Чума

Глава 24 Второй ход

Обойдя замок по периметру стен, и осмотрев замерзший город, я прикинул примерный радиус поражения — десять километров! Вообще-то, судя по замёрзшим на границе видимости деревьеям, даже наверное и больше, но это уже так, на излете. Оптимальный радиус десятка, что в принципе позволяет похоронить сразу городок, просто вморозив его в лед. И сейчас еще лето, и тепло как бы, но зимой думаю эффект был бы еще круче, хоть и был бы и не таким заметным.

В поход мы отправились только через день. Уж больно там за бортом было холодно, да и мне все же стоит отдохнуть после покушений и всех этих «испытаний». Рыцари в принципе тоже были не против еще с денёк дурака вальнуть, недовольными остались одни только драконы — тесно. Так что я и правда попросил Вилку показать нам на следующий день шоу.

— Ящерка на жёрдочке — очень метко подметил один из обозников, глядя на дракона на руках эльфийки.

Но это еще не шоу, это еще только пролог. Шоу началось, когда эльфа прыгнула, с этим добром, легко и играючи, будь то и без него. Дракон от такого конкретно так прифегел, кажется даже растерялся, замахал крыльями в полете, и, в общем, вспорхнул в моменте кульминации, быстренько набрав высоту, сваливая от этой чокнутой. И судя по количеству крови, бывшей на эльфе по возвращению, она ему ножки то все же повредила своим прыжком.

Со второй ящерицей, уже напрягшей все фибры своей души, и откровенно испуганно косясь на эльфу, она поступила нежнее. И полет её, с многотонным драконом на плечах, выглядел как в замедленной съемке, мееедленно. Она аккуратно поднялась от земли, полетела в сторону города, так же приземлилась, поставила ящерицу на камень мостовой. Хоть для неё это и был по прежнему прыжок, и шел он по баллистической, как и положено, с плавным набором высоты и её падением, но по факту, это был самый настоящий полет. Так, прыгать, невозможно. Тем более с такой массой на плечах.

Искать мага в городе мы все же не стали — холодно. Блин, зверски холодно! Стерпеть то конечно можно, но блин… Градусник показывает минус сорок два, и это знаете ли, не варежки! Хотя мы и проходим не шибко далеко от эпицентра, но это посреди дня, июля месяца, под палящим солнцем — погода наконец то перестала быть как плачущая фифа, такая температура спустя почти сутки?! Так что мы быстренько проскакали город навылет, похрустывая снегом и кутаясь во все, что можно, от холодного ветра, пока копыта не примерзли, а то уже…

Спасает эльфа с Лансеротом. Им как бы фиолетово на температуру, так что они и по городу побегали, в поисках замерзшего, или убегающего мага, и лошадок избавили от ледяного плена и их ног — не рассчитали силу малость. Так что теперь часть баулов вновь на рыцаре, а на паре лошадей двое на коне — больно много маны надо, чтоб той колбаске ноги вернуть.

— Нда… вот тебе и на излете… — пробормотал я, глядя на язык инея, средь зеленого леса.

Мы уже отскакали вполне прилично от города, хоть часть расстояния дорога и вела ему параллельно, а такие язычки, все еще встречаются. Настоящий удар зимы. Вдарила, так вдарила, и нечего сказать. А что тогда сделает аналог Армагеддона, ледяная смерть? Ледниковый период устроит? А сам армагеддон… Армагеддон? Я даже проверять эту «ядерную бомбу магического мира» не хочу. Нафиг, нафиг! Навыки с уроном по площади лучше убрать из общедоступных, фиг знает их работоспособность и ушибленость тех, кто захочет проверить. Если такие есть конечно.

Еще одной пробежки по старым местам мы делать не стали — хватит, пошли в другую сторону. И вновь все тоже самое. Города, деревни, села. Рыцари, драконы, эльфа. Все та же каша, с той же пшенкой. Едем, находим, сводим вместе. Эльфа прыгает, драконы летают, мы — скачем, люди страдают. Страдают не из-за нас, но мне всё равно их жалко.

Я помогаю всем, как могу и насколько могу. Но все равно, в каждой деревне мне приходится устраивать погребальный костёр для еще живых, чтобы зараза не распространялась. Я мог бы поручить эту работу Сааре, но пусть её женская доля обойдется хотя бы без этих страданий отнятия чужих жизней. Я мог бы поручить сжигать заражённых кому-нибудь еще, но тогда бы нам пришлось тратить ну очень много дерева на дрова, времени на его сборы и обустройства кострища, да и все равно всё могло бы не сгореть и часть спор просто упорхнуть с дымом куда повыше.

Моя магия в этом вопросе все же оптимальна — она сжигает ману, заставляя магический гриб, пропитанный силой насквозь, сжигать сам себя. Она оптимальна для санитарного уничтожения тел, и не оставляет после себя никаких остатков. Все что горит — будет сожжено. Все что не горит, распадётся, расплавится, и так или иначе, уже не будет представлять угрозу. Как обычно, холодный расчет, и не более того.

Но все равно, все равно… чума, страшная штука. По моим подсчетам, на зараженных землях, выживших, не более сотого процента от бывшего населения. Что… ну очень мало. Из тысяч, сотен тысяч, и блин, даже возможно, миллионов! Жителей, выжило тысяч десять, ну в самом лучшем случае. Надеюсь, у графа дела идут получше. И там у него, есть эти обещанные, два процента.

А поход все продолжался. Мы уходили все дальше и дальше, от замка города Свен, гуляя по кольцу заражения, неся смерть и исцеление, и все в одном лице. Смерть для гриба, исцеление для людей. Кто же все-таки это сделал? Кто распространил данную чуму? У меня нет ответа на этот вопрос.

Слишком она… могущественная для чего-то естественно. И при этом, слишком у неё много ограничений, для этого же. Такая болезнь, растение, вид, или что-то там еще, не могла появиться сама по себе. Даже в условиях другой планеты и случайного просачивания через портал. НЕ МОГЛА! Тут явно поработал человеческий гений. Очень гениальный, злобный, хладнокровный и бессердечный, сволочной, но гений.

Найти бы его и накормить своим творением, чтоб из ушей полезло. Хотя… я больше чем уверен, что с беднягой уже давно так и поступили, чтоб у других подобного не было. Как и не было антидота — есть вероятность, что у врага тот же антидот, что и у нас, разработанный лично мной методом научного тыка, но я в этом сомневаюсь. Сильно сомневаюсь.

Скорее всего, у них там есть что-то, заставляющее гриба считать человека своим, своей частью или что-то типо того. Ведь сам себя он же не жрет. И вообще, действует как единый разум, даже вырастая из разных семечек, что даже грибам не сильно свойственно. Может даже какая особая колония на тело подсажена, для признания за своего, не знаю. Но точно уверен, что они не пьют антидот, от которого уже скоро наизнанку выворачивать будет, каждые сутки по рюмке. Эта ведь зараза, химия антидота, в теле накапливается, и даже не смотря на то, что мы регулярно применяем на себя исцеления, и вообще, пьем антидот только когда интерфейс пищит о заражении, скоро он нас либо убьет, либо просто станет не нужен.

— Точно, не нужен… — протянул я, пожевав гриб. — Концентрация раствора в теле достигла значения смертельного для гриба.

Только от него же неслабо так мутит. А если кастануть на себя великое исцеление, то тело сдувается как шарик, выпуская жидкость из всех щелей, и чувствовать себя начинаешь не многим лучше. У всего есть свой предел. Пора заканчивать наш поход, лишь немного не добив круг кольца.

А то драконы сменяются, лошади сменяются, люди, снаряжение, амуниция, все меняется! Даже сопровождающие нас тени и то работают посменно! А мы блин, уже как самболдуры, бредем бессменно. Пора домой, и телепортом.

Дома раньше срока наступила осень. Лед конечно давно растаял, но деревья сдохли, махая нам голыми ветвями. Охотящийся за нами маг как видно тоже издох, так как новых покушений не произошло. Вряд ли бы он нас тут дожидался столько времени, сколько мы бродили, но мало ли… Всё! Пора отдыхать!

Неделю… Месяц! Месяц меня ни для кого нет, меня не беспокоить! Барон изволил отдыхать, он устал и занят! Барон делает детей!.. Ну вообще-то не делает… но одной мраморноглазой красотке это знать не обязательно.

— Ну что еще!? — гневно-недовольно провозгласил я, в сторону резко распахнувшейся двери, в самый ответственный момент переплетения телами.

Но прикусил язык, расфокусировав и сфокусировав взгляд. В дверном проеме стоял граф. Граф Вермиштайн. Данис. Взмыленный, как загнанная лошадь, взъерошенный, как чокнутый ученый, и запыхавшийся, как гонец мира или войны. С горящими глазами, будь то только что сбежал со сковороды, где шла демоническая оргия.

— Что еще? — проговорил я, только уже шёпотом.

Девушка подо мной, только сейчас заметившая, что я перестал двигаться, проследила за взглядом и, увидев, графа, поспешила прикрыться. Что, глупо, прерывать верх, с оголенным низом, и кое-чем внутри.

— Она… — наконец сумевший родить слово граф. — Скорее! Живее идем! — подскочил он ко мне и схватил за руку, не терпя никаких возражений, потащил за собой прямо в том виде, каком я был.

— Погоди! Дай хоть одеться то!

— Некогда одеваться! Живее! — проорал он не своим голосом и перешёл на бег.

Я дернул у встреченной горничной поднос, но тут же понял, что им прикрываться вообще-то глупо, и тут же выкинул в сторону еще одной служанке прямо по курсу:

— Передник живее!

Девчушка растерялась, но уже ближе к нашему подходу, сообразила, и я обзавелся обманчивой юбчонкой. Плевать! Что там с графом-то случилось?

— Что случилось-то? — поинтересовался я, перестав быть грузом на аркане, начав бежать рядом, и даже чуть быстрее.

— Виола! Она!.. — он не договорил, так как мы наткнулись на стоящею посреди лестничного пролета лошадь.

Графскую лошадь, в которую он тут же и вскочил, и мне ничего не оставалось, кроме как запрыгнуть следом. Чтоб собственно просто выскакать из ворот, перед которыми уже словно по приезду цирка шапито, копошилась куча людей, лошадей, повозок, стояли или устанавливались шатры, и вообще, творился какой-то базар.

Чуть ли не на этом же коне граф вскакал в одну из палаток, быстро миновал несколько шлюзов, ведя меня за собой, прибыв в довольно просторный и светлый шатер, с одним единственным столиком посередине, и шкафчиком в углу, в который напихивал склянки какой-то черный доктор.

— Что с ней? — вновь задал я вопрос, подходя ближе к девушке, что удобно расположилась на этом самом столике-каталке.

— Она заразилась! — почти прорыдал граф.

— Лекарство? — хладнокровно ответил я, подходя еще ближе в своем переднике.

— Оно не работает!

Я резко обернулся и уставился на графа. Отчаянье… значит, реально не работает.

— Я умру? — как-то тихо и скромно, совсем не своим обычным, властным, голосом, проговорила Виола, лежа на операционном столе с колесиками.

Я почесал репу, почесал то, что под передником.

— Слушай, а ты не мог бы мне хотя бы одежду защитную выдать перед походом к зараженной, а? — обратился я к Данису.

— Если она умрет, одежда тебе не понадобится. — процедил он сквозь зубы.

— Умеешь ты мотивировать… Но знаешь, будет плохо, если я умру раньше, чем она.

— Это врят ли, я же не умер.

— То есть… эх, мне теперь весь замок опять отмывать, да?

— Это вряд ли — подал голос доктор у шкафчика. — Гриб еще не в том состоянии, когда может давать хоть какие-то споры. Я совершенно уверенно и ответственно заявляю — он повернулся к нам лицом, оторвавшись от своих склянок — она не заразна.

А это странно. Может тут какая иная чума? Или там простуда банальная — маги ведь не болеют, и кое-кто мог запросто принять простое недомогание, отравление или месячные, за смертельную болезнь.

Я даже оказался почти готов спросить девушку в лоб «Виола, а у тебя месячные уже были? Кровь там, между ног текла? А то ты со своей магией и тренировками могла запросто зевнуть этот процесс». Но понял, что даже если это не так, и у неё какая-то там иная болезнь, когда она выздоровеет, то меня обязательно убьет. А уж если это реально так…

— А… А это точно гриб? — наконец нашел что сказать я.

Виола подняла свою руку, вполне обыденно и легко, без присуще зараженным в последней стадии тотальной нехватки сил, где между костяшками пальцев красовался небольшой пучок сизеньких грибов.

— Понял, приступаю к работе. — сказал я, и углядев в шкафу со склянками и скальпель и тару, аккуратно срезал образец заразы.

Итак, что мы имеем?

— Лекарство пила?

— Пила.

— Как давно и сколько?

— Несколько стандартных пузырьков. Последний час назад. — Виола отвечала спокойно и четко, без присущего ей высокомерия высокородной аристократической леди высшего сословия общества магического мира, и без паники, присущей большинству людей находящихся на смертном одре.

— Результат?

— Сомнителен. Гриб прогрессирует.

— Так… — протянул я и капнул капельку состава на образец.

Результат действительно был, но какой-то вялый. Чтоб уничтожить эту хрень, пришлось его чуть ли не целиком окунуть в раствор.

— Так… Расскажи мне все, с самого начала.

Девушка, до этого любующаяся потолком, повернулась ко мне лицом и посмотрела с видом «с самого начала? Насколько начального начала? Прям вот все-все? И как на горшок в детстве ходить училась тоже?».

— У нас нет времени для этого! — взъелся её брат.

Я подошел к нему и, взяв его за руку, срезал кусок кожи.

— Аэй! — взвился он, отдергивая конечность.

— У меня нет подопытных, буду ставить опыты на тебе. — буркнул я, ложа кусок кожи в тару к грибу. — А вообще, наловите мне белок… или кого-нибудь там еще, да поживее.

Граф махнул рукой и шкафный доктор с поклоном удалился.

— А у нас как ни странно есть какое-то время… — протянул я, тыкая скальпелем кусок кожи и посмотрел на лежащею на столе девушку. — Обычно эта падаль… в телах подобных тебе магов, развивается ну очень быстро. А раз ты еще жива, и грибом с ног до головы не покрылась, значит…

— Что значить? — сказали они хором.

— У нас есть еще пара часов.

Раздался синхронный вздох.

— Как давно ты говоришь заразилась?

— Не знаю… — протянула девушка, вновь переключая внимание на потолок — В один день я просто заметила, что стала чувствовать себя лучше, чем обычно. Появилась некая легкость, прилив сил. Заклинания стали даваться легче и сила отзываться охотнее. Я быстро поняла, что вполне могла заразиться и приняла лекарство. — она взглянула на брата — Но эффект не пропал. Возможно, ослаб, но не пропал, и я решила, что просто перешла на новый уровень магии. А потом… — она показала руку со срезанным грибом. — Вот и поняла, что действительно заразилась. Брат поднял панику — вновь на графа — быстро вывез меня с зараженной территории, поместил в подвал к своим лоботрясам — и опять на него — но те быстро развели руками, сказав, что им нужно время, хоть убейте. И я вот я здесь, рассказываю историю и медленно умираю.

— Вряд ли ты умираешь. — пробубнил я — Но скоро вполне можешь начать. Что сейчас чувствуешь?

— Слабость. Легкую. Голова чутка кружится и слегка подташнивает. Чуть-чуть першит в горле, и во рту солоноватый привкус. И двигаться немного труднее, чем обычно, как расплата за ту «легкость».

— Типичные симптомы… — протянул я, вновь потыкав гриб и кожу. — Но гриб новый.

Брат и сестра уставились на меня.

— Основа та же. Все тот же гриб, но… — я взглянул на лекарство — в него добавили некую… некий антидот антидоту. Что-то противодействующее лекарству или его компонентам. Что сделало его почти невосприимчивым к моей формуле, хоть и сделало его куда менее активным. На плоть без магии он не реагирует вообще. И подыхает вне тела мага шустро. — подцепил скальпелем уже практически мёртвый гриб я.

— Господин. — вошел в палатку человек в кожаной стеганке — Белки! — и поднял на высоту рук клетку полную пушистых белых белок.

— Походу кто-то понял меня буквально… — пропыхтел я, глядя на скачущих животных, и думая, чья жизнь мне дороже. Понял что моя.

— Прямиком из столицы! — счастливо воскликнул посыльный.

— Ох! — хором с графом воскликнули мы, хватаясь за лицо. Это ж, сколько они блин стоят то, из столицы!?

— Ладно, давай сюда, времени все равно не много. — вздохнул я — Неизвестно еще сколько новый антидот искать придётся.

Принял тару, вынул белку… жалко… но надо. Стоп! Гриб кончился.