Четвёртый прыжок с кульбитом

Глава двадцать девятая, в которой критикуешь - предлагай

Молва о показе коллекции бриллиантов, что Андропов устроил на Лубянке, дошла до министра МВД Щелокова. Такое в тайне не сохранить, слишком много людей видело эту чудо- выставку. А еще больше слышало. И если слухи об алмазных горах, изъятых в казну, у дельцов теневого бизнеса вызывали глубокую печаль, то министр МВД завидовал. Зависть простое человеческое чувство, и желание переплюнуть КГБ постоянно вертелось в голове Щелокова. Вскоре удобный случай подвернулся.

Сотрудники милиции задержали в Москве крупную партию золота, похищенную с приисков Колымы. За преступниками следили, в канал, по которому шло золото, внедрили сотрудника уголовного розыска - он изображал покупателя. Операция разрабатывалась давно, и финал вышел серьезным, со стрельбой.

Щелоков в красках расписал Брежневу не это. Он цветисто передал, как красиво смотрятся редкие самородки, и предложил организовать для членов Политбюро эксклюзивный вернисаж. Самородки в самом деле выглядели уникально - какой-то неизвестный ценитель из деловых отобрал редкостные куски драгоценного металла, все крупные, с причудливой формой. Они напоминали различные предметы и фигуры животных.

Высочайшее согласие было получено. На следующий день в Кремль с мешком золота направился подполковник Подшивалов, следователь по особо важным делам. Милицейскую охрану ценного груза придержали у Боровицких

ворот - пропуск был выписан на одного следователя. А самого Подшивалова дальше секретариата не пустили. Мешок забрал Александров-Агентов, помощник Леонида Ильича. Небольшого роста, нервный и суетливый, он небрежно отмахнулся:

- Сами разберемся, товарищ подполковник. И разложим сами, и покажем. Ожидайте здесь.

В незнакомой обстановке Подшивалов сидел как на иголках, даже кремлевский чай в горло не лез. А когда по окончании показа взвесил мешок, так и сразу похудел. К ужасу следователя, ста сорока грамм золота не хватало. Секретари переглянулись, а помощник Генерального секретаря Александров-Агентов переменился в лице. Он потребовал перевесить мешок, сверил показания с описью, а потом бросился обратно, в кабинет Генерального секретаря.

Дрожащей рукой Подшивалов снял телефонную трубку, чтобы доложить начальству. Последствия скандала могли довести его до Крайнего Севера, это в лучшем случае. Партийным билетом не отделаешься - за пару граммов золота ворам давали пятнадцать лет, а за сто сорок грамм могли и расстрелять. Однако деваться было некуда, порядок следовало соблюдать в первую очередь. Он набрал номер:

- Товарищ генерал?

- У аппарата, - добродушно отозвалось начальство.

Подшивалов почему-то подумал, что сейчас генерал сидит в одном исподнем, пьет коньяк и вертит в кителе дырку под орден. Робким голосом следователь доложил обстановку.

- Ты сейчас где? - уточнило начальство изменившимся баритоном. Добродушие как-то пожухло и заледенело.

- В Кремле, товарищ генерал, - напомнил Подшивалов. Именно об этом он говорил минуту назад. - В приемной товарища Брежнева.

- И что там произошло?

- генерал не хотел понимать очевидные вещи. Они у него в голове просто не укладывались.

- Я же вам говорю: кусок золота уперли, - голос Подшивалова тоже упал.

- Хм... Кто это мог сделать, как думаешь? - вкрадчивым тоном вопросил генерал, глотком коньяка проясняя себе нереальную картину.

- Ну, я не знаю, - вспотевший следователь пожал плечами. - В кабинете Брежнева собрались члены Политбюро.

- Ты там совсем охренел? - взревел начальник.

Подшивалов хорошо сделал, что сразу сел. В легкой доступной форме генерал начал перечислять синонимы падших женщин с низкой социальной ответственностью, а также части тела следователя, доступные генералу для совокупления. Выступление он закончил ожидаемо:

- Так, я к Щелокову. Сиди там, раз прощелкал. Никого не впускать и не выпускать!

Пока следователь потел и холодел, впадая во фрустрацию, члены Политбюро обменивались мнениями у стола для совещаний. Сразу после показа было назначено совещание, все ждали Брежнева. А Леонид Ильич беседовал с товарищем Пельше. Самородки он с удовольствием посмотрел, даже в руках повертел. Но потехе час, а делу время.

Арвид Янович докладывал:

- По бриллиантовому делу расследование продолжается. По меховой мафии начали аресты. МВД и КГБ не привлекаем, но вопросики с той стороны фиксируем. Выявляем любопытных, а то и защитников.

Брежнев сдвинул густые брови:

- Есть и такие?

- Хватает. Общий отдел ЦК тоже потребовал отчета.

- Ну, с Костей Черненко я поговорю... Продолжайте работу, отчетов больше не будет. Доклад только мне.

- Леонид Ильич, возник один щекотливый вопрос. Ранее Совет министров СССР выпустил два постановления, согласно которым бракованные меха и пушнину разрешили передавать в сферу бытового обслуживания. Собственно, это решение и привело к таким масштабным злоупотреблениям. Мы хотим выяснить, кто данное распоряжение продвигал.

- Там и моя резолюция может быть, между прочим, - хмыкнул Брежнев. - Меня тоже будете подозревать?

Арвид Янович сохранил серьезность:

- Проект многие визировали, я точно. Мы же его на Политбюро обсуждали и одобрили. Однако на раннем этапе вам эти документы кто-то заносил, или расхваливал. Лоббировал, так сказать. Так часто делают.

- Понял вас, - помрачнел Брежнев. - Хотите выяснить, не те ли сейчас защищают, что тогда лоббировали? В этой череде бумаг всего не упомнишь. Я подниму записи, поговорю с помощниками, которые тогда присутствовали. Может быть, велись стенограммы. В общем, я поручу это «Тире», он вам доложит.

- Кому поручите?

Брежнев улыбнулся:

- Александрову-Агентову. Его так товарищи в шутку кличут, «Тире». А защитники арестованных меховщиков, значит, вас осаждают?

- Меня лично опасаются. Но к помощникам пристают.

- И что?

- А мы от них удачно спрятались. Министр обороны выделил под наши нужды место на территории воинской части под Мытищами. Крепкий забор, проходная с пулеметом

- все под контролем. Одну казарму нам освободили для работы, гауптвахту от залетчиков почистили. Роту охраны заменили десантниками.

- Камер на губе хватает? - хмыкнул Леонид Илыч.

- Пока есть. А там видно будет, - ответно усмехнулся Пельше. - По согласованию с Генеральным прокурором мы привлекли военных следователей. Для помощи следователям два взвода десантников переодели в гражданку. Хваткие ребята, землю роют...

- Хм... Это хорошо. У десантуры не забалуешь. Беглец Седых письма пишет?

Пельше опустил глаза:

- В последнем послании он расписывает грешки итальянских и бельгийских коммунистов. Выставляет их в невыгодном цвете, растратчиками и кутилами. Я вам это уже докладывал, но теперь он пишет с детальными подробностями. Настоятельно рекомендует прекратить денежные вливания в сторону братских движений. Все равно, мол, деньги на ветер.

- Писатель чертов, - сказал, как плюнул, Брежнев. - Ведет себя, будто удод фарчмачный в катакомбах Одессы... Когда вы его уже там найдете?

- Работаем, Леонид Ильич, - промямлил Пельше.

- Товарищи из Европы завалили ЦК жалобами, - мрачно сообщил Брежнев. - Какие-то наглецы повадились их грабить. Куда катиться этот мир? Международный отдел в шоке. Здесь надо что-то решать.

От неприятного продолжения разговора Арвида Яновича спас помощник Брежнева. Он решительно подошел, и что-то зашептал Леониду Ильичу на ухо.

- Как это золото пропало? - Брежнев пожевал губами, переваривая сообщение. - Прямо вот здесь?

Помощник кивнул, а Генеральный секретарь ЦК горько крякнул:

- Нет, чисто сороки! Хватают все что блестит. Дома у себя в бархате щеголяют, на золоте едят, из серебра запивают... Жратву шофер привозит, кухарка разносолы готовит. Сталина на них нет! Думают, раз я не вижу, то не знаю? Ага. Ну чего им не хватает?

А потом поманил крепкого невысокого охранника, всю презентацию простоявшего у входа. Тот мягким шагом приблизился.

- Коля, дай закурить.

- Леонид Ильич, вы же бросаете! - решительно возразил «прикрепленный» парень. - Сами велели не давать.

Брежнев продолжал сверлить его взглядом, и охраннику пришлось выложить на стол пачку «Явы», заодно со спичками.

Выловив одну сигарету, Брежнев прикурил. Затянувшись, махнул рукой:

- Забери! И больше никогда мне не давай, - после второй затяжки спросил миролюбиво: - Коля, тут кусочек золота со стола пропал. Не видел, кто стибрил?

Скорее всего, именно для наблюдения за выставкой этого неприметного парня у дверей и поставили. Охранник не разочаровал:

- Так товарищ Рашидов, который из Узбекистана. В руках долго вертел, а потом в левый карман пиджака положил.

Охранник вернулся на место, а Брежнев молвил убежденно:

- Дрогнула у человека рука, с кем не бывает? Но Шараф Рашидович наш человек. Фронтовик, орденоносец, тяжело ранен под Волховом. Между прочим, хорошие книги пишет. Умелый руководитель. Особую тревогу у него вызывают случаи коррупции и взяточничества, - повернув голову к помощнику, бросил коротко: - Андрей, позови. И оставь нас на минуту...

Кандидат в члены Политбюро, первый секретарь ЦК Узбекистана товарищ Рашидов специально прилетел в Москву на золотую презентацию. Он очень жалел, что не увидел выставку бриллиантов в КГБ, и теперь такое редкое зрелище пропустить не мог. На вопрос о золоте Рашидов даже отпираться не стал:

- Очень красивый самородок, да! Без всякой помощи художника природа вылепила верблюда. Смотрите, как живой: два горба, голова... Правда, красота? - он выложил на стол предмет своего восторга. - Не удержался, Леонид Ильич. Сувенир хотел себе на память.

На лице Рашидова отразилось сожаление. Не понятно только, он о поступке сожалеет, или о потерянном сувенире.

С гордо поднятой головой Рашидов удалился к столу для совещаний, а Брежнев махнул рукой, подзывая Александрова-Агентова. Тот подлетел, хищно цапнул самородок. Перекрестился, кажется, и с просветлевшим лицом потащил находку в приемную. Подполковника Пошивалова следовало срочно выпроваживать отсюда, пока его кондрашка не хватила.

Леонид Ильич вернулся к прерванной беседе:

- А что вы думаете по этому поводу? - он потряс листком бумаги,- Пачками тонут люди, в лесу без вести пропадают. Всего одиннадцать человек, видных советских руководителей. Из них четыре члена ЦК КПСС... Товарищи из аппарата начали бояться на работу ходить, в секретариате лежат горы заявлений на отпуск. И Суслов, как на грех, заболел... Люди без бесплатной путевки готовы идти в отпуск, представляете? Нет, это никуда не годится. Бермудский треугольник какой-то. И никакой реакции от КГБ. Мне что, по этому вопросу в милицию обращаться?

Пельше поправил очки:

- Охрана руководства партии и правительства возложена на КГБ. При всем желании Комитет партийного контроля не может заменить чекистов, - после многозначительной паузы добавил: - А у них у самих люди пропадать стали.

- Да уж, - мрачно согласился Брежнев. - Наши секретчики на ушах стоят, меняют шифры, пароли и явки. Как говорится, тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать...

- Здесь надо лечить болезнь, а не симптомы. Думаю, КГБ следует укрепить, - рубанул Пельше.

- Думаете, пора? - Брежнев пошарил по столу, тронул спички, и едва не плюнул с досады. - Слушаю вас.

- Шпионский скандал в Лондоне нам говорит о том, что у КГБ не все в порядке и за рубежом. На основании изложенного считаю, что товарищ Андропов прикладывает максимум усилий, но не справляется с обязанностями руководителя КГБ. Вроде бы делает все правильно... Нет сомнений, Юрий Владимирович хороший руководитель, преданный коммунист. Однако он упирается, а воз сдвинуть не может. Видимо, человек устал. Или перегорел на работе.

- И куда его? Послом в Данию?

- Не будем спешить. Пусть отдохнет, подлечится. Он всё мечтал лесником поработать... Вот и предоставим такую возможность, в лесу пожить, душой отойти. А там видно будет.

Брежнев раздумывал недолго. Видимо, подобные мысли уже витали в его голове.

- Кого предлагаете?

Пельше неторопливо раскрыл кожаную папочку

- Десять лет назад Генерал Ивашутин успешно работал в КГБ, в должности заместителя Председателя. В военной разведке себя тоже показал. Опыт огромный, Петр Иванович справится.

- А на кого мы оставим ГРУ? - Брежнев был почти готов принять решение, такое взвешенное и обоснованное. И, что немаловажно, своевременное.

Пельше заглянул в свои записи:

- Там толковые заместители имеются. Например, генерал Мещеряков.

- Знаю Валентина Ивановича, - задумчиво протянул Леонид Ильич. - Боевой офицер, фронтовик.

- Да, решать, конечно, вам, - Арвид Янович передал Брежневу листок. - Но и Ивашутин, и Мещеряков кандидаты достойные. Кадровые военные, профессиональные разведчики и дипломаты.

- Хорошо, - Леонид Ильич встал. - Когда сможете доложить информацию на Политбюро?

- Я готов, - Пельше поднялся следом.

- Тогда сегодня обсудим, - Брежнев направился к столу для совещаний. - Товарищи, прошу прощения за задержку. Присаживайтесь, начнем.