Цифраторий

Глава 5. Без кофеина. Часть 1

Тяжелый невидимый шар отчаянно давил на грудь — медленно ворочался, истязал, вжимая в корабельное кресло; глаза цеплялись за мутную полосу света, бегущую по стене пускового тоннеля; тихий монотонный гул с отзвуками медицинского бура противно ввинчивался в уши; за спиной бубнили, перешептывались и смеялись штурмовики — шебутные, как дети. Двадцать минут мучительного разгона, и огромная электромагнитная пушка со всей дури выбросит в космос корабль «Радбос», словно ядро.

В космос… В бескрайний, темный, холодный и… смертельно опасный.

Сара ни с кем не делилась своим сокровенным страхом. Страхи, фобии — это слабость. А она не хотела выглядеть слабой. Чокнутой и сумасбродной, да кем угодно, даже глупой — пожалуйста. Но только не слабой. Однако межпланетные полеты… Проклятые межпланетные полеты — они стали ее персональным криптонитом, ее ахиллесовой пятой. Космос пугал до дрожи в коленях, до обморока, от одной мысли о нем леденело в груди и сводило живот; за орбитой, среди тусклых стеклышек звезд, в черном океане пустоты она чувствовала себя уязвимой и часто задавалась вопросом, почему так? Ведь она легко, играючи водила аэрокар и с кайфом взмывала выше небоскребов, чтобы баламутить облака. Дело было не в высоте. Разумеется, не в высоте. В чем-то ином. Возможно, в беспомощности. Что она могла противопоставить этой ледяной и безжизненной тьме, если бы очутилась в ней, за бортом корабля? Совсем одна, безвольно плавая в невесомости и неуклюже размахивая руками до тех пор, пока не кончится кислород. Пока… она не начнет задыхаться от удушья.

Ей уже начало чудиться, что в корабле иссякает воздух; перед глазами поплыли разноцветные мигающие огоньки пассажирского отсека. Она зажмурилась, замерла, слушая, как тяжело колотится сердце и завывает корабль, скользящий по глухой, плохо освещенной трубе пусковой установки…

Одна минута, — предупредил Дик.

И Сара ожила. Она ждала этого сообщения, как манну небесную, и незамедлительно впрыснула инъекцию дизэмпатика, чтобы погасить разросшийся, липкий и противный страх. Первый час холодок действовал особенно эффективно, и она решила отодвинуть время его применения до выхода на орбиту.

Жан, тихо сидевший рядом, заметил ее суету и с сочувствием улыбнулся.

— Волнуешься? — Он положил свою ладонь поверх ее ладони.

Пальцы пьюра были горячими — обжигали, словно колбаски, миг назад снятые с решетки гриля.

— Немного, — сказала Сара, вытягивая свою холодную руку из-под этой грубой и увесистой пятерни.

Жан опять улыбнулся. Но Саре не было дела до его жалости или издевки: дизэмпатик бежал по венам, разрывая оковы паники, резко притупляя одни чувства и обостряя другие. Крупицы страха рассеялись, и она взглянула на мир, на пассажирский отсек, на беззаботного Жана спокойно и внимательно — глазами истинного пьюра, а не испуганной девчонки, вздрагивающей от каждого шороха.

В этот момент стартовая установка плюнула кораблем в открытый космос, и Радбос ощутимо тряхнуло. Спустя считанные секунды после встряски последовал новый толчок — это заработали ионные двигатели, потянувшие звездолет в сторону Спэйс Нидл, откуда сегодня вывалился злосчастный труп.

— Полетели! — произнес Жан и расставил руки, мерно помахивая ими, словно птица крылья.

Полетели, — повторила про себя Сара, размышляя о грядущем деле.

Пустота царила не только снаружи, но и внутри — в голове. Ни одной толковой мысли, блуждание во мраке. Несколько часов между посещением Института транспорта и коммуникаций и выходом на орбиту прошли в сплошной суматохе. На нервах, почти в бреду. Советник ничего не сообщил, хотя, очевидно, знал больше, чем призванные им пьюры.

— Что думаешь? — спросила Сара.

Руки-крылья Жана опустились, он серьезно посмотрел на нее. В последнее время пьюр ухмылялся и улыбался так часто, что Сара даже удивилась, когда заметила на круглом лице проблески озабоченности.

— Советник выглядел встревоженным. Не уверен, что он стал бы нас дергать по пустякам. Но даже не представляю, что могло произойти на станции, если тот бедолага все-таки случайно не шагнул в портал. Не мучай себя раньше времени. Полагаю, с минуты на минуты все прояснится. — Жан обвел взглядом пассажирский отсек, потянулся в кресле и зевнул. — Шикарная птичка. Никогда прежде на такой не летал. А ты?

В отсеке появился советник Грей. Он слегка пригибался, чтобы не набить себе шишку; темная, почти черная кожа блестела, словно полированная, — не то от волнения, не то еще от чего.

Почему он не позвонил на корешок, а позвал их лично? — удивилась Сара, когда советник молча поманил их ладонью.

Они с Жаном безропотно направились за советником мимо череды кресел, забитых шумными штурмовиками, — туда, в каюту Грэя, чтобы приподнять завесу тайны над загадочной гибелью сотрудника Спэйс Нидл. Во всяком случае, Сара искренне на это надеялась.

Посадку на корабль она помнила смутно: брела сквозь густую и серую мглу, подсвеченную сигнальными огнями, волочилась за Жаном, словно привязанная, и бездумно наблюдала, как покачиваются его широкие плечи, а еще… напоминала Дику, чтобы за минуту до выхода на орбиту он ее обязательно предупредил, как будто корешок мог о чем-то забыть. Все мысли были лишь о том, чтобы поскорее опуститься в кресло, пристегнуть ремни безопасности и ждать момента, когда можно будет закинуться холодком. И только сейчас, когда дизэмпатик разогнал страхи, осознала, на какой громадине они неспешно ползут по космосу.

"Радбос" был огромным. Они миновали около двух десятка отсеков, пока не очутились в каюте советника. Ее тоже строили не под его рост, поэтому Грей предпочел сразу сесть, устав постоянно пригибаться.

Увы, несмотря на свой впечатляющий размер, "Радбос" оставался космическим кораблем, где каждая унция веса, каждый дюйм пространства были на вес золота. Поэтому каюта Грея ничем не отличалась от иных кают — аскетичная и тесная, с откидным столиком и откидной койкой, куда и опустился советник, а затем жестом предложил им присесть.

Сара уже заметила, что Грей не из болтливых. И тем ценнее были его слова, когда он наконец-то раскрыл рот, чтобы произнести несколько фраз.

— То, что я вам сейчас покажу, видели лишь некоторые члены Совета, — предупредил он и потянулся к экрану. — Это все, что у нас есть. Одна минута записи со Спэйс Нидл.

Прозрачный экран шириной в три ладони, плавающий над откидным столиком, вспыхнул от жеста и явил серебристо-серый коридор — чуть шире, чем на местном корабле.

По коридору не спеша, устало шел невысокий и щуплый светловолосый мужчина, одетый в темный мундир. Камера смотрела ему в спину, лица было не разглядеть, но все, что с ним происходило, Сара видела в деталях.

Мужчина неожиданно вскрикнул, загородился руками, как от удара, и упал, словно скошенный стебель, пропустив сквозь себя нечто почти прозрачное, едва уловимое — призрачное. Затем коридор утонул в тревожном свете красных огней и запись остановилась. Таймер в углу экрана показывал одну минуту и семь секунд.

Грей озадаченно вздохнул. Жан впрыснул в себя холодок, поглядел на Сару не моргая. Он оказался прав. Да она и сама подозревала, что упавшая с неба мумия — далеко не чья-то ошибка, совсем не случайность. Особенно, когда в Шэлл Интертаймент прилетел представитель Совета…

— Шестьдесят семь секунд, — сказала она, не сводя взгляда с застывшей на экране картинки.

Неизвестный мужчина, широко раскинув руки, лежал на полу коридора космической станции, словно накрытый красным погребальным саваном.

— Шестьдесят семь секунд, из которых вы должны выжать максимум до прибытия на станцию, — уточнил Грей.

— ИИ Спэйс Нидл? — повернулся к советнику Жан.

— После… м-м инцидента со станции перестали поступать любые сигналы, как будто она исчезла вместе со всем экипажем. Но пролетающие мимо корабли продолжают наблюдать ее визуально. Кроме того, наши приборы зафиксировали странное… волнение в момент ее исчезновения, чью природу мы пока понять не можем. Над этим уже работают. Как только что-то станет известно, я вам сразу сообщу. Запись теперь в вашем полном распоряжении. Но моей каюты она покидать не должна.

Советник поднялся, предусмотрительно ссутулился и, не проронив ни слова, вышел в коридор. Будто сбежал, не желая ломать мозг над головоломкой, подумал Сара. Хотел, чтобы пьюры сотворили чудо и разгадали пазл вселенского масштаба, имея на руках лишь минутную запись.

Как только Грей исчез, Жан сделал то, о чем думала Сара: воспроизвел запись, замедлив ее до слайд-шоу. Один кадр, другой, третий… Жертва едва двигалась на экране, не рассказывая о себе ничего нового. Да и что она могла рассказать за минуту?..

Но Сара все равно ловила каждое движение, не желая ничего упустить. А вдруг? Вдруг ей удастся заметить что-нибудь, что не бросалось в глаза во время первого просмотра. Какую-нибудь вспышку, какой-нибудь отблеск, какой-нибудь… звук.

— Сделай погроме, — попросила она.

И по каюте советника разнесся звонкий шлепок, как если бы кто-то со всей мочи шлепнул в ладоши, но это жертва всего лишь опустила свою ногу на пол коридора Спэйс Нидл. Звуки шагов были ясными и, помноженные на обостренное чутье пьюра после дозы холодка, в тишине каюты громыхали настоящими выстрелами, заставляя перепонки отчаянно звенеть и дрожать.

— Отфильтрую их, — известил Жан.

Сара кивнула, продолжая сверлить чистым взглядом экран, где маленький человечек дергался и забавно переставлял ножки, словно старая кукла на ниточках.

Светлая короткостриженая голова, темный мундир на худом теле, строгие брюки, начищенные до блеска черные туфли… Жертва ничего не желала рассказывать о себе.

— П-шш!

Жан остановил запись, и мужчина застыл, подняв ногу для следующего шага.

— П-шш! П-шш! П-шш! — в каюте будто враждебно шипела испуганная кошка.

Жан пустил пойманный звук по кругу. Вперед-назад. Вперед-назад. Вперед-назад.

— Ну хоть что-то, — без оптимизма произнес он и вновь включил запись. — По крайней мере, мы знаем, что призрак…

— Призрак?

— Ну нам же надо как-то его называть, кем бы он ни был на самом деле.

— Ладно, пусть будет призрак, — согласилась Сара. — Прости, я тебя прервала. Так что нам дает этот звук?

— Ну, теперь нам известно, что его можно услышать. Если, конечно, именно он является источником шума, а не техника станции. Спэйс Нидл старая. Очень старая. Ты же видела их портал — настоящий раритет. Мало ли что на ней может шипеть. Отправлю к нам на анализ. Подкину ИИ и спецам задачку, чтобы не скучали.

— Как думаешь, почему он не побежал? Только прикрылся руками.

— Поздно заметил. Призрака и на записи едва видно. В коридоре темновато, свет мутный. Не то что в нашей каюте. — Жан театрально прищурился. — Я же говорю: старая она, станция.

— Наверное, ты прав. Останови.

Незнакомец в мундире застыл, прикрываясь руками. А напротив него замер… призрак — непонятное существо, словно отлитое из стекла, — чуть блестящее, прозрачное, как будто влажное. Оно висело в воздухе без опор — облаком, дымом. Два, может быть, два с половиной фута в длину, рыбье тело, короткие и тонкие щетки щупалец вдоль всего брюха и толстые, вытянутые, изогнутые, как у осьминога, на морде. Каких-либо глаз или клыков Сара не заметила, сколько ни всматривалась в изображение. Только щупальца, похожие на сосульки.

— Давай дальше, — попросила она.

Изображение на экране мигнуло, призрак рванулся к жертве и пролетел сквозь выставленные человеческие руки, как через голограмму — не встретив никакого сопротивления.

На этот раз Жан сам остановил запись, с интересом изучая неприятный кадр. Призрак пробил тело жертвы насквозь, вошел в грудь и вынырнул из спины, собрав щупальца на морде пучком, но не тронув мундир. Ткань осталась как новенькая. Ни прорехи, ни складки, ни… пятна.

— Не вижу никаких внешних повреждений, а ты? — спросила Сара.

Жан повернулся к ней и растерянно, медленно покачал головой. После чего еще немного промотал запись, оставив на экране только бездыханное тело. Мужчина упал ничком и умер без мук и стонов. Мгновенно. Возможно, еще до того, как рухнуть посреди коридора Спэйс Нидл. В тот самый момент, когда его грудь прошил смертоносный призрак.

Сара вгляделась в распластанное тело, прильнула к экрану, изучая жертву, и… не нашла ничего нового. Призрак появлялся внезапно, убивал быстро, тихо, одним касанием, не оставляя никаких следов. Для него не существовало преград, он легко проходил сквозь человеческую плоть, унося с собой чужую жизнь. Идеальный хищник, который пока выглядел совершенно неуязвимым.

— Итак, что мы имеем? — спросил Жан, припадая спиной к стене, и сам же ответил. — Ничего.

Он глядел вверх отрешенно — размышлял, перебирая мысли, и щурился от яркого белого света, падающего с потолка. Круглое лицо пьюра было бледным — хоть на небо вешай вместо луны, мощные руки недвижно лежали на койке.

Сара не знала, что сказать. Ни она, ни ее напарник, никто из пьюров прежде не сталкивался с подобным противником — непознанным, почти невидимым и способным преодолевать любые преграды.

— Думаешь… этот призрак не из нашего мира? — спросила она.

— Необязательно, — ответил Жан. — Откуда нам знать, чем занималась на станции. Может, местный питомец вырвался на волю и решил погулять.

— И нагулял уже два трупа.

— Два?

Саре не хотелось думать, что все люди на станции уже мертвы. Кто-то от страха прыгнул в старый портал, кто-то наткнулся на невиданного монстра в коридоре, кто-то… Но как они могли избежать гибели, оказавшись один на один с призраком?

— Возможно, кому-то все-таки удалось уцелеть, — сказал она. — Укрыться где-нибудь.

— Не уверен, что от него можно укрыться. Ты сама видела, на что он способен.

— Что мы доложим советнику?

— Надо дождаться результатов исследования.

Результаты исследования поступили, когда "Радбос" заходил на стыковку со станцией. Сара сидела в своей каюте, под холодком, и перебирала мысли, медленно, медитативно, словно четки. Свет был приглушен — так лучше думалось. Ее со всех сторон обступала тишина.

Тот, кто изучал отфильтрованный шум, ничем толком не помог, сославшись на плохое качество записи. Однако указал на то, что исходный источник был не один и с большой долей вероятности предположил, что шум природного происхождения, похож на импульсно-тональные сигналы — иными словами, призраки общались, как дельфины.

Толковых мыслей не было. Ни одной. Сара глядела на крошечный экран, куда с наружных камер текло изображение, и видела лишь старую и мрачную станцию, похожую на карусель. Три широких обруча, насаженных на длинное основание, которое формой напоминало здоровенную космическую иглу. После происшествия вращался лишь один, самый мелкий из них. Грустно помигивали красные редкие огни.

Они много раз пытались связаться со станцией — безуспешно. Ни члены экипажа, ни ИИ не отзывались. Запуск дальнего сканирования тоже ничего не дал. Вокруг Спэйс Нидл будто раздулся огромный незримый пузырь, где затухли и исчезали любые сигналы. Казалось, станция была мертва. Или находилась в коме. Пятьдесят восемь человек — ни звука. Гробовая тишина. Неужели все они погибли?

Она столько раз прокручивала запись, что ей уже начали сниться кошмары. Это все, чего она добилась, как одержимая мотая запись вперед и назад. Назад и вперед. Вопросы. Нерешаемые вопросы висели в воздухе — смеялись, издевались над ней, раздражая и уязвляя самолюбие.

Что там на самом деле произошло? Кем были эти призраки и откуда пришли? И самое главное — как их одолеть, когда они вытворяют такое? И вообще можно ли их одолеть?

Пришел Жан — щеки красные, улыбка до ушей, весь такой подвижный, будто на пружинах. Чему радовался — непонятно, но сразу видно: холодок не принимал давно. Круглолицый пьюр сел рядом, на ее койку, источая шоколадно-спиртовый запах.

— Ты что, выпил? Серьезно? — спросила она.

— Не смог отказать штурмовикам. Классные ребята, — ухмыльнулся он и спросил. — Так заметно?

— За милю разит.

— Ой, да ладно, не сгущай краски, — отмахнулся он. — Могу и тебе принести. Неизвестно, что нас там ждет. Жизнь — коротка.

Жан придвинулся к ней так близко, Сара чувствовала его дыхание. И пышущее жаром тело. Она предвидела, что сейчас произойдет. И это произошло: пьюр попытался ее поцеловать. Ей пришлось вежливо отстраниться и положить сложенные пальцы на его вытянутые и влажные губы.

Жан вздохнул, погрустнел, надулся, как обиженный ребенок, и прошептал сквозь ее пальцы:

— Жаль.

— Прими дизэмпатик, — посоветовала Сара, когда он поднялся.

— Ну у меня есть хотя бы шанс? — спросил пьюр, стоя в дверном проеме. — Может, дело в холодке? Я вот когда им закидываюсь… Или дело во мне?

Сара настырно молчала. Пока пьюр, огорченный отказом, не оставил ее в одиночестве. Тогда она покачала головой и сказала:

— Ох, Жан.

Она улыбнулась, представляя, как массирует ему ступни, наряженная в костюм феи. Пестрое короткое платьице, прозрачные крылья за спиной, тонкая диадема в волосах. Как глупо и смешно. А ведь пришлось бы, если бы он согласился отдать ей дело об ограблении? Мики… Ей всегда везло больше, чем другим.

В одном Жан был прав: их ждала неизвестность. Их ждала встреча с призраками, которых по отчету было как минимум двое. И они казались совершенно неуязвимыми.

Дик, сколько до стыковки?

Двенадцать минут тридцать секунд.