Чужой наследник 6

Глава 10 Конфронтация, новый виток

Что обнаружил мой дотошный бухгалтер? Так. Милый пустячок, уклонение от уплаты налогов.

Схема работала годы, и долгов по налогам, если ее вскрыть, накопилось у «Нитей» на несколько миллиардов. И это, если не считать штрафы и уголовное преследование должностных лиц компании. У гадов наверняка имеются экстренные схемы по уничтожению компромата, и «Нити», в конце концов, выкрутятся. Но пока будет идти расследование, ущерб они получат колоссальный. А еще, если подсказать нужным людям, например, некоторым кланам, те оторвут от Нитей изрядный кусок. А уж паника на бирже, когда начнется расследование, повредит их акционерному капиталу, как бегемоту вредит падение с зиккурата.

В общем, моим врагам не поздоровится. Главное теперь правильно и своевременно разыграть имеющиеся козыри. Пора сходить в гости к другу семьи, по совместительству императорскому аудитору. Ведь предыдущее расследование моего отца, по «Нитям», было как раз на тему неуплаты налогов. Тогда отца подставили, расследование свернули, Виталий Строгов загремел в ссылку в форт Алый Рассвет. Но реанимировать следствие с нашим материалом — нет ничего легче.

Что касается яиц и корзины. Схему уклонения они прокручивали через тот же банк и через те же подставные фирмы, которые использовали для рейдерских захватов. Крайне неосмотрительно с их стороны, здесь Березовский прав. Я бы сам, конечно, не обратил никакого внимания на то, что фирмы, у которых якобы закупали оборудование или запасные части сами не обладали никакой производственной базой и не покупали ничего у других организаций. Слава Паутине и системе гос. учета фондов, которая вводилась для контроля ресурсов Ожерелья, на случай мобилизации, это можно было достаточно просто выяснить. Выписки из госреестра были просто платные.

Я, злорадно хихикая, потирал руки. Ну ладно, — не хихикал я. Так. Посмеивался.

Неожиданный вызов на мой комм пришел, как раз когда Березовский заканчивал расписывать мне схему злодейской утайки денег от государства.

— Олег Витальевич Строгов? — спросил меня серьезный женский голос. Таким тоном обычно спрашивают, когда сомневаются в личности собеседника.

— А вы кого ожидали услышать, набирая этот код? — Раздраженно, из-за того, что какие-то непонятные люди меня отвлекают, — ответил я. — Святого Деата? Да, я Строгов. Я ничего не покупаю и не отзываюсь на уникальные предложения, если вы за этим.

— Ясно, молодой человек. Позови к комму отца, пожалуйста. И на будущее не пользуйся коммами родителей, это может поставить их в неловкое положение.

Вот млять, сучка крашенная! Несколько секунд я ловил ртом воздух, ища достойный ответ. Потом все же справившись с общим озергением, ответил этой лахудре:

— В следующий раз, когда соберетесь звонить главе благородной семьи, озаботьтесь приобретением минимального досье на него. Хотя бы сведения с личной страницы синей книги перед глазами держите. Или с личной страницы «Вместе».

И сбросил звонок. Нет, ну охренеть теперь. Даже интересно, кто такой борзый звонил? Что еще за дискриминация по голосовому признаку?

Березовский сверкал на меня любопытными глазами, но от вопросов воздержался.

— Вы продолжайте, Борис Викторович. Я внимательно слушаю, — уже добродушно сказал я.

Но нормально договорить нам не дали. Новый звонок, определяющийся как «Связующие нити», прервал наше совещание.

— Олег Витальевич? Связь прервалась. Подождите на линии, я переключу звонок на директора по развитию.

Это вместо «извините»! Зерг.

— Она не прервалась. Я сбросил звонок, женщина. До того, как ты переключишь куда-то там звонок, я хочу услышать извинения. У тебя что-то с осознанностью или психикой, если ты позволяешь себе так с благородным разговаривать? Что-то с памятью? Приставка эр к имени забылась? Или все же так и не удосужилась в досье посмотреть?

Жестковато, но чего-то накопилось.

Молчание было примерно двадцатисекундным. Затем последовал ответ.

— Молодой человек. То, что вы кичитесь статусом, доставшимся вам по наследству, не говорит о вас ничего хорошего. — Назидательным тоном начало учить меня жизни это недоразумение.

— Как тебя зовут, женщина? Ты даже не представилась.

— Меня зовут Анастасия Илюхина. А вам я хочу…

— Я буду говорить с твоим начальством, только после того, как тебя уволят. Так им и передай. И это я им услугу оказываю, страшно подумать, что будет с твоей конторой, если ты так попробуешь с магистром магии поговорить или с клановыми.

И я снова сбросил звонок. Я не сноб. И не кичусь титулом и статусом. Но есть определенные нормы приличия при деловом общении. Эта… я даже слова не могу подобрать… эта дура нарушила их все. То ли она нечасто общается с кем-то вне компании, то ли они там в «Нитях» вконец все обнаглели. Ладно, посмотрим на реакцию. Это уже даже интересным становится.

— Боюсь, нам договорить не дадут. Общий смысл я понял, вечером еще пообщаемся, Борис Викторович. Я пока пойду бумаги разберу в кабинете. Специально вы их, что ли, столько производите, чтобы мне жизнь сахаром не казалась? — Пробурчал я, выходя из переговорки.

Следующий звонок случился через пятнадцать минут, на экране комма все то же название компании. «Связующие Нити». Я выждал десяток гудков, подписав пару документов, и только после этого принял звонок, сразу же использовав функцию записи разговора.

В этот раз голос был мужской:

— Эр Строгов, я полагаю? — бархатным голосом спросил меня незнакомый мужчина.

— Да. — Коротко ответил я, решив предоставить инициативу в разговоре собеседнику.

— Мое имя Владимир Селиверстов, директор по развитию компании «Связующие нити». Вы сейчас можете вести беседу.

— Да, могу. — Придерживаясь прежней тактики, ответил я.

— Мне тут передали ваше странное требование уволить нашу сотрудницу, перед проведением переговоров.

— Можете не уволить, а оштрафовать. — Бросил я небрежно. — Копию приказа и зарплатной ведомости пришлите мне на официальную почту семьи. Но на вашем месте я бы не рисковал. Телефонное хамство не лучший навык для сотрудницы солидной вроде бы компании.

— Я приношу вам извинения от лица компании, эр Строгов. Мы рассмотрим ваше требование. Можем ли мы теперь перейти к сути дела?

— Я не услышал ничего конкретного. Слова «Рассмотрим требование» звучат, как «Идите к зергу». Ваших извинений по телефону мне недостаточно. У меня нет никаких дел к вам.

— Может быть, обсудим вопрос компенсации некорректного поведения нашего сотрудника при личной встрече, эр Строгов? — эр Строгов он произносил как: «эррр Стрррогов», но хотя бы формально оставался в рамках этикета.

Мне тоже не было никакой надобности длить эту клоунаду. На то, что они накажут своего сотрудника, я даже не рассчитывал. Но, может, эта идиотка хоть задумается, о том, с кем и как можно разговаривать.

— Не помню, чтобы назначал вам встречу. — Ответил я.

— Хм. Это я звоню вам с целью назначить встречу. Я бы хотел встретиться с вами, как с президентом компании «Вместе». Завтра в двенадцать у нас в офисе.

Я прикрыл глаза и досчитал до десяти. Не помогло. Прекратив заниматься занимательной арифметикой, я медленно и раздельно, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально отстраненно, произнес:

— Господин Сильвестров. Как я уже и сказал, у меня нет вопросов к вашей компании. И я не являюсь вашим сотрудником. Поэтому вызывать меня к себе в удобное вам время, у вас нет никаких оснований. Это вам что-то надо от меня. Поэтому я сейчас сверюсь со своим расписанием…

Я заглушил звук и несколько раз вдохнул и выдохнул. Наглость персонала «Нитей» просто поражала. И ведь все это на голубом глазу, под знаменем, на котором начертано «Ачетаково». Ни с каким расписанием я не сверялся, и так все помню. Выждав для приличия минуту, я включил звук, убедился, что собеседник не переключился и не положил трубку.

— В следующую среду в час. У меня в конторе. Адрес знаете?

— Да, адрес знаем эр Строгов. Но не могли бы мы решить все вопросы побыстрее, и, возможно, на нейтральной территории, если вам так не нравится наш офис?

— В следующую среду в час. У меня в конторе. Всего доброго, господин Сильвестров. — И я разорвал связь.

Вот же уроды-то, а? Обнаглевшие монополисты. Даже не клан. Владеют паями организации несколько благородных семей и пара свободных родов. Сотрудники у них сплошь граждане. Большая часть ограненные просто формально — на уровне ученика. А сколько высокомерного хамства! А еще у них отвратительно поставлен сбор информации о контрагентах. Или проблемы с передачей информации от службы безопасности к прочим структурам. Неужели предыдущие попытки устранения меня и ходящие обо мне жуткие слухи ничему их не научили? Даже насторожиться не заставили? Ну хоть от попыток прямого устранения меня, маленького и безобидного фокусника, перешли к некой попытке переговоров. Хотя я вот прямо уверен, что эти «переговоры» будут просто очередной попыткой отжать мое дело. Возможно, за некоторую сумму компенсации. Встреча с этими озергевшими, как по мне, просто трата времени. Но тот же деловой этикет обязывает предоставить им хотя бы один шанс.

А к среде я как раз уже подготовлю свой ответный ход. Ну, я надеюсь. В том, как закончатся переговоры, практически не сомневаюсь, и сразу после них по мне снова что-нибудь прилетит. Так что я собираюсь их опередить и найти им другое занятие, поинтереснее, чем щемить молодые начинающие компании.

Я еще немного позанимался дыхательной гимнастикой, после чего позвонил Ване.

— Привет, Иван. Как дела там у нашего здоровяка?

— Подогнали платформу. Грузим. Броню сняли, так что бедняга потерял половину веса. Что нам в плюс.

— А как на территории Политеха?

— Я все придумал. Заедем через черные ворота. Выгрузим, кран я вызвал. Там платформу оттащит мех. Однерка. Мощности должно хватить. Сам наш толстяк пока в параличе. Недвижимость, увы. Так что придется в ангар закатывать прямо на платформе.

— Не снесет там ничего?

— Не снесет, Олег. Я все рассчитал.

— Спасибо, это хорошие новости. Как управишься, звякни мне, будь добр. Хочу знать, что здоровяк в порядке и нормально доехал.

— Хорошо, Олег, не вопрос.

Ну вот. Здесь у нас все по плану. В выходные я собираюсь снова в форт смотаться. И по ребятам соскучился, и Игнатова надо из синей ямы вытаскивать. Матвей пишет, он как забухал после теракта, так не просыхает. Понять его можно. Но надо его встряхнуть. Спиться ограненному, тем более старшему мастеру можно, но очень сложно. А вот от депрессии его надо чем-то отвлечь. Я попробую хотя бы. Этот парень мне нравился, да и вообще он… уже друг, наверное? Не знаю, раньше у меня был только один друг. Тоже, кстати, Игнатов. Остальные погибли или от старости умерли, еще тогда. Ну, а в этой жизни я уже решил ни в чем себя не ограничивать.

Интерлюдия. Форт Алый Рассвет. Северная промышленная зона

Кирилл шел постоянно оглядываясь. Ночная тишина и темнота, прорезаемая светом редких здесь электрических фонарей, жутко давила на нервы. Избавиться от охраны было совсем непросто и хорошо еще, что в особняке не осталось ни Марии с ее чувствительным слухом, ни Августовича с его сверхъестественным чутьем на каверзы воспитанника.

Нырнув в густую тень очередного то ли склада, то ли небольшого завода, Кирилл ускорился, пытаясь проскочить темный участок, как почувствовал впереди себя три возбужденных злобных разума. Это знание пришло к нему так легко, что он даже удивился. Сейчас, в ночной тиши, сканирование далось намного проще, чем в дневном городе. Плохо то, что он не знает расстояния, на котором теряет чувствительность. И что он не чувствует разумов прикрытия, которое обещал устроить Святов. Дядя Гриша, конечно, мужик надежный. Но уверенности отсутствие ментальных сигналов союзника не прибавляло.

Сделав еще несколько осторожных шагов вперед, Кирилл, наконец, увидел три неясные тени, возящиеся возле металлических, вроде бы, ворот. Тени шуршали, издавали приглушенные матерные звуки и звенели железками.

Фух, обычные жулики. Склад грабят. Надо, конечно, вызвать наряд полиции, но сперва нужно отступить. Ширина улицы здесь не позволяла просто прошмыгнуть мимо грабителей, да и способностями Олега к маскировке Кирилл не обладал.

Кир сделал два тихих, как ему казалось, шага назад. И наткнулся на стопку прислоненных к забору ломаных шиферных плит, которые тут же обрушились не землю, издавая ужасный шум.

— Сука, твою мать! — совсем не аристократически заорал подросток, прыгая на одной ноге.

Его тут же осветил луч света, от фонаря, который держал один из жуликов. Кирилл сразу перестал прыгать, опустил травмированную конечность на землю и выпрямился с независимым видом.

В ментальном плане картина изменилась Тот, кто держал фонарь, наливался злобой и странной мрачной решимостью. Второй, наоборот, чувствовал облегчение. А третий находился в состоянии, близком к панике.

— Так-так-так. — Сказал мужик с фонарем. — Тута у нас нежданные гости. А нежданный гость хуже Твари.

— Брось Фомка. Совсем пацан же. Пусть идет, куда шел.

— Он нас видел, Бык. Так что…

— Ничего я не видел. — Независимо заявил Кирилл, став боком, как учил Карл Августович, и положив правую руку на рукоять длинного ножа, который прикрепил к спине лезвием вверх, перед тем как выйти на опасную прогулку. — А еще я ограненный. Не советую связываться.

И он сделал видимой часть своей ауры, как учил Олег. Парень ненадолго засиял синим мертвенным светом.

— Ограненный, валим! — Закричал самый беспокойный из троицы и побежал вдоль по улице, громко топая башмаками.

— Валим, валим. — Одобрил главарь, подходя к Кириллу. — А что-нибудь, окромя как светиться, ты умеешь, щегол?

Кириллу сложно было бы объяснить, что произошло потом.

Магия шепнула ему: «Сейчас»!

Он бьет упыря ментальным ударом. Тот болезненно вскрикивает, и движение руки с пистолетом превращается в беспорядочное метание.

Кирилл, скользнув вбок, чтобы поставить главаря между собой и вторым жуликом, бьет снизу вверх, отработанным на сотнях часов тренировок с Августовичем, ударом.

Клинок легко входит главарю под подбородок, словно не встречая сопротивления.

За главарем слышится крик:

— Что там творится?

Главарь заваливается набок, а Кирилл делает пируэт, приближаясь к последнему оставшемуся противнику, одновременно всем телом выдергивая клинок из головы покойника.

И видит уже почти поднявшееся на уровень его груди дуло обреза.

Он начинает активировать грань ментального удара.

Хотя ему кажется, что он не успевает. Дуло дробовика смотрит прямо ему в душу.

Время застыло. Кириллу кажется, он видит, как напрягся палец Быка на спусковом крючке.

Тихий чавкающий звук, и Бык опрокидывается назад с дырой во лбу.

Дробовик звенит по булыжникам мостовой.