Глава 45-я, тоже непростая

Прислушавшись к словам сердито ворчащего спросонья Борга, Локси сразу проснулся и сам. Тем более что сонный гном, к тому же злой как прогоревший на сделке купец ворчал едва ли не на весь город о какой-то прицепившейся болячке.

— Да пусть Жозефина вылечит — чего гундосишь, Борг?

Гном в ответ сердито блеснул глазами.

— Дык, ведь от вашей милости болячка эта ко мне перекинулась. Заразная, выходит, болесть… — и вновь, по неистребимой гномьей привычке, почесал бороду.

— Чего-о? — Локси сразу перестал зевать, да и мысли его сразу переключились со вполне прозаических размышлений где-б-найти-пожрать на эдакие весьма необычные материи.

— А того! — Борг сердито махнул куцей бородой в сторону навытяжку стоящей перед ним девицы.

Ночная визитерша глядела на того чуть ли не влюбленным взглядом, да и вообще — в свете солнца позднего утра смотрелась не в пример привлекательнее, нежели ночью, вся извозюканная в пыли и при скудном свете магического светильника. Теперь же, выспавшаяся и умытая, она являла собой почти идеальный образчик — нет, не воина, а гм… ну, да вы поняли. Сравнение с породистой кошкой вновь пришло на ум волшебнику, когда он обошел вокруг девицы, приглядываясь и ломая голову, что делать с таким сомнительным приобретеньицем.

— А того! — воинственно повторил гном. — Давно примечено, что вашей милости бабы прямо на шею вешаются. И по всему похоже, что болячка эта теперь и на меня перекинулась…

Втихомолку подивившись такому изыску пытливой гномьей мысли, Локси нехотя все же был должен признать, что определенный (и весьма немалый) резон в словах Борга все-таки есть. Потому что рядом с воительницей стояла едва доходящая той до плеча Ленни и точно так же преданно, с легкой восторженной улыбкой пялилась на бородатого. Словно сам Локси в детстве на большой шоколадный торт, что матушка по праздникам не доверяла вносить прислуге, а вплывала в залу с серебряным подносом самолично. Или — замечали, как плотоядно щурится кошка на беспечно купающегося в пыли упитанного воробья?

Хмыкнув — какие же глупости лезут иной раз в голову — Локси вполголоса на жутко исковерканном гномьем языке поинтересовался у Борга, чем же тот недоволен. Деваха просто отпад — уж при ее одежке из скудно обплетающих тело ремешков да пары лоскутков размером едва ли больше носового платка в сумме, то видно было распрекрасно. Да и Ленни через год-другой в самый сок войдет…

— Чего ж тебе еще надо? Со Стеллой, как я понял, у вас полный разлад вышел?

Гном сердито кашлянул в ответ. Помолчал немного, затем зыркнул исподлобья вновь — и волшебник с удивлением заметил, что глаза у того улыбнулись.

— Да я ж вроде на службе… не положено без разрешения…

Локси покивал.

— Все верно, Борг. Но запретить тебе иметь любовниц, хоть даже и сразу пару, я не вправе.

Хитро усмехнувшись, гном спрятал глаза, пытаясь не выдать своих мыслей, и принялся этак смущенно набивать трубку. Но потом все-таки не выдержал.

— В каком смысле иметь-то?

От их отчаянного хохота оглянулись стражницы на углу, восседавшие в тени сломанного дерева, а девица с Ленни переглянулись и обе улыбнулись ободряюще. А над всей истерзанной Левией словно проплыла легкая, невесомая дымка — расслабьтесь, жители, война окончена. Но начинается другая, куда более приятная.

— Как зовут? — взгляд волшебника уставился на воительницу.

Та улыбнулась ясным солнышком, и ответствовала.

— Никка — так отроду звали.

Прикинув, что имечко вполне ничего, Локси поразмыслил и с важным видом весьма напыщенного лорда сообщил:

— Но буянить по кабакам и ломать мебель о головы добрым людям отныне запрещаю.

— Можно и розог схлопотать, — согласно кивнул гном.

Никка помялась немного. Но все-таки ответила. Да так, что оба мужчины призадумались — а не дураки ли они оба?

— Из охраны прежней царицы было только два пути — или на пенсион по старости, или ногами вперед после боя. Вот я и решилась легонько пошалить да припозориться пару-тройку раз, чтоб сами выгнали, — и упреждая вопрос — зачем — добавила. — Я ведь и сама разглядела, что сомнительное это дело, служить такой.

Переглянувшись с озадаченным гномом, Локси все же вынужден был вполголоса признать, что девица еще и отнюдь не дура. Потом он вздохнул, покивал легонько своим мыслям, и перевел взгляд на Ленни.

— Ну, а ты чего? Денег у тебя теперь хоть и не мешок, но пару лет безбедно прожить хватит — а там и братишку в люди вывести.

Та хмыкнула, с сомнением посмотрела на весьма грозного волшебника — уж это-то шустрая девчонка сообразила влет.

— Ну, а дальше? Воровать опять что-то не тянет. Железками махать научите? Дальние края покажете? Ну и что с того, что у вас там всем парни заправляют — охранницей или там полюбовницей к кому устроюсь, — и чуть натянула, бессовестная, свое чисто символическое платьице — да так, что все изгибы и угловатости еще полудетской фигуры оказались выставлены куда более четко, нежели если бы она сняла одежду совсем.

— Да в ученицы взять не проблема, — Борг вздохнул. — А брат как же?

— Он у меня красавчик — уж кто-кто, а он не пропадет, — фыркнула Ленни и посмотрела в сторону.

Там стоящий с озадаченным видом Тигги чесал сероволосую макушку, пока Жозефина легонько тенькала и тинькала на разные лады, прощупывая мальчишку и пытаясь хотя бы в первом приближении определить его магические способности. При этом парнишка так мило смущался и хлопал пушистыми ресницами, так неумело кокетничал в ответ, что Локси вновь недобрым словом помянул здешний матриархат и дурацкие нравы. Зато слегка растрепанная спросонья и все же великолепно выглядящая миниатюрная эльфийка выглядела явно довольной и поглядывала на Тигги чуть ли не материнским взглядом. И судя по всему, там тоже дело было на мази.

Переглянувшись, волшебник с гномом опять громко и неприлично заржали.

— Правду ты говорил, Борг — заразная болезнь это. Но зато я, кажется, в свою очередь избавился от иногда слишком уж назойливого внимания.

Тот едва не упал со смеху, но все же удержался. Пошатываясь, он покрутил от восхищения головой и обернулся вновь к обеим девицам.

— Значит, так. Я согласен взять вас обеих в ученицы. Но пожалеете о своем решении не раз и не два. Мастер Локси соврать не даст — если чего делаю, то на совесть. И гонять буду, как эльфийских коз!

Судя по вдохновенно осветившимся физиономиям обеих, те были отнюдь не против. А на вопрос, заданный Локси на полном серьезе — почему они решились так, помялись, но все же ответили. Ленни стряхнула набежавшую было на чумазую мордашку тень и пожала плечами.

— Я вчерась видела, как мастер Борг своей звездой махал — ужасть! Да дело даже не в том… — она задумалась ненадолго. — Надежный он. Рядом с ним чувствуешь себя, как будто вошла в надежный, крепкий дом и замкнула дверь на семь запоров. Спокойно и защищенно, в общем.

При всем своем скепсисе Локси никак не мог с нею не согласиться. Добротность замыслов и дел гномов, их деловитость да несуетная степенность давно уже вошли в поговорку. Правда, вместе с их же прижимистостью да и страстью к пиву… но тут его размышления прервала Никка.

Тряхнув головой, отчего короткие волосы воительницы на миг взметнулись вокруг золотистым, подсвеченным лучами солнца одуванчиком, она решительно шагнула вперед.

— Вообще-то, я хоть и весьма дальняя, но все же родственница прежней повелительницы, — заметив, как неодобрительно глянула на нее Ленни, Никка отрицательно покачала головой. — Образование дали соответствующее. Так вот, в старых книгах я встречала упоминания о древних легендах. Что были на свете воины-мужчины, с коими ни одна воительница даже и сравниться не может. Все считали это лишь красивым, поэтическим преувеличением. Сказкой, в общем.

Она опустила глаза, повозила кожаной сандалией в усыпавшей мостовую пыли пополам с обломками.

— Но в глубине души у меня жила надежда. И вот сейчас, когда я встретила… пусть вы говорите, даже гнома — неужто думаете, что я откажусь от своей мечты?

— От какой мечты? — глухо и отчего-то осторожно, словно боясь чего-то, спросил Борг.

Та в ответ так обожгла его глазами, что Локси на миг пожалел, что он не на месте гнома.

— Быть рядом с тобой…

Бывают слова, на которые попросту не найти ответа. И впервые в жизни ворчливый гном не нашелся, что сказать. Разве что хоббитушка Стелла со своей неугомонностью нашлась бы что тут сказать — да и зачем? Судя по всему, Борг отнюдь не забыл тот поцелуй, что на радостях победителя отвесил Никке тогда, прямо на арене.

Втихомолку подивившись вывертам судьбы, подкидывающей неразрешимые загадки, Локси все же признал, что эта хоть из части приятных. М-да!..

— Ладно, — вздохнул он и кое как переключил мысли с философского настроя на более практичный. — Основное мы решили. А сейчас, пожевать бы чего найти. Оружием разжиться — новым ученицам сотника Борга. Да побыстрее из столицы смотаться.

Последнее, вопреки размышлениям некоторых весьма недальновидных личностей, оказывалось наиболее острой насущностью. Недаром же старая солдатская мудрость гласит — держись поближе к кухне и подальше от начальства.

Борг распорядился — и обе девицы, на ходу приглядываясь друг к дружке, тут же унеслись куда-то за угол. При этом они так откровенно обсуждали, осталось ли чего в погребах какой-то там тетушки Флорины, что Локси который раз подивился, насколько же естественнее на месте обеих смотрелись бы молодые парни.

— Слышала, слышала, как вы там разобрались, — улыбнулась эльфийка, когда он подошел к ней. — А здесь… Хороший мальчишка — неплохие целительские способности. Немного к общей магии… ну, и как у вас, хумансов, водится — к черному. Тигги, пойдешь ко мне в ученики?

Судя по восторженной физиономии парнишки, тот напрочь попал — в тот сладкий и нежный плен, из коего и вырываться-то не хочется. Он осторожно кивнул, не сводя с Жозефины восхищенного взгляда.

— Хоть на край света… — шепнул он и тут же смущенно покраснел.

Потрепав его по макушке, волшебник осведомился у целительницы относительно планов. Жозефина пожала плечиками.

— Да все верно, мастер Локси. Озаботиться всем необходимым — и дальше. Нехорошо мне тут, — она поежилась. — Город, а я не люблю их. Даже наших, эльфийских.

В это время из-за того же угла полуобвалившегося здания, где путешественники коротали ночь, лихо выскочили Ленни и Никки. Они на пару тащили здоровущую корзину — и судя по всему, не пустую. А воительница вдобавок весело помахивала в руке весьма симпатичных размеров копченым окороком. Так что завтрак оказался хоть и поздним, но весьма обильным — а главное, вкусным. Тем более что в корзине нашелся кувшинчик легкого золотистого вина, и вновь гонять девиц за водой или чем таким не пришлось.

Немного подобрев после еды, Локси обнаружил, что даже гном прекратил ворчать. На пыль, жару и вообще — на обилие хорошо вооруженных, зато скупо одетых девиц в округе, превышающее всякие разумные пределы. Жозефина тут же насупила бровку и бегло оглядела себя. Вернее, свою одежду. А еще вернее — те лохмотья, что остались на ней после вчерашних приключений. Затем взглянула на уже немилосердно палящее солнце.

— Может, и мне одеться по здешней моде? — с сомнением она глянула на Никку, блаженствующую в… хм, это с трудом можно назвать одеждой. Скорее намеком.

— Разберитесь с одеждой, — кивнул Локси, с невыразимым наслаждением раскуривая первую, хоть и не совсем утреннюю, трубку.

Эльфийская половина привычно было взбунтовалась — но волшебник столь же привычно послал ее в и на — и после некоторых препирательств согласие в душе оказалось восстановленным.

— Мне что-нибудь более закрытое, — буркнул гном, принимая от волшебника огонек. — Не хотелось бы походить на здешних мальчиков-для-развлечений.

— Не худо бы коняшками обзавестись, — Локси одобрил слова Борга кивком. — А я пока схожу узнаю, как там с…

При одном только воспоминании о Невенор язык молодого волшебника запнулся. С сомнением и озабоченностью он углубился вглубь самого себя, чтобы под ярким светом своего разума, словно под пристальным взглядом королевского прокурора исследовать свои мысли. И оказался немало смущен — рядом с незабываемо милой Бин в сердце жила она. Она, представительница могучего и злокозненного племени. Выросшее на остатках прежнего влечения к Аллене и извечной тяги человечества к прекрасному, в помыслы его властно и в то же время нежно вошло… да-да. Боевая соратница и весьма незаурядная любовница, советчица и помощница в трудных делах и одновременно спутница жизни во всех ее невзгодах и неприглядных проявлениях.

Мысли заметались, словно огонек свечи под порывом ветерка. Как же это так?.. Бин, милая — ты ведь та, о ком я мечтал всю свою жизнь. Хоть и боялся в том себе признаться. И в то же время, рядом с тобой в сердце мое вошла эльфийка — вкрадчивая, любящая и в то же время смертельно опасная, оттого не менее привлекательная и незабываемая. Но ведь так невозможно?..

Бывает, что от таких откровений души своей умирают — и отнюдь не слабые духом. Но счастье и везение Локси — а уж кто-кто, а молодой волшебник везуч оказался весьма и весьма — рядом оказалась еще одна представительница эльфийского роду-племени. Правду говорят, что эльфы умеют читать не помыслы, а движения души. И что страсти людские для них — что открытая книга. Хотя сами остроухие и не способны гореть так — словно раздуваемые ветром уголья, но при своей некоторой холодности они уцелевают там, где мотыльком сгорают люди. И да, она ведь целительница — и не только тела.

Локси стоял, смотрел на орудующего молотком насупленного гнома. Приемлемого качества кузницу удалось найти быстро — Локси посоветовал Боргу не делать своим ученицам сразу боевое супер-пупер оружие. А для начала ограничиться более простым — учебно-тренировочным. Но даже и от таких небрежных движений гномьего кузнеца обе дородных, мускулистых кузнечихи вытаращили глаза да чуть не на коленях упросили «хоть только глазком поглядеть».

— Не изощряйся, Борг, — проворчал волшебник, плавно направляя в горн одно из своих мягких огненных заклинаний — ибо оказалось, что из-за суматохи мятежа и уличных стычек уголь в кузню не поставили. — Когда мастерицами клинка воспитаешь, тогда и сделаешь маленькое чудо.

Но гном только упрямо встряхнул запотевшим затылком, а сам продолжал выстукивать молоточком что-то, видимое только ему. Выдающийся воин по призванию и кузнец по праву рождения, он попросту не умел работать вполсилы. Шпага и стилет для Никки, и два непарных кинжала для Ленни — так оба мужчины решили, осмотрев обеих девиц, заставив их подвигаться-попрыгать и даже слегка подраться. Да еще и Жозефина, еще румяная после того, как выпила переполняющую Локси бурю эмоций, проворчала, что «магия магией, а острая ковырялка лишней не будет» — и заказала два кинжала. Себе и Тигги.

Оттого Борг и изощрялся в своей любви к раскаленному металлу — и к оружию. Отчего-то живет в мужчинах страсть к предметам убийства себе подобных и не очень. И больше в ходу протыкающие, колющие железки — уж не оттого ли, что… как бы это сказать?.. хм-м. Не оттого ли, что одно из продолжений их сущности болтается между ног и при случае готово наполнить сладким ядом похитительницу своего сердца?

Как бы то ни было, а все же Локси увлекся происходящим. Хоть и сообщили ему только что серьезные и опечаленные жрицы, осмотревшие по-прежнему заиндевевшее в своей притягательной красоте тело Невенор, что «спасти сущность ее может только один человек — и заплатив очень, очень дорого».

А посему он даже улыбнулся, когда гном закончил выводить на клинке клеймо — где звезда сияет на ладони мастера. Узор этот родился прямо сейчас, и видят боги, Локси согласен был, что это как нельзя больше подходит Боргу. Новому кузнецу — слегка не от мира сего и слегка не в себе от процесса созидания. Но Падший вас побери, где вы видели нормального гения?

— Причаровывай, — Борг устало фыркнул, сгоняя с кончика носа наползшие капли пота.

Но Локси никак не мог оторваться от наковальни, где только что родилось очередное маленькое чудо. Родилось как бы мимоходом — меж двух ударов кузнеца — и бога. Случайно и в то же время так естественно, что взявший в ладони свой еще светящийся и исходящий жаром клинок Тигги не обжегся, а только легонько вздрогнул. Погладил лезвие, провел по нем пальчиком. Спрятал в ладони, ласково поцеловал — и когда развел руки, в пальцах его блистал неземным светом небольшой, аккуратный кинжал. С полностью готовой наборной, узорчастой рукоятью. С обвивающим эфес дракончиком и легчайшей лилово-голубоватой аурой вокруг лезвия.

— Жозефина… я хочу — чтобы ты приняла в себя мой клинок.

Эльфийка, что зачарованно смотрела на свой уже готовый стилет-мизерикордию, подняла глаза — и Локси поразился, каким неземным, невидимым и в то же время ослепительным светом засиял ее взор. Ни говоря ни слова, она взяла парнишку за руку. Они тут же ушли в соседнюю комнатушку, где за стеной обычно отдыхали от трудов праведных кузнечихи. И волшебник старательно поставил завесу тишины вокруг — да пусть любятся, коль хотят! Сколько в жизни того счастья?..

А Борг уже вновь принялся за кинжалы Ленни, что он взялся было да со вздохом отложил пока.

— Чуть позже — сейчас настрой не тот, — буркнул он, пряча взгляд.

И вот теперь Ленни с замирающим сердцем смотрела, как под ударами молотка гнома, в снопах искр рождается то, чего она так ждала и боялась. Острые и в то же время ласковые когти. И ощутив наконец их в своих ладонях, она позабыла о всем на свете — и танцевала в руках с ними свой первый в жизни танец. Хм-м — будем надеяться, что не последний, и что девчонка не станет хладнокровной убивцей…

Никка волновалась. С пересохшим ртом она еле дышала, когда из-под рук Борга вышел стилет — тонкий, прямой и пронзающий, словно взгляд. И даже закусила до крови заслуживающую куда более ласкового обращения губку, когда гном, неодобрительно покачав головой, принялся в третий раз переделывать клинок шпаги в пропитанной запахами железа и окалины жаркой кузне.

Если мастер Борг сказал «не меч и не копье, а вот пара шпага-стилет самое оно будет», да мастер Локси согласился, значит это истина в высшей и последней инстанции. Как приговор царицы, как удар молнии.

И вот наконец мокрый гном остался хоть как-то удовлетворен своим изделием. Бросив взгляд на Никку, с горящими глазами разглядывающую работу, что Борг держал на наковальне голыми руками, гном еще пару раз ударил в основании молоточком — и протянул светящийся оранжевым светом клинок женщине. Наученная опытом предыдущих владельцев, та бестрепетно взяла неистово полыхнувшее еще не оружие, но уже не заготовку. Осторожно кольнула себя в руку, чтобы смочить кровью сталь и приручить к себе — и протянула гному.

Тот взглянул в глаза Никки, вокруг которых по-прежнему буйствовали красно-зеленые узоры — и вонзил острие себе в ладонь.

Лезвие прошло насквозь, не причинив руке гнома никакого вреда. Лишь уже готовая шпага с черной рукояткой и витым узорчатым эфесом оказалась меж двоих, неотрывно глядящих друг другу в глаза. И не успел Локси ахнуть — ведь это почитающийся старинным даже тысячелетия назад обряд обручения через клинок — как с обоих уст сорвалась и незримо сотрясла мир клятва.

Да такая, что молодой волшебник в знак своего свидетельства и подтверждения лишь вынул свою шпагу и воздел к небесам. Словно беря их в свидетели, что только что и здесь свершилось неслыханное. Как и зачем бессмертные разбросали две половинки одной души на столь далекие расстояния — но отныне они объединились. И сам мир смеялся легонько от радости, когда Локси скромно отвернулся, дабы не смущать новую, родившуюся вопреки всем смертям пару. Да такую, что сам Падший трижды подумает, а вставать ли у них на пути — и уйдет скромно в сторону.

Не верьте, люди — не верьте, когда вам скажут, что чудес не бывает. Вот оно, то самое, ради чего живешь и чего не всегда достигаешь. Но уж если вырвал зубами клок из хвоста синей птицы, то разбегайтесь, боги! Тут вам делать нечего. Можете завидовать или поздравлять, но это — не в вашей власти, что бы там ни твердили бритоголовые жрецы или попы в черных рясах с золотыми крестами на откормленном брюхе.

И осталось только одно — добраться до гостиницы, где можно расслабиться в лохани теплой воды под руками умелой служанки — а потом добраться до кровати или как оно тут называется…

Загрузка...