Четыре голоса Тьмы

Глава 3 Рассветная леди

Теневое море, недалеко от острова Дороттайн.

Бригантина «Рассветная леди».

1-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

— Что произошло?

— Как Трипкат Солоби?

Вопросы мы задали одновременно и теперь смотрели друг на друга. Попутно я изучал корабль, на котором оказался. Стремительные и маневренные бригантины явно очень популярны в Теневом море. «Рассветная леди» смотрелась немного изящнее «Луча света», а так между ними было много общего. Прямые паруса на фок-мачте и косые на гроте, вытянутый стройный корпус. Красивые корабли. Даже в полуразрушенном «Луче» была своя прелесть.

Что уж говорить о «Леди». Архимаг Воздуха Шресто Подогайн — член Совета магов и главный кандидат на роль его следующего главы — вряд ли бы выбрал себе посредственный корабль.

Архимаг первым нарушил затянувшееся молчание.

— Трипкат очень плох. Сознание помутилось, как маг он выжат досуха. Жизнь сохранить мы ему сможем, но вот всё остальное… Мои лекари дают неблагоприятный прогноз. Так что же произошло? — в голосе Подогайна прорезалось нетерпение.

— Что будет с кораблем? — спросил я, игнорируя вопрос архимага и глядя на останки «Луча света».

На палубе снова было пусто. Прибывшие с Подогайном адепты внимательно изучили и зафиксировали магические последствия столкновения бригантины с ураганом. Тела матросов и капитана по-прежнему лежали на палубе.

Архимаг сдержал негодование. Он не привык отвечать на вопросы адептов. Но после всего произошедшего на корабле — и того, через что я прошел ранее в Диммире — мне было наплевать на его недовольство.

— Затопим. Ни перетаскивать груз, ни тем более тащить корабль за собой на буксире времени нет. Слишком близко, — он кивнул в сторону Стены. Её черная громадина вздымалась всё в той же сотне ярдов. — Повезло, что хоть кто-то уцелел. Пять дней назад мы не успели.

— Тела?

— Будет общая могила. Они моряки, а море есть море, пусть даже и рядом со Стеной. К тому же, как показывает опыт, где-то через полчаса здесь будет ураган помощнее. Небольшой по площади и короткий по времени, но очень сильный. То ли побочный эффект, то ли ответный удар Тьмы, — новый кивок в сторону Стены. — Несмотря на сотни лет изучения, мы знаем о ней еще слишком мало. В любом случае, надо отсюда убираться. Расходовать понапрасну силы моих магов я не позволю.

Стоящий неподалеку магистр в синей мантии произнес заклинание Водного молота. Послышался треск, и бригантина, набирая воду пробоиной в днище, начала стремительно погружаться в глубины Теневого моря.

— Какая здесь глубина, господин архимаг? — спросил я, вспоминая про нормы этикета.

— Не знаю. Может миля, может две. Может, вообще дна тут нет! Это имеет значение, господин адепт?!

— Наверно нет. Хотя кто знает… Как вы нас обнаружили?

— Корабли стали пропадать месяца два назад. С этого времени мы ввели патрулирование. Вам повезло, что я оказался недалеко и сразу направил свой корабль на помощь. Этот ураган был самым мощным из всех. Пришлось изрядно повозиться. Боюсь, что мои менее опытные коллеги не сумели бы вас оттуда вытащить.

— Благодарю за спасение, господин архимаг, — я склонил голову.

— Так как он вас поймал?

— Мы заметили ураган после полудня. Он приближался очень быстро, и капитан решил встретить его, а не пытаться уйти. Трипкат Солоби должен был справиться со штормом. Должен был, господин архимаг, но не справился. Хотя и сделал все что мог.

— Да, это большая потеря для меня… и для Совета, — проговорил Подогайн. — Я знал его больше пятидесяти лет. Можно сказать, что мы были друзьями. Продолжайте, Люрет. Вас ведь так зовут?

— Да, господин архимаг.

— Хорошо, значит, я буду вас так называть, если вы не возражаете.

Я не возражал. Неужели Солоби был важным тайным агентом Совета? Или работал лично на Подогайна? Помнится, он что-то говорил про свои профессиональные интересы.

Тьма зашевелилась, и Совет собрал на Дороттайне значительные силы. Среди них могли оказаться и неизвестные мне маги самых высоких рангов. Вроде специалиста по редким артефактам Трипката Солоби.

— Изначально ураган был весьма обычным для магического явления такого рода, — я продолжил рассказ, — но потом он резко усилился. К сожалению, Трипкат Солоби проиграл. Мы едва спасли ему жизнь. Я успел остановить волну, которая должна была его смыть. Это все, что я смог для него сделать, господин архимаг, — я виновато склонил голову.

— Не вините себя, Люрет. Многим не удалось бы и этого. Эти ураганы Тьмы, да, так мы их называем — пусть банально, зато точно — способны задавить магические способности и очень сильного чародея. Вы молодец, что смогли сделать хоть что-то. Продолжайте.

— Вы правы, господин архимаг, колдовать в урагане было практически невозможно. Мне едва удавалось удерживать заклинание света, не хотелось, знаете ли, вплывать во Тьму в полной темноте.

Взгляд архимага неожиданно стал очень внимательным, он словно увидел меня впервые. Я в ответ оглядел его еще раз. Высокий, выше меня на голову, стройный пожилой мужчина. Волосы, несмотря на почтенный возраст, еще сохраняют изначальный рыжий цвет, хотя седых прядей тоже с избытком. Очень цепкий и властный взгляд серых глаз наверняка заставляет трепетать многих. Меня же такими штучками пронять сложно, особенно после диммирской кампании.

— Продолжайте, Люрет, — в голосе Подогайна прозвучало гораздо больше уважения, чем прежде.

Я закончил рассказ. Поведал архимагу про то, как гибли матросы, как сходил с ума капитан. Подогайн лишь равнодушно покивал головой, для него в моем описании не было ничего нового и интересного. Он слегка оживился, когда я заговорил про видения, но ненадолго. Завершил я рассказ упоминанием про Джеркиса.

— Да, интересный паренек, — согласился архимаг. — Мы за ним обязательно присмотрим. А может и пристроим в Академию, если обнаружатся хоть какие-то магические способности. Только вот с ним пока не удалось поговорить. Он больше отмалчивается. Наверно, от переживаний. А сейчас отдохните. На остров мы прибудем на рассвете. Вы ведь еще не бывали на Дороттайне?

— Нет, господин архимаг.

— Тогда я распоряжусь, чтобы вас разбудили, когда мы будем подплывать к острову. Вам наверняка понравится.

Подогайн подозвал матроса, который отвел меня в каюту. Заснул я моментально. Ночь прошла, к счастью, без снов.

Теневое море, недалеко от острова Дороттайн.

Бригантина «Рассветная леди».

2-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

Проснулся я самостоятельно. За два часа до рассвета. Прошелся по кораблю и немного осмотрелся. Внутри «Рассветной леди» отличий от погибшего «Луча света» было гораздо больше, чем снаружи. Ценное серебряное дерево, привозимое с дальних западных островов, золотая отделка, шелка и бархат. На столь маленьком судне подобная роскошь смотрелась, на мой вкус, несколько вычурно и вульгарно, но не мне осуждать вкусы архимага.

Господа маги, во главе с самим Шресто Подогайном, изволили спать. Об этом мне рассказал юнга «Рассветной леди» по имени Корсон. В отличие от Джеркиса, он мне совершенно не понравился. Стройный и крепкий темноволосый паренек с потухшим взглядом. Похоже, что радости от своей работы он не получал. Однако он отвел меня на камбузе, где я, наконец, поел. Накормить меня ужином вчера вечером не успели, и проснулся я скорее от голода, чем от чего-то другого.

Где поместили юнгу с «Луча», его местный коллега не знал, а ходить по каютам в поисках Джеркиса мне не хотелось. Вместо этого я поднялся на палубу и стал ждать рассвет.

Предутренняя прохлада обжигала. Насквозь промокший во время урагана плащ я снял еще вечером, и теперь он валялся в каюте. Свою работу он, к счастью, выполнил прекрасно. Камзол и штаны совершенно не пострадали. Остальные же вещи я забыл забрать с «Луча». Мне было совершенно не до этого, да и ничего важного там не осталось.

Не люблю таскать с собой много ненужного хлама. Это сильно отличает меня от любимой сестренки, которая просто обожает разнообразные наряды и побрякушки. Именно поэтому она работает городским магом в Эрине, а я отправился на край света. Она мне так и сказала: «Синий, я бы отправилась с тобой, меня ведь тоже звали на Дороттайн, но боюсь, что ни один корабль не сможет перевезти мой гардероб».

Небольшой семейный портрет, как и другие в самом деле ценные вещи, был у меня с собой. Оригинал хранится у старого друга семьи адепта Воздуха шестой ступени Варласа Кринтира, у нас же — карманные миниатюры. Искусно выполненные на бумаге и покрытые защитным алхимическим составом, которому не страшна вода.

Я вытащил свою копию из внутреннего кармана камзола, развернул и подошел к масляному фонарю на борту корабля. На миниатюре я самый маленький, мне всего двенадцать. Именно тогда, десять лет назад, наша семья собиралась вместе в последний раз. Потом нас пораскидало по всему миру.

Отец умер. Мать постоянно пропадает в экспедициях на северный край мира, куда она каждый год отправляется, чтобы изучать примитивную магию и культуру тамошних народов. Всевозможные дикари и варвары ей всегда были ближе родной семьи. Семья отвечала ей тем же. Кроме отца, который до самой смерти любил ее искренне и самозабвенно, невзирая на постоянные экспедиции и достаточно холодное отношение к нему.

Родители на портрете в центре. Между ними — рыжая копна веселья и оптимизма. Моя старшая сестра Алая. Ее девиз: «Рыжих много, Алая — одна!». Именно с ее подачи мы стали называть друг друга по цветам. Она — Алая, я — Синий, отец — Серый. Прозвище ему не нравилось, но сестренка сумела сделать так, что все окружающие звали отца только Серым. У нее такие штуки всегда получались прекрасно. Настоящее ее имя — Лайра, но даже преподаватели в Академии называли ее Алой. Такая вот у меня сестренка. Дипломированный маг Огня, адепт четвертой ступени. Сестренка… Она старше меня на четыре года, но тем не менее мне до сих пор сложно воспринимать ее как взрослого человека.

Я на портрете справа от отца, его рука лежит у меня на плече. Люрет Крор двенадцати лет от роду довольно высок и крепок, серые глаза упрямо смотрят исподлобья, черные волосы аккуратно подстрижены. Говорят, что я с тех пор не слишком изменился, но внутренне я не могу считать паренька с портрета собой. Что-то мешает мне. Да, на мне синяя рубашка и серые штаны. Именно за любовь к синему цвету, сестра и наградила меня таким прозвищем. Потом оно очень удачно легло на магическую специализацию и пристало ко мне достаточно прочно. Но, к счастью, только в узком кругу друзей и родственников.

В семье Кроров магами были все. Но цельной династии не сложилось. Нас постоянно бросало в разные стороны. Отец был магом Воздуха, однако весьма посредственным, мать (Лайра называет ее Бурой) занималась Землей, я — Водой, сестра стала адептом Огня. А наш старший брат…

У Лайры на семейном портрете слева от матери прожженная дыра. У меня же Локрид на месте. Тогда ему было двадцать семь. Среднее телосложение, невыразительное лицо и очень выразительное прозвище, которым наградила его Алая. Темный. Раньше она иногда шутила, что это было первое произнесенное ей слово. Но потом резко перестала. Года три назад.

Я сложил семейный портрет в карман и оглядел хмурые воды Теневого моря, рассекаемые стремительно летящей по волнам бригантиной.

И занялся зарядкой. Приятно захрустели затекшие суставы. Жаль, что у бригантины палуба небольшая. Вокруг суетились матросы, поднялись наверх проснувшиеся маги, так что упражнения с посохом пришлось отложить. И места мало, да и среди магов занятия физическими упражнениями, пусть и просто для утренней разминки, не особо одобряются. На меня и так посматривали с чрезмерным любопытством.

Маги подходили ко мне, вежливо приветствовали, интересовались здоровьем, но, к счастью, не лезли с вопросами. Так продолжалось недолго. Вскоре на палубу поднялся невысокий полный мужчина в синей мантии и с соответствующим жезлом. Состихийник. На шее у него висел синий же сапфировый глаз. Магистр Воды. Именно он отправил вчера на дно растерзанный ураганом Тьмы остов «Луча».

— Люрет, — обратился он ко мне и сразу взял быка за рога, — доброе утро. Как я вижу, со здоровьем физическим и душевным у тебя все в порядке. Меня зовут Ногодил Джереби. Можно с тобой поговорить? Ты меня заинтриговал.

Голос у него был приятный — насыщенный мягкий баритон. У большинства моих знакомых магов голоса достаточно жесткие и резкие, подчас это сильно действует мне на нервы. А уж пьяные песнопения моих сокурсников несколько раз выводили меня из себя.

Ногодил искренне и тепло улыбался и всячески показывал мне свое расположение, но столь настырное внимание неожиданно вызвало у меня резкое раздражение.

— Доброго утра, господин магистр. Я в порядке. Я все рассказал вчера вечером господину архимагу.

С этими словами я отвернулся и стал высматривать в утренней дымке цель нашего путешествия — остров Дороттайн. За спиной воцарилась тишина, но ненадолго. Руки Ногодила легли мне на пояс и мягко развернули к магистру лицом. Он по-прежнему приветливо улыбался.

— Видимо, я слегка поторопился с некоторыми выводами, Люрет. Да, Шресто передал нам вчера разговор с тобой. Мы с интересом обсудили новые факты. Новые и интересные факты, да. И про ураган, и про видения, и про матросов, и про беднягу Трипката. Я немного знал старину Солоби и очень его уважал. Я рад, что ты выжил, ты хороший парень, мне про тебя немало рассказывали. Хорошего. Про Академию, Диммир и все прочее, да. Но сейчас речь не об этом. Шресто попросил меня присмотреть за тобой. Ничего, что я с тобой на ты? Я тут со всеми на ты. По-другому я не могу. И говорю много, да. Есть такое, — он многозначительно кивнул. — Да, есть, каюсь.

Ногодил вызывал симпатию. Мне даже стало немного совестно за свою резкость, но я решил не извиняться. У меня было право на такую реакцию. К тому же не все в его словах мне понравилось.

— Присмотреть за мной, господин магистр? Господин архимаг считает, что я нуждаюсь в присмотре?

Ногодил закивал.

— Нет. Скорее, я опять не так выразился. Я должен помочь тебе обжиться на Дороттайне, рассказать о нашей работе, о том, чем тебе предстоит заниматься. Ты ведь не на отдых приехал, мой мальчик?

Укор прозвучал мягко, но достиг цели. Я скрежетнул зубами.

— Нет, господин магистр. Я готов немедленно приступить к своим обязанностям, в чем бы они ни состояли. Именно для этого я и плыву на остров.

— Молодец! Ты, как я вижу, боевой парень. Нам тут такие нужны, да, — Ногодил улыбнулся. Разрешения обращаться ко мне на ты я ему не давал, но это его совершенно не смутило.

— Я участвовал в походе на Диммир, господин магистр. Бросок через пустыню и захват столицы, — про основную цель нашего отряда я благоразумно умолчал. Если он знает, то знает, если нет, то и не надо. — В крупных сражениях мне участвовать не давали, но боевого опыта я набрался. Так что есть основания.

— Да, Люрет. Старина Кригги, то есть архимаг Кригг Парваль, дал тебе отличные рекомендации в докладе Совету, да. Отличные. Именно поэтому твою просьбу и удовлетворили. Сейчас многие пытаются попасть на Дороттайн, очень многие. Кому-то интересно исследовать Тьму, да, это очень любопытное занятие, кому-то хочется с ней повоевать, кто-то хочет помелькать перед глазами архимагов. Нынче тут половина Совета — и можно сделать отличную карьеру. Если мы, конечно, переживем ближайший месяц, — Ногодил нервно и несколько натянуто усмехнулся. А потом захохотал совершенно искренне, — я же тебя наверняка запутал, Люрет. У меня это отлично получается. Верно, мой мальчик?

Магистр хитро мне подмигнул. Не знаю, какой из Ногодила Джереби маг, но человек он очень милый и обаятельный. Разочаровать его, однако, было очень приятно.

— Нет, господин магистр. Я понял, что вы хотите сказать. Дороттайн в настоящее время предоставляет молодым магам максимальные возможности для самореализации. Во всех отношениях. Но в силу ограниченности размеров острова, сюда приглашают лишь лучших. Поэтому здесь собралась половина архимагов из Совета. Единственное, чего не может дать Дороттайн — это гарантии безопасности. Критический срок — месяц. Срок чего, господин магистр?

— Срок определенности, Люрет, срок определенности, — лицо магистра приобрело серьезное выражение. — Да, можешь называть меня Ногодилом, думаю, мы сработаемся.

Он снова внимательно оглядел меня.

— Ты почему в камзоле и штанах? Где твоя мантия? Не подумай, что я формалист, но многие старики из Совета предпочитают, чтобы молодые маги ходили, как положено, а не во всяких новомодных штучках.

Мне стало смешно. По словам модницы-Алой, мой синий камзол устарел лет на десять, а штаны такого покроя, как у меня, носят только в дикой-дикой северной глуши. Куда бы и меня сослать не мешало, чтобы я не позорил своим видом ее, мою элегантную и утонченную сестренку.

Я старательно сделал серьезное лицо.

— Господин магистр, на мне одежда для путешествий, удобная и ноская. По прибытию на остров я, конечно, собирался переодеться в свою мантию, но, к сожалению, она осталась на «Рассветном луче». С другими моими вещами. Боюсь, что до неё сейчас не меньше мили. И это только вниз.

— Думаю, мы сможем подобрать тебе что-нибудь подходящее. На складах Дороттайна много всякого собралось, да.

— У меня широкая кость, господин магистр, — он посмотрел на меня укоризненно, — простите, Ногодил. А большинство моих коллег, насколько я помню по Академии, отличаются излишне худощавым телосложением. И вряд ли на острове найдется швея, чтобы перешить мантию по моей мерке. Там же и так места мало.

— Маги не все помешаются, тут уж не до рукодельниц. Мда, придется пока тебе походить так, да, — магистр впервые выглядел смущенным, — потом мы что-нибудь придумаем. Обязательно. И ты будешь выглядеть, как должно. Обязательно.

Я улыбнулся.

— Обязательно, Ногодил.

Как порой мало надо для того, чтобы забыть о пережитых ужасах. Потерявший рассудок маг, обезумевшие матросы во главе со спятившим капитаном, распятый давным-давно щенок, магический ураган Тьмы и сама Тьма, до которой оставалась сотня ярдов, внезапно стали чем-то далеким. Ногодил отлично умел поднять настроение.

— Люрет, у тебя же наверняка тоже есть вопросы ко мне. Про остров, про нашу работу на нем, про Тьму, в конце концов. Да, мой мальчик?