Честь, шпага и немного волшебства

Глава 13

Проводив взглядом удаляющуюся колонну всадников, волшебник вздохнул.

— Так, одной заботой меньше. Теперь давайте, рассказывайте.

И только тут он обратил внимание на странные взгляды, коими обменялись гном с эльфийкой. Не то, чтобы приветливые — совсем наоборот. От прекрасных даже в гневе глаз эльфийки смело можно было прикуривать, а Борг стискивал рукоять свой секиры — при нужде гномы могли метать свое оружие с воистину убийственным результатом.

— Отставить, — коротко распорядился Локси. И все же не удержался, спросил. — В чем дело?

— Он же из «Кулака», вражина, и не из рядовых рубак. Я его сразу распознала — немало стрел о них изломала, да только не берут наши белооперенные их доспехи… — хмуро насупив бровки, ответствовала Невенор.

— А файрболл или еще что-нибудь из моего арсенала возьмет? — поинтересовался волшебник с неуемным любопытством.

— Кто знает, — Борг пожал своими внушительной ширины плечами. — Я полный доспех не стал брать — не на войну ж, чай, шел; а то можно б и попробовать. Так, взял кой-чего по мелочам, да кольчужка под одежой…

И стукнул по груди кулаком. Та отозвалась тонким позвякиванием, подтверждающим слова гнома. Справедливости ради стоит отметить, что даже гномью кольчугу особой выделки не могли себе позволить и богатейшие вельможи — те просто не продавались. Но если верить книгам, тонкая и гибкая металлическая ткань из мельчайших колечек и впрямь качеством посрамляла не только гораздо более тяжелые и толстые изделия людских мастеров, но даже соперничала с вовсе уж диковинными доспехами эльфов…

— Но я в случае чего и в любой глаз могу стрелой попотчевать, благо этот подлый борода нынче без шлема, — деловито предложила Невенор, с надеждой поглядывая на мастера.

— Только полезь за стрелой в тул — я тебя на две половинки живо развалю, пискнуть не успеешь. Ровнехонько так, аккуратно — из уважения к такой красоте, — Борг поплевал на ладони, половчее ухватил свою отполированную до блеска секиру и уставился на эльфийку с самым что ни на есть мерзким взглядом дровосека, приценивающегося к приглянувшемуся ему дереву.

— Еще раз сцепитесь — выгоню. Если не помиритесь — причем не на словах, а и в сердце тоже, распрощаемся, — нарочито равнодушным тоном волшебник прервал их пререкания, могущие и впрямь довести до непоправимого. Старая вражда меж лесным и подгорным народами тлела тысячелетиями, периодически выливаясь в кровавые и разрушительные войны. И прекратить едва наметившееся противостояние нужно было любой ценой.

— Это приказ? — деловито осведомился Борг, покладисто пряча в чехол свое оружие.

Локси вздохнул, скептически наблюдая, как эльфийка с кислой рожицей ослабляет тетиву и тоже закидывает свое оружие за спину.

— Отнюдь. Если мне понадобится что-то конкретное, я прикажу. Но по большому счету — мне бы хотелось, чтобы вы шли за мной с чистым сердцем. И без крысиной грызни за моей спиной.

— Это что же, я похожа на этих пакостных грызунов? — поинтересовалась Невенор, поглядев прямо в глаза своим чудным взором.

Удивительно, но гном промолчал. Лишь проворчал в сторону, что зря так крыс ругают — да, конечно, вреднота они. Но весьма умные и живучие твари, надо отдать им должное. Если где в выработке или кладовой заведутся, семь потов сойдет, пока выведешь…

Первым выпало рассказывать ему. Где называя факты, где высказывая догадки и умозаключения. Картина вырисовалась примерно такая — есть у подгорного народа несколько и своих, владеющих Силой. Вот через них и передали кругу старейшин совет — подружиться с неким волшебником да помогать ему, невзирая ни на что. Кто передал, толком неведомо, а самому Боргу с ведунами переговорить не удалось — тех прячут и берегут пуще золота и камней самоцветных, ибо редки маги среди гномов, ох как редки. На вопрос, как ему удалось так лихо попасться на дороге у странствующего волшебника, Борг хитро прищурился.

— Да живет в наших горах отшельник один, из хумансов. Не совсем в порядке с головой у него — видать, слишком много знает да шибко умный. Ну, мы по-соседски помогаем ему иногда — то уголька подбросим, то хижину починим. А у него в соображении порой просвет намечается, вот и советует помаленьку — он Даром тоже не обделен, будущее иногда видит яснее, чем то, что перед глазами. Вот и сказал он — идти мне в деревушку Мэй, да тут и дожидаться.

— Прорицатель, чтоб ему… — в сердцах сплюнул Локси. Неужто он настолько предсказуем, что какой-то полубезумный старикашка запросто его вычислил?..

— Во-во, так его иной раз старейшины наши и величают Прорицатель, — кивнул гном.

Волшебник размышлял некоторое время, с тихим удовольствием наблюдая за чередованиями света и тени меж стволов стройных сосен, где солнечные лучи пробивались через неплотно сомкнутые кроны.

— Теперь твоя очередь, Невенор.

Лучница пожала изящными плечиками и принялась рассказывать нечто в примерно том же стиле. Дескать, прислали ее в качестве частного лица к мастеру Локси с наказом выполнять все капризы и прихоти волшебника, да заботиться о его жизни и здоровьи пуще собственного.

Как же — прихоти! — мимолетно подумал Локси, слушая плавную, напевную речь с явственно проскальзывающими эльфийскими интонациями, — Все не можешь простить тех слов о рыбьей крови, что вырвались у меня неосторожно.

— В Фалстене я вас было потеряла, мастер, даже все мое мастерство не помогло взять след. Правда, я догадалась. Удалось поговорить по душам с одной волшебницей. До Аллены ей далеко, конечно, но она тоже лапочка… — эльфийка лукаво и бесстыже блеснула глазами.

— Да, кстати — Аллена тоже скоро будет. Она сейчас в рейде по орочьим землям, а пока просила привет передать, — спохватилась она. Не обращая ровным счетом никакого внимания на присутствие Борга, Невенор скользнула ближе, обвила шею волшебника руками и чмокнула в губы.

— Неправда, Аллена это не так делает… — улыбнувшись, мурлыкнул Локси, ощущая, что только тонкий слой ткани отделяют от него волнующее, стройное и горячее тело.

Лучница охотно подставила губки. Глаза ее постепенно закрылись… о Галадриэль, неужели это может быть так?..

Борг, видя, что поцелуй несколько затянулся, тихо ухватил свою секиру и деликатно утопал за ближние деревья. Было слышно, как он высек огня для своей трубки и умостился на поваленное дерево, ворча — что же это за воин, если его любая красотка в два счета скрутит…

— Хватит, пожалуйста! — задыхающимся шепотом взмолилась Невенор, — А то Аллена мне голову отрежет и в бочке засолит.

Но глаза ее умоляли об обратном…

Нехотя, слушая, как потихоньку затихает зашедшееся в сладкой и бешеной истоме сердце, молодой волшебник чуть отодвинулся, вздохнул.

— Спасибо за привет. Правда, ты кое-что и от себя добавила. — улыбнулся он. Прислушавшись, он отметил, что со стороны деревни кто-то скачет. И отметил также, что несмотря на хмельной дурман, охвативший соображение, слышать он стал куда как чутче прежнего. Ах да — эльфийское наследство…

В самом деле, вскорости топот приблизился. Гном, тоже заслышав его, с шумом проломился сквозь кусты, с облегчением увидев, что с лордом все в порядке.

Меж медно-рыжих стройных стволов мелькнул всадник, и Локси готов был биться о заклад, что это Корки. Почему — да кто его знает?

В самом деле — скачущий по лесной дороге солдат придержал коня, спрыгнул и отрапортовал:

— Ваша светлость, Иллен велел передать, что волшебный шар ваш вовсю пиликает — не иначе, как кто-то поговорить с вами хочет, — и подал повод коня своему лорду.

Соображает парень, будет из него толк…

Заслышав по хрустальному шару брюзгливый тенорок лорда Брахема, заведующего нынче королевской канцелярией и особое внимание уделяющего делам провинций, раскрасневшийся от быстрой скачки Локси не стал даже сдерживать брезгливой гримасы. Старый вельможа мало того, что был педантом, каких поискать, так еще и считал своим долгом раскрывать в год не менее пары заговоров и покушений на его величество Невира двенадцатого.

— Что вы это там позволяете себе вытворять, молодой человек? Почему нарушаете сразу несколько одобренных высочайшим повелением указов? А именно…

Волшебник тихо вздохнул, и воспользовался тем, что видеть его через шар мог только обслуживающий канцлера маг, но никак не сам, напрочь лишенный каких бы то ни было магических способностей. А именно — показал в ту сторону весьма неприличную фигуру, то есть — ладонь левой руки положил на сгиб правой, а ту, сжатую в кулак, приподнял вверх.

Голос канцлера споткнулся на середине фразы.

— И что же именно означает ваш столь энергичный жест? — от яда, сочащегося из приторно-вежливого голоса, Локси буквально почувствовал, как запунцовели его уши. Однако! В столицах тоже изобретают… добро бы что хорошее придумали, а то за собеседниками подсматривают!

Но такого, изрядно поднаторевшего в умственной деятельности лорда не так-то легко загнать в угол. Собравшись с духом, Локси самым что ни на есть ровным и невозмутимым голосом ответствовал:

— Извините, лорд, но ваши агрессивные слова вызвали во мне некоторое раздражение. Приношу свои извинения за непочтительность. Но — прежде чем начинать разнос за содеянное, быть может, высокий лорд соблаговолит выслушать, что же на самом деле произошло и в чем суть дела? Из первых уст, так сказать…

На его удивление, канцлер ответил довольным хохотком.

— Судя по всему, вы не чувствуете за собой иной вины, нежели оскорбление жестом высокопоставленного дворянина. Жаль, что я не могу ответить вам тем же — умники из Башни Магов смогли сделать для меня только одностороннее наблюдение. Что ж, ваша уверенность обнадеживает, извинения приняты. Рассказывайте. И засветите ваш магический светильник — чтобы я мог видеть лицо.

Пожав плечами, Локси выполнил последнее указание, поместив светящийся огонек впереди и чуть выше лица. После чего скупо, без излишних подробностей, описал последние сутки своего бытия, справедливо полагая, что если канцлера что-то заинтересует, то тот немедля вцепится словно клещами. Лорд Брахем задал несолько вопросов, поинтересовался, что за браслет молодой нахал носит на запястье.

Молодой человек продемонстрировал безделушку крупным, так сказать, планом, заметив по ходу дела, что это фамильный браслет его матери, подаренный незадолго до смерти.

— Эта драгоценность, да портрет матушки в полный рост — единственные две материальные вещи, которыми я по-настоящему дорожу.

— Ну что же… ваш рассказ не сильно отличается от имеющейся у меня версии, — навостривший уши Локси своим изощренным слухом расслышал донесшийся с той стороны шелест переворачиваемых листов.

— Значит, выходит — прямо невинный младенец, попавший в логово злых разбойников, — голос старого лорда вновь обрел хорошо знакомый и, честно говоря, въевшийся уже в печенки сарказм.

Локси чуть насмешливо поклонился.

— Вы слегка преувеличили, мой лорд, но своим Даром я не пользовался, и тому есть более десятка свидетелей. Кроме того, излишних жертв и разрушений постарался избежать. Все так и есть — моя работа вранья не терпит.

Собеседник в сомнении хмыкнул. Однако же, молодой волшебник привел крепкий аргумент — в магии как нигде важна точность и недвусмысленность слов. Со стихиями лукавство или ошибки бесследно не проходят. Но лорд Брахем не был бы самим собой, если бы не вывернулся.

— Гм… если испепеленный вместе с десятком людей замок прежнего лорда вы считаете не в счет… то так тому и быть.

Вот это да — оперативно работают ребята! Все уже проведали и донесли. Надо будет запомнить и обдумать на досуге… На открытое и ярко освещенное лицо молодого человека набежала тень.

— Если меня не задевать, когда я просто прохожу мимо или еду по своим делам, то я весьма добродушен и покладист. А если кто-то вознамерится цапнуть меня за седалище… да Падший меня подери, что вы хотите от боевого мага? Я обучен и воспитан уничтожать врагов. И не единожды доказал свое умение делом. Но в той ситуации трудно было бы обойтись без крови.

Канцлер скептически поцокал языком. Если память и наблюдательность не изменяли Локси, это могло означать только одно — старикашка в добром расположении духа. Неужто получил откуда-то указание особо не лютовать? Вот это да — тут поневоле почувствуешь себя важной персоной. Как бы не загордиться.

— Ну хорошо, будем считать вопрос исчерпанным, а ваше владение землей и титулом — признанным и одобренным. Поздравляю — вы теперь законный лорд Мэй. В ближайшее время найдите возможность заглянуть в столицу для улаживания формальностей и дачи вассальной клятвы его величеству. А на будущее мой вам совет — умерьте свою прыть. Что ж, пожалуй, все?

— Да, лорд Брахем, тут есть еще нюансы… — и новоявленный лорд поведал чрезвычайно внимательно слушающему канцлеру о появившихся то ли наблюдателях, то ли соглядатаях от подгорного и лесного народов.

В интонациях собеседника чуткое ухо Локси безошибочно распознало озабоченность.

— Хорошо, что сказали. С руководством остроухих мы сейчас крутим одну хитрую интригу, так что эльфийка, в общем-то, ожидаема… а вот гномы — это действительно новость. Ох, и накручу я хвост своим информаторам… А он не может быть с приказом — в случае чего снести вам голову с плеч?

Локси призадумался. Да кто ж его знает… вроде сотник из элитной боевой части — не такая фигура, чтобы быть наемным убийцей… характер не тот. Да и умения тут не совсем такие надобны. Кроме того, подгорный народ в последние пару веков не раз демонстрировал свое предпочтение к сотрудничеству с людьми, хоть и не всегда играл в открытую.

Примерно в таком духе он и изложил свои соображения лорду Брахему. И добавил в конце, что вполне возможна какая-то комбинация из Башни Магов — кто-то же гномам посоветовал.

— Возможно, возможно, молодой человек. Надо будет с ними поговорить да согласовать действия… — отозвался канцлер, и Локси почти видел, как этот въедливый пройдоха по привычке в задумчивости трет рукой подбородок.

И напоследок прожженый интриган задал вопрос, коего волшебник по простоте своей душевной никак не предвидел.

— Как там себя ведет тот ободок, что у вас на руке? Не пытается… скажем так — навязывать свою волю?

Растерявшись на миг от такой информированности самого могущественного после короля человека в стране, Локси кое-как собрал свои разбежавшиеся по углам сознания, как тараканы, мысли и быстренько привел их в порядок. Вот уж воистину — день чудес и открытий!

— По какому-то наитию, вполне одобренному куда более опытными и сведущими в магии людьми, я стараюсь пореже пользоваться им и не привязываться к этой непонятной вещице. Мне от нее ничего не надо, и существующее положение вещей вокруг, да и во мне самом — меня вполне устраивает.

— Конформист? — с сомнением спросил невидимый канцлер.

Молодой волшебник ухмыльнулся и покачал головой.

— Не совсем так. Просто барон Бринн, отец мой, жестко вбивал в меня почтение к порядку и иным духовным ценностям. Бывало, и розгами доставалось…

— Вижу-вижу — даже фон Дюфер, прибыв в замок, сразу доложил мне через своего мага кое-что лестное о вас… — лорд Брахем вздохнул и стал прощаться.

Выйдя из своей комнаты и трактира на жару деревенской улицы, Локси едва успел понемногу перевести дух. Признаться, он не ожидал столь скорой реакции и внимания к себе от высокопоставленных особ. Но спокойно обдумать ситуацию и немного отдохнуть толком не дали. Из копошившейся напротив кучки строителей отделился гном. Подкатился, оставляя за собой клубы табачного дыми и уже бурчал, тиская в руках непонятного вида инструмент.

— Вашсветлость, тут надо котлован под дом рыть, а внизу камень обозначился. Да твердый, зараза — у нас таких долот и сверел с собой нет. Может, жахнете чем-нить подходящим, чтобы разрыхлить?..

Пришлось волшебнику вместо обеда идти работать, и на смену умственным упражнениям для разнообразия заняться силовыми. То есть, Силовыми.

Он спустился в квадратную яму, едва наметившуюся на половину роста в глубину. Положил ладони на холодный, покрытый грязью каменный монолит и прислушался. Нет, не так! Локси перестроился, максимально расширив и обострив свое восприятие и попробовал еще раз.

Холод, мертвый холод неведомых глубин распахнулся перед ним, неохотно пуская горячую человеческую сущность в свои извечные, полные стылого покоя бездны. Отрешенно, чуть со стороны, волшебник наблюдал сам за собой. Это выглядело маленькой мерцающей искоркой, удивленно и настороженно спускающейся в неведомые просторы подземного царства. Седой от времени камень с безмолвным равнодушием наблюдал за переливами алого и зеленого там, где со времен сотворения мира царили только мрак, тишина и предвечный покой… Красный свет настойчиво и нагло вел вперед, беззаботно пробираясь сквозь причудливо закрученные пласты камня. А чистая зеленая, словно из призмы, эльфийская сущность настороженно озиралась по сторонам, чутко замечая все то, мимо чего равнодушно-пренебрежительно проплывала человеческая.

— А серьезный камень, на лигу вниз, дальше я не смотрел. — чуть устало ответил волшебник с безмолвным любопытством глядящему гному, одновременно с щемящей грустью вспоминая встретившуюся по пути большую друзу толстеньких темно-фиолетовых кристаллов, что мерцали изнутри феерическими лиловыми огнями. Он спросил об этом у бородача.

Тот едва не подавился дымом, и вынужден был вынуть трубку из спрятанного в бороде рта.

— Никак, турмалин разглядели, вашсветлость? Редкой красоты камень, просто удивительной! И такой же редкий в породе. А глыбоко? — глаза гнома цепко уставились в лицо волшебника. Но узнав, что с полсотни шагов, он разочарованно вздохнул.

— Ради одного гнезда не стоит в таком камне шахту бить. Это ж шнауфер-диабаз, чтоб вы знали — вчетверо прочнее гранита. Если бурить, то надо особый, зачарованный струмент, вашсветлость. А его нам ни один старейшина не позволит из шахты вынести — потому как он наперечет со времен дедов-прадедов. Сейчас такого не умеют даже у нас делать. Так что — пособите чем?

— Попробую. Всем выйти из ямы.

— Из котлована, — чуть сердито поправил гном, немного уязвленный таким простецким названием своей работы. Он проворно взобрался наверх, и за руку вытащил за собой волшебника.

Солнце уже садилось за верхушки подступающих с запада к деревне величавых сосен, и Локси некстати подумал, что обед он пропустил точно. А посему приступил к пробам с некоторой злостью.

На заклинания из школы огненной магии камень отозвался равнодушным потрескиванием крохотных отщепляющихся от жара крошек. М-да, такими темпами и впрямь год долбить. Крепок, зараза! Лед не стоило даже и пробовать, а вот свои излюбленные молнии волшебник решил применить в самую последнюю очередь; но, видимо, придется…

Повинуясь его воле, в камень впивались то ослепительно-зеленоватые, то лилово мохнатящиеся разряды, оглашая окрестности гулким тугим грохотом. Даже белую молнию чудовищной силы он разрядил в еле поддающуюся каменную глыбу. Камень обнажился розовыми зернистыми сколами, но расщеплялся ой как неохотно…

— Ну что, вашсветлость, будет толк? — спросил стоящий рядом и не без любопытства наблюдающий Борг, когда Локси остановился на миг, дабы передохнуть и вытереть честный трудовой пот.

— Навряд ли, дедовской методой оно надежнее будет, — с сомнением отозвался один из гномьих бригадиров. — Сверлить, затем вбивать дубовые клинья и — водой поливать, чтоб разбухли. Медленно, но верно.

Эльфийская лучница, наблюдающая за творящимся почти под ногами разгулом стихий, кое-как проморгалась, не будучи в силах стряхнуть до сих пор маячущее перед глазами пятно, и заступилась за волшебника.

— Не спеши, борода, мастер еще своего слова не сказал.

Локси поднял взор и осмотрелся. Вокруг котлована кольцом стояли строители, его солдаты и почти все оставшиеся в деревне бабы да дети. Со смесью любопытства и испуга они смотрели на редкое зрелище.

— Ты права, Невенор. Хоть я и боевой маг изрядной силы, но тут надо заклинания по-другому строить, — волшебник сам задумался над своими словами — что же он такое сказанул? А ведь и правда — нельзя позволить Силе спокойно растекаться. Это не поле битвы, где надо бить по площадям и довольно мягким, нестойким мишеням. Тут надо сконцентрировать мощь в одну точку. Опасно? Да, но — для камня.

— Глаза берегите, — громко оповестил Локси и взялся за дело всерьез. Перво-наперво сформировал незримое кольцо, где замкнутое само на себя заклинание способно было удержать и направить столь чудовищный поток силы, что и сам волшебник не рискнул бы применять. Затем осторожно вытянул мерцающий незримым серым сиянием бублик в чуть сужающуюся в нижнем конце трубку. Вроде сопла горелки — подумал он, тщательно проверяя свое творение. Чуть поменял один вектор, дабы выходящая изнутри Сила закручивалась в тугую спираль.

И наконец, когда терпение собравшейся толпы стало иссякать, немного волнующийся мастер магии пропустил через получившийся концентратор первый разряд. По выражению гнома, именно жахнуло, да так, что кое-кто из зевак попадал на пятые точки от грохота и просвистевших над самыми головами раскаленных обломков.

— Во-о, это дело! — восторженно заревели гномы, едва разглядели образовавшуюся в несокрушимом скальном монолите изрядных размеров воронку.

С удовлетворением осмотрев ее, Локси принялся бить молниями с уверенностью и частотой хорошего молотобойца. Бабах! — раз за разом он бил в разные места до тех пор, пока весь котлован не оказался погребен под грудой раскаленных камней.

— Хватит! — приглядевшись, проорал один из гномов. Присев на краю котлована, он храбро наблюдал за разгулом чудовищного сияющего долота. Правда, причина для храбрости отчасти была та, что Борг надел на соплеменника свой боевой шлем с опущенным забралом, и теперь тот ничуть не боялся совать нос чуть ли не в самую гущу событий.

— А до гнезда с каменьями самоцветными глубоко еще? — не утерпела Невенор, с намеком посмотрев на Локси.

— Вот назло всем злодеям прокопаюсь! — весело и зло отозвался волшебник, и окружающие с удивлением заметили его белозубую, ослепительную на пыльном и чумазом лице улыбку. Он перешел на тот край, откуда до замеченных под камнем драгоценных кристаллов было почти отвесно, и вновь прошептал заклинание…

Дайте любому гному лопату, кайло или какой другой шанцевый инструмент, и все кроты, землеройки и прочие любители копать подземные норы просто издохнут от зависти, едва завидев, с какой скоростью и сноровкой бородатые рудокопы вгрызаются в землю, глину и битый камень.

Когда фонтаном вылетающий из раскопа поток породы иссяк и взорам предстала неровная, обожженная поверхность скального основания, бригадир приказал расчищать шурф (узкая вертикальная шахта — прим. авт.), обнаружившийся в одном углу.

— А если повезет хороший водоносный слой найти, еще и колодец прямо в доме будет, — заметил гном, грызя мундштук своей погасшей трубки. Он самолично слазил вниз, проворно пробираясь врасклинку, когда двое выбирающих еще горячий щебень рабочих доложили, что из стен сочится вода.

Наконец, уже к вечеру, последний, весьма искусный в подобных работах гном где-то глубоко внизу снял последний слой камня и обнажил обожженную магическим пламенем корку, всегда окружающую гнездо самоцветных камней. В колеблющемся свете воткнутого в расселину факела рудокоп внимательно и озабоченно осмотрел маленькое месторождение — не повредило ли кристаллы, спрятанные внутри? Осторожно, чуть дыша и ощущая привычное волнение, маленький умелец стал аккуратно добывать содержимое, орудуя собственным, извлеченным из заветной коробочки остроклювым молоточком из неведомого хумансам и даже эльфам сплава.

И вот, когда последний из жирно отблескивающих кристаллов перекочевал в особую, привязанную на груди холщовую сумку с многочисленными отделениями и кармашками, а усиливающаяся сверху струйка ледяной воды почти переросла в грозящий залить шурф поток, гном трижды дернул за уходящую вверх веревку. Став ногой в устроенную на конце петлю и ухватившись рукой за подрагивающий от натяжения конопляный трос, он уже в движении выдернул из стены факел. Тот почти сразу потух, попав ненароком под воду, но бородатый рудокоп этим нимало не обеспокоился.

Лишь озабоченно ощупал сумку с добычей — застегнул ли? — и продолжил привычно двигаться сквозь толщу камня. И мечтал он лишь о сухих теплых носках и, совершенно верно, — о кружке пенистого пива с хорошо набитой трубочкой…

Едва гном степенно вылез из шурфа, как туда сразу стали сыпать мелкий речной песок — чтобы засыпать выше водоносного слоя. Колодец, так колодец — почему бы и нет?

— Ну, Енси, показывай! — едва сдерживая любопытство, буркнул Борг. Хоть он и был воином, но покажите мне гнома, который бы был равнодушен к содержимому подземных кладовых или не разбирался бы во всех этих шахтерских делах! Наверное, легче найти эльфа-лесоруба…

Медленно, торжественно, мокрый с головы до ног гном оправил свою изрядно съежившуюся от воды бороду, отжал ее, а затем с несуетливой солидностью знатного горняка стал выкладывать на услужливо расстеленную у края котлована холстину свою добычу.

Вернувшиеся с полей крестьяне, меж которых Стелла на цыпочках тянула вверх свою белобрысую голову, солдаты и гномы зачарованно смотрели на темные, отливающие густо-бордовым и фиолетовым кристаллы, ложащиеся на ткань. Выдержав для пущего эффекта небольшую паузу, гном наконец выложил в середину последний, самый большой из них — как говорят рудокопы, Князь гнезда.

И, еще будучи в его заботливых руках, камень, попав в посланный напоследок луч заходящего солнца, густо сыпанул во все стороны винно-красными, чуть лиловыми искрами огня. Собравшиеся ахнули, а Невенор даже ощутила, как ее глаза предательски защипало, да сердце замерло на миг от ощущения прекрасного.

Гномы степенно опустились на колени и запели медленную, торжественную песню. Неведомо, о чем они то ли пели, то ли молились на своем тайном гномьем наречии, но в их интонациях плыла величавая, грозная торжественность. Взлетала вверх, плыла над деревней, и все до единого солдаты и крестьяне обнажили головы.

— Что это они? — шепнула заинтригованная Невенор и дернула за рукав Борга, который хоть и не присоединился к поющим, но смотрел и слушал с таким нескрываемым интересом, что эльфийка не утерпела.

— Потом, — коротко отозвался тот. Борг сделал шаг-другой, тоже опустился на колени, и его сильный голосище причудливо вплелся в поющий хор…

Уже потом, в сумерках, когда восторженно ахающий народ добрался до пива, которое умница Стелла озаботилась выставить всем в честь такого события, Борг нехотя все-таки объяснил лучнице, еще блестя глазами от пережитого возбуждения:

— Иногда, очень редко, бывает — мы находим в своих выработках сокровища такого качества, что… у меня нет слов, — гном вздохнул и погладил сумку с кристаллами, которые туда сложили и доверили стеречь лично ему. Да еще и десятники прислали в помощь по солдату с самыми грозными напутствиями.

— И так сложилось испокон веков, что гномы возносят торжественную песнь прародителю, отцу всех рудокопов. Слова я тебе не передам, но это и благодарность, и молитва, и хвалебная ода. И вроде как прощения просят за то, что вырвали у недр такую красоту… На моей памяти такое впервые, — чуть смущенно признался Борг.

— Что, настолько богатая добыча? — Невенор насмешливо блеснула своими прекрасными глазами медово-зеленого цвета.

Борг погладил бороду, снова озабоченно ощупал сумку, и только потом отозвался.

— Самый большой — Князь гнезда — когда его обработают и вставят в оправу, не в состоянии будет купить даже хумансовский король. Даже ваш король остроухих, — гном покачал головой. — Такие камни уникальны, и встречаются только один раз. Да наверное, они только одни на свете и есть. Так что придется мастеру либо любоваться им в таком виде, либо позволить распилить на части и использовать более мелкие.

— Такую прелесть? Он же размером почти с перепелиное яйцо! — Невенор ахнула, смутно и в глубине души признавая, что у гномов, оказывается, в их подземных норах тоже встречается истинная красота. Хотя, Высокий Лес в любую пору тоже зрелище не для черствых душой…