Четвёртый прыжок с кульбитом

Глава тридцать девятая, в которой не все то золото, что блестит

Забор «запретного города» работал четко - пропускал только китайского Императора и его приближенных. В смысле меня и нашу компанию. Еще родители легко заходили во двор, а вот девочки из оркестра - нет. Поэтому для такого случая калитка распахивалась настежь.

Мы успели покормить щенка и сами перекусили, когда на репетицию явились новенькие оркестрантки. В этом теле познакомился я с ними вчера, когда девчонки пришли получать сценические костюмы. Нюся представила меня как

родственника Антона и знающего музыканта. Но внимания мне никто не уделил, примерка нарядов и обсуждение деталей заняли у девушек все время.

- Фиолетовые джинсы! Синие туфли! Белая рубашка! - неслось из распахнутых окон веранды. - Господи боже мой, точно как у Надежды Константиновны... А это что, платья?! Анька, как ты угадала с размерами? Глянь, какие классные футболки с мужиком! Это чё, Че Гевара без бороды?

Особенный девичий восторг вызвало сообщение Нюси, что после примерки это все добро надо забрать домой, чтобы там «походить» и «обтереться». И вот теперь я проводил первую репетицию. Явились музыканты, конечно же, в сценическом костюме с джинсами, и занятие началось со строевого смотра.

Предварила его Нюся важным сообщением:

- Все эти наряды достал Антон Михалыч. Тоша ему очень благодарен и признателен. Если кому что не нравится.

говорите прямо. Антон Михалыч исправит.

После этого девчонки, наконец, обратили на меня самое пристальное внимание, с заинтересованными стрелами искоса.

Ада держала в руках флейту, Сара - альт. А Сеня, чудная мулатка в особенно обтягивающих джинсах, стояла с пустыми руками. К нашему общему сожалению, ни одним музыкальным инструментом она не владела. Зато у нее оказалось мощное меццо-сопрано не хуже, чем у Козловской. Услышать мне его не довелось, но это сама Надежда Константиновна в первый же день отметила сей факт. А такому мнению следует доверять с ходу.

Нажав клавишу магнитофона, я обернулся. Голос молодого Сюткина энергично и весьма своевременно сообщил:

- Я то, что надо!

- Отличная песня! Можно еще раз? - воскликнула Сеня. - Никогда не слышала. Кто это?

- Московская бит-группа «Браво». А поет Валерий Сюткин, - выдал я чистую правду. О том, что Валера, как и группа, еще не родился, сообщать было преждевременно. - А у нас эту песню петь будешь ты.

- Я? - поразилась девчонка. - Она же вроде от мужского лица...

- Ничего страшного, - уверенно отмел сомнения я. - Ведь ты - что надо!

Обернувшись к Анюте, я попросил принести для Сары гитару. Дудук и зурну вручил Аде, а микрофон достался Сене.

- Итак, Сара. Ты говорила, что дома играешь на гитаре, - я помог ей накинуть ремень.

- Но это электро! - отстранилась она от меня, одновременно опасаясь прикоснуться к инструменту. - Я такую красоту и близко не видела...

- Ничего, давай попробуем, - присев на скамейку, я налил себе компота. - Гриф удобный, струны мягкие. Это же «Гибсон», лучший в мире инструмент. Покажи, что умеешь.

И Сара выдала «Полонез Огинского». Некоторые огрехи я сразу простил - непривычный инструмент вкупе с позицией в стойке требовали скидку. Но каков потенциал! Пальцы девчонки так и летали по струнам.

Нюся подняла брови, выражая восхищение.

- А еще? - поддержал я настрой, оставляя девчонку «в струе». - С вокалом, например.

Сара задумалась, а потом запела:

Во втором куплете старинного романса присоединилась Ада. Сразу стало понятно, что номер отшлифованный, девочки прекрасно работали на два голоса. И аккомпанемент очень достойный, учитывая соло на флейте в проигрыше.

- Прилично, нечего сказать, - заметил я. - Сеня, а у тебя есть любимая песня?

Вибрирующий чудный голос легко покорял диапазон в три октавы. И это не на показательной песне! И без аккомпанемента... Сила.

- Учить вас петь - только портить, - решил я. - Сейчас мы поучимся ходить.

- Как это? - поразилась Сеня. - Мы давно умеем это делать.

- А вот и не угадала, - хмыкнул я. - Ты сутулишься, и ноги при ходьбе до конца не разгибаешь. Это в корне не верно.

- Думаете? - она опустила взгляд на безукоризненные ноги, растущие из корня в районе ушей.

- Когда Сеня исполнит хит всех времен «Филингс», - пришла в голову гениальная мысль, - зал будет валяться в экстазе....

Тем не менее, добавить строгость в голосе мне это откровение не помешало:

- Ты можешь больше, чем думаешь. Сестер тоже касается! Японская классика советует девушке быть нежной как цветок, яркой как солнце и гибкой как ива.

От дельного совета Сеня распрямила плечи, а я продолжил:

- Именно так выглядит девушка-музыкант из нашего оркестра: открытой и загадочной, наивной и мудрой, манящей и недоступной. И не нарядной куклой, а живым воплощением мечты.

У девчонок открылись рты. У всех, включая Нюся. Ничего не поделаешь, когда меня несет - фиг остановишь.

- Сеня, пройдись по дорожке с микрофоном. Представь, что ты идешь по сцене. Двигайся в темпе музыки, делая небольшие шаги, чтобы низ кимоно трепетал.

- Какое кимоно? - она оглядела свои джинсы с недоумением.

Пришлось пояснять:

- Это иносказание, возвышенный образ речи. Если хочешь, японская поэзия. Идущая девушка должна производить впечатление волны, разбивающейся о песчаный берег.

- Да? Впечатление волны?

- Ты должна нести себя по сцене загадочно, не теряя достоинства, - терпеливо пояснил я. - Тверже шаг!

- Тверже не могу, - возразила Сеня.

- Почему?

- Анька лифчик подсунула гадский: нежный, воздушный. И теперь сиськи при ходьбе телепаются, - прошептала она. - И трусики с джинсами дурацкие - попа дрожит...

- Ну что это за выражение: «сиськи телепаются»? - возмутился я. - Была бы ты взрослой дамой, сказала бы «бюст колышется». А у тебя девичья грудь, она может только «трепетать». Понятно? Теперь насчет попы. Что не так?

- Эти брюки... Они вроде бы обтягивают, но не сильно.

- Джинсы из стрейчевого денима подчеркивают красоту бедер. И чего плохого, когда попа волнуется? Девушка сама по себе поэзия, а попа - это даже не поэма, а больше. Это сага, большое поэтическое произведение из двух частей. Она должна волноваться и волновать! - закончив с теорией, я перешел к практике. - Представь себе, что ты идешь по сцене. Вперед!

Сеня двинулась строевым шагом. Ада с Сарой впали в ступор. Пришлось и их призвать на сцену:

- Девочки, не спим. Двигаемся в такт музыке!

- Но музыканты не ходят по сцене, - возразила Сара, и Ада энергично закивала головой. - У них же инструменты, пюпитр, ноты...

- И еще у них есть бедра! - добавил я. - Понятно? Двигаем бедрами плавно и энергично. Ведь вы - что надо! Кстати, у музыкантов есть руки. Кому-то может показаться, что руки заняты инструментами. Это ошибочное мнение, руками можно приветствовать зрителей и совершать самые разные жесты.

Показав, какие бывают жесты, я пристроился рядом со старательно шагающей Сеней. После коротких маневров заметил уважительно:

- Какие у тебя трехглавые мышцы плеч... Очень четкие.

- Спасибо огороду, - хмыкнула девчонка. - Побегаешь по нашей плантации с тяпкой, и не такое вырастет.

- Так, спохватился я. - Микрофон!

- Чего?

- Кто так хватает микрофон, Сеня? Это не граната! Микрофон держат кончиками пальцев, изящно, как столовый нож. Вот. Мизинец не оттопыриваем! Локоть задирать не надо.

- А как надо? - Сеня распахнула темные глаза серны. Только не пугливые, и заинтересованные.

- Лев Лещенко закидывает микрофон вверх, будто пьет из него. Похожая поза называется «стойка горниста». Иосиф Кобзон держит микрофон бережно, как хрупкую чашу вина. Но мы не будем их копировать, потому нам нужен свой стиль.

- Свой стиль?

- Конечно, ты же круче. Ты - Ксения Люлька, восходящая звезда Ростова.

Сеня зарделась. Такие мысли приходили ей в голову, видимо, но она их гнала. А зря!

- Микрофон держим рядом со ртом. Другой рукой можно взять микрофонную стойку, чтобы крутить разные фигуры и переворачивать вверх дном. Пойми: микрофон должен стать не только привычным аксессуаром, но и это частью тела. Дома потренируешься возле зеркала. К каждой песне подберешь выражение лица и позу. Ты артистка, понимаешь? Ты играешь на сцене роль. Главную роль. Вместе с лицом у артистки работают плечи, ноги, грудь и попа - все, что у тебя есть в арсенале. Девочки, касается всех! И учим армянский язык.

Ада с Сарой раскрыли рты:

- Зачем нам армянский?

- Это большой секрет, но участникам группы надо знать: вы едете в Ереван. Студенческую группу «Надежда» пригласили на гастроли, - мимоходом я раздал листочки с текстами на двух языках.

- А занятия? - остановилась Сеня.

От такого непонимания я тоже встал.

- Нет, вы посмотрите на нее! Что для студента важнее: яблоки в колхозе собирать, или петь на сцене? Мне кажется, выбор очевиден.

Подробности разглашать не стал, сами вскоре все узнают. После концерта в Чалтыре пошла волна, которая докатилась до армянской филармонии. Ростовская группа, исполняющая джаз на армянском языке - это сенсация. А письмо из Ереванского горкома партии заставило ректора музпеда склонить голову, ведь дружба народов превыше всего.

Вскоре после ухода девушек явился побитый любовник Ваня. «Голова повязана, кровь на рукаве. След кровавый стелется по сырой траве».

Усадив хмурого таксиста на скамейку, мы с Нюсей приступили к лечению. Отработанная технология работала четко - бери латки из моей ауры, да лепи Ване на затылок. При этом можно было даже поболтать:

- Как же так вышло, Ваня? К нашему разведчику враг подкрался незаметно. Странно...

- Виноват, - честно признался таксист. - Увлекся заданием, потерял голову.

- Хорош герой, - я покачал головой. - На бабу не успел залезть, а его уже сняли. Тренироваться надо, друг мой.

- Увлекся заданием? В смысле «потискать, облобызать»? - нахмурившись, Нюся перечислила пункты «задания». - Ничего не пропустила? А как же жена и дети, дядя Ваня?

- Наташа святая женщина,- без тени смущения сообщил Иван. - Жену я люблю, Галюсю обожаю. А Жанна - это легкое, воздушное и волшебное виденье. Сладкий сон, который можно тискать и лобызать. Неужели тебе никогда не снилось ничего подобного?

- А по темечку вам тоже во сне попало? - хмыкнула Нюся. И начала пророчить: - Вот узнает дядя Коля про ваши сновидения, нам всем влетит по первое число. Больше так не делайте, ладно?