Чужой наследник 6

Глава 25 Предложение, от которого невозможно отказаться

«Вести Ожерелья»

Акции «Связующих Нитей» заморожены. Биржа закрыта на два дня, до выступления Его Величества. Ведущие финансовые аналитики предполагают два исхода. Либо после речи императора будут введены ограничения на финансовые операции с некоторыми ценными бумагами. А часть из них временно снимут с торгов, до стабилизации ситуации с пострадавшими секторами экономики. Скорее всего, при подобном исходе сменятся руководители и собственники «Связующих Нитей». Наши источники в среде брокерских контор уверяют, что в невиданное падение акций титана индустрии связи вложились несколько кланов.

Также ходят слухи о крупных объемах покупок акций «Нитей», начавшихся двое суток назад. Впрочем, это никак не сказалось на их стремительно дешевеющем курсе.

Есть предположения о том, что владельцам мусорных акций предложат обменять их на облигации государственного долга. Доходность их невысока, но это лучше, чем потеря всех вложенных средств.

Другие специалисты полагают, что компания будет национализирована. В этом случае трудно предсказать, как дальше будут развиваться события. Но одно мы знаем точно. Паутина, связывающая разрозненные части Ожерелья в единый, живой организм не порвется.

Наши источники в минфине не смогли дать подсказки о том, как будут развиваться события. Сотрудники министерства сами теряются в догадках…

Комментарии:

Слабоумный: Суки СУКИ ДРАНЫЕ. Все, что нажито непосильным трудом…

Администрация: пользователь Слабоумный лишен возможности публиковать комментарии.

Администрация: пользователь Володимир Ясен хер лишен возможности публиковать комментарии.

Администрация: пользователь Мимокрокодил лишен возможности публиковать комментарии.

Администрация: пользователь Ветеран лишен возможности публиковать комментарии.

«Новое время»!

Биржевая истерия последних дней искусственно остановлена. Кабинет плеснул в бушующее море бочку жира, надеясь, что корабль экономики проскользнет по временно успокоившимся волнам в безопасную гавань. Дуболомы Кабинета, по указке Алмазного дворца, действуют дубиной там, где нужно применить лишь скальпель. Слухи о национализации могут оказаться правдой, и это будет началом конца. Государство как тот дурак, дай ему партию хрустальных членов, оно часть расколотит, часть украдет, а часть употребит не по назначению. Собственность и управление компаниями должны быть в руках частных лиц. Иначе вернутся мрачные времена Империи, когда неограненный был грязью под ногами магов. Вернутся времена произвола и дискриминации. Все наши достижения и завоевания, давшиеся тяжким трудом, кровью и потом, сгинут…

Комментарии:

Лев Николаевич Толстой: Ожерелье уже похоже на «Живой труп». Недолго нам осталось.

Администрация: пользователям ограничена возможность комментирования статей нашего издания.

Утром в четверг мне позвонили из канцелярии Шуйского. Аж сам секретарь Его Величества, эр Игорь Зубоскалов. Большая честь. Хе-хе. Нет, ход я, правда, оценил. Звонок личного секретаря императора никому не известному аристо — знак уважения. Или толстый намек на то, что я начал вести себя не по чину и на меня обратили внимание на самом верху. Впрочем, я знал об истинной подоплеке этого разговора. Зергов Аффектор Майнца-Ломоносова, будь он неладен.

Эр Зубоскалов сухо поздоровался со мной и, от имени Его Величества, поздравил с титулом и новым рангом. Но ожидаемое случилось в конце беседы.

— Вы же получили приглашение на Осенний бал во дворце Алмаза, ваша светлость? — Спросил меня Зубоскалов, как будто не его подпись стояла на приглашении.

— Получил, драгоценный господин. Но его мне передали частным порядком. Неофициально.

— Я в курсе. — Уверил меня секретарь императора. — В списке приглашенных, который опубликуют перед празднеством, вы уже есть. — Немного помолчал. — Его Величество желает дать вам приватную аудиенцию. Дабы вы не пропустили начало мероприятия, аудиенция состоится в Старом дворце, за три часа до официального открытия бала. Ваш пропуск на территорию комплекса вам вручат на днях. Прибыть следует, не привлекая к себе внимания. Вы можете вписать в приглашение и взять с собой на бал двух человек, но на аудиенцию они не попадут.

— Для меня большая честь, встретиться с Его Величеством в приватной обстановке.

Спрашивать у Зубоскалова, чем такую честь заслужил, я не стал. Перед ним бесполезно корчить дурачка. Он, как доверенное лицо императора, наверняка в курсе если не всех, то большей части обстоятельств, подтолкнувших господина к этому решению. А задавать вопросы, на которые не последует ответов, — впустую время тратить.

Итак. Мое предположение о встрече на высочайшем уровне подтвердилось. Император действительно желает сначала увидеться. И лишь потом будет задумываться, что ему выгоднее. Использовать меня или же отдать приказ о ликвидации. Я не обольщался. Если надо будет — меня устранят. Ни амулет не поможет, ни аура старшего магистра. Ни уж, тем более, грани старшего мастера. Поэтому я мог рассчитывать только на то, что во время аудиенции заинтересую императора настолько, что моя ликвидация окажется просто невыгодной.

Я уже составил себе некоторое представление о Василии Шуйском — правителе Ожерелья. Правнуке моего подопечного.

Во время кризиса он проявил себя с лучшей, с моей точки зрения, стороны. Шуйский опытный политик, который прекрасно умеет кризисы обращать себе на пользу. Мудрый и уравновешенный руководитель. После его политической победы не полетели головы. Не были арестованы главы кланов. Никто не лишился имущества или жизни. Он повел себя так, будто заговора по смещению с трона его династии вовсе не было. Так мог себе позволить действовать очень уверенный в себе и своем окружении человек. Недаром девизом клана, из которого вышли Шуйские было: «Тверже алмаза». А еще интересы Ожерелья явно ставились им превыше личных амбиций и обид. Я не видел ни одного шанса на то, что мы с ним не договоримся. Это не значит, что я ничего не приготовлю на такой случай. Мой опыт говорил, что любая оценка человека, с которым ты не сталкивался лично, лишь по его делам, слухам и официальным источникам может оказаться ложной. Однако много я бы на такой вариант не поставил.

Император правил уже двадцать шесть лет, сменив на престоле и в должности главы Кабинета своего отца, отрекшегося от трона. Вступил на престол он в достаточно зрелом возрасте. Сорока одного года от роду. И ни разу за годы своего правления не допустил ни одного крупного политического просчета.

А ведь ему досталось общество, отравленное заразой либерализма. Общество, которое, в массе своей уже вкусило сытой и спокойной жизни. Общество, получившее столько свободы, сколько могло вынести. Александр Шуйский, отец нынешнего правителя, сын Павла Васильевича, сына моего подопечного, провел множество либеральных реформ. Расширил границы Ожерелья почти втрое.

Каждый следующий шаг, каждая следующая освобожденная от Хмари область давались все тяжелее. Все затратнее по ресурсам. И на Василии Александровиче сосредоточился огонь критики всех радикальных слоев общества, от крайних либералов до махровых консерваторов. Одним он стал поперек горла тем, что не развивал реформы отца. Другим, что, мол, не приструнил Хмарь и зарвавшуюся чернь. И, несмотря на это, он правил двадцать шесть лет твердой рукой. Ни буквы не поменяв в установлениях отца. Ни пяди не уступив распоясавшимся «свободолюбцам», которые думали, что свобода — что-то вроде булки с изюмом, растущей на дереве. Приходи и бери. Идиоты.

Я, изучив биографию Василия Александровича, проникся к нему безусловным уважением. И собирался предложить ему довольно выгодную сделку. Помочь мне в осуществлении моих целей. В обмен на славу победителя Хмари. Или же человека, который заложил главный фундамент под эту победу. Именно ему пусть достанутся все лавры. Я же сделаю свою работу. Как всегда. Убью врага трона. Это будет последняя услуга рода Шереметьевых роду Шуйских. И не по рабскому договору. А потому что так будет правильно.

Возможно, я не выживу в процессе. Я не представляю, с какой силы противниками и с какими опасностями мне предстоит столкнуться. Вдруг Фоморы не самая большая напасть, и в глубинах Хмари обитают еще более страшные твари?

Но основы процветания моего будущего рода или даже клана, я собираюсь заложить уже сейчас. Как и создать предпосылки для будущей победы. Будет кому продолжить мои дела. Будет кому исполнить мои обязательства.

Завтра анонсировано выступление главы государства на всех официальных каналах и его пресс-конференция. Тема, ситуация с фондовым рынком и вокруг «Связующих Нитей». Послезавтра, если все сложится так, как я и думал, после открытия биржи будет эмиссия акций «Вместе». Все ждут этой пресс-конференции как небесного откровения. Затаив дыхание. Брокеры, дилеры, инвесторы. Компании, чьи акции уже выпущены в свободное хождение на вторичный рынок. Новички, которые собирались прийти на рынок первичный, вроде моей компании.

Исторический момент, можно сказать. Аналитики упражняются в гадании по полету птиц. Крикуны пророчат еще большие беды. Оптимисты предсказывают небывалый рост. Следователи, подобно кротам продолжают копать в поисках истины. Все при деле. Что же. Завтра и посмотрим, верно ли я оцениваю характер и манеру действий Шуйского. Если нет, я всего лишь потеряю деньги. Много денег, но я за них не держусь. Легко пришли, легко ушли. Если да, то я не только хорошо заработаю и упрочу свое положение в Ожерелье и положении своей компании. Это будет очередным знаком о том, как мне построить беседу с правителем Ожерелья.

Звонок. Ого. Эр Павел Зотов звонит. Мы с ним уже давно договорились, что встретимся, как только он окажется в Павлограде или Алом Рассвете. Да все никак не совпадали. Я приеду в форт, его нет. Он в форт вернется, я уже уехал.

Зотов — тот самый владелец заводов по производству средств связи, с которым я познакомился на втором моем приеме Лариной. У них хорошая, крепкая семейная компания-середнячок. Если бы не последние события, они бы вообще себя прекрасно чувствовали. А так их акции тоже упали, что принесло компании четыре миллиона убытков. Я выкупил часть их акций на прибыли с игры на понижение акций «Нитей». Сейчас же он собирался просить у меня в долг, а я — прикупить всю его семью с потрохами и заводами.

Так что я пообещал прислать за ним машину и стал готовиться к встрече.

Зотов сильно похудел с того приема, на котором мы познакомились. Причем была это нездоровая худоба. Он был слабым мастером — топазом, поэтому не мог заболеть. Скорее всего, причиной его болезненного внешнего вида стала нервотрепка последних дней. В глазах фабриканта поселились неуверенность и тревога. Под веками залегли глубокие тени. Синий костюм сидел кривовато и был явно несвежим. Проблемы у человека, сразу видно. Как хорошо, что он вовремя со мной познакомился.

— Добрый день, Павел Симеонович. Кофе, чай?

Поприветствовал я его первым, в силу старшинства. Хотя по сословным понятиям он должен был поздороваться первым. Но он-то помнил меня еще щеглом-адептом. А свой новенький серебряный с золотым кантом перстень я ему в лицо не пихал. И вообще, я здесь не зергами мериться собрался, а спасти его семью от разорения. Ну почти. Хе-хе.

— Приветствую, Олег Витальевич. Воды, если можно. От кофе мне дурно делается последнее время.

Мы немного обсудили погоду и последние новости. Зотов был лыс, как яйцо, иначе, когда я перевел разговор на финансовые новости последней недели, он реально начал бы себе волосы вырывать. Фабрикант раскраснелся, а его дыхание стало прерывистым и поверхностным. Как бы его удар прямо в моей конторе не хватил.

— Я прямо на прошлой неделе, за три дня до всего этого дерьма, кредит взял. На открытие нового завода. — Он чуть не рыдал. — А тут эта катавасия, Олег Витальевич. Акции упали. Из плохих активов еле выйти успел, потерял более миллиона. Свои акции тоже обесценились. Мне теперь не до завода. Выжить бы. А банк, сволочь такая, кредит назад требует. Или залог. Мол, капитализация моя упала ниже минимума, предусмотренного договором.

— А что финансисты ваши говорят, Павел Симеонович? — Спросил я осторожно. Ситуация у него даже хуже, чем мне докладывали.

— Да какие к Деату финансисты. У меня бухгалтера работают. Я для всех дел с акциями контору одну нанимал. А они разорились подчистую в этой свистопляске. Мне даже посоветоваться не с кем.

Он выглядел жалким и растерянным. Отличный инженер, крепкий руководитель, он действительно ничего не смыслил в финансовых делах. И встрял по полной.

— Скажите, Олег Витальевич. Не… — слова застряли у него в горле. — А, впрочем, спасибо за прием. Поговорил со знакомым человеком и полегчало мне. Пойду я, что вам мои проблемы. Наверняка же и свои есть. Вы, я слышал, в самой середке скандала оказались.

Эээ нет. Куда собрался.

— Мне совсем не в тягость наш разговор. Не торопитесь так, Павел Симеонович. Во-первых приглашаю вас на обед. Не вздумайте отказаться, обижусь, — здесь я впервые козырнул перстнем.

Золотой блеск отразился в глазах Зотова, и тот сразу рухнул обратно в кресло. Обидишь мальчишку, недавно ставшего аристократом, только хуже себе сделаешь. А попросить денег он так и не смог. Постеснялся.

— Во-вторых. Раз у вас нет своих финансистов, я предоставлю помощь своего. Он очень опытный человек. Благодаря его талантам моя семья на этом кризисе заработала несколько миллионов. Глядишь что-то да придумаем с кредитом и акциями. Вы главное не волнуйтесь. Да и поесть вам не помешает. Кажется, вы последние дни не слишком следили за питанием.

— Да я в себя ни крошки запихнуть не могу. Кусок не лезет в глотку. Тошнит даже. И голова болит. Совсем не знаю, что делать, ваша светлость.

— Вы это бросьте, со светлостью, Павел Симеонович. Личным титулом приличные люди не кичатся. Вот стану главой рода из Бархатной Книги, тогда да.

Он вымученно улыбнулся. Я приказал накрывать на стол в переговорной, а в кабинет зашел Березовский.

— Мой финансист. Березовский Борис Викторович. — Представил я мужчину. — Борис Викторович. У моего знакомого беда. Компетентных финансистов у него нет, а он пострадал от недавнего кризиса. Хотим услышать ваш совет, как быть, чтобы с прибытком выйти из ситуации.

— С прибытком. Скажете тоже, Олег Витальевич. — Безнадежно махнул рукой Зотов. — Тут бы без штанов последних не остаться.

— Давайте сделаем так. — Сказал Березовский. — Вы мне опишете ситуацию. Если смогу что-то посоветовать, то непременно посоветую.

Зотов начал повторять свою историю про кредит, потери и бытие свое дырчатое. Березовский внимательно слушал. Уточнял детали всякие: что за банк? Сумма кредита? Проценты? Неустойки? Как будто не он мне аналитическую записку по финансовым делам этого Зотова писал.

За разговором мы перешли к обеду. И продолжили после него. Зотов немного успокоился. Хоть дыхание у мужика выровнялось.

— Ну, в общем, все понятно. — Сказал Березовский. И обратился ко мне. — А помните, глава, вы хотели новинку свою выпустить на рынок связи. Все партнера искали?

Зотов тут же навострил уши.

— Да, мы даже рассматривали и рассматриваем заводы уважаемого Павла Симеоновича в качестве партнера. Но у него же оборудование старое. Только отдельные компоненты потянет. — Ответил я.

— Я потому новый завод и хотел… — На Зотове опять лица не было. Эк мужика качает. И это он не догола разорился. Кризис его только пощипал. Я теперь понимал, в каком состоянии были те несколько человек, которые, судя по новостям, наложили на себя руки. — А теперь что…

— А теперь? Знаете, я бы посоветовал главе сделать вас стратегическим партнером. Новинка — бомба. Новейшая технология. Очень востребованная. А вы человек сверхопытный в этой сфере. Вам бы и карты в руки по производству.

— А? Партнером?.. — Зотов совсем растерялся.

— Ну да. Вложить средства в расширение вашего производства. Новый завод, все равно пришлось бы строить, с кем мы ни работай. А у вас уже и планы, и разрешения и лицензия на строительство.

— А кредит…

— Да отдайте вы это зергов кредит банку. — воскликнул я. — Пусть подавятся. Или покажите мне договор, может, наоборот, удастся с них за незаконные действия сверху что-то получить. Я могу выступить в качестве инвестора, так, Борис Викторович? И друзей привлеку. У нас как раз избыточные средства образовались, после кризиса. Если вы задержитесь здесь на день-другой, мы сможем детальный план вам представить и с прочими инвесторами познакомить.

— Да я по гроб жизни! Я ноги мыть… — Зотов от облегчения чуть не разрыдался. Как почуял, что решение проблем, накрывших с головой, отступает.

— Не-не. Давайте вот без этого всего, Павел Симеонович. Мы не только вам помогаем. Мы и свои проблемы решаем. Так что все к обоюдной выгоде можно сделать. Нет более надежного фундамента для партнёрства, вы согласны?