Что ты несёшь с собой. Часть I

Жизнеописания

– Пранья Кессарин? – удивился мужчина, который, надо думать, и был учителем Абхиситом, раз возлежал в одиночестве на первом уровне древодома, который мне указал Канавут.

Я тоже удивилась: откуда ему знать, что я – это я? Но, присмотревшись, я поняла, что видела его на свадьбе. Вот только он-то меня под пологом не видел… Может, ему показывали мой портрет? Или, что вероятнее, он сопровождал Арунотая, когда тот сговаривал брак с Адульядежем. Значит, Абхисит и сам Саинкаеу, ну или по крайней мере имеет в клане почётный статус. На свадьбу абы кого бы не пригласили.

– Учитель, – я постаралась мило улыбнуться. Не то чтобы мне никогда не приходилось кокетничать – я вообще-то всю жизнь собиралась привести в клан какого-нибудь приличного и симпатичного бродячего махарьята, да и на охотах это бывало полезным. Но я не знала, как кокетничала Кессарин. – Рада снова встретиться с вами.

Он улыбнулся шире, демонстрируя щелястые зубы. Лицо у него было круглое, хоть и поджарое, а морщины вокруг глаз и рта напоминали полоски на морде тигра, и узоры ещё больше поддерживали это сходство. Цвет его кожи почти совпадал с моим, то есть Кессарин, и я почувствовала себя в большем праве проситься в учение, хотя учитель ничего не сделал, чтобы придать мне уверенности: я всё ещё стояла в дверях, а он полулежал на плетёном диване, и не подумав подняться.

– Хорошо, что ты всё-таки согласилась, деточка, – сказал он довольно, и я с трудом удержала лицо, чтобы не вытянулось от такой фамильярности. – Я так и сказал Арунотаю после нашего визита: успокоится и поймёт, что лучшего не найти. А Вачиравиту строгая жена только на пользу, ещё оценит, как ему с тобой повезло.

Я бы не подумала назвать себя строгой женой, но решила не перечить, как бы мне ни хотелось рассказать этому почтенному дядюшке, до какой степени он ошибся в своих предсказаниях. Вместо ответа я, продолжая делано улыбаться, вытащила из складок сатики свёрнутое в трубку разрешение и протянула ему.

– Ишь ты, – усмехнулся Абхисит, прочитав документ. – Ну Вачиравит, как всегда! Нет бы самому прийти, поклониться старому учителю и попросить. Бумагу он накатал! Как будто мы тут чужие!

– Он не знал, к кому я обращусь, – сказала я, чувствуя внутреннюю необходимость оправдать Вачиравита. – Вас мне уже позже посоветовали.

– Хочешь сказать, он не направил тебя сразу ко мне? – приподнял бровь учитель, отчего у него на лбу тоже собрались морщины и ещё усилили его сходство с тигром. Но в резиденции махарьятов же не могло быть оборотня, правда? Да и виданные мной оборотни в человеческом облике на тигров совсем не походили.

– В тот момент его мысли были заняты другим, – уклончиво сказала я.

– Ах ну да, – вздохнул Абхисит и наконец принял вертикальное положение. – Он же всё изображает из себя несчастную жертву, чтобы Арунотай над ним кудахтал, как наседка над яйцом. Небеса праведные, младшее поколение Саинкаеу – просто насмешка над всем родом!

– А, – квакнула я, поражённая таким отношением, – вы полагаете, он не жертва?

Учитель вздохнул ещё глубже и утомлённее.

– Можно подумать, он первый в мире махарьят, над которым надругался амард! Да его родной отец побывал в плену у той же самой амардавики, и вернулся как ни в чём не бывало! Я уж не говорю о более прославленных предках. Где это видано, чтобы доблестный охотник годами распускал слюни после какого-то плена! Давно бы уже взял себя в руки, но как же, старший братик же ему готов пелёнки подтыкать до старости. – Он сокрушённо покачал головой. – Ну да ничего. Ты девица с характером, уж ты-то не пойдёшь у него на поводу. Моё тебе благословение, деточка, сделай уже из своего мужа нормального мужчину.

Я не знала, что и сказать на это. С одной стороны, я понятия не имела, насколько Вачиравит действительно пострадал. С другой – Арунотай и правда очень переживал за него, и мне казалось, что он мог бы быть и потвёрже. С третьей, даже Ниран говорил, что Вачиравит чуть ли не ищет смерти на охотах, так что как знать… Во время нашего разговора он не показался мне ни делано несчастным, ни изъеденным подлинной тоской, если не считать цвета его узоров. А теперь ещё – отец братьев тоже побывал в плену у Ари Чалиты? Да чем она там занималась у нас над головой?

– А его глухота? – наконец придумала я осмысленный вопрос. Если уж учитель Абхисит говорил о братьях в таком тоне, наверняка он знал о них многое.

– А что глухота? – удивился он. – А, ты подумала, это амардавика его, что ли? Нет, это он ещё мелким был, попался демону в лапы… И, между прочим, сам отбился, хоть ещё пешком под стол ходил! Арунотай плакал неделю, а этому хоть бы хны, ну подумаешь, оглох. Зато теперь вон развёл не пойми что, а ведь амардавика ему даже ничего не откусила! Ну, насколько я знаю, – внезапно хохотнул он. – Так-то тебе виднее, ты ж жена!

Я с усилием закусила губы, чтобы смолчать. Кто этот человек, что он может веселиться по такому поводу? И – что если он ненароком попал не в бровь, а в глаз? Почему-то же Вачиравит заявил мне, что не будет мне настоящим мужем. Я тогда не придала этому значения, сама обрадовалась, но… Вдруг амардавика его и правда?.. Так, Ицара, перестань думать в ту сторону, какое тебе дело! Но это бы объяснило, почему бесстрашный охотник мог утратить волю к жизни. Мужчины в этом месте ранимые…

– Ты, главное, с ним разговаривай поменьше, – продолжал учитель, принявшись наводить себе напиток из фруктового сиропа с водой. – А то у него голос противный такой, тебе всё желание отобьёт. Зато когда молчит – красавец. Я ему ещё в детстве на уроках говорил: закрой рот и делай вид, что всё понял, а то уважать не будут.

Боги небесные, этот человек был Вачиравиту учителем?! Во всём клане не нашлось кого-нибудь хоть на полшишечки более тактичного? То-то мне показалось, Вачиравит стеснялся говорить. Мне внезапно стало его так жалко, что захотелось прямо сейчас же пойти и объяснить ему, что его учитель – старый осёл, несмотря на всё сходство с тигром.

– Меня не смущает его речь, – выдавила я, мечтая призвать огненный дождь на эту гору.

– Ну, я ж говорю, повезло ему с тобой! – широко, по-отечески улыбнулся Абхисит. – А что ты встала-то? Садись, сейчас прочие ученики подтянутся, лучшие места займут.

– Откуда подтянутся? – спросила я, с облегчением оставляя тему Вачиравита, и устроилась в узком плетёном кресле, на всякий случай, чтобы никто, включая учителя, не решил подсесть поближе.

– Проверочную работу пишут, – довольно сообщил Абхисит.

– В библиотеке? – уточнила я. – А какого возраста у вас ученики?

А то балаган, который царил на первом уровне библиотеки, не сочетался в моём воображении с проверочной работой.

– Да нет, тут, по соседству, – махнул рукой Абхисит. – Мелкотня у меня сейчас, не научились ещё списывать так, чтобы я не замечал, но теперь удобно… Тут в соседнем древодоме другой учитель жил, так его в том году амарданур забрал со всей семьёй, теперь там пусто, вот я этих сорванцов там и запираю. Бумага, кисть, и всё, никаких книг.

У меня перед глазами живо встали образы лиановых остовов точильщиков.

– А… м-м, то, что осталось от учителя и его семьи, – мучительно произнесла я, – на верхних уровнях, да?

– Да нет, внизу все, – пожал плечами Абхисит, как будто не понял, почему я спрашиваю. – Так посреди гостиной и растут.

Я глубоко вдохнула и стала выдыхать на счёт. Было бы неплохо помедитировать, но не при этом же бесчувственном бревне. Хотя… Чалерм сказал, что амард забирает людей уже полвека. Если этот учитель с детства видит подобное, то, наверное, и правда привык. Может, и дети не так уж боятся?

– А что случается с душами тех, кого забрал амарданур? – внезапно спросила я.

– На небеса возносятся, – как само собой разумеющееся сказал учитель. – Их там берут на младшие должности Небесной канцелярии, а там уж – кто-то по службе продвинется, кто-то в брак вступит с божеством, а кого-то сошлют обратно сюда амардом.

Я слышала такую версию впервые и очень хотела бы знать, откуда у уважаемого учителя настолько подробные сведения.

– Что же, амарды – изгнанники с небес?

Абхисит посмотрел на меня с недоверием и укоризной.

– Как это вы, пранья, прошли мимо прописных истин, всю жизнь в Чаате проживши? Конечно, изгнанники! Потому и издеваются над людьми, что самим завидно. Но их за то боги и наказывают – если амард кого замучает, такой человек сам отправляется на небо и может преуспеть там, где амард не сдюжил. Небесные боги мудры! – он осенил себя защитным жестом.

– Понятно, – сглотнула я всухую. Как-то очень подозрительно эта сказочка была похожа на то, что говорили про принесённых в жертву ради махары.

– Эй, Зипи! – внезапно гаркнул Абхисит, и я подпрыгнула. Оказалось, мимо открытой настежь двери как раз проходил слуга. – Иди возьми ключ, отопри карапузов!

Пожилой слуга прошаркал внутрь, с поклоном взял ключ и поплёлся выпускать учеников.

– Учитель Абхисит, – заговорила я, немного собравшись с мыслями. – У вас ведь эта группа уже какое-то время занимается? К тому же в ней совсем маленькие дети… Мне кажется, будет неловко, если я стану сидеть на уроках среди них. Может быть, вы пока мне дадите что-нибудь почитать, чтобы я смогла потом примкнуть к группе постарше?

Просьба была дикая. В моём клане меня бы за такое подняли на смех: начальный уровень самый важный, на нём закладываются основы, надо научить человека извлекать махару из своего тела, да не сразу всю, а ровно сколько требуется. Такое нельзя отпускать на самотёк, и книги тут не помогут. Но я уже всякого повидала у Саинкаеу, да и подобная глупость только поддержала бы моё притворство. Что взять с глупой кананичны?

– А, между прочим, разумная мысль! – легко согласился Абхисит, и я с усилием зажмурила лезущие на лоб глаза. – Действительно, что молодке с мелюзгой тереться, только отвлечёшь их. Сейчас я тебе напишу первоначальный список, почитаешь, а там, может, через недельку напишешь мне проверочную… То и муж не обидится, что ты демоны знают где пропадаешь целыми днями!

Он пересел к столу в углу, вынул из тумбочки потрёпанный лист и переписал с него несколько строк. Я покинула его покои как раз когда в дверь начали просачиваться дети – по одному, с листками, исписанными мелкими буковками. Выходя, я кинула взгляд на всю цепочку учеников, тянущуюся от соседнего древодома. Ровно между двумя домами торчал куст в виде полной женщины в широкой юбке. Проходя мимо, дети приседали, заталкивали листок под юбку статуе, а оттуда вытаскивали другой, и с ним уже шли к учителю. Я хотела было вернуться и рассказать Абхиситу, как дети обходят его странные меры, но потом вспомнила, чего он мне наговорил про Вачиравита, и решила, что поделом. На любом соревновании станет ясно, что эта группа ничего не знает, а до охот им ещё далеко.

Библиотекарь снова встретил меня в проёме входа, как будто чуял моё приближение через полрезиденции. Однако лист, который я получила от Абхисита, поверг его в изумление, как будто тут по доброй воле никто бы никогда в жизни к библиотеке не подошёл.

– Зачем вам это? – спросил Крабук, изучая список книг. Даже уголок листа ногтем поковырял, как будто проверяя, настоящая ли бумага.

– Хочу учиться, – пожала плечами я.

Он смерил меня недоверчивым взглядом.

– Выносить книги из библиотеки запрещено.

Я не сомневалась в этом ни мгновения. Пожалуй, это было первой разумной мерой, которую я увидела в клане Саинкаеу, если не считать, в каком гвалте детям приходилось учиться.

– Вы сами выдадите мне книги или расскажете, как их найти на полках? – спросила я вместо ответа.

– Ещё чего, – фыркнул Крабук и махнул рукой куда-то в дальний угол зала, где несколько стволов лиан раздулись, словно проглотив что-то большое и круглое. – Пойдёмте.

Когда мы приблизились, стало видно, что круглые утолщения в лианах не просто так, а с прозрачными окнами – похоже, из того же кварца, что и саркофаг на пике. Выпуклая, гладкая поверхность камня преломляла свет, так что было непонятно: те размытые тени, что я вижу в ней – это моё отражение или нутро лианы? Оторвав взгляд от ближайшего каменного шара, я оглядела весь ансамбль. Камни будто увязли, полупроглоченные лианами, и вместе напоминали подвешенную над водой лягушачью икру.

– Это библиотечные глаза, – сообщил мне Крабук. – Им показываете название книги, и они вам её выдают.

Он взял мой листок и повернул его лицом к одному из глаз. Там внутри как будто сузился и снова расширился зрачок, раздался ритмичный деревянный стук и какой-то шорох, а потом в лиане под глазом открылась щель, в которой я увидела корешок книги.

– Вынимайте сразу, – велел Крабук, перекрикивая детский гомон. – Через одну малую чашу она закроется.

Я поспешно сунула пальцы в щель и выцарапала небольшой томик в бумажном переплёте с обтрёпанными углами. Интересно, как туда помещаются книги посерьёзнее?

– Будут вопросы, обращайтесь, – мрачно сказал Крабук, как будто хотел сказать строго обратное, и поспешил к одному из проёмов, где двое детей пытались улизнуть с книгами, но застряли в барьере и теперь барахтались, подвешенные в воздухе, одна нога в библиотеке, другая снаружи. Я поёжилась: хорошо, что на себе проверять не пришлось, как именно работает запрет.

Я поднесла листок к библиотечному глазу. Зрачок сузился, расширился и… Раздался оглушительный удар гонга, так что и я, и все носящиеся вокруг меня дети подпрыгнули. Я завертела головой, соображая, что произошло, и поняла, что все смотрят на меня. Спохватившись, я пошарила под глазом в поисках щели, но её не было. Поскольку с гонгом яснее не стало, я решила попробовать ещё раз: поднесла листок, зрачок сузился и… Гонг!

– Тётя, вы эту книжку уже взяли, – сказал мне стоящий рядом мальчик.

Я уставилась на листок и на название томика, который держала в другой руке. Действительно, это первая в списке книга. Попыталась поднести к глазу середину списка, но снова получила гонгом по ушам.

– Вы верхнюю строчку загните назад, – посоветовал мальчик.

Я огляделась в поисках какого-нибудь стола, но поблизости ничего не было. Зажав книжку под мышкой, я постаралась по возможности ровно загнуть бумагу на весу. Бумага была плотная и волокнистая и гнулась где угодно, только не там, где надо, но худо-бедно я справилась. Теперь, когда я поднесла лист к глазу, я услышала волшебные стуки и шорохи, а следом щель раскрылась – на сей раз пошире, позволяя мне вытащить книжку потолще. Я принялась было снова загибать листок, но вовремя обратила внимание, что вторая книга в списке значится пятой, а после неё там ещё две. Расстояния между строками Абхисит мне оставил едва-едва.

С трудом сдержавшись, чтобы не залепить книжкой по глазу, я отошла в другой угол библиотеки, где стояли столы, и на одном из них согнула весь листок по строчке. После этого наконец удалось извлечь из щели все семь выписанных мне томов, и я отошла обратно к столам, чтобы рассмотреть свою добычу. Выходя от учителя, список я едва проглядела, а теперь вот наконец вчиталась.

Я ожидала, что книги для начального уровня будут об управлении махарой и, может, каких-то базовых медитациях и упражнениях. На худой конец, наставления, как преуспеть в учёбе. Как бы не так.

«У истоков махарьятства» оказалась жизнеописанием основоположника клана Саинкаеу. «Двадцать два завета» в основном перечисляли всякие этикетные правила, слегка приправляя их общими наставлениями о нравственности, и было этого добра там далеко не двадцать два. «Светящаяся дорога во тьме» повествовала о подвигах героев прошлого, мало отличавшихся от тех романов, что стояли на полках в моих покоях. Я просмотрела все семь книг и поняла, что ни одной полезной среди них нет – не то что для меня, но и для младших учеников. Неудивительно, что они обманом сдавали проверочные работы. Если Абхисит меня заставит отвечать на вопросы по этим книгам, я тоже, пожалуй, спрячу ответы в кустах.

Спохватившись, я проверила последние страницы – вдруг там были списки других книг, как в томике про духовное оружие? Но увы, пять из семи ссылались только друг на друга, а в двух других стояли названия, по которым невозможно было понять, о чём эти книги. Я чувствовала себя, как в дурном сне. Как мне выгрести, как вынырнуть из него?

Тут я вспомнила, что выписывала названия из книг Канавута, и поспешила обратно к глазу. Но как я ни подносила лист к каменной поверхности, как ни сгибала, ничего мне не выдали. В отчаянье я уставилась на два измученных листка, пытаясь понять, что не так. На листе Абхисита от неаккуратных сгибов половина букв уже еле читалась, а кое-что я затёрла пальцами, которые теперь все были в чернилах. Мой список названий выглядел чуть получше. Что же не понравилось глазу? Он как будто не видел этих книг. Может, их не было в библиотеке? Или на этом уровне?

Гвалт, казалось, набился мне в голову, так что я уже ничего не соображала. Как я буду тут что-то читать?.. Ну почему нельзя было просто взять пару книг у Канавута?.. Может, я смогу с ним как-то договориться?.. Собрав последние остатки сосредоточения, я всмотрелась в списки и наконец заметила, что у Абхисита кроме названий в каждой строке ещё стояло несколько цифр. Когда я просматривала книги у Канавута, там тоже были цифры, но я их не переписала, не поняв, зачем они нужны. А в них-то, похоже, и было всё дело.

Я прилегла лбом на стол и застонала, пользуясь тем, что среди детских воплей никто меня не услышит.

– Что, уже разочаровались в учении? – насмешливо спросил Крабук, проходя мимо.

Нет, всё-таки надо спалить эту гору и срыть до основания, вместе с Крабуком, Абхиситом и Вачиравитом до кучи!