Чужак

38

Когда я включил свет. Микаэла сидела на кровати. Вид у нее был обеспокоенный.

— Им не понравится, если мы начнем совать нос не в свое дело.

— Неужели ты действительно считаешь, что нас выбросят из бункера? Отдадут на растерзание шершням?

— Не хотелось бы рисковать.

— Никто ничего не узнает. Ночью здесь все спят.

— Ладно. Только дай мне минутку, чтобы одеться.

Я вышел из спальни в коридор. Время подходило к двум ночи. Ожидание затянулось, но зато я не сомневался, что команда бункера в главном корпусе уже спит, а запертые комнаты в пристройке не подключены к сигнализации. Конечно, никакой убедительной причины для того, чтобы нарушать запрет и злоупотреблять гостеприимством, шныряя по секретному объекту, у меня не было. Но что-то казалось мне подозрительным, что-то не вписывалось в предлагаемую Фениксом версию. Я помнил, как он (инстинкт подсказывал, что Феникс ОН, а не ОНА) подверг нас унизительной процедуре дезинфекции, а сам, наверное, пускал слюни, пялясь на Микаэлу. И еще мы знали, что он шпионил за нами, подслушивал все наши разговоры.

— Номера у тебя? — спросила Микаэла, выходя в коридор. Она надела зеленые брюки и джемпер.

— Здесь. — Я дотронулся до кармана.

— Если сработает сигнализация и завоет сирена, мы с тобой окажемся по уши в дерьме. Понимаешь?

— Не беспокойся.

— Военные не любят, когда люди не подчиняются приказам.

— Феникс не говорил, что он военный.

— Но наверняка подчиняется военным.

— Скажу, что я лунатик.

— Отличная мысль. А коды тебе просто приснились, да?

— За этими дверьми, возможно, ничего такого нет.

— Тогда зачем рисковать своей шкурой? Хочется заглянуть в комнату, где держат ведра и швабры?

— Феникс не все нам говорит. То есть, многое недоговаривает.

— А почему ты думаешь, что он не слышит нас сейчас? В стенах могут быть «жучки», разве нет?

— Могут, — согласился я. — Но надо же ему когда-то спать.

Она вздохнула.

— Ладно, давай покончим с этим.

Мы прошли по коридору мимо лестницы, которая вела к гостиной, миновали двойную дверь и оказались во втором коридоре или, точнее, в мрачном бетонном переходе с запертыми комнатами. Там было прохладно, неуютно и как-то мрачно. Микаэла повела плечами и потерла руки, покрывшиеся «гусиной» кожей.

— Нет, Грег, с какой стороны ни посмотри, мне это не нравится. — Она опять поежилась. — Двери заперты не просто так, а по какой-то причине.

Я вынул из кармана бумажку с порнографическим изображением доктора Рестлера и колонкой цифр.

— Видишь? 7608. Этим цифрам соответствуют буквы БП. — Я показал на дверь с надписью «Больничная палата». — Думаю, это то, что нам надо.

Но беспокойство Микаэлы только усиливалось.

— Ты ведь не собираешься туда заглядывать, а, Грег? Да там наверняка и нет ничего, кроме лекарств, пластырей и «уток».

Я просмотрел записанные номера, соотнося их с обозначениями на дверях и чувствуя себя при этом как какой-нибудь Али-Баба перед пещерой с сокровищами. Набери код, скажи «сезам» — и все твое.

— Посмотри. Возле этой двери нет никакой панели. — Я кивнул в сторону широкой двойной двери с непонятной надписью «Комм. П». — Как по-твоему, что там может быть?

— Не знаю, Грег. Откровенно говоря, мне наплевать. Послушай. — Она дотронулась до моей руки. — Не стоит нам туда соваться.

— Ты считаешь, что я чересчур любопытен?

— Да. Феникс предложил, чтобы мы привели сюда остальных. Давай не будем подводить ребят.

— Но он же не говорит нам всего.

— Например?

— Тебе не кажется, что приглашение Феникса войти в бункер оказалось уж слишком кстати? А то, что он показал? Как будто только и ждал удобного момента.

— Ты видел то же, что и я: военные начали наступление против шершней. Что тут странного?

— Может быть, и ничего. Я рад не меньше тебя.

— Но?

— Не знаю. Просто не знаю. — Говоря это, я провела ладонью по двери с надписью «Комм. П». Она казалась более солидной, чем другие, и напоминала дверь между отсеками подводной лодки. — Здесь резиновая прокладка. Значит, даже воздух не проходит. Но ты посмотри, что внизу.

— Что?

Я подергал выступающий край прокладки.

— Прогнила.

Мое открытие не заинтересовало Микаэлу. Она стояла, осматривая стены, как будто отыскивая объективы камер слежения. Вид у нее был слегка испуганный, как у человека ступившего на запретную территорию и ожидающего, что в любой момент откуда-то сверху прогремит суровый голос, приказывающий нам вернуться в свои комнаты.

— Черт, тут все расползается. — У меня в руке оказался длинный кусок резины, похожий на черную макаронину.

— Грег, пожалуйста, оставь все как есть. Нам влетит по первое число, если кто-то заметит…

— Говорю же, здесь все прогнило.

— Грег, я возвращаюсь в комнату. И ты тоже… пожалуйста.

— Микаэла…

— Не знаю, что ты рассчитываешь найти. Но на неприятности точно нарвешься. Подумай, у нас есть шанс привести сюда ребят. Неужели ты не понимаешь, что это для них значит? Они смогут поесть, выспаться, отдохнуть, снять напряжение. Феникс дает нам возможность пожить нормальной жизнью. Мы не можем подложить им свинью. Мы… Грег, в чем дело?

Я опустился на корточки и вытащил еще одну полоску. Она была холодная и влажная и лежала у меня на руке, как дохлая змея. Я выронил ее, и в этот момент из-под двери потянуло сквозняком. Воздух коснулся моих губ и носа. Сырой и холодный, он принес застоялый запах залитого водой погреба, как будто я отворотил камень, запечатывавший склеп. Пахло плесенью, грибком, сыростью, прелью. Воздух из-за двери пронизывал до костей, выбивал холодный пот и пробуждал видения пустых глазниц и белых костей.

— Грег? Что с тобой? — обеспокоенно спросила Микаэла. — Ты плохо выглядишь. Что-то не так?

Порыв воздуха ударил в лицо, принеся нечто липкое, мерзкое, ядовитое…

— Грег! Грег… нет!

Я ударил по ней кулаком. Еще. И еще. Я колотил по стальной двери, сдирая кожу с костяшек пальцев, и кровь текла по серой краске, по надписи «Комм. П».

— Они там… — прохрипел я сквозь стиснутые зубы. — Они… там…

— Шершни?

Я кивнул. Мышцы живота и спины уже скручивались и сплетались. Мне хотелось реветь от боли.

— Это… коммуникационный переход… «Комм. П». — Я заставил себя отойти от двери, чтобы не колотить по ней кулаками. — Это туннель, связывающий наш корпус с главным бункером.

— Успокойся, Грег!

Я сжал кулаки. Мышцы бугрились под кожей, словно норовя вырваться из-под нее.

— Они там… Там…

— Этого не может быть. Мы же разговаривали с Фениксом. Мы видели команду бункера. Это же настоящая крепость. Шершням сюда не забраться.

Я отступил к стене. Голова моя тряслась, пот заливал лицо, сердце колотилось как бешеное.

— Они там… Не знаю, как… но они там…

Она смотрела на меня огромными испуганными глазами.

— Грег, пойдем отсюда. Не приближайся к двери! Дай мне свою руку. Пойдем, тебе надо успокоиться, смыть кровь…

— Нет, я хочу знать, что здесь происходит.

Я вытащил из кармана смятый листок и еще раз прошелся взглядом по колонке цифр.

— Больничная палата. Конференц-зал. Нет, не то. А это что такое? — Я взглянул на дверь. — Оружейная комната. Здесь должно быть оружие.

— Пожалуй, с пистолетом в руке я бы чувствовала себя увереннее, — деловито заметила Микаэла. Похоже, она приняла для себя какое-то решение. — Скажи-ка мне код.

— 4799.

— Есть. — Она нажала четыре кнопки. Электронный замок загудел, потом щелкнул. Дверь открылась легко, от первого же толчка. Одновременно в помещении включился свет. — О, черт.

— Что?

— Пусто. Кто-то хорошенько почистил ее до нас.

Я оглядел комнату. Пустые полки. Пустые пирамиды, в которых когда-то стояли автоматы.

— Да, оружие здесь было. Но приятели Феникса, похоже, не хотели рисковать. Попробуй следующую.

Проходя мимо двойной двери с заляпанной кровью надписью «Комм. П», я снова почувствовал дрожь. Да, эти сукины дети были там, но как они проникли через стальные пластины? Ни электронного замка, ни кодовой панели. Не было даже ручек. Должно быть, дверь открывалась и закрывалась стой стороны.

— Грег? Ты уверен, что хочешь это сделать?

Я посмотрел на нее.

— Грег, ты плохо выглядишь?

Ты похож на сумасшедшего. Вот что она хотела сказать. Я знал, как выгляжу: раздутые ноздри, горящий взгляд безумца, прерывистое дыхание, но и прихватило меня сильно. Словно там, за тяжелой стальной дверью выстроилось не менее тысячи шершней, готовых ворваться в коридор и перемолоть нас в кровавый фарш.

Я сделал глубокий вдох, стараясь унять скачущее сердце, но, черт побери, мышцы продолжали извиваться, как клубок взбесившихся змей.

— Эта дверь не отмечена. — Меня самого удивило, как спокойно прозвучал мой голос. — Давай попробуем все двери.

— Хорошо. Называй первое число.

— 6731.

Микаэла набрала код на панели возле двери с табличкой «Зап. Оп». Ничего. Подождала. Ничего.

Дальше.

— 4411.

Она повторила операцию. Снова ничего.

— Следующее.

— 8730.

Знакомое гудение. Щелчок.

— Черт возьми, получилось! — Девушка толкнула дверь. Комната встретила нам мраком подземелья.

— Спокойно. Кажется, здесь нас никто не ждет. — Я сделал шаг вперед, поднял руку и пошарил по стене. Пальцы наткнулись на какой-то плоский выступ, и в тот же миг помещение залил яркий, слегка дрожащий свет. — Похоже, нам выпал джек-пот.

Микаэла прошла в комнату и с любопытством огляделась.

— Посмотри. Тебе это ничего не напоминает? Я бы сказала, что так должна выглядеть телестудия. Взгляни на это оборудование.

Подходящее сравнение. Комната примерно тридцать на сорок футов. Два ряда рабочих мест, оборудованные коммуникационными панелями и мониторами: на задней стене громадный экран и рядом с ним несколько электронных часов.

Я бросил взгляд на свои наручные часы.

— Они показывают время по всей территории Америки, от побережья до побережья.

— Должно быть, это что-то вроде запасного командного центра на случай, если главный не сможет выполнять свои функции.

— Если так, то мы можем делать здесь все то, что делает Феникс. Например, установить связь с другими бункерами.

— Наверное, — Микаэла задумчиво провела ладонью по запыленной панели. — Знать бы еще, как что работает.

— Попробуй.

— С чего начать?

— У тебя же был дома компьютер, верно? Ты ведь работала на компьютерах в колледже?

— Конечно, но…

— Принцип должен быть тот же. — Я нажал первую попавшуюся кнопку на терминале. Ничего не случилось. — Хм, может быть, сначала нужно включить какой-то центральный пульт… Не знаю… думай.

— Грег. — Она дернула меня за руку. — Посмотри на большой экран.

Настенный экран действительно ожил. Через пару секунд беспорядочное мельтешение сменилось разноцветной таблицей настройки со словами «Нажмите любую клавишу».

Микаэла наклонилась и повернула что-то под монитором. Экран засветился, на нем появилась такая же таблица настройки.

— Нажми какую-нибудь клавишу. — Я протянул руку и ткнул пальцем наугад. — Вот так.

— Думаю, нам надо поспешить, — сказала Микаэла. — несанкционированный вход в систему должен вызвать срабатывание защиты.

— Хорошо, еще пять минут и уходим. Что дальше?

— Подожди, кажется, что-то вырисовывается.

— Валяй. — Я пододвинул ей вращающийся стул. — У тебя это получается лучше, чем у меня.

Микаэла хмуро улыбнулась.

— Спасибо за доверие… хм, а вот это уже плохо.

Я взглянул на экран.

— Введите пароль. Ну?

— Есть предложения?

— А разве нельзя как-нибудь это обойти?

— Разумеется, можно, только я не представляю, с чего начать.

Она посмотрела на перепачканный кровью листок в моей руке.

— А там ничего нет?

— Посмотрим. — В глаза сразу бросилась бессмысленная подчеркнутая жирной линией фраза, идущая за словом ЗАПОМНИ! — Спасибо нашему забывчивому другу, — пробормотал я. — Попробуй вот это: клен орел зелен.

Ее тонкие пальцы забегали по клавиатуре. Боже, как же легко у нее все получалось.

Но: «Пароль неверен».

Микаэла вздохнула.

— Похоже, мы зашли тупик. Давай выбираться отсюда, пока…

— Нет. Это я… Тупица. Неправильно сказал. Пусть будет так: клен точка орел точка зелен точка.

— Хорошо, попробую.

«Доступ разрешен».

Мы оба замерли, словно в ожидании чуда. Чуда не произошло, но зато на экране появился длинный список слов.

— Это меню. Но разобраться в нем выше моих сил.

Я пробежал глазами список сверху вниз.

— Инвентарный список. Топливо. Оружейная комната. Почта. Архив. Персонал. Справочник. — Я покачал головой. — Выглядит не очень обнадеживающе, да?

— Не очень. Компьютер предлагает на выбор электронную почту, голосовую или видеосвязь. О, взгляни-ка туда, на стену.

Я проследил направление ее взгляда и увидел закрепленную в стене камеру.

— Будем надеяться, что сейчас нас никто не видит. — Я снова обратился к меню. Давай попробуем вот это. «Справочник».

Микаэла подвела курсор к соответствующему значку.

— Видишь колонку букв? АЛК, АРК и так далее, до ВЙМГ?

— Аббревиатуры названия штатов?

— Такие аббревиатуры же появлялись в нижней части экрана, когда Феникс показывал, что делается в других бункерах.

— Хочешь посмотреть еще раз?

— Не помешает.

— Выбирай.

— Давай ТХС. Феникс показывал нам техасский бункер. Помнишь, где армия наступала на шершней в пустыне?

— Помню. — Она опустила курсор к ТХС.

— Смотри, здесь десятка полтора номеров.

— Наверное, у каждого бункера свой цифровой код. Не могу вспомнить, какой был у того…

— Я помню: ТХС 03.

— Что ж, попробуй.

— Компьютеры, — раздраженно прошипела она. — Еще одни список. Теперь уже раздельно: внутренние и внешние. Тебе какой?

Я потер подбородок.

— Времени у нас мало. Давай наудачу.

Микаэла повела курсор вниз по списку и остановила его напротив 11.ВНУТР.

У этого компьютера был, похоже, талант доводить людей до бешенства. На мониторе возникло очередное меню.

Выбор: ночной режим. Дневной режим. Звук. Вкл/выкл.

Микаэла не стала ничего выбирать и просто нажала клавишу «Enter».

Я посмотрел на большой экран. Внизу четко просматривались белые значки кода, но больше ничего.

— Черт!

— Не забывай, что сейчас ночь. Может быть, перед нами столовая или какой-нибудь склад.

— Или спальня. Слышишь?

— Что-то слышу. Странный звук.

— Дыхание? Может быть.

— Переключись на другую.

— Попробую еще одну внутреннюю камеру.

Она вернула на экран меню и выбрала 01. ВНУТР.

— Почему бы ни начать с нумеро уно. О… опять не то.

Изображение было черно-белое.

— Камера работает в ночном режиме. Но я не понимаю, что мы видим. Уверена, что этот тот же бункер, который нам показывали вчера?

— Судя по коду, да. Но посмотри… о, черт… вот дерьмо!..

Микаэла вздохнула. В этом вздохе прозвучало все разочарование мира. Я и сам почувствовал то же самое, когда взглянул на большой экран. Сцена, заполнявшая его, весь целиком, от стены до стены, вполне могла сопровождаться субтитром: оставь надежды. Перед нами было что-то вроде гаража. Работавшая в инфракрасном режиме камера показывала все либо чернильно-черным, либо флуоресцентно-белым. Прямо посередине помещения стоял танк, за ним виднелись массивные стальные, частично приоткрытые, двери. Пол гаража устилал принесенный ветром песок. Его было столько, что в нем почти утопали гусеницы танка. По песку катился шар перекати-поля. И повсюду лежали тела, точнее, то, что от них осталось. Скелеты, обтянутые высохшей, истончившейся до шелухи кожей. Некоторые едва выступали над песком. Один труп, превратившийся в сухом воздухе пустыни в мумию, сидел в башне танка.

— Подожди, ты это видишь? — прошептала Микаэла. — Та что-то движется.

Между створками дверей в помещение проскользнули два крохотных пятнышка света. Остановились. Затем вместе поползли дальше. Секунду-другую я вглядывался в экран, пытаясь определить, что же это такое. Потом обе звездочки ушли в сторону и исчезли из поля обзора камеры.

— Крыса, — сказала Микаэла. То, что мы видели, было светом, отраженным от глаз грызуна и усиленным линзами телекамеры.

— Кажется, я уже знал, что будет дальше, но все-таки попробуй еще одну.

— Да, то, что вы увидите, может не доставить вам удовольствия, как говаривали раньше. Итак, леди и джентльмены, если у вас слабая нервная система, то отвернитесь. — Ее пальцы быстро забегали по клавиатуре. Теперь Микаэла знала, что надо делать. Первая камера, переключенная в ночной режим, показала спящего в углу большой, уставленной компьютерами комнату койота. Другие помещения предстали перед нами полностью, до неузнаваемости разоренными. Повсюду валялись мумифицированные трупы в армейской форме.

— Что-то случилось во время наступления, — тусклым, лишенным эмоций голосом сказала Микаэла. — В конце концов шершни все-таки взяли вверх.

Я покачал головой.

— Нет, это какая-то бессмыслица. Вчера мы видели прямую трансляцию. А этот бункер заброшен, по крайней мере, несколько недель назад.

— Он нас обманул. Показал нам что-то из архива. Если бы у нас было время, мы могли бы покопаться и отыскать эти записи. — Микаэла постучала по экрану. — В меню есть файл «Архив».

— Но зачем? Зачем ему обманывать нас?

— Может быть, из лучших побуждений. Хотел обнадежить. Показать, что не все так безнадежно.

— Не знаю, чего он хотел, но получилось только хуже. Попробуй какой-нибудь бункер. Хотя бы тот, в Вайоминге.

— Код помнишь?

Я покачал головой.

— Теперь это уже не имеет значения.

Она молча взялась за дело. Минут за десять мы заглянули, должно быть, в дюжину убежищ. Везде одно и то же. Так или иначе, все бункеры были захвачены. Убитые в ванных, убитые в кухнях, в гостиных, на рабочих местах. Полное разорение и запустение. Абсолютное уничтожение. Даже тот бункер на Гавайях, не избежал общей участи: скелеты лежали в песке, блестя костями на солнце и не привлекая даже чаек.

— Вот так, — прошептал я. — Ничего. А мы-то поверили Фениксу. Поверили, что правительство что-то еще контролирует. — Комната на экране дублировала Овальный кабинет в Белом Доме. Надпись внизу гласила: командный бункер номер один. Закопченные от дыма стены. Крысы, облепившие фигуру в деловом костюме, полулежащую под портретом Джорджа Вашингтона. — Сомневаюсь, что в живых остался хотя бы один сенатор или генерал.

Микаэла покачала головой.

— Но у нас есть возможность выйти сними на связь, значит, кто-то обслуживает бункеры?

— Предположу, что здесь действует автоматическая система. Компьютеры проработают еще пару месяцев, а потом генераторы выработают топливо и… все.

Глаза у нее заблестели.

— Значит, всему конец. Всему.

Я обнял ее за плечи.

— Но нам-то еще не конец. Мы живы. Ты, я, Зак и Тони. Где-то есть и другие.

— Сколько мы еще продержимся, Грег? Эти шершни… они, как неизлечимая болезнь, рано или поздно нас всех убьют. Всех до единого.

— Всех не убьют. Вот увидишь.

— А зачем жить? — Слезы набухли на ее глазах, задержались на ресницах и тихонько поползли по щекам. — Ради чего, Грег? Скажи, ради чего? Носить лохмотья и хлебать воду из канавы? Медленно подыхать с голоду? Состариться, одряхлеть и не иметь сил даже на то, чтобы убежать от шершней? Сидеть в грязи и ждать, когда тебя убьют? Это, по-твоему, жизнь?

— Послушай, ты будешь жить. И жить классно.

— Ради чего, черт бы тебя побрал?

Я опустился на корточки рядом с ней и легонько прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке.

— А кто родит мне детей?

Звук, сорвавшийся с ее губ, был чем-то средним между смехом и рыданием.

— Ты дурак, Грег. Дети? Возможно, я бы и подумала, если бы ты смог унести меня на какой-нибудь тропический остров.

И тут Микаэла расплакалась. Обняла меня за шею, прижалась и дала волю слезам. Ее хрупкие плечи сотрясались от рыданий, словно дамба, месяцами сдерживавшая напор эмоций, внезапно лопнула, и долго копившиеся напряжение, усталость, отчаяние прорвались этим потоком слез. Я обнял ее. Я гладил ее волосы и шептал ей на ухо какие-то слова. Обещал, что сделаю для нее все, что не позволю, чтобы с ней что-то случилось. Мне уже начало казаться, что она никогда не остановится, и как раз в этот момент рыдания стихли. Железная воля, помогшая ей пройти через безумие и убийства, взяла верх над чувствами. Плач умолк, слезы остановились так резко, словно Микаэла нажала какую-то кнопку.

— Извини, Грег. Мне не следовало так распускаться.

— Все в порядке. Нельзя постоянно держать в себе эту боль, человеку нужна разрядка…

— Я в порядке. — Она отстранилась и повернулась к компьютеру.

— Микаэла, хватит. Того, что мы видели, вполне достаточно.

Она покачала головой.

— Нет, Грег, не достаточно. Мы не заглянули в еще одну комнату. — Курсор побежал вниз по списку. — В эту.