Черный дембель. Часть 2

Глава 2

Я шагнул за порог летнего дома и тут же ощутил, как мне на голову упала тяжёлая дождевая капля. Невольно взглянул вверх, на затянутое тучами небо. И тут же зажмурился: капля едва не угодила мне в глаз. Я смахнул с лица влагу, ощутил удар по плечу. Капли пока валились с неба нечасто. Но ударяли по телу чувствительно (даже сквозь ткань тельняшки), словно маленькие водяные бомбы. С крыши взлетела стая воробьёв. Птицы устремились в направлении баштана, отчаянно хлопая крыльями и истерично чирикая. О мою грудь ударился шмель. Я запоздало отмахнулся от него. Тыльной стороной ладони (будто теннисной ракеткой) отправил насекомое в заросли росшей под стеной дома сорной травы. И лишь теперь взглянул в направлении дороги.

Коснулся взглядом каменистой вершины холма (она казалась горой посреди леса: выглядывала из зарослей амброзии). Увидел за ней две едва ли не прижатые друг к другу головы — те двигались, словно подгоняемые ветром. Я узнал кепку и профиль своего младшего брата, опознал прикрытую цветным платком голову Лены Котовой. Девчонка буквально дышала Кириллу в затылок, будто Кир нёс её на спине в качестве рюкзака. На секунду головы исчезли: словно нырнули в бурьян. Но тут же появились позади зарослей и устремились вверх. Я увидел плечи Кирилла и Лены. Заметил, что девица прижималась к спине моего брата — обхватила руками его туловище. Кир и Котова быстро приближались к летнему дому, покачивались, как на качелях. Или словно скакали на лошади.

Комсомольцы выехали на холм — я разглядел их железного скакуна (тот подпрыгивал, грозно рычал и тарахтел). Я невольно улыбнулся, когда в памяти всплыло уже слегка подзабытое имя «Чижик». Сообразил, что Кир и Лена ехали на мотоцикле с боковым прицепом: на ИЖ-56, произведённом на Ижевском машиностроительном заводе. Пустая люлька мотоцикла подпрыгивала, дребезжала. То левое, то правое плечо Кирилла проседали вниз. Вслед за моим братом кланялась в стороны и Котова: она повторяла движения Кира. Ещё издали я сообразил, что вижу под комсомольцами вовсе не Чижика, а его родственника. Потому что скакуны отличались мастью. Чижик был серо-голубого цвета. А железный конь, что нёс сейчас моего брата и Котову, выглядел то ли бежевым, то ли грязно-белым.

— Как интересно, — пробормотал я.

— Опупеть, — произнёс у меня за спиной женский голос.

Я обернулся — увидел в двух шагах от себя Торопову. Наташа замерла у самого порога дома, скрестила на груди руки. Она плотно сжимала губы, внимательно следила за приближением восседавших на мотоцикле студентов.

— Мотоцикл-то они где взяли? — спросила Торопова.

Наташа не взглянула на меня — она говорила будто сама с собой. Крупная дождевая капля ударила её по острому кончику носа и мелкими брызгами разлетелась по сторонам. Торопова провела ладонью по своему лицу.

— Иди к Инге, — сказал я. — Пусть собирает вещи…

— А ты мной не командуй, Чернов! — воскликнула Наташа.

Она встрепенулась, будто я толкнул её в бок. Тряхнула чёлкой, подпёрла кулаками бока; надула щёки и сощурилась. Торопова смотрела на меня, запрокинув голову — её глаза блестели на свету, как стекляшки.

Наташа нахмурилась… и спросила:

— Какие вещи? Зачем?

— В больницу поедет, — пояснил я. — На операцию. Скажи, чтобы брала только самое необходимое. Найди ей компактную сумку под вещи. Объясни, что её резиновые сапоги и прочую ерунду мы сами отсюда заберём. Не тащить же весь этот хлам в больницу.

Капля вновь разбилась об острый нос Тороповой (тот будто притягивал к себе дождинки). Наташа тряхнула головой, посмотрела на приближавшихся к дому мотоциклистов. Издала протяжное «а-а-а!», взглянула на меня.

— Я поняла, — сообщила она. — Так сразу бы и сказали.

Она рванула на себя дверь, смахнула в сторону штору и прыжком перемахнула через порог. Тарахтящий мотоцикл проехал мимо туалетов, свернул к колодцу. Его потряхивало на ухабах — Котова и Кир покачивались и кланялись. Из туалета выскочил Вася Ковальчук. Он поправлял штаны, сжимал в руке обрывок газеты. Я заметил на клочке бумаги название газеты: «Труд». Вася, как и я, следил за мотоциклом. Он, не глядя, аккуратно сложил остатки газеты и сунул их в карман. Капля щёлкнула меня по макушке — в голове этот щелчок отозвался гулом: похожим на тот, что издавал сейчас замерший около колодца родственник Чижика. Кирилл заглушил двигатель. Лена грациозно взмахнула ногой и соскочила на траву. Кир опёрся о землю ногой — взглянул на меня.

— Ух, ты! — воскликнул Ковальчук. — Где вы такой мотик взяли⁈

Он рванул к мотоциклу, но не добежал до него пару метров — обошёл железного коня по дуге, будто опасного дикого зверя. Вася рассматривал ИЖ-56. А я смотрел на младшего брата. Мне почудилось, что Кирилл взволнован и будто бы чем-то расстроен. Он покусывал губу; но смотрел на меня открыто и словно с вызовом, как замерший перед расстрельной командой бесстрашный революционер. Я почувствовал, как моё сердце пропустило удар. Неожиданно вспомнил, как выглядел мой брат тогда, на суде: сломленным, с потухшим взглядом и с поникшими плечами. Я невольно сжал кулаки — хрустнули суставы. Голова спешившей ко мне Котовой на секунду заслонила от меня лицо Кира. Девчонка слегка покачивалась, будто на палубе корабля.

— Мы успели? — спросила Лена.

Она остановилась.

Я заметил, как капля чиркнула по её лицу, оставила на щеке девчонки влажный след. Котова прикосновение дождинки словно и не почувствовала. Она не вздрогнула и даже не взмахнула ресницами — смотрела мне в глаза, дожидалась моего ответа.

— Успели, — сказал я. — Инга уже собирает вещи.

Я указал на Чижикового родственника и спросил:

— Ничего получше не нашли?

Покачал головой.

Лена вздохнула, пожала плечами. Она резко приблизила к моей голове лицо — будто для поцелуя. Я заглянул в глазища девчонки и прочёл бурлившие в её взгляде эмоции: смесь из испуга, растерянности и восторга.

Котова шумно вдохнула и шепнула мне на ухо:

— Серёжа, нам и этот мотоцикл не давали.

Она выдержала двухсекундную паузу и сообщила:

— Мы с Кириллом его угнали!

Шумная ватага первокурсников окружила мотоцикл. Студенты рассматривали ИЖ-56, будто невиданное раньше чудо инженерной мысли. Они заглядывали в фары мотоцикла, трогали рулевые ручки, поглаживали сидения, нажимали на рычаги. Я то и дело слышал их восторженные восклицания: «Парни, взгляните на это! Вот это да! Клёво!» Не видел бы причину всех этих восторгов — решил бы, что около летнего дома приземлился корабль пришельцев. Слышал в голосах «трудовиков» нотки восхищения и зависти. Не отставали от парней и девчонки. Они тоже разглядывали мотоцикл, перешептывались. И посматривали на моего младшего брата: с нескрываемым интересом, будто тот в одночасье превратился в популярного артиста или в знаменитого спортсмена.

Я отвёл Кирилла в сторону — тот послушно последовал за мной: шел с прямой спиной, кусал губы. От моего младшего брата пахло бензином. Я посмотрел Кириллу в глаза — тот не отвёл взгляда, но затаил дыхание.

— Рассказывай, — велел я.

Кир дёрнул плечом.

— Что рассказывать? — спросил он.

Указал на мотоцикл и сообщил:

— Вот, нашёл… его.

— Молодец, — сказал я.

Вздохнул и спросил:

— А машины не было?

Кирилл заскрежетал зубами. По его вискам скользнули капли (то ли дождинки, то ли пот). Они пробежались по уже начерченным на запылённой коже руслам. Кир нервно тряхнул руками.

— Да пьяные они там все! — заявил он. — Выходной у них! Отдыхают. А я… на машине не умею.

Кир виновато дёрнул плечом, указал на мотоцикл и сообщил:

— Увидел вот его… и вот.

Я усмехнулся. Наблюдал, как кружили рядом с Иж-56 взрослые на вид люди. Слышал, как студенты громко спорили о скоростных характеристиках мотоцикла. Замечал кокетливые взгляды девчонок… обращённые сейчас не на меня.

— А скорую помощь почему не вызвали? — спросил я. — Не нашли трезвых водителей, так отыскали бы телефон. На почте. Или в сельсовете.

Увидел, как Кир растерянно заморгал.

Я сказал:

— Понимаю, что выходной сегодня. Но объяснили бы людям нашу ситуацию. Пьяные или трезвые… но к телефону-то они бы вас наверняка пропустили.

Кирилл вскинул руку, прижал её к голове (к левому виску, где только-только выглянула из-под волос очередная капля). Он смотрел на меня, не дышал. Будто мои слова вогнали его в ступор.

— Вот я дура-а-ак, — выдохнул Кир.

Он покачал головой.

— Серый… — сказал он. — Я о скорой помощи даже не вспомнил. А ведь… ты прав: так можно было. Я и мимо сельсовета проходил. Вот же я дура-а-ак! И мужику тому по морде дал…

Кир закусил губу.

— Какому мужику? — спросил я.

Кирилл махнул рукой.

— Да ну его, — сказал мой брат, — этого гада. Мотоцикл он зажал!..

Кирилл развёл руками и заявил:

— Я ведь по-хорошему хотел! Разрешения у него спросил!

Он нахмурился.

— А он меня «ворюгой» обозвал, — сообщил Кир. — При Ленке! Представляешь?

Кирилл усмехнулся и добавил:

— Её он, кстати, назвал «соплюшкой». Ни за что.

Я отметил, что капли с неба падали всё чаще. Они постукивали по траве и по моим плечам. Над домом промчалась стая ворон — птицы ненадолго заглушили своим встревоженным карканьем голоса студентов.

— Ты молодец, малой, — сказал я. — Поступил, как настоящий мужчина. Горжусь тобой.

Похлопал младшего брата по плечу.

Заметил, что студенты один за другим направились под крышу. Первыми к дому зашагали девчонки. А вслед за ними поспешили и парни: рядом с мотоциклом задержались только Ковальчук и Межуев.

— С тем мужиком мы разберёмся, — пообещал я. — Чуть позже. Не думай о нём сейчас.

Махнул рукой и спросил:

— Скажи мне, лучше, малой: ты до третьей больницы Ингу довезёшь?

— Я⁈

Кирилл удивлённо приподнял брови. Я только сейчас заметил, что у него выгорела за время работы на баштане чёлка. Она стала совсем светлая, будто седая.

— Ну, а кто? — спросил я. — Артурчику я такое дело не доверю. Даже не проси.

Кирилл улыбнулся.

Мне почудилось, что он представил своего приятеля сидящим на мотоцикле. Я вспомнил, как в прошлом месяце Чижик уводил Артура Прохорова в придорожные кусты. Посмотрел брату в глаза.

— Серый, я думал… ты поедешь, — сказал Кирилл.

— Почему я?

Мой брат дёрнул плечом.

Я отметил, что сейчас он снова больше походил на неуверенного в себе подростка, а не на взрослого мужчину. Я больше не видел упрямства и уверенности в его взгляде.

— Ну… не знаю, — промямлил Кир.

— Сюда же ты доехал, — сказал я. — Доедешь и до города. Или не справишься?

Кирилл вновь закусил губу. Он посмотрел на споривших около мотоцикла Васю и Андрея. По его вискам скользнули блестящие капли.

Я заметил спешившую к нам Лену Котову — увидел её и Кир.

— Так справишься, или нет, малой? — повторил я.

Кирилл смотрел не на меня — на Лену. Распрямил спину, расправил плечи.

— Справлюсь, — твёрдо сказал он.

Тряхнул чёлкой.

— Ну, вот и замечательно, — сказал я.

Почувствовал, как о мою голову вновь разбилась большая капля.

Провёл рукой по уже влажным волосам и произнёс:

— Поедешь медленно. Не гони. Особенно здесь, по бездорожью.

Указал на заросли бурьяна, по которым всё чаще барабанил дождь.

— Не растряси девчонку, — попросил я. — Плюс минус полчаса в пути особого значения не имеют.

Ткнул в небо указательным пальцем.

— Главное: доберись до больницы без приключений, малой. Не геройствуй. Действуй спокойно и уверенно.

Я спросил:

— Ты меня понял, Кир?

Кирилл кивнул.

— Ну, вот и молодец, — сказал я. — Знаю, что ты не подведёшь.

К нам подошла Котова.

Она сообщила, что Инга к поездке готова.

Я не сразу усадил комсорга в боковой прицеп мотоцикла.

Потому что ждал, когда собёрётся в путь наш начальник.

Доцент поначалу отнекивался от поездки в город. Он заявлял, что не бросит группу: несёт за неё ответственность. Но я побеседовал с ним наедине — на пальцах объяснил ему, на что именно распространялась его ответственность. Сообщил нашему руководителю, что непосредственно он отвечает за жизнь и здоровье студентов. Сказал: под угрозой сейчас жизнь Рауде. Намекнул, что родители девчонки его «живьём в землю зароют», если он «из кожи вон» не выпрыгнет, чтобы спасти их ребёнка. Пресёк его попытку делегировать заботу об Инге другим студентам. И объяснил начальнику, почему сам не поеду с Рауде в больницу: отправлюсь в деревню и улажу проблему с мотоциклом.

Известие о том, что его подопечные угнали в деревне мотоцикл, едва не спровоцировало у доцента сердечный приступ. Поначалу он изобразил гнев. Но я пояснил, что крики его не спасут: пойдёт «прицепом», если на моего брата заведут уголовное дело. Я разжевал доценту нюансы его нынешнего положения — довёл руководителя едва ли не до заикания. Преподаватель дрожащей рукой натирал линзы очков и слушал возможные «расклады» — я не жалел красок. В итоге он согласился, что лучше меня проблему с мотоциклом не решит. И уже с иной точки зрения взглянул на сопровождение больной девочки до третьей городской больницы. Я удержался, не похлопал раскисшего доцента по плечу — выдержал субординацию.

Комсомолки шумной толпой хлопотали на кухне вокруг Инги Рауде (пока наш начальник рылся в своих вещах). А я проинструктировал своего брата. Объяснил Кириллу, что его задача — не привлечь к себе ненужное внимание в пути и довезти пассажиров в целости. Объяснил ему оптимальный маршрут до больницы. Настоял, чтобы брат не прислушивался к требованиям нашего руководителя практики, а чётко следовал моим указаниям. Потребовал, чтобы Кирилл после больницы задержался в посёлке у родителей: до утра (вместе с доцентом). Попросил, чтобы брат хорошо выспался (до открытия магазинов). Дал ему денег на покупку двух бутылок водки — пояснил, что она понадобится для оплаты аренды мотоцикла.

— Думаешь, двух бутылок хватит? — спросил Кир. — Тот мужик на это согласится?

— Малой, да куда ж он денется? — ответил я. — Или ты не веришь в мой талант переговорщика?

Я не вспомнил, начался ли в моей прошлой жизни в это воскресенье ливень. Но капли падали с неба всё чаще, когда я усадил Ингу в люльку мотоцикла. Проверил уровень бензина в баке — прикинул расстояние до города. Вручил брату две мятые купюры (на бензин и на водку). Вновь напомнил ему о том, чтобы он ни в коем случае не спешил: повезёт «хрупкий и ценный» груз. Взбодрил бледного от волнения доцента, который в свитере и в мятых штанах не походил на солидного преподавателя («солидно» выглядел лишь его надутый живот). Андрей Межуев пообещал начальнику, что проследит за дисциплиной в группе. При этом он взглянул на меня в поиске поддержки — я кивнул головой: пообещал старосте свою помощь.

Кирилл завёл мотоцикл с четвёртой попытки. Сделал он это уверенно, с видом опытного водителя. Я заранее проинструктировал брата, чтобы он не афишировал перед студентами свой реальный водительский стаж (не в последнюю очередь именно поэтому я и велел Кириллу «не лететь»: из-за его неопытности). Видел, как к Киру подошла Лена Котова и о чём-то шепнула моему брату на ухо — тот кивнул и прошептал ответ. Выглядел их разговор, будто общение заговорщиков. Я заметил, как ухмыльнулся Артурчик Прохоров, и как нахмурила брови Наташа Торопова. Ингу, Кирилла и черноволосого доцента мы провожали всей группой. Не убоялись холодных капель дождя даже девчонки. Двигатель мотоцикла взревел — железный конь сдвинулся с места.

Мы наблюдали, как мотоцикл под управлением Кирилла добрался до разделявшей поля колеи.

И лишь тогда студенты один за другим зашагали к дому.

Я заметил, что к дому повернула и Котова — окликнул её.

— Лена, а ты куда направилась? — спросил я. — Наши с тобой дела ещё не закончились.

Котова остановилась.

— Какие дела? — спросила она.

Я ответил:

— Очень важные. Какие же ещё. Мы с тобой сейчас прогуляемся в деревню.