно глядя на меня произнесла кукла, после чего поёжилась, словно бы могла чувствовать холод и силу ветра. — Бр-р-р, может пойдём отсюда? Мне здесь не нравится. На пляже было лучше.

Она была права, как и злость постепенно сменялась умиротворением. Взяв за шкирку Смертника, я отправился обратно в Зону Содержания, успевая проскочить ровно мимо закрывающимися перед цунами дверьми. Там же передал Смертника докторам и бросив взгляд на МОГовцев, прошёл мимо них, не встретив сопротивления. Добрался и до самого Фрактала, где снова захотел сесть, после чего опять появилось волшебное кресло.

Согласно протоколу я вообще не имел права покидать это место. Хоть и ситуация явно была не рядовой, как и сам Фонд очевидно сделал всё, чтобы я покинул Зону с Фракталом, перебив их врагов, но… протокол был протокол. Так что я вернулся сюда и ждал того, что прикажут делать дальше.

В руке же моей лежал осколок Печати Адама, где остался отпечаток его души. Слабый и никчёмный, возродить его было невозможно, но… сентиментальность во мне тоже оживала, сменяя прошлые эмоции. Третья Печать забирала своё, а кукла бегала вокруг, разглядывая новое окружение. Жуткая кукла со швом вместо рта и пуговицами… она постепенно менялась, становясь более нормальной, словно бы… живой? Живой по-настоящему, как ребёнок.

— Вы выглядите грустным, вам должно быть больно? — поинтересовалась кукла у бойца, который стоял на посту, несмотря на ранение и жгут: раненных было много, но кто-то должен был контролировать ситуацию, пока представших пред смертью пытаются вернуть обратно.

Он ничего не ответил, напрягся, перевёл взгляд на докторов, что находились за защитным стеклом у потолка и продолжали смотреть из места, куда добраться сложнее, чем до Фрактала. Никакой помощи, никаких рекомендаций, потому он просто молчал, не зная как взаимодействовать с объектом.

Кукла же его коснулась, за голень. Неожиданно и быстро, боец резко отскочил назад, но упёрся в стену и едва не вскинул оружие, успев переложить палец с затворной рамы на спусковой крючок. Он испугался, касание было слабым, но с учётом всего случившегося… он реально боялся, что сразу умрёт или начнёт сгнить заживо. Однако неожиданно всё случилось наоборот.

Он вдруг осознал, что боль ушла, за ней и страх, а сам он вдруг почему-то улыбнулся, хотя каких-то причин для этого не было. Кукла же убежала куда-то в коридор, после чего отправилась в путешествие по Зоне Содержания. Её никто не останавливал, лишь странная фигура в бежевом плаще, идущая ей навстречу приподняла шляпу и улыбнулась.

Затем же фигура зашла в Зону с Фракталом как к себе домой. Огляделась. Вся охрана и МОГ получили приказ покинуть место, а окно наблюдения закрылось. Вероятно выключились и все камеры, ведь явившийся человек… возможно человеком и не был.

— Как настроение? — спросил он, подойдя ко мне.

— Получше, — ухмыльнулся я, вертя в руке кусочек Печати Адама. — И что же от меня хочет Администратор в этот раз? Чтобы я закрыл все три печати, да не пугал мир?

— С учётом всего случившегося… — лениво протянул Администратор. — Толку будет немного. Первая же теперь просто дверь без замка.

Он согнул колени, словно бы хотел присесть, напротив меня. Но стола не было, как и стула у него. Тем не менее из-под плаща его высунулась длинная лапа, став опорой. Сам же он положил на колени свои руки, находящиеся в замке. Я в целом ни разу не видел, чтобы Администратор не держал руки таким образом. Всегда либо сжимал их в плотный замок, либо просто скрещивал пальцы.

Как и ленивым он тоже был всегда. Вёл себя спокойно, неспешно, медленно двигался и говорил. Однако лентяем он не являлся, как и прямо сейчас он работал. Ведь на нём был Плащ тысячерукого, один из объектов Фонда. С помощью него он мог делать множество дел одновременно, как и сам плащ находился вне реальности, вне евклидового пространства, то есть он вполне мог сейчас орудовать одной из своих рук в своём кабинете, заполняя отчёт.

Так даже ведя себя ленно здесь, Администратор вполне мог занимать все остальные руки другими делами, на которых он и концентрировался, что создавало эту иллюзию ленности.

— Интересно, как ты себя чувствуешь? Столько времени ты проводил без радости жизни… а теперь она вернулась, — говорил Администратор, который был архитектором Третьей Печати. — Хочется улыбнуться?

— А тебе хочется сдохнуть?

— Ха-ха, как забавно скалиться пёс, сидящий на цепи. Признаться, я бы посмотрел на тебя, если найдётся что-то что заставит тебя уничтожить Третью Печать. Вероятно в тот день я буду где-то рядом, раздавать команды палачам, которые наконец-то тебя сотрут. Потому что ударив самого себя — ты всё упростишь. Надеюсь так и случится.

— В прошлый раз не получилось, думаешь в этот справитесь?

— Времена меняются, люди учатся.

— Меняются и повторяются, учатся и забывают. Впрочем… я бы тоже хотел, чтобы ты был поближе ко мне в тот день. Если он конечно наступит, — отвечал я и улыбался. — Как хорошо, когда и я, и Фонд хотим одного, да?

— Ну что вы… чего хочет Фонд не знаю даже я. Тринадцать директоров… все вечно спорят, а…

— Двенадцать.

— Тринадцать.

— Двенадцать.

— Я Администратор, говорю же тринадцать.

— Ой, ну мне то не гоните.

— Какой моветон! "Гоните"…

— Ты вместо стула лапу какой-то твари используешь.

— Ещё и на "ты"… — Администратор был тем ещё лицемером, который вертел фактами как того хотел сам и акцентировал на этих фактах внимание также, когда хотел того сам. — Вот вечно с тобой так…

— Как и не стоит, тебе, испытывать моё хорошее настроение на прочность. Сам же знаешь, что в злобе я ужасен, но и в радости забавы ради могу заставить небо кровью плакать, — всё также улыбаясь говорил я. — Где, кстати, Кристина М. или Этюд? Явился сюда в тайне от других, думаешь что это сойдёт тебе с рук и сможешь свои личные планы продвинуть? Или вообще переворот устроить? Кого на место первого взяли? Дайка угадаю…

Заткнуть меня стало невозможно, я говорил без остановки и передышки, не давая Администратору и слова поперёк вставить. Третья Печать хранила в себе то немногое лучшее, что было во мне. Детскую радость жизни, двоякую и жестокую, как и сами дети. Сегодня они рисуют на асфальте слово "хватит", а завтра топят кошку в краске. Любопытство… оно безудержное и без воспитания может раскрыться вовсе не безобидными детишками в самой худшей красе.

Как и злоба с ненавистью были двумя сторонами одного лица куклы, которая была весьма переменчива. И вернув мне радость жизни, она могла легко забрать её снова. Настроение моё всегда было строптивым, как и эмоции. Так что Третья Печать хоть и была сильным барьером, ведь в случае моего желания получить свободу — я должен был её сломать, убить всё, с чем она связана.

Однако и являлась она обоюдоострым клинком, который в отличие от Эрики и Адама всегда была на моей стороне, ведь являлась частью меня. Буквально я сам являлся Третью Печатью, это был кусок моей души, вырванной из меня ещё очень давно.

Тем временем Администратор замолчал, понимая что шквала вопросов не выдержит, как и со своей силой Третьей Печати я подсознательно начал давить на его разум, пытаясь выудить из него то, что он хотел скрыть.

Так что ушёл этот тип ни с чем… или что-то получил? Может он просто для перестраховки явился? Не знаю, но я остался сидеть дальше… сидеть и ждать Кристину М., которая уже была в пути и как только непогода уляжется, она явится сюда, чтобы проверить всё лично. И хоть главным моим врагом был Этюд, который всё и устроил, но если подвернётся случай использовать Кристину М. как оружие против Администратора… я им воспользуюсь, чтобы ослабить Совет О5.

Хотя вряд ли мне удастся сплести интриги за их спинами. Ведь даже несмотря на свои способности я был… простофилей, а они хищниками и мастерами заговоров. Ведь у меня были принципы, а у них — нет. Я презирал ложь и держал слово, а они его нарушали. Как и в целом обманывать я хоть умел, тут уж просто возраст сказывался и жизненный опыт, но в сравнении с О5… в сравнении с ними я и был простофилей, которого обмануть столь же легко, как конфетку у ребёнка забрать.

Так что я придерживался стратегии — меньше говорить, больше слушать, в случае чего сыпать кучей вопросами и путать всё, что только можно. Это тоже в корне мало что меняло, но зато я хоть работу Фонду не облегчал. Хотят предсказывать мои действия и думать, что я сделаю дальше — пусть пашут. А я ещё специально буду вести себя как непредсказуемый самодур.

И даже если ничего этим не изменю в корне, то хоть занозой для них стану. Или того глядишь заставлю переиграть их самих себя.

— Здравствуйте, извините, что задержалась, — спустя неопределённый промежуток имени Кристина М. явилась.

— Кстати, я не попил чаю. Вы нарушили процедуру, — первым делом я напал на неё, потому что лучшая защита это нападение: вини во всём других, никогда не вини себя — учитесь дурному пока я жив.

— Да, мы уже всё исправляем. Просто чайный мастер был убит одним из шпионов.

— Шпионы проникли так глубоко? — удивился я.

— Да, есть такое… ох, а стульев не осталось? — оглядевшись спросила Кристина М.

— Присаживайтесь на мой, — произнёс я и встал, после чего объект 1609 сам переместился.

— Как любезно.

— У меня на удивление хорошее настроение. Как и… секунду… ещё мгновение…

Я начал ходить вдоль невидимых простых людям линий, после чего нащупал одну из дверей в никуда, и исчез. Через несколько секунд уже вернулся со стулом, а также с сухариками.

— Обожаю 1983-го, так удобно, особенно когда уже умеешь эти двери создавать сам, — произнёс я слегка удивлённой Кристине М. — Как жаль, что Фонд ну вообще никак не сможет ими пользоваться. А значит это будет лишь моим личный способом перемещения, а также местом где я могу… не знаю, в любой момент брать и покидать свою Зону Содержания? Но конечно я этого не буду делать.

— Вы только что это сделали.

— Да? А я и на заметил, — пожал я плечами, начиная кататься на стуле и есть какие-то непонятные сухарики.

Признаться… вместе с радостью жизни ко мне вернулось и некое ребячество. Я и раньше любил дразнить других, как и напрягать сотрудников, но теперь это было вдвойне приятно делать. Такой вот мелкий грешок за мной был, да. Но всяко лучше, чем… не знаю… тотальная резня и уничтожение всего, что попадает в поле моего зрения?

— Мне вернуть печати на место?

— Хм… с учётом того, что Первая Печать отныне не является печатью из-за невозможности контролировать её…

— Я её полностью контролирую.

— В этом и проблема. Вы её контролируете, не мы. Вторая Печать же вами подавлена, унижена и прямо сейчас вы её пытаете…

— Нет.

— Правда?

— Я не пытаю.

— Ах, да, хорошо… уточню… вы создали условия, где Эрика пытает сама себя. Из-за всего сделанного, опустившись на дно, проходя через прошлое… она вероятно находится в плену собственного разума, что был полон страданий, которые вы зациклили.

— Больше похоже на правду.

— А возвращение Третьей Печати будет связано с тем, что возможно вернётесь в то не совсем вменяемое состояние.

— Ага, потому самый лучший вариант — закрыть Вторую и Третью Печати одновременно, а Первую доверить мне до нахождения нового кандидата.

— Боюсь с силой Первой Печати, вы сможете без труда снять Вторую. Но не факт что справитесь с Третьей из-за того, что она наложена Администратором. А с учётом промежуточных побочных воздействий… — Кристина М. загадочно улыбнулась, явно очень многого не договаривая, но показывая что прекрасно знает о нашей с ним встрече. — Фонд решил, что в целом можно все три печати оставить снятыми.

Я удивился. Удивился искренне и едва не упал со стула, а затем чуть не умер от сухариков. Это была бы самая тупая смерть после смерти в туалете. Тем не менее новость была крайне приятная, правда только по началу. Ведь хоть и мне было лучше, чтобы три печати подольше были снятыми, тем самым увеличивая мои шансы на нахождение способа снять четвёртую, пятую и затем шестую…

Но почти сразу я понял и то, что Кристина М. явно думает на куда большую перспективу, чем я. И если она решила оставить три печати, значит… значит она уже знает, как можно получить из этого выгоду для себя и Фонда. Так что… радость была недолгой, хоть и приятной.

Весьма приятной, ведь настроение моё стало куда лучше. Правда долго ли это всё продержится? Тут уж никто не скажет, и даже я не знал этого ответа. Зато знал, что ставки поднимаются и риски увеличиваются, вслед за моим коэффициентом Юма.