Чёрные земли

Глава двадцать шестая

Поначалу даже не возникло мысли, что я внутри аномальной зоны, что находится внутри аномальной зоны. Просто склон горы, вниз ведёт тропинка, или мне кажется, что это тропинка, а на самом деле просто высохший ручей. Лучше бы второе, очень уж не хочется встречаться с теми, кто в таких местах тропинки протаптывает.

Идти я старался быстро, но время работало против меня. Пройти требуется километров пятьдесят или около того. Не так много, тренированный человек за день осилит. Вот только дня у меня не было. Уже вечер, солнце на западе, стало быть, светло будет ещё часа полтора. Как ни крути, а заночевать здесь мне придётся. А как ночевать в таком месте? Шансы проснуться от прикосновения клыков к горлу велики, как никогда. Теоретически, можно попробовать забраться на дерево. А как там спать? А никак, не то время, и не то место, чтобы вообще спать. От бессонной ночи ещё никто не умирал. И завтрашний день переживу. А потом, либо выйду в свой мир и отосплюсь там, либо… мне станет безразлично.

Спуск прошёл без приключений, никто не пытался меня сожрать, из ближайших лесов не вырвались толпы нежити, и даже драконы в небе не курсировали. Приободрившись, я стал высматривать место для ночлега.

Когда спуск превратился в пологую равнину, выяснилось несколько подробностей. Первая: это была отнюдь не равнина, рельеф выглядел так, словно по земле гигантским плугом прошлись в разных направлениях. При этом деревья не пострадали. Правда, они тоже выглядели странно, как, например, может обычная сосна соседствовать с пальмой. Да и высокие осины, росшие в ряд, словно выращенные искусственно, имели странный ствол. Он был не просто кривой, он извивался спирально. Но это, в общем, были мелочи. Второй неприятной особенностью местного ландшафта были овраги. Земля треснула, края трещины разошлись в стороны. Ширина варьировалась от одного метра до пяти-шести, глубину я разглядеть не смог, поскольку дно не просматривалось, можно бросить камень и засечь время падения, но это ни к чему, мне и десяти метров хватит, чтобы убиться насмерть. Часть этих оврагов я мог перепрыгнуть, другие придётся обходить, ну, или сооружать мост. И уж точно не получится тут идти в темноте.

А солнце уже зашло за вершины гор, отчего резко потемнело. Повертевшись, я выбрал перекорёженный дуб, который рос, скорее, в горизонтальном направлении, чем в вертикальном. Решив, что лучшего места не найду, я полез наверх. Забравшись повыше, я не поленился и срубил тесаком несколько крупных ветвей, по которым, собственно, и залезал. Не знаю, какие твари тут водятся, но лучше не облегчать им работу. Ивот, я сижу на сильно наклонённом стволе, высота от земли метров шесть, справа и слева расходятся толстые ветки, которые вместе с тонкими, образуют небольшую чашу. Теоретически, можно даже поспать. Если, конечно, такое желание возникнет.

У меня не возникло. Пока. Обычно походная жизнь подразумевает наличие под рукой портативных приборов, призванных создавать хотя бы относительный комфорт. Ну, там, котелок, газовая плитка, палатка, или хоть спальный мешок, на худой конец, одеяло, которое можно подстелить поверх веток, чтобы удобно поспать. Увы, но специфика моей предыдущей работы такого не предусматривала. Огонь на Черноте лучше не разводить, или же разводить в закрытом помещении. Спать вообще противопоказано, даже если группа большая и есть возможность выставить часовых. Чернота — она вообще не про комфорт. Туда ты заходишь, чтобы действовать на износ. Не спать, почти не есть, перебиваясь сухарями, много идти или бежать, драться, стрелять. А потом, когда мучения закончатся, и ты с грузом хабара перешагнёшь границу, можно будет отдыхать, сколько влезет. Помню, пару раз мы даже до нашего логова не добирались, просто падали спать в кустах, устроившись таким образом, чтобы от границы с Чернотой нас отделял маршрут пограничной стражи.

Интересно, что при таком образе жизни у рейдеров не особо популярны тонизирующие средства. У нас разве что Гловер любил кофе хлебнуть для бодрости, а остальные полагались строго на свою могучую волю. Уже потом, работая на правительство, мы получили из арсеналов пузырьки с каким-то стимулятором. Два таких у меня сейчас были с собой. Объём небольшой, миллилитров на сорок. Внутри тёмная жидкость, на вкус горькая. Снимает сонливость, добавляет работоспособности. Действует шесть часов. Много? Мало? Неважно. Пить что-либо я пока не собирался. Оставлю на последний момент, когда станет невмоготу. Сколько я сегодня прошёл? Ну, хорошо, если километров пять. Немного.

Устроившись поудобнее, я, стараясь не шуршать (получалось плохо), залез в мешок и пошарил там в поисках еды. Ага. Вот вяленая рыба, такое же вяленое мясо, сушёный сыр. Еда по-своему вкусная, но довольно солёная и жевать её без воды сложно. Воды у меня две фляги, залитых под горлышко. В каждой чуть больше литра. Хватит на два дня, но следует экономить. В идеале, при дефиците воды, есть не стоит. Но я всё же надеюсь, что моё путешествие не затянется. Я доберусь до цели или умру, в обоих случаях вода меня волновать будет мало.

Выбрав кусок сухого сыра, я стал откусывать понемногу, запивая мелкими глотками воды. Одновременно пытался прислушиваться к окружающему миру. Как раз в это время окончательно стемнело, луны сегодня не было, ну, или она пока не взошла, темнота стояла такая, что даже рук своих я не видел. Практика показывала, что часть существ, обитающих в подобных местах, активизируется как раз в такие вот тёмные ночи. Осталось дождаться и выяснить.

Перекусил я быстро, отпил ещё немного воды из фляги, после чего завязал мешок и разместил его таким образом, чтобы он был у меня под головой, и одновременно одна лямка надета на плечо. Если приспичит срочно бежать, не останусь голым. Я прилёг и постарался не шевелиться. Лежать на твёрдом было неудобно, да и стальные вставки плаща впивались в тело, но это были мелочи. Неожиданно навалилась сонливость, да так ощутимо, что я подумал, что какая-то тварь сонным заклятием пользуется. Помотал головой. Нет, вроде бы, всё нормально. Снова прилёг, всматриваясь в темноту. Упасть я не боялся, ветки помешают.

Часов нет, по ощущениям… да чёрт его знает, никогда время не ощущал. Часа два лежу, наверное. Звуков подозрительных не слышал. Где-то далеко кто-то прошёл. Тяжёлый и медленный. Ну и пусть. Тут я подумал, что местная живность куда сложнее той, что обитает снаружи горного кольца. Отсюда можно было предположить, что странный кусок органики им будет просто не интересен.

Я пролежал ещё около часа, пытался считать секунды, но сбивался на третьей сотне. Потом, кажется, таки задремал. Вряд ли надолго, а проснулся от звуков. Странных звуков. Кто-то где-то далеко стучал в барабан, барабан был большим, только поэтому звуки его до меня доходили. Вслушиваясь, я пытался понять, приближаются они или удаляются. Не понял. Глаза снова стали закрываться. Тяжко. Примерно через четверть часа к стуку барабана прибавились другие звуки. Словно кто-то держал в руке колокольчик и с периодичностью в пять секунд резко им тряс.

Бум… Бум… Бум… Дзыннннь! И так далее. Опять же, никакой явной опасности этот звук не нёс, хотя колокольчик явно находился ближе ко мне. Чуть позже донеслись звуки флейты. Ну, наверное, флейты. Я, не имея музыкального образования определить не мог. Какой-то духовой инструмент. Однако. Оркестр, рассредоточенный по лесу. Что за хрень?

Дальше музыка стала более мелодичной, угадывались переливы, разные инструменты пытались совпадать между собой. Музыка завораживала, в голове поселился туман, хотелось плясать, влиться в… а куда?

Этот вопрос немного меня отрезвил, я понял, что прямо сейчас подвергаюсь психотронному воздействию. Вот только кто? На всякий случай я выудил из вещмешка короткую верёвку и привязал себя к веткам. Сделал несколько сложных узлов, специально, чтобы не суметь их развязать, если воздействие достигнет своей цели, превратив меня в безвольный мешок.

Уже в последний момент я отметил, что вокруг не так уж темно. По крайней мере, свои руки я вижу. Хотел приготовить оружие, но не стал, в такой ситуации револьвер представляет большую опасность для меня, чем для потенциальных врагов.

Осталось только этих самых врагов увидеть. Чуть позже вдали показались огоньки, несколько светящихся точек, словно светлячки. Вот только светляки обычно сидят на месте, а эти перемещались, подобно мухам над кучей… еды.

Огоньки приближались, и их, кажется, становилось больше. Каждая искорка распадалась на две, потом снова и снова. Вот они уже кружились огненным вихрем на большой поляне метрах в пятидесяти от меня. Я стал смотреть. Стараясь не позволить неведомой силе взять меня под контроль, я поднёс к глазам бинокль. Прибор слабенький, таким только в театре пользоваться, я его брал ради компактности. Но даже он помог разглядеть картину, что открылась мне на той поляне.

Сначала это были тени, просто неясные силуэты по краям, отдалённо похожие на человеческие фигуры. Если добавить чуточку фантазии, то можно было угадать в них танцующих людей. Круговорот летающих светлячков угомонился, огоньки расселись по веткам, создав круг света на поляне.

Музыка звучала громче, тени двигались быстрее. Через несколько секунд я начал понимать, что это не тени. На поляне танцевали прекрасные девушки в прозрачных платьях, их было… семь или восемь, точно не скажу, слишком быстро перемещались, а у меня были проблемы с вниманием. Они кружились и извивались, подпрыгивали при ударах барабана, тонко взвизгивали в такт особо протяжным звукам флейты. Скоро на поляну стали подтягиваться другие участники, вот вышел рослый тип, в котором я сразу опознал чёрта. Обычный такой чёрт, христианский, как у Гоголя нашего описан. Рога, копыта на волосатых ногах, хвост, а морда почти человеческая. Хотя нет, скорее, всё-таки, не чёрт, а сатир. Впрочем, одно другому не мешает. Он смешно притопывал и старательно дул в свою флейту, выводя замысловатые трели. Скоро появился и скрипач, ну, или обладатель какого-то другого смычкового инструмента. Его расовую принадлежность я определить не смог, невысокий, с длинными худыми руками, одет в просторный серый балахон без рукавов, а лицо скрывает грива спутанных волос. Ну, гуманоид, и то ладно.

А музыка продолжала звучать, она гремела у меня в голове, туман мешал смотреть в бинокль, руки и ноги подрагивали в такт музыке. В какой-то момент я перестал себя контролировать, пальцы отчаянно ковыряли узел на верёвке, и только где-то в глубине сознания здравый смысл в обнимку с инстинктом самосохранения молились, чтобы у меня ничего не получилось. Участников веселья всё прибавлялось, танцы становились всё более энергичными, сатир, протолкавшись в центр, плясал вприсядку, не прекращая дудеть. Кажется, танцы постепенно приобретали оттенки сексуальной оргии, одна девица сбросила платье, явив миру прекрасное тело. А у сатира при каждом движении колыхался полувставший член.

Верёвка врезалась в тело, я бы завыл от отчаяния, но боялся нарушить праздник. Узлы никак не поддавались, и я, чтобы хоть как-то освободиться, ухватился за рукоять тесака. Можно ведь её перерезать…

Но для этого пришлось отпустить бинокль. Прибор выпал из моих рук, скатился по стволу и упал, с оглушительным, как мне показалось звоном ударившись о какой-то корень. И этот звук меня отрезвил, туман перед глазами исчез, конечности перестали имитировать танец, и даже эрекция в штанах начала пропадать.

Они тоже услышали. Одна из девиц, что стояла полностью голая и трепала член сатира, внезапно обернулась. Нет, не просто обернулась, а развернула голову на сто восемьдесят градусов. И теперь это была не прекрасная дева, а… эрекция пропала полностью, и я не был уверен, что она когда-нибудь появится снова. Челюсть существа, бывшего недавно прекрасной девой, отвисла сантиметров на сорок, обнажив два ряда острых, как у крокодила зубов. Она пробежала глазами по округе, видимо, не обнаружив меня, поскольку замерла, уставившись в другое место. И её рёв заглушил музыку, а вместе с музыкой погасло и моё сознание. Теперь оставалось только снять меня с дерева и сожрать…

Я открыл глаза. Странно, но для покойника я неплохо себя чувствовал. Не сожрали? Похоже, что нет. Я попытался встать, но меня крепко держала верёвка, основательно передавившая конечности. Я связан, в плену, значит… Ничего не значит, руки-то свободны, это же я сам связал себя ночью, чтобы не поддаться на провокацию. А что потом? Потом меня вырубило. А они?

Я наклонил голову и посмотрел на поляну. Хм. Там и поляны-то не было, просто редкий лес. А что же было ночью? А и плевать. Ну, подумаешь, собрались какие-то сказочные персонажи ночью поплясать. И музыкантов позвали. И не только поплясать. А тут какой-то вуайерист помешал. Пришлось его слегка заглушить, чтобы не вмешивался в процесс. Потом, наверное, снова стали плясать, а под конец устроили групповуху. Межрасовую. Или даже межвидовую. Ну, это их дело, не мне осуждать. А на меня им было плевать с высокой горы, за что я им безмерно благодарен.

Настал черёд других вопросов. Сколько я проспал? Посмотрев на солнце, я сделал вывод, что сейчас утро, солнце уже показалось над вершинами гор, но до зенита не добралось. Часов десять утра. А значит, рассиживаться тут смысла нет, надо побыстрее отвязываться и валить. Сегодня будет трудный день, до заката надо пройти огромное расстояние. Благо, стрелка на руке никуда не делась, с направления не собьюсь.

Спустившись с лестницы (верёвку пришлось-таки перерезать), я подобрал бинокль, спасший мне жизнь. Одно стекло разбилось, но им всё ещё можно пользоваться, как монокуляром. Итак, мне туда. Забросив мешок за спину, я бодро зашагал в нужном направлении. Позавтракать бы. Ага, улыбнулся я сам себе, а ещё принять ванну и выпить чашечку кофе. Нет уж, я привычный, поем на ходу. С этими мыслями я вынул кусок вяленого мяса и стал грызть, изредка запивая глотком воды. Еда так себе, но мне только силы поддержать. Надеюсь, зелёный говорил правду и агрессивных существ здесь не так много.

Существ было немного, а вот овраги никуда не делись. Часть удалось обойти, часть я перепрыгнул. Но каждый маневр замедлял моё продвижение. Если не доберусь до темноты, то, как знать, вдруг твари продолжат свои пляски, а верёвки у меня больше нет.

Изредка пространство подбрасывало мне сюрпризы. На Черноте такое уже бывало. Вот большое поле, а сделаешь шаг — и ты уже на другой его стороне. Или наоборот, небольшая полянка, метров пять-шесть в диметре, а ты её переходишь примерно час. Так и тут, поэтому я, прежде, чем прыгать, всегда выламывал палку нужной длины и старался дотянуться до другого края оврага. Достал, значит, можно прыгать.

И вот судьба подбросила мне ещё одно испытание. Один овраг был слишком большим. Настолько, что перепрыгнуть его не смог бы и чемпион мира по прыжкам в длину, метров десять, или даже больше, на взгляд не определить. И в стороны он уходил так далеко, что терялся в зарослях. Неслабо так землю раскололо. И что прикажете делать? Солнце уже за полдень перевалило, скоро и темнеть начнёт.

Протопав вдоль края, я наткнулся на дерево. Пальма, вроде, хотя верхушки не видно. Важно то, что дерево почти без веток, огромной высоты и растёт так, что склоняется в сторону оврага. Мелькнула мысль, что можно залезть на него, а там и спрыгнуть так, чтобы на той стороне оказаться. Но мысль эту я отмёл. Во-первых, я не обезьян, чтобы вот так по голому стволу залезать, пусть там и уклон небольшой. А во-вторых, когда я окажусь над тем краем, высота будет примерно с семиэтажный дом, то есть, сломанные ноги мне гарантированы.

А если срубить? Упадёт точно туда, я получу какой-никакой, а мост. Дерево толстое, но срубить вполне реально. В какой-то момент ствол просто сломается под своим весом.

Приняв решение, я вынул тесак и, несильно размахнувшись, рубанул по стволу. Древесина оказалась отнюдь не эвкалиптом, стали она поддалась. Вдохновившись, я стал рубить дальше. Увлёкшись процессом, я не заметил шуршание над головой. А когда заметил, было уже поздно. По стволу спиралью спускалась змея. Какие там змеи бывают? Ну, анаконда бывает довольно крупной. Но эта тварь радом с анакондой выглядела бы, как КамАЗ рядом с Жигулями.

И настроена она была явно агрессивно. Душить меня она не стала, просто мотнула головой, отправив меня в полёт метров на десять, после чего продолжила спуск, намереваясь проглотить. По всем вводным, у неё это должно было легко получиться, даже пасть широко разевать не придётся. От удара об землю у меня вылетело дыхание. Какой-то корень, похоже, сломал рёбра. А тварь приближалась, разевая огромную пасть. Расстояние между челюстями превышало полтора метра.

Но возможность здраво мыслить не пропала. И не таких били, подумал я, вытягивая обрезы. Там картечь, вот и проверим, на что она способна. Твари свинец не понравился, видимо, знала, что он вреден. А её размеры сыграли против неё же, пасть не смогла захлопнуться мгновенно. Подозреваю, кожа там сантиметров пять-семь, не пробьёт картечь, а вот изнутри брони нет. Все четыре заряда влетели в пасть, перемешав там куски плоти, обломки костей и кровь.

А когда пасть захлопнулась, в моей руке уже был револьвер. В правом у меня бронебойные. Вот и проверим. Две пули прилетели в кончик морды, пробив кожу и вызвав кровотечение, но не нанеся серьёзных увечий. Вторую я умудрился загнать в глаз, там у змей защита, толстые прозрачные веки. Но бронзовой пуле они поддались, в результате тварь лишилась глаза. Во второй глаз прилетела разрывная пуля, полностью ослепив змею. Впрочем, насколько помню, твари ещё какие-то чувства имеют. В бешенстве она хлестала по земле, валила тонкие деревья и, казалось, сейчас точно прихлопнет меня.

Потом всё закончилось. Она отчего-то решила, что я нахожусь рядом, и метнулась туда, прыжок получился удачный. Для меня, огромная туша сверзилась с края обрыва и полетела вниз. Некоторое время я ещё стоял, прячась за стволом дерева, которое ей не под силу сломать, потом, сообразив, что опасность миновала, бросился рубить ствол. Надо поторопиться, мало ли кто на выстрелы придёт.

Рубить пришлось долго, ствол оказался прочнее в середине, да и я был уже не тот, что в начале работы. Удар по рёбрам не прошёл даром, перелома, думаю, не было, но ушиб знатный, каждый удар тесака отдавался болью. Наконец, дерево затрещало и начало ломаться под собственным весом. Я отскочил подальше, чтобы при сломе не получить в лоб. Но обошлось. Пальма легла так, как я и хотел. Один конец здесь, второй на противоположном краю. Осталось только…

Где-то далеко послышался звук, напоминающий охотничий рог. Это ещё что? Впрочем, плевать. Звук этот позади, стоит просто убраться подальше. Оседлав ствол, я короткими прыжками двинулся на противоположную сторону. Получалось плохо, штанам здорово досталось, как бы дыру не протереть. Опять же, не о том думаю. Один взгляд вниз дал мне понять, что овраги необычные. Дна не было, между стенами видна была темнота.

Выбравшись на другой стороне, я перевёл дух, после чего подумал, что стоит мост убрать. Если за мной кто-то идёт, не стоит облегчать ему дорогу. А как? Попробуй убери бревно, которое весит пару тонн, или даже не пару. Верхушку дерева я так и не увидел. Чёрт с ним, а мне пора.

Чёртова равнина сжалилась надо мной, овраги больше не попадались, а дорога пошла на подъём. Горы внутри гор? Нет, это были не горы, просто возвышенность, которая превратилась в плоское плато, а потом, примерно через пару километров, пошла снова вниз. Я слегка воспрял духом, вдобавок, деревья тут росли реже, Изредка сверяясь со стрелкой на ладони, я буквально бежал вперёд. Успею, точно успею. и была возможность видеть то, что впереди.

Спустившись вниз, я оказался на изрядно разрушенной дороге, которая шла в нужном мне направлении, но сильно петляла, огибая многочисленные остовы каменных зданий. Местами можно было срезать, но имелся риск поломать себе ноги, поэтому я решил с дороги не сворачивать.

Тут повторился звук рога, я обернулся, но ничего не увидел. Ладно, идём дальше. И тут невидимый охотник напомнил о себе более явно. Один из домов. Представлявший собой каменный фундамент с огрызками стен, взорвался, разбрасывая обломки на много метров вокруг. Взрывная волна сбила меня с ног, я откатился с дороги. От осколков судьба хранила, но парочка мелких ударила в щеку, вызвав небольшое кровотечение. Ещё несколько камней ударили в плащ, но пробить не смогли.

Прячась за камни, я вынул остатки бинокля и посмотрел в ту сторону, откуда прилетел снаряд. А это ведь был не снаряд. То есть, не тот снаряд, которым стреляют из пушки. Увиденное мне не понравилось, я опустил бинокль и сквозь зубы процедил:

— Вот пидор…