Чёрные земли

Глава четвёртая

За то время, что мы сюда не заглядывали, хутор серьёзно преобразился. Даже саму территорию расширили. Свинарник был на прежнем месте, это по запаху чувствуется, держат ещё птицу и кроликов. Колодец на прежнем месте. Склад стал больше, а вдобавок в центральном здании появился второй этаж. И что там у нас?

Уже когда поднимались в питейное заведение, ветер донёс запах спирта и каких-то химикатов. Спирт — это понятно, Дрейк у себя на хуторе самогон гонит, наплевав на казённую винную монополию, а вот остальное… а ведь здесь самое подходящее место для лаборатории алхимиков. С одной стороны, полно нужных ингредиентов, а с другой — никакого контроля со стороны властей. Как ни крути, а Дрейк — мужик толковый и выгоды никогда не упустит.

— Присаживайтесь вон там, — указала немолодая женщина в простом крестьянском платье, видимо, главная тут, здесь вообще проживает человек двадцать, за хозяйством смотрят, еду готовят, убирают. В будущем, возможно, и бордель появится, Дрейк — мужик хваткий, такую возможность не упустит. — Чего есть будете?

— Жаркое из кабана, — начал перечислять Хорт, сбрасывая плащ, — хлеб, варёную картошку, капусту, колбасу, и… — он глянул на батарею бутылок, которые стояли больше для вида, поскольку рейдеры традиционно пили только самогон и пиво, — по кружке пива, пока.

Никто возражать не стал, в еде вкусы у нас совпадали, да и пиво тоже не повредит, в отличие от крепкого алкоголя. Завтра, во второй половине дня, или даже вечером мы будем на месте. По крайней мере, мы на это рассчитывали. Что нас там ждёт, никто не знает. Уж лучше в такой момент быть бодрыми в здравом уме, а не помирать от похмелья.

Мы отнесли пожитки в номер, простой номер с четырьмя кроватями и удобствами на улице, после чего вернулись за стол, на который та же женщина выставляла еду и напитки. Часть блюд была уже готова, часть пришлось ждать, но скоро мы смогли расслабиться. Пиво, кстати, было свежее, не удивлюсь, если и его здесь варят.

— На продажу что-то есть? — спросил Дрейк, который внезапно материализовался у нас за спиной.

— Сердце минотавра, — сказал Гловер, вынимая мешочек.

— Двенадцать фунтов, — безапелляционно заявил барыга.

— Да, забирай, — махнул рукой Гловер и легким движением руки отправил сердце в полёт.

Барыга поймал его на лету, осмотрел и, оставшись доволен результатом, вернул пустой мешок. Вообще-то, у самого скупого торговца сердце стоило пятнадцать, но тут торговаться как-то не с руки.

— Зачти двенадцать фунтов, — сказал он официантке и удалился.

Вообще-то, сумма довольно внушительная, примерно половина месячной зарплаты квалифицированного рабочего. Даже с учётом здешних цен пропить и проесть столько непросто. Впрочем, с нами Хорт, готовый терпеть лишения в походе, но, оказавшись в безопасном месте, способен выпить и съесть очень много, настолько, что, возможно, ещё доплачивать придётся.

Промочив горло пивом, мы принялись за еду, странно, рыбу, вроде бы, не заказывали, а она есть. А жаркое из кабана задерживается, ладно, успеем ещё, за день оголодали изрядно, пару раз перекусывали на ходу, но это так, можно сказать, не еда. Примерно через час, утолив первый голод, коллектив окончательно расслабился, ели теперь неторопливо, пиво хлебали не огромными глотками, а медленно, стараясь насладиться вкусом. Виго пару раз выходил покурить на крыльцо, а потом и мне захотелось, хотя курить я бросил ещё в своём мире. При моей нынешней работе здоровье беречь как-то глупо. Попросив у него табака, я вышел наружу, где над дверью тускло светил фонарь.

Присев на ступенях высокого крыльца, я стал неторопливо сворачивать самокрутку. Руки немного тряслись, сказывалась усталость, за день прошли без малого пятьдесят километров, по хорошей дороге, но всё же. И завтра идти ещё не меньше.

Свернул, встал, прикурил от фонаря, потом снова сел и, от души затянувшись, выпустил клуб дыма. Вопреки ожиданиям, табак у Виго был отменный и приступа кашля не случилось. Зато стало слегка развозить от выпитого пива, но это не беда, напиться пивом трудно, зато можно слегка успокоить нервы.

— Вы ведь на восток идёте? — спросил из темноты голос Дрейка.

— Понимаешь, такой информацией не принято делиться, — спокойно объяснил я.

— Я всё понимаю, вот только ты верно подметил, для меня личное отношение значения не имеет, вы мне выгоду приносите, рейдеры, матёрые, а не шушера, которой только травы собирать.

— И?

— Там уже две группы легло, — это первое.

А нам про вторую группу никто ничего не сказал. Уже интересно.

— Продолжай, — предложил я.

— Ты в курсе, что сюда солдаты заглядывали?

— Мы по дороге дирижабль видели. Они?

— Если сегодня, то нет. Они были третьего дня, взвод солдат, пара магов, серьёзных магов, а с ними агент охранного отделения. По крайней мере, назвался так.

— И чего хотели?

— Расспрашивали о вас.

— О нас?

— Не о вас четверых, а вообще обо всех, кто часто сюда ходит. Ваша группа, Ледяной Колон, Зольдвейг…

— Ныне покойный, — заметил я.

— Хорошо, если так, ещё Лысый Берт, но его я давно не видел.

— А чего вообще хотели? — спросил я.

— Да я сам не понял, спрашивали, кто куда ходит, насколько удачливы, что обычно приносят, где можно найти. Особенно их интересовало, ходили ли на восток и бывали ли в тех руинах. Я сказал, что нет, если кто-то и бывал, то точно не вернулся. Вот и вы теперь собрались, в результате там и останетесь, а я лишусь доли прибыли.

— Извини, — искренне сказал я. — Но иначе никак, ближние места вычищены, там ловить нечего, мы уже два раза без хабара возвращались, денег не было даже на выпивку. Риск — часть нашей работы. Скажи лучше, а вот маги, те, что на охранку работают, они ведь могут нашу работу выполнять?

— Я бы сказал, что да, — задумчиво проговорил он, — любой маг может отбиться от тварей. Но на практике почему-то иначе, мрут, как мухи. То ли реакции не хватает, то ли заклинания здесь по-другому действуют. Но маг с большой земли может здесь работать только со взводом солдат, и то, половина этого взвода в процессе поляжет. А раньше… — он понизил голос, — бывало, что дирижабли летали в глубину Черноты.

— И?

— Не знаю, те дирижабли никогда здесь не садились. Но им было что-то нужно ТАМ. У самого хребта.

Поблагодарив Дрейка (понять бы ещё, с чего он такой заботливый, только ли из-за своей прибыли), я вернулся к своим и вкратце пересказал услышанное.

— Ну и что? — спросил Гловер, лениво ковыряя вилкой капусту. — Нами постоянно интересуются государственные мужи. На каждого есть специальная папка в сейфе. Странно, что лавочку до сих пор не прикрыли.

— Дрейк говорит, что служилые маги справляются хуже.

— Не то, чтобы хуже, — задумчиво проговорил Гловер. — При прочих равных, нам с ними не сравниться. Проблема в другом. Маги (хорошие) — товар штучный. А Чёрные земли — такое место, где ни в чём нельзя быть уверенным. Потеря одного мага — проблема, но государство её переживёт, а вот потерять дюжину — это уже невосполнимо. Поэтому на постоянной основе их сюда не посылают. А нас не жалко.

— Так ведь мы уже который год ходим, и все живы, — заметил я.

— Зато других за это время полегло не одна сотня. Я со многими был знаком, могу навскидку перечислить три десятка имён. И не новичков, а таких, кто сотню раз сюда ходил. И их уже нет. И это только те, кто известны, а сколько травников полегло, а сколько тех, кто просто по глупости нос сунул? Ты знаешь, например, что солдаты из пограничной стражи тройное жалованье получают?

— Слышал.

— И притом у них вечный недобор. Мне, кстати, предлагали туда идти унтер-офицером, глядишь, лет через пять титул бы получил обратно.

— Так чего не пошёл? — спросил Виго.

— Скучно. Вообще, скажу так: то, что мы сидим за этим столом, — это отчасти продукт нашей подготовки, а отчасти слепая удача.

— А удача — сука неверная, — как-то совсем уж печально проговорил Хорт, опрокинул в глотку полкружки пива и встал из-за стола. — Спать пойду, и вы не засиживайтесь, завтра затемно выйдем.

Следом ушёл и Виго, Гловер о чём-то сосредоточенно думал, я не стал его отвлекать, кому-кому, а единственному в группе магу есть о чём думать. Завтрашняя ночь будет тяжёлой. Переживём мы её или нет, зависит почти целиком от его умения.

Сам я, прежде, чем отправлюсь спать, обратил внимание на книгу, что лежала на стойке. Тут меню стали выдавать? Дотянувшись, я ухватил рукой не особо толстый том. Не книга, а журнал. Никакого названия на оболочке не имелось, пришлось пролистать. А книга-то полезная, даже очень. Это каталог артефактов. Всей той магической хрени, что мы таскаем из руин в цивилизацию. И даже с фотоснимками, достаточно чёткими для здешнего технического уровня. С этим стоит ознакомиться даже нам, несмотря на большой опыт, далеко не все артефакты нам известны.

Так, сначала самые распространённые. Вот «Пурпурное сердце», вроде бы, у американцев такая награда есть. А здесь это кристалл, ярко-красный, отдалённо похожий на сердце, иногда в оправе, но чаще без. Бывает заряженный, бывает пустой. Это, что называется, болванка для записи заклинания. Ну, или источник энергии для мага. Одной рукой сжал кристалл, второй колдует. Сорок два фунта в официальной скупке. Дорогой, но редкий.

Ещё есть «Рожок», крошечный рог из серебра, внутри заполненный чем-то непонятным, вроде застывшей смолы. Тоже годится для некоторых заклинаний, иногда применяется в составных амулетах. Вроде бы, его содержимое как-то используют алхимики. Восемь фунтов.

Листая дальше, я наткнулся на пару незнакомых предметов. Слышал про них, но не видел. Хм. Буду теперь знать, что искать. Последние страниц шесть в этом журнале были заняты неизвестными артефактами. То есть, нечто, что точно имеет отношение к маги и какую-то практическую ценность, но даже маги не знают, в чём она состоит. Снова камни, какие-то металлические блюдца с рисунками. А вот на последней странице было изображение, которое заставило меня скрипнуть зубами и вспомнить в очередной раз, кто я есть и откуда прибыл.

Пластина шестнадцати сантиметров длиной, восьми сантиметров шириной, и чуть менее сантиметра толщиной. Одна сторона стеклянная тёмная, остальные из непонятного материала, напоминающего дерево или кожу. Цвет чёрный или серый. Слева от стеклянной стороны, на длинном торце, имеются кнопки небольшого размера, нажимаются легко. Спереди и сзади ближе к краю имеются небольшие оконца, напоминающие окуляры бинокля.

Там было написано что-то ещё, но я бросил читать, незачем. На фотографии, пусть даже чёрно-белой и не очень чёткой красовался смартфон, почти такой, какой был у меня, когда я сюда попал. Я свой спрятал в укромном месте сразу, как тот лишился заряда. Сейчас, наверное, и не найду. Интересно, что в журнале обещали за такой артефакт два фунта, если он пустой и тридцать фунтов, если заряженный. Правда, под зарядом они имели в виду совсем другое, но я бы не отказался показать им блага цивилизации. Впрочем, с чужим смартфоном это не прокатит, он наверняка запаролен, возможно, даже на отпечаток пальца.

Вздохнув, я закрыл журнал и отдал его Гловеру. Пусть тоже пролистает. А мне пора спать. Есть примерно восемь часов до выхода, а с утра нужно успеть позавтракать. А информация в голове отложилась. Сюда попадал не только я, более того, смартфон нашли не один, потому как цвет чёрный или серый. Стало быть, есть окно, вот только не факт, что оно в обе стороны работает.

Спать в такой обстановке — задача непростая. Вроде бы, место безопасное, но здесь, на Чёрных землях, таких мест нет вообще. И защита, которая стоит на хуторе, не даст стопроцентной гарантии, если местные обитатели захотят, то прорвутся, сожрут обитателей хутора, а от зданий оставят головешки. Да и вообще, в голову постоянно лезут посторонние мысли. Какого чёрта я здесь делаю? Рисковать жизнью ради денег? Не такие большие деньги, скажем откровенно. Да и не задерживаются они у меня на руках. А копить смысла не вижу. Купить имение и жить там спокойно до конца дней? Ещё и детей завести. Не та в стране обстановка, чтобы становиться помещиком, уж лучше свечной заводик или акции прикупить, чтобы стабильный доход шёл. Так ведь не барыга я, тут талант нужен. Вот и выходит, что вся жизнь моя — это украл-выпил-в тюрьму… ну, то есть, сходил в рейд, хапнул хабара, потом — пьянство и шлюхи. Если хабар хороший, пьём дорогие напитки и ходим к красивым шлюхам, если плохой — соответственно. А на сдачу покупаем расходники, чтобы снова пойти в рейд. И единственная мысль, что греет меня и даёт надежду — возможность, пусть и призрачная, вернуться домой.

С этими мыслями я уткнулся в набитую сеном подушку, набросил на себя одеяло из жёсткой шерсти и усилием воли заставил себя заснуть. Завтрашняя ночь точно будет бессонной, возможно, и послезавтрашняя.