Честь, шпага и немного волшебства

Глава 39. Дела скорбные

Стоя у окна, Локси самым беззастенчивым образом предавался безделью. Выражалось это в том, что он пускал кольца дыма наружу, в жаркий уличный гомон летнего полдня. Увитая плющом стена гостиницы приятной зеленью хоть и затеняла окно и комнату, но между разлапистых листьев была прореха достаточной величины, чтобы видеть кусочек разморенной зноем улицы, редких прохожих, и такой же словно облитый мохнатой зеленью дом напротив.

А если еще забыть о том факте, что стоишь не где-нибудь в Фалстене или Сабре, а в трудновообразимой дали от родного королевства, в столичном граде Левии, то и вовсе тоска брала — настолько все было похоже.

Однако стоило лишь перегнуться через еще хранящий утреннюю прохладу подоконник и, высунув голову в зеленую листвяную бойницу, всмотреться пристальнее, то сразу обнаруживались некоторые отличия.

Во-первых, так режущий глаза матриархат. Волшебник чуть отодвинулся обратно внутрь окна, чтобы солнце не пекло макушку, и недобрым словом помянул здешние нравы. В самом деле, стоило только лишь на миг задержать взгляд на какой-нибудь милашке в весьма скудной одежде, коих тут имелось превеликое множество, как тебя самым недвусмысленным образом причисляют к… а и действительно? Локси мимоходом задумался — как же здесь называют продажных девиц мужского пола?

Во-вторых, на улице под окном, у столиков затененной веранды кабачка наискосок, да и в самой гостинице околачивалась такая толпа заметных опытному взгляду соглядатаев (топтунов, тихарей, филеров — нужное подчеркнуть), что поневоле впору то ли чувствовать себя важным лицом, то ли обдумывать, какие же здешние законы ты нарушил. Можно, правда, списать сие любопытство на исконно присущую полиции да специальным службам недоверчивость. А предполагать, что королевство таких размеров может существовать без оных, было бы по крайней мере, наивно.

В-третьих… Нет уж, скорее во-первых и еще раз во-первых! Эльфы, предводительствуемые Шныряющей, с утра отправились обивать пороги в королевскую канцелярию, что чудным образом соединялась в единое здание и с самим дворцом светлейшей, всемилостивейшей и как ее еще там. Так же, как и вчера, и позавчера. По рассказам валящейся к вечеру от усталости с ног Невенор, так и ищущей, на ком бы сорвать злость и досаду после общения с непрошибаемыми чиновницами и письмоводительницами, здешняя бюрократия даст сто очков вперед самым прожженым крючкотворам королевства.

— Представляешь, эта белобрысая стерва, что самым недвусмысленным образом вымогала у нас на лапу, была всего лишь старшей охранницей у младшей взбивальщицы подушек!

Предложение пойти во дворец и немножко там всех поубивать было отвергнуто эльфийкой весьма неохотно и не без колебаний.

Вот и сегодня, вновь запасясь терпением, четверо отправились наносить визиты и записываться на аудиенции, собирать справки о том, что им не положено платить пошлины за ввозимых животных, и так далее. Проводив их взглядом и для пущего эффекта помахав платочком из окна, Локси буквально через час уже не знал, куда себя деть.

Лезть на стену не хотелось — слишком легко. А выть на луну было и вовсе невозможно за неимением таковой на раскаленной лазури неба…

Сзади хлопнула дверь, и в комнату вошел гном — чтобы знать это, волшебнику не надо было даже и поворачиваться. Равно как он точно знал, что Борг мается от скуки не меньше его самого, и только воинская привычка держать себя в руках до поры сохраняет гостиницу от каких-нибудь гномьих забав. Но, похоже, пора эта настала, ибо бородач самым что ни на есть невинным голосом спросил:

— Мастер, а ты в курсе, что нас пасут?

Угукнув, мастер не счел нужным даже оборачиваться, ибо точно такие же действия вокруг них предпринимались и в предыдущие дни, и ничего нового в этих словах не было — все было обсуждено по сто раз и давно надоело. Однако он терпеливо ждал, ибо знал, что гном попусту рот не откроет.

— А что я прижал этак легонько в темном углу одного из тех смазливых и стеснительных мальчиков, что тут вроде горничных и шлюх в одном лице?

О, это было хоть какое-то развлечение! И Локси повернулся спиной к окну и лицом к гному, смутно припоминая, что нечто подобное было в какой-то сказке.

— Ну, и что же поведала эта… вернее, это хихикающее недоразумение?

Гном почесал в затылке.

— А вот тут, мастер, уже тебе обдумать надо. Сказало это краснеющее и улыбающееся недоразумение, что ни у кого даже не возникло и сомнения, что никакие мы не пришельцы с полуночи, а самые что ни на есть обычные аферисты. И что нас не бросили в холодную только потому, что еще не знают — это мы ограбили королевскую сокровищницу месяц тому, или мы угнали табун чистокровных лошадей у герцогини как-там-ее после празднеств Луны.

Откровенно говоря, такие длинные речи вовсе не были свойственны гному, но Локси великодушно списал это на скуку и довольно сильный аромат здешнего пива, что наполнил комнату с приходом гостя.

Некоторое время они поразвлекались, обсуждая это известие, пока не пришли к выводу, что паскудство и злопыхательство во всех краях одинаковы и неизбывны. Затем разговор сам собой увял, а там и вовсе сошел на нет.

И вот тут-то гном предложил начхать и даже нас*ать на всех соглядатаев, да пойти погулять. Надо сказать, что нечто подобное зрело уже и в голове волшебника, а посему эта идея потребовала длительного и всестороннего обсуждения. Осмотрели и взвесили так и эдак, прикинули «за» и «против» — но перспектива умереть со скуки перевесила все что ни на есть «против». Если бы не одно «но».

— Видишь ли, Борг. Это тебе не по гномьим подземным дворцам гулять. В городе без туго набитого кошелька делать нечего, — вещал Локси с высоты второго этажа. — А я, к стыду моему, золотишком не озаботился, направляясь сюда…

Разговор вновь получил оживление, приняв новый оборот. После долгих речей и обсуждений, патетических сентенций «против» и достойных адвоката горячих тирад «за» эта парочка наконец нашла две идеи, достойных того, дабы заняться их немедленным претворением в жизнь.

Во-первых — Борг, работая в кузнице даже одной левой рукой и с завязанными глазами, запросто посрамил бы всех кузнецов, какие только в этом вшивом занюханном городишке и найдутся. Следовательно, вполне реально было подработать где-нибудь, запросив не менее одной серебряной монеты за каждый удар гномьего молотка. Ибо искусство здешних мастеров (вернее, мастериц) даже по снисходительному мнению разморенного бездельем Локси не годилось никуда.

Во-вторых, Борг подал весьма нестандартную идею — вырядить мастера посимпатичнее, да сдавать в аренду каким-нибудь здешним царицам или княгиням — на почасовой оплате.

— Уж все здешние задохлики против тебя никак не тянут! — гном одобряюще похлопал волшебника по плечу.

Хоть это и было против моральных устоев самого Локси, но идея была вполне стоящей. Тем более что от бросаемых на него тайно и в открытую жарких, обжигающих женских взглядов уже скоро и кожа могла задымиться.

— Слушай, — задумчиво предложил волшебник, разглядывая проезжающую под окнами карету с разморенным от жары, выряженным красавчиком внутри. — А чего мы мелочимся-то? Давай возьмем на абордаж здешний банк или что тут у них…

Гном подумал чуть, и осклабился:

— Охотно верю, мастер, что нам это по плечу. И даже верю, что напинаем горе-стражницам, если они сунутся на защиту имущества. Только вот беда — после такой операции полгорода окажется в развалинах, а жители другой половины будут удирать — в противоположную от нас сторону. И где ж мы тогда будем тратить честно заработанные деньги?

Надо отметить, что разговор этот оба измученных жарой и бездельем лентяя вели повиснув на подоконнике и высунувшись из окна. Причем ничуть не снижая голосов, что зычно разносились на всю улицу. А посему немудрено, что под окнами собралась немаленькая толпа праздношатающихся, слушающих развесив уши и открыв рты. И даже не менее дюжины тихарей затесались сюда, чтобы узнать о коварных и несомненно зловещих планах лихоимцев.

Гном посмотрел вниз критическим взором, а затем, поднеся руку к лицу, с шумом прочистил на зевак нос. Причем — с самым что ни на есть оскорбительно-невозмутимым видом.

Народ внизу в панике стал разбегаться, ворча и даже открыто возмущаясь нахальством господ постояльцев. Но не очень громко, ибо по какому-то капризу судьбы большая часть содержимого гномьего носа досталась соглядатаям. Приняв вид, что они тут ни при чем, да их и вообще тут нет, те быстренько поспешили рассосаться.

— А пошли все-таки, прогуляемся, — смилостивился над вновь заскучавшим было Боргом волшебник.

И они пошли. Да еще как!

Для начала выспросили у дородной и солидной дамочки, содержащей гостиницу, где находится базар. А выяснив, что рядом с ним находится и квартал увеселительных заведений, и вовсе пришли в восторг. Особенно от того известия, что каждое второе специализируется на азартных играх — с патентом и печатями от властей, все честь по чести.

Освежившись напоследок кувшинчиком холодного молока, Локси в сопровождении гнома вышел на улицу. Оглядевшись по сторонам, подождал, пока поближе подтянется стая тихарей, и направился в сторону крупнейшего торгового места в городе. На ходу он с гномом готовил старый и испытанный не раз трюк, и в конце концов на поясе у Борга стал болтаться увесистый и весьма небрежно оберегаемый кошель, набитый, к сожалению обоих, всего лишь пригоршней камешков. А Локси, чуть приотстав, накрылся в переулке невидимостью и потом уж догнал своего спутника.

По сторонам тянулись добротные каменные здания в три, а то и все четыре этажа. Конечно, очертания немного непривычные — крыши почти плоские, а окна чересчур маленькие. Да и двери своей толщиной да добротностью запросто поспорили бы с крепостными. Но, вполне возможно, что при такой жаре это вынужденная мера.

— А уж в случае нападения так и вовсе, очень даже здорово, — одобрительно буркнул Локси и стал высматривать Борга.

Трюк их удался быстро и на славу — уже на подходе к базару гнома начали пытаться избавить от его «денег». Видимо, пожалели человека — чего ему таскаться в столь жаркий день с эдакой тяжестью на поясе.

Первым двум гном попросту мимоходом дал по рукам, и при его силе и размере ладони это оказало настолько внушительное воздействие, что за выглядевшего вполне состоятельным купцом или приказчиком Борга взялись всерьез.

Локси только внутренне посмеивался, наблюдая с безопасной дистанции, как гнома классически загородили от взора скучающих на углу стражниц, дважды отвлекли внимание — и к нему метнулась худощавая, ловкая фигурка. Маневр отработан был на совесть, даже готовый и ждущий такого оборота гном ничего не заметил. И вот тут-то вертлявую девицу со свежесрезанным кошелем в руке неведомая сила дернула вбок… и та попросту исчезла.

— За вон ту палатку торговцев напитками, — распорядился Локси только сейчас спохватившемуся Боргу и накрыл невидимостью всех троих, отчего окружающее чуть потускнело и подернулось дымкой.

А сам легонько придерживал заломленную за спину руку воровки — чумазой пепельноволосой девчушки, недоуменно стреляющей глазами по сторонам. Та попробовала было затрепыхаться и даже сделать неплохо отработанный удар ногой назад — пяткой в пах с полуразворота. Однако инструкторы учили Локси не просто так, и хлеб свой ели недаром. Осталось только усмехнуться на эти жалкие потуги малолетки освободиться.

За полосатой матерчатой палаткой, в узкой щели меж тканью и стеной здания, было тихо, прохладно и даже вроде бы как уютно. Убрав невидимость долой, Локси отпустил руку мошенницы, но перехватил особым приемом за нос — вроде со стороны и смотрится как легкая нахлобучка, но на самом деле при малейших поползновениях боль причиняет еще ту. Оказавшаяся лет эдак пятнадцати девица охотно дернулась туда-сюда, очевидно не будучи знакомой с такого рода обращением.

И в конце концов, размазав по чумазой мордашке хлынувшие от боли слезы, заговорила первой.

— Раз легавкам на углу не сдали — выходит, что-то надо?

Борг ухмыльнулся, сделав при этом такую физиономию, что бледнели даже попавшие в плен орки. Да и — не разочаровывать же девицу в том плане, что в отобранном у нее кошеле были вовсе не монеты?

— О-о, а эта сопля еще и говорить умеет!

— Я много чего умею… — чуть сердито отрезала пойманная, а глаза ее с прямо-таки противоестественной резвостью шныряли туда-сюда, оценивая опасности, диспозицию, пути бегства и прочее. — Ну, говорите, что надобно? Если по части забав и утех, так это не ко мне. На крайняк, могу ртом обслужить. Прямо здесь, по-быстрому…

— Если бы мне приспичило, мог бы найти кралю куда получше тебя, захмурышки, — проворчал Локси, разглядывая добычу хозяйским взором, и повернулся к осторожно выглядывающему из-за края палатки гному. — Ну что там?

— Все тихо, — кивнул Борг.

Вернувшись обратно в глубину прохода, он вытащил кинжал и, поигрывая им, кивнул.

— Можно потрошить.

Глаза у девчонки стали откровенно испуганными.

— Я кричать буду.

— Ладно-ладно, погибель твоя нам не нужна. А вот губками поработать придется. В смысле — поговорить, — Локси по-прежнему в буквальном смысле «водил за нос», не отпуская оказавшуюся отнюдь не глупой девчонку.

— Про пришельцев с полуночи слыхала чего?

Девчонка окрысилась на миг, затем покорно затарахтела:

— Да про них весь город второй день только и буровит! Во-первых…

— Стоп, — оборвал ее словоизлияния волшебник. — А во-вторых, мы двое из тех и есть.

Дав время малолетней преступнице осознать и переварить услышанное, он продолжил.

— Через пустыню мы прошли на последнем издыхании. Да вот беда — кто ж знал, что у вас тут целое королевство? Вот золотишка прихватить и не озаботились. А посему у меня к тебе предложение…

— Для вас кошельки да карманы резать не буду, — прервала его девчонка, и обожгла взглядом темно-карих глаз.

«А неплохая девка — может, попробовать?» — прикинул Локси.

— Это нам и не надо. А вот если расскажешь да покажешь, где можно быстро — а главное, законно заработать, то наша благодарность будет иметь… — он на миг призадумался. — Десятую часть прибыли.

В прохладной тени палатки воцарилась тишина, если не считать базарного гама, долетавшего с той стороны, да воплей торговки «квасом-соком-напитками!». Волшебник и гном переглянулись, усмехаясь — даже со стороны видно было, с какой скоростью в сероволосой головенке вертятся мысли.

— А что вы умеете? Как я понимаю, тебе неохота под богатых сучек подкладываться? — и взгляд девчонки безошибочно остановился на Локси.

— Соображаешь, — кивнул тот. — Я неплохой воин и сильный чародей. А мой спутник лучший в этих краях воин и кузнец.

— Ну, в кузницу к Бенетихе лучше не соваться — дело хоть и верное да прибыльное, но долгое. А вот если попробовать… одну пятую дадите? — и что там еще было в глубине этих хитро прищуренных глаз, никто так и не понял.

Гном этак глубокомысленно прищурился, глядя на своего спутника. Он верно представил себе идеи, что возникли в голове волшебника.

— Ох, мастер, погубит тебя доброта… Дадим четверть, соплявка, если оставишь навсегда воровской промысел. Если нет — десятую часть. И это обсуждению не подлежит.

— Эт смотря сколько удастся на вас заработать, — вздохнула та. — Ладно, оставь мой нос, ты! Я согласная — но решу потом, на сколько соглашаться. Слово даю.

Чуть подумав, Локси кивнул:

— Я тоже даю слово. Да, как кличут-то тебя, дитя порока?

Глаза девчонки округлились.

— Чего-чего? Так меня еще никто не обзывал! — и тут же утихомирилась. — Да как хотите, так и величайте. Хоть той же соплявкой.

— А все же? — заинтересовался Борг.

— Ну… Белкой кличут.

Волшебник посмотрел на затрепетавшую ауру заклинания, с началом разговора наложенного на жертву, и равнодушно ответил. — Врешь.

— Ну… Сизалей величают.

— Опять врешь, — Локси вздохнул. — Ну что ж, коль отказываешься от предложения, сделанного тебе дворянами в черт знает каком поколении, мы найдем кого посговорчивей и поумнее. Нам-то договор нарушать нельзя…

И отпустил ее.

— Ну, что стоишь? Если тебе слова потомственного лорда, данного в присутствии сотника гвардии недостаточно, значит, наш договор недействителен. Уходи.

И повернулся к гному.

— Борг, пошли еще раз попробуем найти — не все ж тут такие дуры?

Но не успели они сделать и пары шагов к выходу из узкого прохода, как сзади раздался негромкий голосок.

— Погодите.

Подмигнув гному, Локси с деланной неохотой остановился и повернулся к девчонке. Подбоченился, и с эдакой ленцой в голосе спросил:

— Чего тебе?

Та некоторое время колебалась, затем заговорщическим шепотом поинтересовалась:

— А правду бают, что у вас там это… всем заправляют мужики? Вместо женщин, как положено у нормальных людей?

Гном солидно кивнул.

— Точно. Мы как сюда перебрались, так до сих пор от удивления на ваши порядки насмеяться не можем.

Девица все еще не могла решиться. Но наконец все же протянула ладонь вперед.

— Я Ленни, и вот моя рука.

Уже насмотревшись чуть на здешние обычаи, мужчины сообразили, что к чему и легонько хлопнули по полудетской ладошке.

— Борг, сотник, гном из клана Белого Камня.

— Локси, лорд Мэй, мастер магии.

Ленни смотрела снизу вверх, и на ее мордашке легко можно было видеть, как жадность борется с недоверием.

— А от Хрипатой отмажете? Я под ней хожу, дань плачу.

Борг с этакой великолепной невозмутимостью поинтересовался.

— Если с этой Хрипатой неприятность какая приключится — плакать никто не станет?

Получив заверение, что скорее наоборот, многие от радости запляшут на ее похоронах, гном солидно кивнул.

— Тогда отмажем.