Что ты несёшь с собой. Часть I

Собеседование

Пару мгновений мы просто таращились друг на друга. Моё сознание в панике металось между командами "бежать", "защищаться" и "вести себя, как удивлённая кананична, не сделавшая ничего плохого". Выбрать я не могла, и поэтому продолжала лежать молча, ожидая, что Вачиравит дальше сделает.

Он поднял руку с хлыстом и дёрнул занавесь обратно вполсилы, после чего развернулся и пошёл к лестнице. Он уже начал спускаться, когда я сообразила, что он не собирается меня убивать или тащить на клановый суд, а раз так, то мне представилась редкая возможность с ним поговорить!

– Подожди! – закричала я ему в спину. – Стой, останься!

Он как будто не слышал. Я вскочила с кровати и подбежала к лестнице, лихорадочно вспоминая, что мне нужно было у него спросить, но увиденное на пике затмевало все прочие проблемы.

– Что происходит?! – наконец придумала я адекватный вопрос.

Но он проигнорировал меня полностью и абсолютно. Так и скатился по лестнице до самого низа, а потом я услышала его поспешные шаги снаружи. С досады я врезала кулаком по круглой перегородке, отделявшей лестницу от комнаты, и сломала несколько хрупких усиков узора.

А потом оглядела себя и возблагодарила Небеса за то, что Вачиравит не обернулся. Я же запрыгнула в кровать совершенно голая! И стояла сейчас именно в этом виде! Более того, я не имела ни малейшего представления, насколько меня прикрывало одеяло, когда Вачиравит отдёрнул полог. Ну, до живота точно, а вот выше?.. Не то чтобы я стеснялась, тем более Вачиравита, но теперь становилось понятнее, почему он так быстро ретировался. Уж не знаю, как у него по жизни складывалось с девушками, но пока что он не показался мне сильно сведущим в сердечных делах, а это значит, что вид обнажённой жены на брачном ложе запросто мог его напугать!

Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться на всю резиденцию, и пошла накинуть хоть какую-нибудь лёгкую тунику.

– Пранья? – Буппа выглянула в лестничный колодец со своего уровня. – Что-то случилось?

– Муженёк заходил, – вздохнула я. – Испугался и убежал.

Мне даже захотелось пойти подразнить Вачиравита трусишкой, но благоразумнее было не соваться на улицу посреди ночи. А ещё я задумалась о том, насколько хорошо звук передаётся между уровнями древодома. Если бы Вачиравит всё-таки остался со мной в брачную ночь, Буппа бы это всё тоже слышала? А наши с ней перешёптывания уж не доходили ли до Вачиравита?.. Из его покоев до меня никаких звуков не долетало, так что хотелось бы надеяться, что нет…

Утром я проснулась чуть позже обычного: Буппа уже расставляла мисочки с ароматными заправками к рису. В голове у меня было сумбурно, так что за завтраком я молчала и пыталась навести там хоть какое-то подобие порядка.

Итак, амардавика жива, и мне предстоит её вызволить. Для этого неплохо бы посмотреть, что сталось с барьером после вчерашнего. Уж надо думать, его не оставили порванным и вряд ли вернули в прежний вид. Даже если его задачей было только сдерживать амардавику внутри, любой нормальный махарьят, увидев эту профанацию, схватился бы за голову. Не знаю уж, кто мог такой барьер поставить, но теперь, когда возникла опасность в лице неизвестного лазутчика, его наверняка переделают во что-то типа внешнего барьера резиденции.

А это означало, что мне нужно разузнать, на каких принципах эти барьеры держатся – вариантов было довольно много, и простым ощупыванием барьера я не могла это выяснить. Кроме того оставалось неизвестным, как работал кварцевый саркофаг. Я такого никогда не видела и не слышала ни о чём подобном. Артефакты, выкачивающие махару, мне пару раз попадались, но намного слабее и меньше размером, да и создавали их не люди. Сама по себе идея отбирать духовную силу у живого существа звучала, как что-то порочное и злое, неправильное. Такое, с чем махарьяты должны бороться. Однако же мне трудно представить, чтобы на пике клановой горы такое устройство установил кто-то ещё.

Далее. Если для себя я и смогу выпросить разрешение покидать гору у главы клана, то для амардавики точно нет. Итого: два барьера и саркофаг. Хоть в лепёшку расшибись, а надо получить доступ в библиотеку.

Кстати, большой и интересный вопрос: а что глава клана знает о происходящем на пике? В курсе ли он, что его брат там держит под замком чужую амардавику? По идее, если её захватили в плен во время нападения на Жёлтую гору, глава должен был как-то участвовать в размещении её в ступе. Но куда делся собственный амард Саинкаеу? Если судить по слою пыли на всём вокруг саркофага, в ступе уже давно никто не жил. Амарды вообще могут и умирать, и уходить с насиженных мест. Но откуда же тогда Саинкаеу черпали свою бесконечную махару?

Я макнула что-то во что-то и, откусив, поняла, что это была долька сладкого фрукта и острый соус. Ну… вкус неожиданный, но можно и так. Хотя лучше не повторять. Вон и Буппа странно на меня смотрит.

Кварцевый саркофаг высасывал махару из меня и Вачиравита. Значит, и из Ари Чалиты тоже? Но куда эта махара потом девалась? Она же не могла просто рассеяться. Либо её собирают в какую-то ёмкость – например, как те контейнеры, что Саинкаеу подарили Адульядежу, либо она просто растворяется в воздухе и земле вокруг ступы. И тогда выходит, что окружающая меня махара, которой пополняют свои запасы все, живущие на горе, происходит из амардавики. То есть Саинкаеу по каким-то причинам утратили своего родного амарда и пошли захватили себе нового.

Я грохнула кулаком по столику, заставив Буппу подавиться.

– Что такое?! – прохрипела она, прокашлявшись.

Я украдкой сложила руку в очищающий знак и послала Буппе немножко махары, чтобы она вздохнула свободнее.

– Всё нормально. Я только что поняла одну возмутительную вещь. Эти Саинкаеу – законченные подлецы.

– Вы осторожнее с такими словами вслух, – посоветовала Буппа, оглядываясь на лестницу. Да, вплести заглушающие чары в узор на перегородках бы не помешало. Но для этого тоже надо идти в библиотеку. У меня никогда раньше не возникало нужды секретничать.

Итак, Саинкаеу украли чужую амардавику и выкачивали из неё махару силком. Надо думать, она не согласилась раздавать её добровольно, а может, они хотели больше, чем она была готова дать. Мне очень хотелось бы знать, какую роль во всём этом сыграли братья Арунотай и Вачиравит. И ещё – амардавика действительно похитила Вачиравита, и решение пленить её было ответом на её собственное преступление? Или её выбрали жертвой изначально, а Вачиравит… Может, его ей как-то подбросили? Или вовсе заморочили ему голову ложными воспоминаниями? Я сама не умела такого делать, но я средней руки махарьятта из маленького клана с короткой историей, что я могла знать?

В любом случае, я не могла заявиться к Арунотаю и потребовать рассказать мне, как так вышло, что у них на пике замурована чужая амардавика. Не важно, сам он стоит за этим решением, его брат или вообще предыдущий глава клана – кстати, я даже не знала, давно ли он отошёл в мир иной, – но меня после такого выступления повяжут, и больше я уже ничем амардавике не помогу.

Зато… Тут я припомнила: когда я спросила этого нерасторопного учёного о местном амарде, он сказал, мол, не знал, что именно ему следовало мне сообщить. Значит, ему известно, что с амардом неладно. Может быть, он даже знает, откуда клан черпает махару. И, как мне показалось, он не очень был рад выполнять распоряжения Арунотая. А не попробовать ли мне разговорить его? Конечно, мне он был рад ещё меньше, но, может, у меня получится изменить его мнение? Помнится, он жаловался, что от него требуют одновременно выполнять поручения обоих братьев – что ж, предложу-ка я ему себя в качестве работника. Если он привыкнет на меня полагаться, то рано или поздно начнёт доверять. А мне спешить некуда, да и заняться особенно нечем, кроме как искать пути проникнуть в библиотеку. Но время до завтрака, когда можно было бы найти учителя, я проспала, так что теперь имело смысл пытаться только в обед. Что ж, вот и новый план.

– Ты чем будешь сегодня заниматься? – спросила я Буппу, допивая остывший чай.

– Постирала бы… – растерялась она. – Пранье что-то нужно?

– Не уходи далеко от дома, —посоветовала я. – Может быть, ты мне понадобишься. И давай как-нибудь оденем меня побыстрее.

Умытая, причёсанная и накрашенная на пределе Буппиной скорости, я отправилась к Чалерму, заранее приучая своё лицо к благожелательному выражению. Я никогда не была хорошей вруньей, особенно когда нужно было что-то изобразить на лице, но, как говорится, назвался махарьятом – доставай меч.

Учёный обнаружился, как и вчера, за своим рабочим столом, на сей раз заваленным какими-то бумагами. Впрочем, когда моя голова показалась над полом, Чалерм быстро убрал пару бумаг под стол. Мне пришлось сделать большое усилие над собой, чтобы тут же не начать допрашивать его, что это он там прячет.

– Пранья Кессарин, – удручённо поздоровался он. – Вам ещё что-то перенести нужно или вы что-то не расслышали во время экскурсии?

Я сошла с лестницы на пол и широко улыбнулась, даже отвесив небольшой поклон.

– Праат Чалерм, простите, что отвлекаю, но нет, ничего такого. Ваша экскурсия была весьма познавательной, а все мои вещи в сохранности. Я по другому вопросу.

Он безрадостно подпёр щёку кулаком и приготовился меня слушать. Интересно, это ему Арунотай внушил, что обслуживание меня – теперь его обязанность?

Я присела на посетительский стул и скромно сложила руки на краю стола, стараясь не коснуться ни одной бумаги.

– Праат Чалерм, я хотела спросить, вам случайно не нужна помощь?

У него сделалось такое лицо, что если бы он был котом, непременно вздыбил бы шерсть на спине.

– Вы полагаете, что я не справляюсь со своими обязанностями?!

Я обомлела.

– Вовсе нет! Я вообще понятия не имею, что вы делаете и насколько успешно!

Это прозвучало не очень-то уважительно, но, кажется, он немного успокоился.

– Тогда чем вызвана ваша просьба?

– Ну, – запнулась я, боясь ляпнуть ещё что-нибудь невпопад. Вот сколько раз мне отец говорил, продумай всё, прежде чем бросаться в пекло! – Я просто… Понимаете, у меня не то чтобы было здесь много дел. Я хочу сказать, пранур Вачиравит, очевидно, очень занят, махарьятству я не обучена, и что же мне делать всю оставшуюся жизнь? Вот я и подумала, вы ведь тоже не махарьят, но какие-то дела для клана делаете. Так, может, поделитесь?

Чалерм смотрел на меня со странным выражением лица: то ли едва сдерживал смех, то ли подумывал отправить меня пинком с лестницы.

– А что вы умеете делать? – ровным, не выдающим его настроя голосом спросил он.

– Я…

Я закусила губу. Нет, я много чего умела делать, потому что дома на мне была половина хозяйства, уроки мелких и даже торговля добытым на охоте, не говоря уж о самих охотах. Но что из этого могла уметь Кессарин? Что вообще могла уметь Кессарин, кроме того чтобы красиво одеваться и правильно ухаживать за волосами? Распекать слуг?..

– Я умею читать, писать и считать! – сообразила я и выпалила это с таким триумфом, что Чалерм, похоже, счёл меня совершенной дурой. Нет, ну хорошо, Кессарин могла хоть чего-то понахвататься у отца, так? А канан ведал делами судебными, назначал чиновников и договаривался о правилах торговли с другими городами. Что из этого я могла бы делать? – Ещё я умею подбирать подходящих людей для работы и разбирать документы. И вообще, хмм, решать проблемы!

– Решать проблемы, – всё так же ровно повторил Чалерм. Я даже немного восхитилась его самообладанием. И выслушал, не выставил сразу. – Какие, например, проблемы?

Я попыталась вспомнить хоть что-нибудь, подходящее к случаю. В голову сразу полезли эпидемии, засухи и дурные знамения – проблемы, которые я решала отлично! Но Кессарин… какие проблемы могла решать Кессарин?.. Она жила в имении, со слугами, ходила… В чайные дома? Какие там могли быть проблемы? Недостаточно вежливый подавальщик? Почему я не подумала об этом, пока Буппа меня красила? Хоть её бы спросила!

– Н-например, – протянула я, давая себе ещё времени подумать. Вот, Буппа, например, работала хорошо. А что если бы она работала плохо? О! – Если слуги не справляются с работой, я могу разобраться.

–То есть выписать каждому по десять палок? – предположил Чалерм.

– Вовсе нет! – обиделась я. – Но иногда так бывает… Кто-то кому-то плохо объяснил, кто-то забыл, кому-то поручили то, что он не умеет… Иногда одна мелочь тянет за собой другую, и так их набегает лавина. А всего-то надо было что-то положить в другое место или поручить другому человеку…

Учёный склонил голову набок. Мне всё больше казалось, что он забавляется за мой счёт, но я могла только стиснуть зубы и терпеть.

– Ну расскажите мне о какой-нибудь проблеме, которую вы решили, – предложил он.

Я чуть не заскрипела зубами. Да я нарешала больше, чем ты в жизни повидал, холёный крючкотвор! Только теперь надо как-то так об этом рассказать, чтобы было похоже на то, что могло случиться в имении Адульядежей. И чтобы не противоречило ничему, что Чалерм мог знать о канане…

Я чуть голову себе не свернула, но всё-таки вспомнила одну историю, произошедшую в чайном доме у подножия моей горы.

– Вот, например, я как-то заметила, что в определённые дни месяца обед подают неопрятно. Тут соус через край перелился, там фрукты все сбились в уголок, в общем, как будто несли небрежно. Отец стал ругать служанку, которая приносила блюда в эти дни. Раз отругал, второй, третий, девушка плачет, а ничего не меняется: на следующий раз снова такая же история. Отец уже собирался её выгнать, но мне стало интересно, ведь в другой работе она не была такой неуклюжей. Я расспросила слуг, и оказалось, что в эту служанку влюбился сын кухарки.

Чалерм наконец не выдержал и прыснул, но я засчитала это за свою победу.

– Ничего смешного! – заявила я, подняв палец. – Всё было очень серьёзно. Девушка могла несправедливо пострадать! Понимаете, кухарка была из тех женщин, что, в одиночку вырастив сына, считают его воплощением небесного бога на земле, а всех невест в мире – недостойными его великой добродетели. И потому в те дни, когда обед относила эта служанка, кухарка нарочно портила вид блюд, чтобы её подставить, представляете? Чтобы её выгнали или продали в цветочный дом!

– И что вы сделали? – спросил Чалерм, продолжая ухмыляться.

Я припомнила, что сделала хозяйка чайного дома, которая мне всё это и рассказала.

– Перевела девушку с кухонных дежурств на уборку спален, чтобы она с кухаркой больше дела не имела. Вот и всё!

– И что, – задумчиво спросил учёный, – девушка оказалась достойной своего избранника?

Мне почудилось в этом вопросе какое-то двойное дно, так что я решила не отвечать прямо.

– Во-первых, не избранника, а ухажёра. Он-то в неё влюбился, а вот насчёт неё я ничего не говорила. А во-вторых, это уже совсем другая история. Вы просили пример решённой проблемы, я и рассказала. Дела сердечные – это не ко мне.

Он сощурился на меня и некоторое время молчал. Потом бросил быстрый взгляд в раскрытую на столе книгу.

– Ученики часто оказываются на охоте с тупыми мечами. Попробуете решить?

Я прикинула. В моём клане нерадивому ученику, который не точит свой меч регулярно, уши бы надрали, и дело с концом. Но, помнится, Чалерм к ученикам относился как-то трепетно…

– А какие у меня есть полномочия?

Он нахмурился.

– Полномочия? Ваша задача – выяснить и доложить мне.

– Для этого мне по крайней мере нужно, чтобы они согласились со мной разговаривать, – заметила я. – Если я просто подойду к произвольному ученику и скажу, мол, я тут обывательница, жена наследника, по поручению праата Чалерма, отвечай-ка на мои вопросы, он ответит?

Чалерм помрачнел и сунул руку под стол. Там, видимо, была полка, и с неё он извлёк плоскую шкатулку, отпер её ключом, что висел у него на запястье, и достал из неё лист бумаги с какими-то почеркушками. Затем шкатулку запер и убрал, а на листе написал несколько строк и протянул мне.

"Пранья Кессарин Саинкаеу уполномочена от моего имени следить за порядком в подответственном мне секторе резиденции."

И подпись, совершенно другим почерком – Вачиравит Саинкаеу.

Ого, выходит, у Чалерма там целая шкатулка чистых листов с подписью Вачиравита? Интересно, что он на них обычно пишет? "Следить за порядком" – это очень размыто, но уточнять мне не захотелось, ещё запретит что-нибудь… А так можно трактовать, как угодно.

– Достаточно? – нетерпеливо спросил Чалерм.

У меня оставалась куча вопросов: какие именно ученики не точили мечей? Кто отвечал за их наказания? Какие наказания в ходу? Кто жаловался на тупые мечи? Но я пришла сюда, чтобы помочь Чалерму и сделать за него часть его работы, сохранив его время. Если я потрачу столько же на расспросы, я не добьюсь своего, а меж тем моё время не ограничено, так что я могу спокойно расспросить всех остальных.

– Есть ли у вас схема, кто кому подчиняется в клане? – всё-таки спросила я. – Если нет готовой, то я обойдусь, но вдруг?

Учёный снова нахмурился, но встал и снял с полки пухлую и сильно потрёпанную книгу.

– Схемы нет, но есть список назначений.

Я радостно сцапала книгу и быстро заглянула внутрь. Прекрасно, тут даже должностные обязанности перечислены! Хоть разберусь, кто за что отвечает.

– Отлично, – улыбнулась я. – Зайду в конце дня, отчитаюсь.

Чалерм облегчённо кивнул и выжидательно посмотрел на лестницу. Ухожу, ухожу, не обязательно так явно намекать!