Четвёртый прыжок с кульбитом

Глава сорок четвертая, в которой любовников жены можно ловить и колотить бесконечно. Но не лучше ли придушить неверную жену?

На тенистой московской улочке, вдали от забитого автомобилями центра, царила деревенская тишина. Лишь у кафе-стекляшки «Лакомка» наблюдалось движение - группа крепких мужчин в синих спецовках, покуривая, прогуливалась по тротуару. Ведра с водой и тряпки у стеклянных стен намекали на процесс мытья окон, но трудовым энтузиазмом не пахло.

Широкие двери заведения украшала стандартная табличка с надписью «закрыто на санитарный час», просвеченный солнцем зал пустовал.

И лишь внутри, в подсобке без окон, разговаривали двое.

- Очень хороший чай, - немолодой китаец с загорелым лицом поставил чашку на стол. - Умеешь ты удивлять, Валентин.

- Чего для друга не сделаешь, - хмыкнул такой же немолодой, но все еще крепкий мужчина с аккуратными черными усиками. - Настоящий чай, китайский.

- Это я сразу понял. Где брал, не скажешь? - китаец хитро улыбнулся.

- Скажу, - крепкий мужчина усмехнулся в усы. - Только там уже нету. Хорошее в Москве разбирают быстро.

Приватная встреча советской и китайской разведок проходила по инициативе советской стороны. От военной разведки явился Валентин Иванович Мещеряков, заместитель начальника ГРУ. От китайской стороны - неприметный чиновник китайского посольства Ван Чжань. Секрет полишинеля, но главный китайский резидент привык прятаться в тени «говорящих голов» дипломатической миссии.

Выбор собеседников был не случаен, они давно знали друг друга. Завершив рассказ о здоровье детей, переговорщики вымыли косточки кривоногим футболистам из вчерашнего матча «Спартак» Москва - «Карпаты» Львов. И лишь затем перешли к политике.

- По мнению китайского руководства, Советский Союз отступает от принципов, заложенных товарищем Сталиным. Сдача позиций началась при Хрущеве, когда советские коммунисты с позором вышли из Карибского кризиса. Нашу точку зрения озвучивал МИД Китая, и я ее полностью поддерживаю: СССР проявил слабость, не нанеся удар по самому сердцу империализма, - по-русски Ван Чжань говорил чисто, акцент был еле заметен.

- Тогда мир стоял на грани ядерной войны, - мягко возразил Мещеряков. - И нам удалось ее предотвратить.

- Валя, мы старые товарищи и верные коммунисты. Поэтому буду говорить прямо, как есть, без китайской осторожности. Встав на путь социалистического империализма, вы так драпали с Кубы, что даже забыли об американской базе Гуантанамо. И не вспоминаете. А она на острове Свободы до сих пор процветает! Зато в исконно китайский остров Даманский вы зубами вцепились... Реактивная система «Град», конечно, сильный аргумент. Три тысячи погибших!

- Наших тоже достаточно полегло, Ваня, - Мещеряков достал из портфеля бутылку «Московской» и пару яблок. - И за что? За какой-то клочок земли посреди реки. А проблему на

ровном месте придумали вы, китайцы. Обидно. Знаешь что? Давай приграничные споры оставим дипломатам, а международные проблемы - политикам. Много лет назад, когда ты не говорил по-русски, а я не знал китайского, мы с тобой прекрасно понимали друг друга. Мы ладили, потому что у нас был общий враг - Япония. Ели из одного котелка, пили из одной фляжки. И что нам мешает сейчас понять? Давай, за понимание.

Мещеряком разлил водку по чайным чашкам.

Ван Чжань взял посуду обеими руками:

- Давай, Валентин. Ганбей.

Генерал согласно кивнул и махнул чашку одним глотком.

- Я не требую любви, но дружбу следует укрепить, - выдохнув, из портфеля он достал серую папку. - Взгляни, это список американских агентов в Китае.

Ван Чжань быстро перелистал страницы, просматривая тексты вскользь. И только вернулся к первому листу для более внимательного чтения, как генерал мягко забрал папку, чтобы вручить другую:

- А это список ваших коррупционеров.

В свое время Ивашутин интересовался культурными особенностями китайцев. Их нашлось достаточно, и одной из них была коррупция. С древних времен в Китае считалось неуместным стремление к материальному обогащению, а взятки осуждались как плохая привычка. Но, несмотря на это, «подарки» имели широкое распространение. В соответствии с Юридическим Кодексом Великой Цин, за подношения в виде взяток чиновников наказывали - от битья бамбуковой палкой до смертной казни. Помогало мало. Начальники всех мастей не могли себе отказать в удовольствии, потому что «большой петух не ест маленький рис» и «деньги падают в руки чиновника, как ягненок в рот тигра».

«Подарки от друзей» в красных конвертах шли наверх по цепочке - от младших по званию до чиновников постарше. А когда чиновники стали коммунистами, в этом смысле ничего не изменилось, менталитет остался прежним.

Ивашутин хмыкнул своим мыслям, а китаец замер над очередной страницей:

- Досье на каждого чиновника - невероятно. Но номера счетов?! Ваня, да этому скоросшивателю цены нет!

- Пардон, - разлив очередную порцию по чашкам, Мещеряков и эту папку забрал, чтобы вручить третью: - Вот список японской агентуры в Китае. Японцев можешь оставить себе, дарю.

Ван Чжань впился глазами в текст.

- Насколько информация достоверна? - невозмутимость исчезла с лица китайца, теперь оно сияло азартом охотника.

- А ты проверь, - хмыкнул Мещеряков. - Возьми любого агента из списка, и спроси. Ты же умеешь спрашивать, Ваня. Я знаю.

- Спрошу, - пообещал китаец. - Только ради этого стоит в Пекин слетать.

- Отдай. Скучные бумаги будешь потом читать, Ваня, - Мещеряков протянул ему чашку. - Ну, за дружбу.

Выпив водку как воду, китаец жадно задал новый вопрос:

- На англичан что-нибудь есть?

- В Греции все есть, - хрустя яблоком, генерал солидно кивнул. - Даже французы есть.

Ван Чжань мечтательно уставился на портфель:

- Это ж какую игру можно затеять... Что ты хочешь взамен?

- Ваня, я же сказал: дружбы хочу. Нам не нравится ваша разведывательная активность в СССР. И мы уже устали подсовывать вам дезу. Друг мой, нам с реальными врагами бороться надо, а не пудрить китайцам мозги! Давай переходить на конструктивный диалог, а? В этом мире полно явных угроз. Пора бы уже остыть, чтобы помогать друг другу. Ну что, по рукам?

- Если сейчас я пожму твою руку, то потом не смогу обмануть, - в голосе китайца слышалась горечь. - Тогда я потеряю лицо.

- Обманывать нехорошо, Ваня... - Мещеряков говорил серьезно. - Как хороший китаец, я помню обман всю жизнь.

-А если начальство прикажет? Понимаешь, такие вопросы в компетенции Пекина, - пробормотал Ван Чжань. - Не мой уровень.

- Был не твой, станет твой, Ваня! Ты же хотел домой сгонять? Лети. Японцев попинаешь, а потом, сидя на коне, с

начальством пообщаешься. Предлагаю наладить диалог на уровне разведок. Это пока, - генерал разлил на посошок. - Сейчас я тебе отдаю только японцев. Остальное - если договоримся. Длинный путь начинается с первого шага, так сказал великий Лао-цзы? Я свой шаг сделал, теперь твоя очередь. Ну, счастливого пути!