Черные начала. Том 12

Глава 368

Источая силу, которая бы привлекла всё внимание на него, Сяо Хуци двинулся в другую сторону. Он лишь раз бросил взгляд, с удовлетворением отметив, что его дочь скрыла свой источник, из-за чего найти её будет крайне трудно.

Дворец несколько раз вздрагивал. Где-то там снаружи стража исполняла свой долг, но Сяо знал только одно — им не выстоять. Никому не выстоять. Когда вокруг лишь девятые и десятые уровни, а одиннадцатых можно пересчитать по пальцам, противостоять гостям было не просто невозможно, а нереально.

Он спокойно спустился в один из основных коридоров, встал в центре и стал ждать. Стены дрожали, по коридорам проносился грохот обрушаемых перекрытий и стен, расходились эхом крики людей, стражи и слуг. Каждый их шаг отдавался в полу, будто олицетворяя всю неотвратимость их приближения.

Коридор взорвался.

В разные стороны полетел вековой камень, который не спасли даже артефакты усиления, но ни один осколок не попал в Сяо Хуци. Они будто магическим образом улетали куда угодно, но не в него.

Коридор заполнило густое облако пыли, словно туман утром над озером.

Сяо Хуци ждал. Всматривался вперёд, твёрдо сжимая рукоять своего меча.

И вот в облаках пыли появилось четыре тени. Едва заметные, с каждой секундой они становились всё чётче и чётче.

Пока из дымки не вышел первый из них. Потом второй. Третий. Четвёртый…

Спокойные, чистые, будто разрушение замка обошло их стороной, обладающие такой силой, что она была способна убить человека, что находился бы просто рядом с ней.

Один против четырёх.

Почти человек против почти богов.

— Здравствуй, здравствуй, Сяо Хуци… — вышел вперёд хорошо ему известный легендарный мечник Вандоу Янь. — Давно же мы с тобой не виделись.

— Вандоу Янь… — протянул он. — Я уже побеждал вас, и тогда вы разбежались, как грязные шавки, под задворкам мира.

— Да, я помню, было дело… — медленно кивнул он. — Но, как видишь, ситуация теперь немного иная. Всё будет точно так же, как и в прошлый раз, мы сразимся, и будет проигравшая сторона, но теперь уже с одним нюансом.

Сяо Хуци медленно, демонстративно вытащил меч, который издал характерный металлический шелест. Во второй руке замерцала призрачная форма второго меча.

— А где ваша грязная сестра, Уню Люнь Тю? Странно не видеть её рядом с вами.

— У неё есть свои дела, но не беспокойся, она рано или поздно присоединится к нам. И раз речь об этом зашла, ты можешь и выжить, Сяо Хуци или… — он улыбнулся, — нам стоит называть тебя Вьиендо? Скажи нам лишь, где ключ?

— Жить в мире, который будет обречён? Изволю отказаться.

— Зря, — покачал тот головой. — Тогда…

Он не договорил. Вандоу Янь неожиданно напрягся, будто что-то почувствовал. За его спиной все трое переглянулись, тоже что-то уловив, после чего один из них, Кригун Фу Гю, мастер заклинатель демонов исчез с лёгким хлопков.

— Вижу, не всё пошло по вашему плану, — сдержанно улыбнулся Сяо Хуци.

— Иногда такое бывает, — пожал тот плечами. — Однако для тебя это ничего значить не будет…

Едва слова слетели с его губ, как они скрестили клинки.

В последний раз.

Все замерли, глядя на незваную гостью, и только я понимал размер жопы, которая накрыла нас всех.

Лишь мой намётанный глаз смог практически сразу найти отличия между моей и той Люнь. Гостья была чуть смуглее, да и грудь чуть поменьше, разрез глаз чуть-чуть отличался от моей, да и черты были едва заметно острее. Можно сказать, что она была сестрой Люнь, очень близкой сестрой, едва не близнецом.

Никто не понял, о чём говорит наша ненаглядная гостья. Кроме меня…

— Юнксу… я не хочу… — пропищала таким тихим и перепуганным голоском Люнь. Её буквально парализовало от ужаса, и уже я сам сделал шаг вперёд, закрывая её собой, продолжая держать меч наготове.

— Значит, вот как выглядит человек, который похитил часть меня, — промурлыкала она зловещим голоском, глядя на меня.

Я не дрогнул, пусть и было очень страшно.

— Значит, вот как выглядит главная сука этого мира, — ответил я таким же зловещим голосом.

Другие тоже обнажили мечи, но недобрая Люнь лишь хмыкнула, щелчком заставив превратиться их в металлическую пыль. И только мой меч устоял, слегка завибрировав и засветившись. Та бросила на клинок мимолётный взгляд.

— Я не буду просить дважды, моя вторая половинка. Либо ты вернёшься, либо я заберу тебя с собой силой, — проворковала она.

— Она никуда с тобой не пойдёт, — негромко произнёс я.

И недобрая Люнь приподняла бровь, будто спрашивая, серьёзно ли я буду пытаться сейчас ей ставить условия. Возможно, знай я её лучше, никогда бы такого не заявил. Возможно, вспомни я, как она расправилась с родом Шань, сто раз подумал бы, прежде чем такое сказать.

Но я не подумал. Я не вспомнил. Мои мысли были заняты другим в тот момент.

И за эту ошибку я расплатился слишком дорого…

Я даже моргнуть не успел, как весь мир вокруг за мгновение превратился в ад раз и навсегда.

Для меня.

Недобрая Люнь склонила голову в бок, после чего её меч покинул ножны так быстро, что я не успел даже среагировать. Вспышка осветила всю округу, и удар спилил деревья за спиной Джа.

Никто из нас не успел понять, что произошло.

Даже Джа.

Она смотрела на недобрую Люнь, после чего перевела взгляд на меня.

— А? — только и покинуло её последнее удивление, когда её тело распалось, срезанное наискосок от правого плеча до левого бедра.

На моих глазах.

Шок от произошедшего не сразу дал мне возможность опомниться. Я смотрел на тело Джа и не мог поверить в то, что вижу. Она, казалось бы, только что живая, кто никогда не умрёт, сейчас лежала практически мёртвая в луже собственной крови, которая била фонтаном во все стороны. Но едва Люнь занесла меч повторно, чтобы отобрать жизнь во второй раз, я ринулся вперёд.

Раньше я никогда не позволял без боя взять над собой верх тому состоянию, что правило во мне где-то на краю сознания.

Никогда до этого момента.

Теперь я приветствовал его, как старого доброго друга, который был единственным, кто мог помочь, мог спрятать от одного безумия за другим. Эта тьма, зло, вечный мрак и насилие, которое хотело лишь одного, забирая контроль над телом себе.

И наши желание в первый раз совпали.

Я бросился вперёд, ревя так, что вибрировало само сердце. Я не видел, не чувствовал, не понимал. Я хотел лишь убивать, и я убью. Я убью её. Я убью её, несмотря ни на что. Размажу её по всей округе, вырву позвоночник и затолкаю его ей так глубоко в глотку, что она пожалеет, что вообще когда-либо рождалась. Я сожру её живьём, заставлю наблюдать за тем, как это делаю.

Я уничтожу Люнь, чьей бы половинкой она ни была. И боль не утихнет даже после её смерти. Я убью всех, до кого смогу дотянуться.

Люнь тыльной стороной руки отбросила меня в сторону, едва я приблизился, и отправила в полёт. Я проломал с десяток стволов и, даже не заметив этого, вскочил вновь на ноги.

У меня потемнело в глазах. Я не видел никого и ничего, кроме Люнь, которая вышагивала в мою сторону с неотвратимостью смерти. Я не чувствовал боли, когда в меня врезалась её техника, и не заметил, как удар вновь отбросил меня в сторону, резко вскочив. Я был готов насадить сучару на её же собственные рёбра…

Когда мне на помощь бросилась Мимань. Не Совунья, не Стрекоза, а Мимань, которой Джа была вообще чужим человеком…

— Умри!!! — взвизгнула она, метнувшись вперёд.

Знала ли Мимань, что нужно делать? Бывала ли вообще в таких переделках, когда надо трезво оценивать силы свои и противника? Не знаю.

И уже, походу, никогда не узнаю.

— НЕ-Е-Е-Е-Е-ЕТ!!! — это был не мой рёв и ревел не я, а что-то, что ещё осталось во мне от человека.

Люнь просто сделала вальяжный взмах в сторону Мимань, не глядя покончив с девушкой.

Стрекоза бросилась к Мимань, чтобы прикрыть её от удара, но… не смогла. Тот срубил ей сразу две паучих лапки, заставив брызнуть во все стороны бурую жидкость. Даже техника дублирующих атак, которую я бросил между Люнь и Мимань вместе с пятёркой щитов, не помогли.

Вспышка меча срезала Мимань прямо по поясу, заставив запнуться и просто развалиться пополам, как куклу.

Следом за ней с жизнью распрощалась бы и Стрекоза, если бы я не бросился прямо на Люнь, заставив отвлечься на себя. И всё полетело кувырком повторно, когда Люнь отправила меня ударом в полёт. А потом ещё и ещё, пока я бросался на неё, словно волна на камень. Она могла бы стереть меня в порошок, но не могла — Люнь была со мной. Она бы могла стереть с лица земли остальных, но я бросался на неё раз за разом, словно назойливый комар.

В этот момент я совсем перестал соображать, словно само сознание спешило убежать от ужаса, который стал неожиданно реальностью. Единственное, что от меня осталось сейчас — это тело, пропитанное чем-то чёрным и страшным. И желающим лишь одного — смерти.

— Я не могу убить его, но я могу убить всех остальных, — тихо произнесла она, глядя даже не на меня, а на свою половинку. — Вернись ко мне, Люнь, и я убью только его.

Я не мог говорить, и я не услышал, что ответила призрачная сука, её тупая копия, но это было и не важно. Кровь и слюна капали изо рта, а глотку покидали не человеческие звуки. Я хотел её крови, и я пущу ей кровь, едва появится такая возможность. Мне просто надо дотянуться до неё, просто…

Ещё один удар, и я пропахал землю, оставив в ней глубокую борозду. Я давлюсь собственной тьмой и кровью, рычу и пытаюсь встать, когда она наступает мне ногой на горло.

— Остались ещё две. Я могу отобрать и её жизнь, мне-то всё равно, — пожала тварь плечами. — И я так или иначе верну тебя об…

Её слова оборвались, когда я выкрутился и сделал ей подсечку. И едва падаль оказалась в воздухе, даже не успев коснуться земли, пинком отправил ей в полёт так, что она оставила самую настоящую просеку.

Теперь настал мой черёд убивать эту суку.

Отравленная, но не понявшая ещё этого, она смотрела на то, как я к ней приближаюсь, и в первый раз за нашу встречу её надменность сменилась на настороженность.

Люнь вскочила, вжарив какой-то техникой, но её спокойно отбил её же щит.

— Ублюдок… — только и вырвалось из неё, а через мгновение я оказался прямо перед ней. Люнь аж моргнула от неожиданности.

Какая-то печать, но я легко увернулся, отправив её пинком в дерево. И просто проигнорировал какую-то способность, которая за мгновение превратила округу на десятки метров в серую, как пепел, пыль. Она успела сделать ещё пару техник, от одной из которых я увернулся, а другую отбил. И когда падаль занесла руку с мечом…

Я уже был рядом.

Удар, и теперь её рука сгибается в другую сторону. Крутанулся на месте и с локтя впечатал ей в череп так, что затылком она сломала ствол дерева позади, а потом ещё и добавил с ноги. Где-то под ухом кричала Люнь, чтобы я убил эту суку, порвал её на части раз и навсегда, и я был готов с радостью выполнить её просьбу.

Прошмандовка было бросилась куда-то в сторону, но её тут же нагнала моя печать, и она рухнула на землю. Прямо на колья, что вырвались из почвы. Насадилась, как букашка на булавку, пытаясь вырваться.

Не вырвалась.

Моя рука легла ей на лицо и начала сдавливать его. Я наслаждался каждым мгновением, пока её череп трещал под моей ладонью. Как её глаза выпучились, а из ушей брызнула кровь. Как она забилась, пытаясь что-то сделать. Я не заметил призрачных мечей, которые нашпиговали моё тело с всех сторон, и морозного касания, от которого кожа на правой руке лопнула, обнажив кровавые мышцы.

Мне не больно, мне хорошо, я чувствую её предсмертный ужас и попытки убить то, что убить уже нельзя. Она сдохнет, все они сдохнут, все отправятся вместе со мной в ад…

А потом она сорвала с шеи свой медальон…

И через какие-то мгновения я улетел.

Почувствовал удар, то, как ломаются мои кости, как рвутся органы и мышцы. Я летел, казалось, вечность, но упал не на землю, а оказался в руках какого-то ублюдка, который был похож на друида. Он стоял с лицом настолько невозмутимым, что казалось, даже конец света его не тронет, какая-то помесь человека и дракона.

— Мы его искали?

Я не понял, как мы оказались вновь на поляне, но это было даже к лучшему — возвращаться не придётся.

— Не трогай его! — взвизгнула окровавленная Люнь, но для него уже было поздно.

Я вжарил своей Ци так, что из носа и рта брызнула кровь. В голове помутнело.

И тут же схватил человека-дракона за руку, которой он меня держал за шею, после чего резким движение выкрутил руку. Хруст рвущихся сухожилий, после чего ещё один хруст, и я вырвал конечность из плечевого сустава.

Друид даже не понял, что произошло, тупо пялясь на то, как я отбрасываю его руку, после чего бросаюсь вперёд. Удар левой, удар правой. Блок его удара и хук с левой прямо в челюсть. Хрустнули зубы, и он, кажется, откусил себе язык, а я уже схватил его за волосы, со всей дури врезав лицом об колено, после чего ударом отправил в дерево, в которое он врезался спиной.

— НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! — истошна завопила шалава…

Но было поздно.

Я оказался перед ним за считанные мгновения и ударами рёбер ладоней сделал ему ножницы, срубив голову вместе со стволом за его спиной.

— УБЕЙ!!! УБЕЙ ЭТУ СУКУ!!! — завизжала Люнь, когда я обернулся на недобрую Люнь.

— Я выдавлю из тебя всё… — прохрипел я, глядя на то, как она встаёт.

Метнулся вперёд и уклонился от удара меча. Врезал ей так, что она прогнулась на бок, схватил за голову и ударил в дерево, из-за чего то разлетелось в щепки. А потом о следующее и о следующее, ломая их друг за другом её башкой.

Когда я бросил её в землю, образовался самый настоящий кратер, и пришлось выдёргивать её тело. Я был готов изорвать её прямо сейчас, был готов вырвать ей руки и ноги, глядя на то, как она будет умирать. Я заставил бы её умирать очень долго…

Если бы меня не отбросило в сторону.

Я попытался встать, чтобы броситься на нового гостя, но из земли вырвались цепи, которые буквально сковали меня по рукам и ногам. Я дёрнулся вперёд, раз, другой, разрывая оковы, но с каждым разом их становилось всё больше и больше. На место одних приходили другие, будто головы гидры, не давая мне выбраться. Я дёрнулся рукой в сумку, пытаясь найти хоть что-то, что поможет мне вырваться…

И ещё одна цепь ударила по ней, сорвав с плеча. Я взревел, глядя на ещё двух гостей, которые с удивлением оглядывались. Я орал, визжал и дёргался, словно больной, в их стороны, исходя желчью. Пытался встать, обрывая оковы, когда на меня лёг внезапно непомерный груз, буквально вдавив в землю, и даже так я пытался подняться.

— Этот тот, кто нам нужен? — негромко спросил один из женоподобных шлюх и после невнятного ответа потаскухи щёлкнул пальцами, лишив меня сознания.

И если бы я в тот момент умер, было бы намного лучше. Так мне бы не пришлось вновь приходить в себя и видеть, как то, что ещё живо, продолжают у меня отбирать.

Наверное, самое сложное во всё этом — понять, что твой конец оказался гораздо ближе, чем казалось. И что будущее, которое ты успел себе навыдумывать, уже никогда не будет таким, а тебе лишь остаётся за этим наблюдать в бессилии.

Моё состояние безумия спало — какой-то эффект от печати или ублюдки похимичили, но я больше не чувствовал его. Теплилось что-то внутри души, но не более, будто что-то подавляло теперь его.

Я стоял на коленях. Весь скрученный цепями, под давлением будто всего мира, парализованный и не способный даже пошевелиться. На этот раз они постарались на славу, чтобы я ничего не учудил.

Четверо великих мастеров — они стояли передо мной, взирая на меня со смесью брезгливости и пренебрежения.

Помимо них и меня, на поляне была ещё Лин Чёрная Лисица, Совунья и полуживая Мимань. Последней явно постарались вернуть обратно часть тела, и подозреваю по окровавленным рукам, что это дело рук Совуньи. Однако дело до конца не довели, и сейчас Мимань сидела так же на коленях без сознания скованная по рукам и ногам и с вываливающимися на землю внутренними органами. И у всех будто были заклеены рты.

В стороне лежала располовиненная Джа, которая больше никогда не увидит свободу. Взгляд сам собой трусливо убежал от её тела. Стрекозы не было вовсе.

Лучше всех среди мастеров я знал, конечно же, Люнь. Она стояла, буквально изнутри сгорая ненавистью, которая была направлена именно на меня. Единственное, что её удерживало — Люнь, которая до сих пор была при мне.

— Хороший меч, — негромко произнёс один из них, на вид как самый главный, который держал в руках МОЙ меч, разглядывая его, как какую-то диковинку. — Удивительно увидеть такое оружие у такого, как ты. Даже интересно, насколько он хорош в деле.

— Ну ваш дружок не жаловался вроде, — заметил я, пусть и убил его голыми руками.

— Ты убил нашего брата по оружию.

— Неприятно, когда начинают резать как скот уже вас, а не как обычно, да? — улыбнулся я.

— Можешь сколько угодно паясничать, но за это нет прощения, — покачал он головой.

Лицемерные ублюдки. Мне хотелось их всех искалечить, и злость с новой силой начала кипеть во мне, заставляя чёрное начало исходиться на дерьмо. Но сколько я ни выделял грязной Ци, разрушить оковы у меня не получалось. Видимо, они поняли, с чем имеют дело, и решили подойти к вопросу более обстоятельно.

— Но ты ещё можешь спасти других. Например, эту женщину, — указал он моим клинком на Совунью. — Или её, — он указал на Мимань. — Нам лишь нужно то, что у тебя есть.

Забавно, что на Чёрную Лисицу он не указал.

— А если я откажусь, вы всё равно меня не убьёте, — заметил я.

— Но и твоя жизнь будет кошмаром наяву. Ты готов слышать, как мы мучаем твоих друзей? — наклонился он ко мне. — Или ты думаешь, что самый умный, и мы раньше не имели дел с такими, как ты? О нет, позволь тебя заверить, что мы уже проходили подобное, и на любого есть управа. Ты смог убить одного из нас, но это было чистое везение, судьба была явно благосклонна к тебе, но теперь это тебя не спасёт. Так что, нам начать с неё? — указал он мечом на Совунью. — Вырезать из неё зарождающуюся жизнь и скормить ей же на твоих глазах?

Я поджал губы.

— Я могу поклясться, что их не тронут, отдай ты нам то, чего мы хотим. Или же…

Он взмахнул мечом, и многострадальное тело Джа дёрнулось, когда у неё отсекли голову. Даже несмотря на то, что она уже была мертва, смотреть на это было больно.

— Такое будет с твоими друзьями.

Я смотрел на тех, кто ещё был в живых, а потом на тело Джа. Она была мертва, бесповоротно мертва, и это уже ничего не изменит. И были те, кого ещё можно было спасти. Если не Мимань, которая находилась на последнем издыхании, то Совунью и Лисицу. Правда, если я отдам им Люнь, то они всё равно убьют их.

Или не убьют?

Был ли вообще выбор?

Не было сил даже злиться сейчас. Я чувствовал усталость и хотел, чтобы этот внезапно возникший кошмар поскорее закончился. Закончился как можно быстрее. Но отдать Люнь…

— Поклянись, — внезапно произнесла призрачная подружка, обращаясь отнюдь не ко мне, а к своей второй половинке. Всё это время прячась во мне, она выплыла вперёд, будто заслоняя меня собой во весь рост. Даже недобрая Люнь сделала полшага назад. — Поклянись, что ты не тронешь никого, если он отдаст меня тебе. Что ты не тронешь даже его.

Недобрую Люнь аж перекосило.

— Или тебе никогда не быть полноценной, а я могу это устроить, — добавила она холодно.

Казалось, что недоброй Люнь легче прирезать меня, чем взять на себя такую ответственность. Она переглянулась с товарищами, после чего вновь посмотрела на призрака. Они не могли слышать её, но, возможно, они поняли всё по взгляду недоброй Люнь.

— Люнь… — начал было я, глядя на призрака, который прошёл со мной и огонь, и воду, который стал частью моей собственной души, но она, казалось, даже не слышала меня. Она смотрела на саму себя, на собственное отражение, готовая стоять на своём до последнего.

— Поклянись своей жизнью, что не тронешь никого, если я вернусь обратно.

Я не был уверен, что недобрая Люнь согласится на это, но…

— Клянусь, — прошипела она, после чего выхватила из сумки кристалл и вложила мне в руку, да так, будто пыталась её оторвать.

Я знал, что для таких людей, как недобрая Люнь, клятвы ничего не значат, но… может сама Люнь знала больше, чем было известно мне о ней? Я вновь посмотрел на других членов своей команды, которые стояли на коленях, не в силах даже поднять головы. Готов я был променять их на ту, кто прошёл весь путь от и до со мной?

Готов ли я был выбрать, кому из моей команды придётся исчезнуть, а кому — нет? Как выяснилось, не готов. Особенно отпустить ту, что была частью моей души.

— Юнксу, — негромко позвала меня Люнь и улыбнулась. — Это было самое удивительное путешествие, но даже оно рано или поздно подошло бы к концу.

— Люнь, я…

— Давай. Ты знаешь, что нужно делать, — улыбнулась она ещё теплее. — Я была счастлива быть рядом с тобой, но сегодня наши пути разойдутся. Такова судьба.

Я посмотрел на недобрую Люнь, которая следила за мной холодным взглядом.

— Она тебя не тронет, раз поклялась собственной жизнью, — сказала уверенно и мягко Люнь. — Иначе её жизнь станет твоей.

— Я…

Я даже не понимал до этого, насколько для меня много значила Люнь, пока не настал момент, когда я должен был её потерять.

— Всё в порядке, — повторила она и положила руку на камень. — Давай.

И я…

Я сделал то, что она просила, заставив кристалл, до этого пустой, засветиться мягким светом. И в то же мгновение в душе стало как-то пусто. Люнь, моя призрачная Люнь, растворилась в воздухе, напоследок улыбнувшись и шепнув:

— Всё будет хорошо…

Оставив меня один на один с миром, который одичал в конец.

— Готово! — вырвала из моих ладоней кристалл недобрая Люнь, кивнув остальным. — Можно уходить.

И, к моему ужасу, главный уёбище этой компании схватил за плечо Лин, с которой спали все путы.

— Вы сказали, что не тронете никого! — взревел я вне себя от злости.

— А никто и не собирался её убивать, — ответил невозмутимо главный урод. — В конце концов… она моя родня, пусть и далёкая.

И с этими словами он просто исчез. А следом за ним исчезли все остальные, издав напоследок негромкий хлопок. Даже тело главного ублюдка забрали с собой. Осталась только Люнь.

И её взгляд мне не понравился.

Она медленно переводила взгляд с меня на Совунью и Мимань, будто о чём-то размышляя.

— А знаешь, насчёт клятвы, — негромко произнесла она. — Я передумала.

И с этими словами шагнула к Совунье, схватила её за волосы, дёрнув голову вверх, после чего резанула той клинком по горлу.

Я не помню, что я орал. Я не помню, как взревел, источая жажду убийства и пытаясь подняться, пока цепи надёжно меня удерживали. Не помню, что кричал ей и как проклинал, потому что всё моё внимание было на Сове. На женщине, которую я когда-то ненавидел.

И которая сейчас истекала кровью на моих глазах, с полным пониманием происходящего глядя на меня и будто говоря взглядом, что всё в порядке, что я сделал всё, что мог. Истекала кровью несколько минут, даже не дёрнувшись, пока жизнь наконец не покинула её.

— Не злись, — негромко произнесла Люнь зловещим голосом. — Очень скоро ты с ней встретишься, будь уверен.

И что самое страшное, я действительно не злился. Совсем нет, я просто чувствовал внутри себя пустоту. Пустоту и одно-единственное желание, холодное и спокойное, как тьма, которая теперь всегда будет окружать меня — желание убивать. И, глядя на то, как она подходит ко мне с окровавленным клинком, я тихо прошептал.

— Я клянусь, что не найду покоя, пока не убью тебя за это, Уню Люнь Тю. Даже если мне придётся спуститься за тобой в ад.

Без злости, без ненависти и ярости.

Я констатировал простой факт.

Я убью её. Я убью Уню Люнь Тю собственноручно, даже если мне придётся восстать из мёртвых. Даже если это будет значить убить и призрачную Люнь. Уверен, она бы хотела того же самого.

И в тот момент, когда клинок недоброй Люнь описал дугу, чтобы срезать мою голову…

Раздался громкий металлический звон.

Золотой шест воткнулся прямо передо мной, не дав клинку коснуться моей шеи. А откуда-то сбоку раздался до раздражения спокойный и даже весёлый голос:

— И что мы тут делаем?

Только его нам ещё и не хватало…