Чужой наследник 6

Глава 8 Встреча

На следующий день мне позвонил Иван, с завода мехов.

— Олег, я осмотрел мех. В принципе его можно реанимировать. Ничего критичного. Однако оценить сумму, в которую обойдется ремонт, я не могу. Движок, возможно, придется полностью заменять. Реактор пашет. В общем — решать тебе.

— Понял, Вань. Дай мне Березовского.

— Вы таки решили купить эту груду ржавчины за полтора миллиона, Олег Витальевич?

— За два, минимум! — Раздался на заднем фоне возмущенный крик продавца.

— Да. Действуйте. Ректорат выдал мне образец договора аренды, они в принципе не против. Как приедете, надо будет, чтобы вы посмотрели этот договор.

— Хорошо, глава. Раз сказали мне решать, то я и решу, — заявил он громко, видимо, для представителя завода. — Если не будет хорошей скидки, оставлю эту недвижимость тут, пусть догнивает. Как завершатся переговоры, доложу.

И прервал звонок. Не, он мне уже, считай, миллиона три сэкономил. Можно сказать, отбил свое жалованье на много лет вперед. А я переоделся в лучший костюм, нацепил свой медный перстень (переоценка ранга стала актуальней некуда), сбрызнул волосы одеколоном. И направился на встречу, от которой нельзя было отказаться. Встречу с представителем клана Аметист.

Любимый ресторан высших чиновников и знати встретил меня, как обычно, не слишком приветливо. Молодой человек с медным перстнем не мог быть постоянным клиентом этого места. Впрочем, поскольку я мог оказаться гостем, швейцар меня холодно поприветствовал, мол, а не ошибся ли я крыльцом? Я представился. После оглашения фамилии Скопина, швейцар, все так же не меняя слегка брезгливого выражения на физиономии, попросил:

— Прошу, проходите, эр Строгов. Вас ждут. — И передал меня с рук на руки подошедшему распорядителю зала.

И вот, я уже второй раз в святая святых. Солидного возраста мужчины в мундирах, погонах и эполетах или в деловых костюмах, сидели за столами заведения по двое-трое. Они вели неспешные беседы или читали бумажные газеты. Распорядитель проводил меня до коридора, из которого множество дверей вело в приватные кабинеты. Путь наш окончился, как и в прошлый раз, у кабинета за номером один. Он легко, почти невесомо постучал в дверь и, дождавшись ответа: «Проходите»!, — отворил ее, пропуская меня перед собой.

Внутри меня встретило двое. Борис Скопин-Шуйский в гражданском костюме сидел сбоку от стола и вертел в руках короткую трубку из вишневого дерева.

Лицом ко мне расположился старик, одетый в костюм стоимостью с годовое жалование управляющего какого-нибудь доходного бизнеса. В аурном зрении он выглядел слепым пятном — хотя его присутствие ощущалось по тяжелой давящей атмосфере. Седой, густые еще волосы зачесаны назад. Лицо и руки в пигментных пятнах. Для ограненного это означает, что он очень стар. Очень! Лет за сто пятьдесят. Фиолетовая радужка и белый зрачок. Волевые, резкие черты лица. Я думал на встречу прибудет представитель. Но этого человека я узнал из трансляций заседания Совета Князей. Со мной решил побеседовать сам князь клана Аметист, его светлость Владислав Анджеевич Юрьев. Самый крутой, по официальной информации, некромант Ожерелья. Тяжелый будет разговор.

Скопин махнул мне рукой, мельком глянув на часы. Я пришел точно ко времени, поэтому упреков не боялся.

— Садитесь, эр Строгов.

— Господин желает заказать что-нибудь? — чуть слышно прошелестел за спиной распорядитель.

Я прошел к столу и сел напротив Юрьева.

— Благодарю. Мне чая и медовых пряников, они у вас очень хороши. И все. — Я отметил тот факт, что на столе стояла только сырная нарезка и две бутылки: одна вина, вторая — шустовского коньяка, причем из жестких марок.

— Будет исполнено. — Распорядитель бесшумно исчез за дверью.

— Эта встреча организована по просьбе князя Юрьева, для урегулирования разногласий клана Юрьевых и семьи Строговых. Встреча проходит при посредничестве и под гарантии неприкосновенности для сторон. Гарантии даны императором Ожерелья. Все, господа, моя миссия окончена. Приступайте, — и Скопин попытался запалить трубку.

— Я не люблю запах табачного дыма, ваше высокоблагородие. — Нагло заявил я ему.

На самом деле я вполне мог терпеть табачные выхлопы, но его высокомерный и безапелляционный тон во время вчерашнего звонка меня выбесил. Я, когда добрый, — то добрый, а когда злой, то и уши откусить могу.

— Да? — наигранно удивился он, — и что мне теперь? На улицу выйти?

— Зачем на улицу, ваше высокоблагородие. Здесь есть прекрасная курительная комната.

— Слушай, парнишка. А не приподоху…

— Борис Александрович. Вы можете смело нас покинуть. Если вас интересует содержание встречи и достигнутые договоренности, я поставлю комм на запись. Что касается гарантий безопасности, я не собираюсь проявлять агрессию против молодого человека. Да и он, думаю, будет держать себя в рамках приличия, даже без вашего неусыпного надзора. Я признаться, тоже не самым благосклонным образом отношусь к дыму. Организм уже не тот, Борис Александрович.

— Затравили, демоны. — Улыбнулся Скопин. Весьма холодно, надо сказать, улыбнулся. Да и пошел он… в курительную комнату.

Скопин встал и вышел за дверь. Мы с князем Юрьевым остались вдвоем. Князь не торопился начинать разговор. Он достал навороченный комм из внутреннего кармана, положил между нами на стол и действительно включил запись. После чего сложил руки на столе и немигающим взглядом дохлой рыбы уставился мне прямо в переносицу.

Мне по идее следовало начать разговор первым. Я младше по возрасту и статусу. Так что не став кочевряжиться и оттягивать неприятный разговор, произнес:

— Ваша светлость. Князь. Я бы хотел услышать, какие именно разногласия случились между целым кланом и небольшой благородной семьей. Мне ничего в голову не приходит.

— Могилины, уважаемый эр Строгов. Вы напали на семью, входящую в клановый род. И полностью ее уничтожили.

Вот это поворот. Я думал, мне за лича предъявят. Там концы ушей клана торчали. Ну и я засветился вполне официально. А здесь прям ну такое.

— Хм. Я прошу прощения, но полицейское расследование не выявило моей причастности к данному инциденту.

— Оставьте, драгоценный эр. Вы думаете мне не плевать, что там нарасследовали эти болваны? Мы с вами не на суде. Вполне достаточно того, что Я знаю, — это ваших рук дело. А еще вы были косвенной причиной, по которой пострадали стратегические цели клана Аметист. Вы помешали нам, присвоили результаты некоторых изысканий. Все перечисленное требует компенсации с вашей стороны, не так ли?

— Я бы хотел услышать про размер и характер компенсации, которую вы собираетесь с меня потребовать, князь.

Я не стал оправдываться и юлить. Не стал говорить, что Могилины предали человечество, а лич — вообще-то, тварь, подлежащая немедленному уничтожению. Мы и вправду не в суде. Формальные доводы на таких переговорах — признак слабости позиции. А еще у его клана и моей семьи несопоставимый политический вес. Это не было озвучено, но если он решит, он меня в пыль втопчет недели за две. Легально. Если он адекватный дед, я пойду на уступки. Ведь реально я клану перешел дорогу. Не формально, а именно реально.

— Ничего, сверх необходимого. И ничего, чтобы нанесло вам, эр Строгов, серьезный ущерб. Достаточно будет пяти процентов привилегированных акций компании «Вместе».

— Три с половиной, от ближайшей эмиссии. — сказал я спокойно. Начав торговаться, я как бы признал его обвинения. Но он же и так не сомневался в моей вине, так?

— Жадность — порок, эр Строгов. Пять процентов привилегированных акций. Даже близко не контрольный пакет. Но после того как компания начнет генерировать прибыль, вполне приличные дивиденды. — Он, наконец, взглянул мне прямо в глаза, и я уловил… Веселье? Интерес? Эго кричало, чтобы я послал старика к зергу. Интуиция говорила: «Договаривайся»! Идти на поводу у эго я отучился еще годам к сорока в прошлой жизни. Поэтому я, сделав вид, что задумался, ответил:

— Четыре процента. У моих ключевых сотрудников доля меньше. Если дам больше, придется уменьшить доли остальных участников. Это несправедливо по отношению к ним.

— По рукам, эр Строгов. — Он протянул мне руку для пожатия. Я стиснул его запястье, он мое, и я ощутил мертвенный холод, идущий от его пальцев. — Все претензии сняты.

Половой притащил мой чай и огромный пряник на подносе, уже аккуратно разрезанный на дольки. Наполнил мою чашку и немедленно убрался восвояси.

— Теперь, когда мы урегулировали вопрос с претензией клана к вашей семье, как ни в чем не бывало, продолжил Юрьев, — я предлагаю вам долю в предприятиях клана. Вот документы — Он протянул мне заранее заготовленную папку. Покажите их своему финансовому советнику. Жду ответа на это предложение неделю, после чего оно становится недействительным.

Фактически он сейчас компенсировал мне потери, да еще и диверсифицировал мой пакет вложений. Умно! Вот что значит политик со столетним опытом. Я, честно говоря, думал, что он просто попытается урвать у меня кусок пожирней. Я бы ему такого, конечно, не простил. Я не злопамятный, я записываю. А здесь гляди-ка ты!

— Непременно передам и постараюсь дать вам ответ до конца недели, ваша светлость.

— Владислав Анджеевич, прошу вас, Олег Витальевич. — Он сухо улыбнулся, на секунду обнажив идеально здоровые зубы.

— Разрешите вопрос, Владислав Анджеевич, — сказал я, положив руку на папку.

— Почему я сам предлагаю примирительную долю? — Я кивнул. — Могилины твари. Я сам должен был их вычислить и уничтожить. И если бы вы обратились со своими открытиями в клан, был бы вам признателен еще больше. Но, поймите, Олег. Вы будто из времен Старой Империи явились. Нападение, резня. Так сейчас не принято. Плюс клан понес ущерб репутации. Так что я сперва посмотрел на вас и ваше поведение на переговорах. И считаю, что никаких неравных сделок здесь быть не должно. Что касается моего двоюродного деда, а именно его вы с Чистильщиками Алого Рассвета, хм… Обезвредили, он довольно бездарно засветился и слил исследовательский проект, на который клан затратил значительные средства. Но я буду вам чрезвычайно признателен, если дальше вас полученные вами исследования не уйдут.

— Хорошо, Владислав Анджеевич, это я могу гарантировать. Но ведь их получило и управление колонизации.

— С ними вопрос уже решен. Как и с филактерией деда. Ее передадут моему клану. Что-то не так?

Я не удержал кирпичноморное выражение лица. Видимо, моргнул. Жаль. У меня на «дедулю» были планы.

— Все так, князь. Тогда у меня тоже будет к вам просьба. У меня возникла проблема. Я встретил существо, притворяющееся человеком, которое при возникновении опасности расплылось туманом Хмари. Я знаю, что хмарников ловят в специальные ловушки, и мне крайне необходим специалист, который бы помог мне соорудить ловушку на такое существо. И насколько мне известно…

Он поднял руку, прерывая меня.

— Я понял. Предлагаю следующее решение. Я подыщу вам способного малефика-исследователя, не состоящего в клане. Его проконсультируют мои специалисты, если в том возникнет нужда. А вы сможете расширить семью, благодаря высокоранговому ограненному. Ведь ваша цель — свой род? Как минимум. Я правильно понял траекторию вашего движения последних месяцев?

Вот зерг старый. Я-то считал себя очень умным, хитрым, незаметным. Ну хорошо, про незаметность я приврал. Ладно. Раз пошла такая пьянка…

— Насколько я смогу доверять такому человеку, князь? Если уж мы с вами говорим откровенно? — Я думал, что вопрос риторический, но Юрьев снова меня удивил.

— Со стороны клана полностью. Я вам гарантирую, что специалист не будет связан со службой безопасности клана аметист, или собственно с кланом, или одним из его родов никакими обязательствами. А что касается личного доверия, — он развел руками, — вы, мне кажется, обладаете достаточной проницательностью, чтобы с таким вопросом определиться самостоятельно.

— То есть, у вас на примете есть нужный человек. — Сделал я напрашивающийся вывод.

— Верно, Олег Витальевич. Человек есть. И, я практически уверен, этот человек тот, кто вам нужен.

— Ранг? Простите, за технический вопрос.

— Не стоит извинений. Ранг Старший мастер, потенциал — старший магистр. Чистокровный аметист, вышедший из клана, из-за некоторых разногласий со старшими родственниками.

— А вам, князь, он кем приходится, — продолжил допытываться я, хотя мысленно уже согласился. Слово князя, тем более такого, как Юрьев, стоило много. Не чувствовалось в нем гнили или фальши.

Юрьев вздохнул и отломил сухими артритными пальцами кусок моего пряника.

— Внук. Он мой внук. Весьма одаренный, но очень строптивый юноша. Он считает, что все мы занимаемся ерундой, пока Хмарь стучит в двери наших крепостей. Изучает как раз ту отрасль знаний, в которой вам потребовался специалист.

— Кисмет, — вырвалось у меня.

Князь посмотрел на меня странным взглядом, немного даже диковатым. Чуть ворованным пряником не поперхнулся.

— Забавный у вас словарный запас, Олег Витальевич. Зерг, зиккурат, кисмет… Я было… Ладно, ерунда всякая в голову приходит, простите старика великодушно.

Спалился! Вот же язык мой — враг мой. Только откуда он-то может знать эти слова и их происхождение? Что за «ерунда» ему в голову пришла, интересно. Не триста же ему лет в самом деле?

— Это хобби у меня такое. — Не моргнув взглядом, соврал я. — Люблю в архивах копаться и цепляю всякие архаизмы, знаете ли, князь.

— Да. Древние же вы архивы где-то раскопали, Олег Витальевич. Но, полагаю, нашу встречу можно заканчивать? Имеете ли вы какие-либо претензии к клану Аметист?

— Нет. Никаких претензий. Я полностью удовлетворен результатами этой встречи. И хотел бы продолжить наметившееся сотрудничество с вашим кланом. Если это возможно, Владислав Анджеевич. Что касается архивов, вот недавно я нашел книгу, — не стал упоминать, что нашел ее в бибилотеке лича-химеролога, ведь не знает же Юрьев ее состав, — в которой обсуждалась одна забавная теория про тварей Хмари. Мол, они бывшие ограненные, а суть — это бывшая человеческая душа. Забавно, не правда ли?

В его взгляде появился замогильный холод. Зрачок расширился, заняв почти всю радужку. Такой реакции я не ожидал. Он немного помолчал, а потом сухо ответил мне:

— Официально эти воззрения признаны ересью. И запрещены к распространению. Даже не знаю, где вы смогли отыскать этот трактат. Но ни один могущественный аметист или турмалин с этим не согласится. Мы считаем, что это правда.

— Но откуда столько душ! — не удержался я от удивленного возгласа.

— Во время Выплеска и последующих лет Хмарь поглотила миллиарды простецов. И миллионы ограненных. Как и в течение этих четырехсот лет, множество ограненных сгинуло в Хмари. — Его тон был все так же сух. — Давайте оставим эту тему. Она… болезненна для меня, как для проводника душ, и опасна для нас обоих.

— Хорошо. — Спокойно ответил я. Что болезненно, это видно. А опасно… Я вдруг представил, что подобные, как сказал Юрьев «воззрения» стали достоянием гласности. Что их обсуждают. Мусолят. Наверняка найдутся идиоты, которые сразу образуют общества, ставящие своей целью защиту тварей или их «исцеление». И это минимальные последствия! — Я вас понял, Владислав Анджеевич, я не идиот, поверьте.

Про «Проводника душ» я взял на заметку. Наверняка, дар силы. Надо бы узнать, что он из себя представляет. А теперь пора бы и честь знать.

Я поднялся и тут же встал князь. Это, надо сказать, довольно серьезный жест — показная благосклонность. Ну или же воспитанная вежливость. В его возрасте вполне возможный вариант. В Юрьеве чувствуется старая закваска. Я склонил голову.

— Благодарю за беседу, князь.

Он протянул мне пластиковую карту.

— Это мой прямой код комма, Олег Витальевич. На почту вам сегодня пришлют официальные каналы связи. А это… — Он немного пожевал губами. — Для экстренных случаев. Рад был с вами познакомиться.