Чудо с ушами, или Успокоительное для дракона

Глава 2. Участок.

День первый

Ого! Сам главный имперский дознаватель! Тогда за это дело следователи уцепятся когтями и зубами, главное, добраться до них. И как можно скорее.

Я быстренько починила магией одежду парнишки и окликнула Луки – дети уже выскребли котелок, да долго ли, сколько там той каши оставалось.

– Помоги ему одеться, – попросила братишку, кивая на дракончика. – Только осторожно, его сильно избивали, как бы не сломали чего.

Сама же, щадя стыдливость паренька, отвернулась, прихватив ремни, пошла к повозке и зарылась в тюки, занимавшие её переднюю часть. Нашла крупу, солонину, хлеб, соль – живём! В двух мешках обнаружились кабачки – кажется, кто-то собирался ещё и на рынок заскочить, продать там излишек урожая, не в дорогу же столько набрали. Догадка о рынке подтвердилась, когда в двух других мешках нашлись куски домотканого полотна, а в третьем – самодельные половики.

Это была удача, а то я уже прикидывала, хватит ли ткани соорудить одежду пятерым ребятишкам, если раздеть обоих похитителей. Повезло им – попадут к следователям не в голом виде.

Послав Луки и того волчонка, которого забрали последним – он был постарше остальных, – набрать воды, повесить над костром отдраенные моей магией котлы, а заодно напоить дракончика, я занялась одеждой для ребятишек. Особенность бытовой магии заключалась в том, что невозможно с её помощью сделать то, чего не умеешь делать руками. Так что, швы у меня получались крепкие и аккуратные, а вот кроить я умела только самые простые вещи – не успела научиться чему-то более сложному. Были бы выкройки, образцы – смогла бы, а так – нет.

Зато я убираться умела отлично, у меня сияло всё просто. И стирать тоже. И готовить простую еду. А уж посуду просто до блеска оттирала, вон, котелки как новые сияют. И это важнее, потому что, почти каждый день необходимо, а одежда шилась намного реже. И сейчас, пока варился новый кулеш и рагу из кабачков с той же солониной, я, как умела, сооружала детям одежду. Простенькую, но наготу прикрывающую и неплохо согревающую. Мы ж не на бал собираемся.

А заодно и обувь соорудила. Нет, этого я не умела абсолютно, даже самые простые домашние чуни отчим сам валял, зато я отлично умела вязать. И, распустив пару половиков, связала короткие но очень толстые носочки – надолго таких не хватит, но хоть не босиком бегать.

– Кимми, он весь в синяках, особенно рёбра, – присев рядом, Луки кивнул на дракончика, так и лежащего на том же месте, только уже в двуногом виде и одетым. – Сказал, что его специально так сильно избили – когда дракон ранен, у него вся магия на исцеление уходит, больше ни на что не остаётся. Если бы не это, он бы поджарил того гада.

– Этот городской явно многое о драконах знает, – покачала я головой. – Ладно, пойдём, свяжем этим двоих покрепче. Я им, конечно, дозу лошадиную дала, должны как минимум до утра дрыхнуть, да кто ж знает, вдруг всё равно раньше срока проснутся?

Мы связали дядьку Молеса и Виртока, я мстительно затолкала им в рот остатки половичка – пусть отведают, каково это, когда не только связан по рукам и ногам, но даже пискнуть не можешь. После этого мы уселись у костра ужинать, где и перезнакомились.

Дракончика, которого звали Эйдером, мы с Луки осторожно перекатили на половичок и подтянули к костру. У меня была мысль, что надо бы перевязать ему рёбра, которые, возможно, сломаны, но я этого не умела и побоялась сделать хуже. Положились на драконье исцеление.

Волчат звали Дилак и Адрин, рысь – Виота, и их истории были удивительно похожи. Все трое – сироты, попавшие в приют, что было редкостью. Это человеческие сироты мало кому нужны, оборотни, живущие кланами или стаями, сами воспитывали осиротевших малышей. Хотя бывали и исключения, например, если ребёнок нагулянный. Как я, например. Если бы не нужно было выхаживать малышку Силли после смерти матери, я тоже вполне могла бы оказаться в приюте.

Но, что более странно, все трое были взяты из приюта в семьи – семилетнего Адрина и пятилетнюю Виоту вместе в одну, её ровесника Дилака в другую, – и всех троих продали дядьке Молесу приёмные отцы. У меня появилось стойкое ощущение, что именно для этого их из приютов и забрали. Луки и Силли тоже круглые сироты, только дракончик имел родителей, но он попал к нам случайно, договорённости с дядькой Молесом у того городского не было. Очень надеюсь, что следователи заинтересуются и его похищением и покупкой для какой-то непонятной цели сирот-оборотней. Не просто так про дрессировку говорилось, ох, не просто…

Я вспомнила, что завтра дядька Молес должен купить ещё двоих малышей, и поняла, что придётся ехать ночью, чтобы следователи успели и допросить его, и перехватить продавцов детей. И корабль, на котором их везти собрались – тоже. Поэтому, заночевать здесь не получится. Ничего, лошади напоены, накормлены, немного отдохнули, а дети смогут и в телеге поспать. О том, что лично мне предстоит бессонная ночь и ещё неизвестно какой день, я старалась не думать.

Из соломы и половиков получилась неплохая лежанка, мужчин мы сгрузили прямо на голые доски, сгребя солому к одному борту. Мешки с кабачками я, недрогнувшей рукой, выкинула из телеги, там и так было не развернуться. Была даже мысль бросить Виртока здесь, вместе с кабачками – толку с него для следователей никакого, а место занимает много, но не решилась. Связанного оставить – вдруг звери загрызут или сам помрёт, если путники не наткнутся. Развязать – проснётся, догонит, нападёт… Нет уж, пусть с нами едет.

В итоге, мужчин мы затаскивали всей компанией, тянули за руки, за ноги, за одежду, едва ли не за волосы, но всё же завалили в телегу и уложили практически друг на друга. Переживут, всё равно продрыхнут почти всю дорогу.

Дракончика мы с Луки и Адрином осторожно подняли всё на том же половичке и пристроили поближе к облучку, чтобы я могла за ним присматривать – да, драконы вроде как бессмертные, но кто знает, относится ли это к детям. Я, конечно, вряд ли чем смогу помочь, была бы дома, могла бы боль облегчить. Это сон-травы вокруг полно, просто без магического усиления она разве что лёгкую сонливость нагонит, а для обезболивания сложный сбор нужен. Эх, надо было парнишке того отварчика дать хлебнуть – на дне чуток оставалось, – да на ум только сейчас пришло, как всегда – слишком поздно.

В общем, помочь я ему ничем не могла, но всё равно была спокойнее, пока могла за ним приглядывать.

Ребятня устроилась на «постели», укрылась половичками и очень быстро уснула – перенервничали бедняги. А я окинула опустевшую поляну с залитым костром и мешками с кабачками и легонько подстегнула вожжами лошадей. Эта ночь будет очень долгой.

Хорошо, что дорога к большому портовому городу прямая, накатанная, с пути не собьёшься, да ночь ясная, луна хотя и неполная, но светит исправно. И то хорошо.

– Кимми, а что с нами дальше будет? – послышалось негромкое за спиной, когда я думала, что все давным-давно спят. Оглянулась. Эйдер смотрел на меня широко распахнутыми глазами – надо же, уже спал отёк, не позволяющий левому глазу нормально раскрываться. В свете луны его чисто отмытое лицо казалось совсем детским, словно он был не старше Луки.

– Я не знаю, – пожала плечами. – Дилак, Адрин и Виота, наверное, вернутся в приют – вряд ли их отдадут обратно приёмным родителям. Я буду работу искать – бытовая магия вещь полезная. Может, мы с Силли и Луки в Тонреше останемся, может, ещё куда переберёмся, но домой точно не вернёмся. Нет у нас больше дома, там старший сын дядьки Грода теперь живёт. Да и как возвращаться – их же родной дядька продал! Ну, точнее, двоюродный, но кровный же, не чужой, как у остальных малышей. А я и так последние две недели ото всех пряталась, в стае вообще решили, что я сбежала.

– А почему пряталась? – заинтересовался дракончик.

– Видела, какие взгляды на меня парни бросали на похоронах. Раньше меня хоть Смул, это мой отчим, защищал, а как его деревом придавило – и такой защиты не стало.

– Ну, вышла бы замуж, муж бы ещё лучше защищал.

– Да кому я в жёны нужна, нечистокровная? Все ж думали, что мамка меня от человека родила, я потому и обращаться не могу.

– Но ты можешь!

– Да, в ящерицу, – горько усмехнулась я. – Этого и не знает никто, кроме самых близких. Лучше человечьей полукровкой считаться, чем… вот этим вот. Даже не представляю, от кого мамка меня понести умудрилась, может, иностранец какой, может, где за морем есть такие оборотни-ящерицы. Не знаю. Но Смул велел никому не говорить, и так даже лучше вышло. Меня, конечно, искали – только как человека. А такой вот малявкой я легко спрятаться могла, у меня, знаешь, сколько тайных норок и укромных местечек было.

– А по запаху?

– А меняется у меня запах. Не знаю, почему. Так что, я специально до дороги дошла, а там обратилась ящеркой и назад вернулась. Так больше и не превращалась, чтобы не унюхали. Только брат с сестрёнкой знали, что я рядом. Присматривала я за ними, словно чувствовала беду. Им ведь не особо радовались в новой семье, лишние рты никому не нужны. Да взять пришлось, раз уж дом их дядька к рукам прибрал. Вроде как всё честно – за дом со скотиной он сирот вырастит-выкормит. И когда дядька Грод позвал их на рыбалку, я заволновалась. С чего бы вдруг?

– Только их? – уточнил дракончик задумчиво.

– Верно. У него свои дети ещё есть, да внуки, было кого с собой позвать. К тому же, Силли вообще девочка, зачем ей? И позвал так, втихаря, чтобы никто не заметил, что он с ними пошёл. Ну, я и побежала следом. А он им велел раздеться, вроде как искупаться сначала, а как разделись, велел в волчат превратиться, потом связал. А одежду на берегу оставил.

– Чтобы все решили, что они утонули, – Эйдер кивнул и слегка поморщился. – Меня хотя бы не раздевали, только обувь на берегу кинули. Папка зачем-то велел сапожки надеть, которые мне отец прислал, хотя зачем летом-то? Их и оставили там.

– Приметные, наверное, сапожки?

– Да. Я их любил – красивые, и всё же отцов подарок. Уже маловаты стали, скоро пришлось бы брату отдавать.

– У них всех, похоже, один план. Тот, что тебя привёз, так и сказал – нет тебя, утонул. Уверена, и остальных мелких утонувшими объявят. А что, тело не нашли, так течением унесло или в омут затянуло. Мало ли утопленников так и не находят? Удобно.

– Удобно, – вздохнул дракончик. – Меня, наверное, тоже в приют отправят. Не возвращаться же к отчиму.

– А мама?

– Ай, у неё кроме меня ещё семеро, она и не заметит. – Судя по обиженно скривившейся мордашке, Эйдера не сильно дома любили.

– Стой, погоди! Какой приют, ты чего? Тебя отец заберёт, ты же крылатый.

– Ага, как же, заберёт. Нужен я ему сто лет. Хотел бы – давно бы забрал, я уже два года как крылатый. А он только деньги присылает и подарки иногда. А может, даже и не сам, а управляющий его.

– Так он же не знал! От него скрывали, что ты обращаться можешь, чтобы и дальше деньги присылал. Ты ведь поздно в первый раз перекинулся, да?

– В одиннадцать. Может и поздно, я не знаю. Мне ж никто толком ничего не рассказывал. А отец раньше приезжал, а три года назад перестал. Забыл уже про меня, наверное, – в голосе Эйдера звучала боль и горечь.

– Ничего не забыл, – возразила я. Хотя не хотелось защищать незнакомого дракона, а надо. Не ради него, ради вот этого, никому не нужного – как он считает, – ребёнка. – Он тебя забрать собирался.

– С чего бы вдруг? Если не знал, что я крылатый… Бескрылых забирают, только если мать умерла, а моя жива-здорова.

– Ну и что? Он тебя в военное училище отдать хотел, чтобы ты карьеру делал, чтобы шанс на лучшую жизнь получил, а не оставался крестьянином. Этот, что тебя привёз, сам сказал.

– А что ему соврать мешало?

– Ничего, наверное, – вспомнив, как он назвался отчимом дракончика, согласилась я. – Только сам посуди – с чего бы именно сейчас от тебя избавляться? Жил-жил все эти годы, деньги за тебя, наверное, немалые платили…

– Это да. Отец не скупился.

– Во-от! А теперь ему сообщат, что ты утонул, и выплаты прекратятся. Для чего бы ещё от дойной коровы избавляться, если бы не страх наказания за ложь? Кстати, о том, что ты крылатый, многие знали?

– Не-а. Родители только, братья и сестра самые старшие, и всё. Мне не разрешали никому говорить, и обращаться, когда кто-то видит – тоже.

– И мама не разрешала?

– Ага.

Видимо, там и правда очень хорошие деньги платились, может, всей семьёй на них жили. Только на что надеялись? Что и взрослого дракона скрывать получится?

– Слушай, а этот, который тебя привёз, он-то откуда знал?

– Не знаю. Я его в первый раз сегодня увидел. Да и то толком не разглядел. Он лицо закрывал. Да и видел-то его всего секундочку, а потом по голове получил.

– Откуда же знаешь, что первый раз, если не разглядел?

– Так я вообще чужих никогда не видел, всю жизнь в нашей деревне просидел. И односельчан всех наперечёт знаю, с чужаком не спутаю. Этот – чужак.

Мы ещё какое-то время помолчали, а потом до Эйдера, наконец, дошло:

– Значит… значит, всё это правда? Отец меня не забыл? И даже забрать хочет?

– Получается, что да, – улыбнулась я его радости. Мой-то от меня вообще отрёкся сразу же. А об Эйдере помнили.

Дракончик снова примолк, а когда я в следующий раз на него оглянулась, уже крепко спал со счастливой улыбкой на совсем ещё детском лице. А я вздохнула с лёгким сожалением – всё же наш разговор разгонял мою дремоту, а теперь придётся в одиночку ото сна отмахиваться.

Ночь мне показалась бесконечной. Только и радости, что дорога, становившаяся всё шире и ровнее, да луна, всё так же освещающая мне путь. Несколько раз я проезжала мимо стоянок, похожих на ту, где собирались заночевать похитители – костёр, повозки, одна или несколько, спящие вокруг костра люди, иногда кто-нибудь клевал носом, поддерживая огонь или охраняя стоянку.

Но в целом дорога была безопасной, службы, следящие за порядком, не зря получали своё жалование. В последний раз слухи о разбойниках дошли до нашей деревни больше десяти лет назад, с тех пор всё было тихо. Во всяком случае – в нашей провинции.

Когда небо на востоке начало алеть, проснулся Луки и подменил меня на козлах. Я спокойно доверила братишке вожжи – он в свои девять уже неплохой помощник, с лошадьми легко справится, особенно с такими послушными рабочими скотинками. А сама заползла на его место, прижала к себе Силли и мгновенно провалилась в сон, как в омут.

– Кимми, мы подъехали.

Голос Силли заставил меня с трудом продрать глаза. Судя по солнцу, спала я от силы два часа, но и за это спасибо. Оглядевшись, я поняла, что телега съехала с дороги на опушку, а вдалеке виднеются дома пригорода.

– Спасибо, что разбудили, – я потянулась и, стараясь не кряхтеть, как старая бабка, выбралась из телеги. – Нужно поесть, а то неизвестно, как скоро мы до участка стражей доберёмся и кого-то из следователей найдём. Жаль, воды всего один кувшин, но на кашу, надеюсь, хватит.

– Тут ручей неподалёку, – подал голос Эйдер, который, в отличие от остальных детей, из телеги не выбрался, сидел там, где его вчера уложили. – Я чувствую.

– Твоя магия вернулась? – обрадовалась я.

– Не совсем. Я пока просто чувствую воду, но управлять ею ещё не могу, – мальчик криво улыбнулся и придержал рукой бок. – Не зажило ещё.

– Чувствовать – это тоже замечательно, – постаралась я его подбодрить. – Ты нам направление укажи.

Неподалёку и правда оказался небольшой родничок. Мы напились, умылись, принесли воды, чтобы напоить Эйдера, который, хотя и сидел уже, но встать пока не решался, и лошадей. Потом я быстро сварила кашу – и мне даже на то, чтобы костёр зажечь, времени терять не пришлось, бытовая магия – вещь удобная. А поели мы на ходу, я не хотела, чтобы стражи опоздали и не успели спасти тех двоих малышей.

На мощёных улочках Тонреша телегу стало сильнее потряхивать, и связанные мужчины, наконец, зашевелились и стали дёргаться и мычать сквозь кляпы.

– Эй, вы что там растяфкались? – бросила я через плечо их же фразу. – А ну, заткнулись, а то кнута отведаете!

Быть вежливый с этими гадами я не собиралась. Не уймутся – протяну кнутом и не поморщусь.

Первый же встреченный страж охотно объяснил мне, как проехать в ближайший участок, и порадовал известием, что в Тонреше кроме обычных стражей ещё и десятка два следователей имеются. Стражи – это, конечно, хорошо, но маги на службе закона всегда лучше, у них возможностей больше.

К сожалению, в самом участке, представлявшем из себя двухэтажное каменное здание, некоторые окна которого были зарешёчены, а у входа стояла охрана, нас с распростёртыми объятиями никто не ждал. И прежде, чем я добралась до следователей, пришлось рассказать, что с нами произошло, сначала одному стражу, потом второму, рангом постарше, потом мне велели ждать, когда обо всём доложат господам следователям, которые пока сильно заняты, а те захотят меня расспросить.

Меня это решительно не устраивало, поэтому, велев малышам сидеть в телеге под присмотром Луки, которому вручила кнут, так, на всякий случай, я зашла за лошадей, чтобы страж у входа меня не видел, и обратилась. А потом полезла по стене на второй этаж, присмотрев открытое по случаю жары окно.

Мне повезло – в кабинете, внимательно просматривая какие-то бумаги, сидел мужчина средних лет в форме, маг, а значит – следователь. Я не заметила, чтобы он занимался чем-то вот прямо сверхнеотложным, таким, что не мог уделить внимание такой серьёзной проблеме, как похищение детей. В том числе и сына самого главного имперского дознавателя. Правда, про это я стражам не сказала, решила приберечь такую важную информацию для кого-то, рангом повыше, но даже того, что они от меня узнали, должно было хватить.

Забравшись по стене на потолок, я подобралась поближе к следователю и вежливо поинтересовалась:

– А вы в курсе, что у вас детей похищают, а никто даже не чешется?

– Что? – мужчина в форме вздрогнул, поднял от бумаг голову, огляделся, но никого не увидел. – Кто здесь?

– Может, всё же поинтересуетесь у стража на входе о том, что он только что узнал, а докладывать не спешит? – продолжила я изображать глас свыше.

Следователь снова крутанулся вокруг своей оси, выпустил поисковое заклинание, снова ничего не обнаружил, зажёг огненный шар и, насторожённо осматриваясь, медленно отступил к окну. Потом быстро высунулся из него, убедился, что страж при входе на месте, выпрямился – и увидел меня, поскольку, решив, что достаточно привлекла его внимание, я успела за эту секунду спрыгнуть с потолка и встать во весь свой невеликий человеческий рост.

– Здравствуйте, – успела сказать, прежде чем в меня полетел огненный шар.

Я рухнула на пол, сильно ушиблась, но эта боль – ерунда по сравнению с тем, как в тебя огненный шар попадает. Нет, мне такое прежде испытать не доводилось, но воображение у меня отличное.

– Ты с ума сошла? – услышала над собой, потом меня подхватили и не особо ласково поставили на ноги. А потом тряхнули так, что чуть язык не прикусила. – Я еле успел огонь удержать, поджарилась бы в момент!

– Извините, – глядя на злющего мага, пискнула я, но потом сама разозлилась: – Там дети в беде, а ваши стражи: «Ждите, ждите!» тут каждая минута на счету, а они: «Господа следователи заняты, вот освободятся…»

– Ты о чём? – нахмурился следователь, и в этот момент входная дверь с грохотом распахнулась.

– Лорд Додвелл, тут новости по делу детей оборотней, – выпалил маг помоложе, в похожей форме.

– Опять? – практически застонал следователь, аж целый лорд. – Сколько утонувших на этот раз?

– Наоборот – эти живые. Только что Сайтон сказал, что какая-то девушка привезла этих якобы утонувших… волчат…

Его голос постепенно сошёл на нет, когда он увидел, кого его начальник – я так думаю, раз с докладом прибежал, – держит практически в объятиях.

– Да, это я и есть. Не хотела ждать, тут время, может, на минуты идёт, ещё как минимум два малыша в опасности, а сколько другими телегами привезут, в ошейниках этих дурацких, я даже и не знаю. Но вряд ли ради семи оборотней корабль пригнали. Или он торговый, а их просто заодно прихватывают? И ещё, у вас целитель есть?

– Есть, – растерянно произнёс вошедший, хлопая глазами.

– У меня там ребёнок один ранен. Точнее – избит сильно. Он, конечно, дракончик, и скоро сам поправится, но зачем ребёнку лишнюю боль терпеть?

– Погоди? – притормозил меня старший. – Какой корабль? Какой дракончик? И как ты вообще сюда попала?!

– Через окно, – я скромно потупилась и разгладила складку на юбке.

– Ну и задам я сейчас Рангу! – взвился младший. – Он там что, уснул и по сторонам не смотрит?!

– Не надо, – вот того, чтобы из-за меня кого-то наказывали, я точно не хотела. – Он не виноват. Я умею быть незаметной.

– Умеет, – усмехнулся вдруг старший. – Её даже поисковое заклинание не находит.

Не совсем. Он просто его по сторонам выпустил, а я на потолке сидела. Но уточнять пока не стала. Не это главное.

– Присаживайся, – лорд указал мне на стул около стола, – и расскажи нормально, что случилось. Дерк, отправь Кейсора посмотреть избитого ребёнка, где он, кстати? – это уже ко мне.

– Во дворе, в телеге. Там ещё пятеро ребятишек, их расспросите, баул с ошейниками надо забрать, только руками их не трогайте, жгутся сильно, а ещё там два связанных похитителя. У них надо первым делом узнать, где ещё двое малышей, которых они забрать должны у тех, кто их продаёт.

– Так, стоп! – лорд Додвелл жестом попросил меня притормозить. – Дерк, избитому ребёнку – целителя, связанных – в допросную, первым делом узнай местонахождение ещё двоих детей, я пока выясню, что это за дети, ошейники – артефактору, остальных ребятишек – в комнату отдыха, расспросите, и пусть кто-нибудь сбегает за молоком и булками для них. – Дерк кивнул и вылетел из комнаты. – А теперь, подробно и с самого начала – что произошло?

Если говорить только по существу, без подробностей, получается не так и много. Лорд Додвелл внимательно меня выслушал, задал ещё несколько дополнительных вопросов насчёт того, как именно обставлялась «утопление» Луки, Силли и Эйдера – рассказала всё, что знала.

Тут снова примчался Дерк, доложил, что Молес, которому сообщили, что за похищение детей положена смертная казнь, но если будет сотрудничать, смягчат до каторги, распелся соловьём и сдал всех – заказчиков, продавцов, связных, – и указал на карте, где именно у него назначены ещё две встречи, стражей туда Дерк уже послал. Ещё Молес указал название и место стоянки торгового корабля из заморского Гардестана, где его ждут с «товаром».

Про меня на какое-то время забыли – ну, по крайней мере, не выгнали из кабинета, пока лорд Додвелл связывался по переговорному артефакту с другими участками и договаривался о совместной операции по захвату корабля. Потом послал вызов в столичное управление, где сначала, описав ситуацию, запросил официальное разрешение на захват иностранного судна, а потом передал мои слова о том, что среди похищенных детей находится сын лорда Корбеда.

Да, среди похищенных. Так начальник участка их и называл, ведь маленьких оборотней собирались именно выкрасть из нашей империи, и не важно, что их вроде как покупали. Нет в нашей стране рабства, а значит, такие сделки незаконны и уголовно наказуемы. И заморские «покупатели» отлично это знали, потому и действовали скрытно.

Отправив Дерка с очередным поручением, лорд Додвелл вновь обратился ко мне:

– Ты даже не представляешь, Кимми, как нам помогла. Наши аналитики ещё два года назад заметили эту странность – раз в год, в течение одной недели, то есть, практически одновременно, в нашей провинции происходит буквально всплеск несчастных случаев с маленькими оборотнями – они тонут в реках и озёрах, при этом тел так и не находят.

– А в другое время?

– В другое – средняя статистика по всей империи. Есть сезонные всплески и спады по несчастным случаям, но ничего, выбивающегося из привычных цифр. – Он вздохнул, я тоже, потому что, это не просто цифры, это погибшие дети. – А вот за одну лишь неделю – и всегда в начале лета, – тонет от двух до четырёх десятков малышей, в несколько раз больше, чем за весь остальной год. И их тела не находят.

– И все сироты?

– Не все. Но много, около половины случаев. Мы списывали это на то, что за сиротами и присмотр меньше, не свои же. Но если подумать, усыновлённые ведь сиротами уже не считаются. Нужно будет ещё раз проанализировать все случаи, копнуть поглубже. Ох и много нам предстоит работы! Но зато теперь хотя бы знаем, куда двигаться и с чем иметь дело. И прервём эту преступную цепочку.

Тут на столе загудел артефакт связи, начальник участка приложил к нему ладонь, оттуда послышался чей-то голос:

– Лорд Корбед вылетел в Тонреш, будет у вас около четырёх пополудни. У него подписанное императором разрешение на захват судна, он сам собирается возглавить операцию. Ваши люди должны быть готовы к этому времени.

И говоривший отключился.

– Ну вот и всё, – удовлетворённо кивнул лорд Додвелл. – Ты можешь быть свободна, Кимми, спасибо тебе ещё раз. Если не секрет – какие у тебя планы?

– Буду искать работу – я сильный бытовой маг. Назад нам с братом и сестрой хода нет.

– Удачи, – от души пожелал мне маг, а потом проводил в комнату отдыха, где были дети.

С ними находились два стража, один давал облепившим его малышам потрогать свою саблю, к счастью – в ножнах. На столе стоял кувшин, несколько грязных стаканов и поднос с парой булочек – детей сытно накормили, вон, даже булки не доели. Это хорошо, потому что, хотя я и храбрилась, но понятия не имела, как скоро смогу хоть что-то заработать. Но надеюсь, что сильные бытовые маги требуются всегда.

Обняв Дилака, Адрина и Виоту – Эйдера здесь не было, жаль, не удалось попрощаться, – я взяла Луки и Силли за руки и, в сопровождении лорда Додвелла, вышла из участка.

– Что теперь будет с этими малышами? – спросила я.

– Пока отправятся в приют, но думаю, они там надолго не задержатся. Маленьких оборотней неплохо разбирают по семьям. И, конечно, теперь приёмных родителей будут проверять более тщательно.

Порадовавшись за малышей, я пошла, было, к воротам, но была окликнута.

– Повозку забыла.

– Что? – удивлённо обернулась.

– Повозку свою не забудь забрать, – лорд Додвелл кивнул на телегу, которая так и стояла там, где я её поставила. – Я понимаю, тебе сейчас нужно искать жильё и работу, и повозка будет только мешать, но прости, твоё имущество мы тут хранить не можем.

Я непонимающе посмотрела на мага – он же отлично знает, что это не моя телега, а дядьки Молеса. А потом до меня дошло – раз уж оба похитителя прямой дорогой отправятся на каторгу, если не на виселицу, то телега как бы остаётся ничейной. Я слышала, что обычно имущество каторжников отходит короне, но пока ещё эта телега ни в какие списки в качестве имущества преступников не попала, и корона на неё видов не имеет.

А вот мне, оказавшейся в чужом городе без единой медной монетки, зато с двумя детьми на руках, она очень даже пригодится. И не столько телега, сколько мерин и кобылка, в неё впряжённые, которых можно продать и продержаться на эти деньги первое время.

– Спасибо, – от всей души поблагодарила я лорда Додвелла. – И правда, как это я забыла?

Быстро подсадив на телегу удивлённую, но помалкивающую Силли – довольно улыбающийся Луки сам мгновенно забрался на мешок с половиками, – я взялась за вожжи и направилась навстречу новой жизни.