Черноземье 3

Глава 19

Хлопоты с полоном и его конвоирование заняли весь следующий светлый день, поэтому я отсутствовал в Асторе целых два дня.

Не правильно, конечно, Главнокомандующему с самыми высокими полномочиями на столько времени пропадать, но все же обязательно пришлось. Успел Генсу приказать не распускать пока ополчение со стен и уехал надолго, теперь все там голову ломают, что я такое задумал.

Ведь перепоручить общение с Беями мне совсем некому, так что путешествие к Протве — просто необходимые издержки производства, которые никому не передашь.

У нас там свои сугубо личные темы, договоренности и междусобойчики, никому из того же города знать их не нужно однозначно, даже моим лучшим друзьям, посторонним вход воспрещен под страхом смерти. А иначе с гарантией население города и всего Черноземья не спасешь, да еще полную власть в свои руки не получишь без определенных интриг и жестоких решений.

Все время нужно махинации крутить, которые тот же Совет Капитанов очень расстроили бы, если бы он только мог в них разобраться. Но я ни с кем ничего не обсуждаю, логика и скорость принятия решений у меня сильно отличается от местного народа.

«Решений сугубо правильных для того же Астора, но кто-то бы меня поддержал с идей замирения с ордой изначально? Когда у меня там был всего один голос и тот только мой, а очень активных противников любого моего предложения имелось не меньше десятка», — усмехаюсь я.

Теперь у меня уже пять голосов за спиной набралось, и у них тоже пять осталось, но все недоброжелатели сильно притихли, понимая уже отчетливо, что мне дорогу переходить стало на какое-то время реально опасно.

И замена командования Гвардии, которое теперь всегда жестко за меня, и несчастный случай с четырьмя Капитанами-единомышленниками на Второй улице — заставляют их задуматься и тщательнее высчитывать свои шаги.

Который ко мне никак не приписать без долгого и тщательного расследования связей моих личных охранников с вожаками отребья. Только времени на подобное расследование я больше никому не дам, теперь все военные Астора под моим личным командованием.

И хотя Стража может что-то себе думать про такое странное совпадение бунта Гвардии с нападением на дома Капитанов, но им тоже недолго осталось щеки надувать.

Девушки из полона и молодые крестьяне потихоньку расходятся по мере нашего продвижения к городу в обе стороны от дороги. Еще и переженятся друг на друге, насмотревшись вволю на соседей и соседок по шалашам во время полной безнадеги и ожидания безжалостного перегона в степи.

Многие создадут новые семьи, ведь иначе им почти невозможно было увидеться где-то раньше.

Понятно, сегодня не все попадут домой, но проводить каждого пленника до своей родной деревни или хутора мы тоже не можем. Будем надеяться, что каждый спасенный от доли тяжелой найдет место хотя бы в хлеву поспать у добрых людей, ибо все, что у них есть с собой, только одежда и тощий мешок за плечами.

Спасенные сбиваются в кучки и бредут в сторону родных хуторов и деревень, где с ними уже давно попрощались навсегда.

«Зато теперь все Черноземье будет твердо знать имя спасителя молодого поколения черноземельцев, которых он лично выкупил и забрал у степняков», — такие мысли радуют меня тоже.

Главное для нас состоит в том, что все степняки за ночь перешли на тот берег Протвы. Значит, теперь почему-то отставшие от своих не смогут перехватить спасенных от полона беглянок и как-то над ними жестоко потешиться.

На что вполне способны рядовые воины орды, когда своего Бея нет рядом. На данный счет у меня никаких иллюзий про наших новых союзников нет, дикие они животные по сути своей.

Зато отправлять их в смертельный бой, чтобы они таких же моральных уродов из Сатума потрепали и местами уничтожили — ну, вот подобное взаимное избиение организовать мне совсем не жалко.

«Война была равна — сражались два дерьма», — как говорится в старинной пословице.

Очень правильный получился у меня ход — поставить на свою сторону племена степи, чтобы они уничтожали потенциальных врагов Астора и помогали нашей промышленной экспансии. Прямо каким-то мудрым и расчетливым англосаксом себя почувствовал сейчас, закручивая и сталкивая другие народы в жерле беспощадной войны.

Поэтому я оставил пару осьмиц гвардейцев в новом, уже собранном домике для охраны моста с наказом этот день и следующую ночь контролировать проход по мосту:

— Степняков не трогать и ничего им не запрещать, даже если они зачем-то поедут обратно на нашу сторону к городу. Они теперь какие-никакие союзники, поэтому никаких запретов и оскорблений. Но никого из местных с ними обратно не пропускать, пока не ответят, по своей ли воле идут с воинами степи, если такие будут обнаружены.

— А что делать дальше? — спросил один из осьминников.

— Дальше выдвигаетесь в город и прибываете в свою казарму.

Нужно бы, конечно, оставить тут постоянный пост, но силенок пока на все не хватает. Необходимо сначала почистить город, когда мне будет нужен каждый опытный воин в строю. Уже потом составить расписание дежурства около моста, внести их в ведомость Гвардии и приготовиться к нормальному снабжению воинов.

Поэтому следующие гвардейцы окажутся здесь уже через три-четыре дня, не раньше, со всем необходимым для долгого несения службы. Заодно отконвоируют первых уголовников, которые попадутся в сито моего поиска и передадут их степнякам на том берегу.

Беи оставили для охранно-принудительного дела облегченную фолу, правильно понимая, что для охраны и надзора над несколькими сотнями зеков хватит полутора сотен воинов. Сейчас именно тех, которые недавно прибыли из степей, не просидели пять долгих осьмиц на здешней, слишком холодной для степняков земле.

Насколько я знаю свирепый образ общения степняков с пленниками, им вполне хватило бы и пятидесяти всадников, чтобы все подневольные люди работали усердно, не поднимая напрасно голов и просто вздохнуть боялись лишний раз.

«Чего-чего, а в умении заставить себя слушаться и очень уважать узловатую плетку людям степи не откажешь».

Поэтому я въехал в ворота Речной башни уже в темноте с полутора взводами гвардейцев и теми же тремя подводами. Ну и охранники мои, конечно, тоже при мне. Зато около мастерской наткнулся при свете масляного фонаря на вереницу подвод и полный загон с лошадьми.

— Отлично! Это Трон приехал? — спросил я двоих новых караульщиков, подбежавших ко мне.

— Он самый, Мастер. Сегодня с утра прибыл, потом весь день выгружался у Водера. Это уже пустые подводы, еще столько же стоит около кузницы.

— Охраняйте как следует, теперь очень дорогой товар. Я прикажу патрулю Гвардии заглядывать сюда каждый час, — все же хорошо, когда у тебя есть возможность обеспечить дополнительную охрану своего добра одним простым приказом.

А то столько уголовных рыл бродит по городским улицам, что оторопь берет. Теперь они особенно хорошо организованы после случившегося голода, поэтому пара вооруженных только дубинками парней их никак не испугают. Если что и остановит, то явная невозможность сбыть лошадей и подводы по-быстрому, как еще спрятать их где-то, но пришлые бандиты подобного обстоятельства как раз могут не знать.

Так и сказал передать дежурному по Гвардии, чтобы поменял маршрут патруля до здешней окраины.

После чего сразу же отправился в еще работающий на минималках хамам, где попарился и помылся перед тем, как ехать домой. Грита не любит, когда от меня несет потом и ночевками в одежде, да еще все это перебивает запах лошади.

То есть, когда от меня пахнет натуральным козлом.

— Народу стало меньше ходить за бесплатной едой, но все равно пять сотен приходят на каждое кормление. В порту всем муку и овощи выдают бесплатно, теперь очередь уже там большая стоит. Прямо в буфет приходят с мешками и тут же едят, — докладывает мне здешний управляющий.

— Ну, тогда можно больше народ не кормить, уже завтра прекратить бесплатное кормление, снова запускать буфет, отмыв его с щелочью как следует, — решил я с облегчением.

Но уснул, даже так и не пристав к Грите, больно уж она сладко спит, спрятавшись под теплое одеяло. Сам устал сильно, да еще годы, прожитые в тревогах постоянных, немного начинают сказываться на кобелиных привычках.

Голова все больше занята проблемами всего города и управлением над ним, с легкой тоской вспоминаю теперь первые месяцы появления в Асторе, когда вообще ни за что не отвечал, кроме себя самого и еще немного жизни Гриты.

Немного — потому, что раньше моя подруга была более норовистой кобылкой, а теперь здорово успокоилась.

Утром ранний завтрак с Троном и Клоей, Грита, как почти всегда, спит долго, а вот сын вышел на вернувшегося отца посмотреть. Посмотрел, посидел рядом и пошел досыпать, такая же соня, как его мама, растет.

— Как прошла поездка? — сразу я спрашиваю у соседа, подтягивая к себе сковороду с омлетом.

Клоя теперь кормит гораздо дороже и сытнее, чем в те незапамятные времена, вот сейчас сразу рассказала, что на рынке появились первые яйца по очень дорогой цене, но все быстро скупили, ей всего две последних осьмицы досталось.

— Да душевно прикатился, на рудниках нам очень обрадовались, когда такой новый караванище внезапно увидели, а как узнали, что город вот-вот в осаду возьмут, так сначала цену начали загибать. Но я отказался грузиться и сказал, что мы просто переждать нашествие приехали сюда. По дороге пару косуль подстрелили с парнями, есть там охотники бывшие и гвардейцы, умеют с луком, мяса спокойно накоптили, крупы у нас с собой хорошо было. Ты сказал рассчитывать на месяц или шесть осьмиц, вот за полторы осьмицы начал скупать руду за половину прежней цены. Хозяевам рудников деваться уже некуда оказалось, корабли пришли из города, но грузиться пока не стали. Тогда уже все узнали, что дела в городе очень плохи, не до руды сейчас никому из прежних покупателей.

— То есть местные и моряки решили, что осада на полгода растянется? — направляю я Трона на правильное течение мыслей.

— Так и решили, точь-в-точь. Ну, смысла никакого тогда загружать шхуны рудой нет, они продовольствие для рудников выгрузили и ушли обратно. А мы остались, нахально заняли для житья бывшую казарму Гвардии, типа, ты нам приказал. Вот так понемногу я набил подводы рудой, только сначала все их отремонтировал, чтобы не ломались под большим весом.

— Ну, Трон, ты молодец, я на тебя так рассчитывал! И народа быстро нашел на подводы, и увел все от города вовремя, и паузу выдержал, чтобы по дешевке скупить, и еще подводы набил по самому большому весу, — вовсю расхваливаю я приятеля.

Ведь все правильно и грамотно сделал мой старый приятель.

— Так мы спокойно ехали, не торопились, плохую дорогу сами ремонтировали перед караваном, вот как раз к снятию осады только и приехали. Нам уже всего день пути оставалось до города, я собрался вставать и разведку вперед отправлять, как смотрю — Учитель нам навстречу едет с гвардейцами и рукой машет. Сразу понял, что это ты отправил, значит, орда ушла! — весело рассказывает хозяин.

После сытного завтрака мы спешим в мастерские, нужно куда-то подальше убрать мое с гвардейцами богатство с чужих глаз. Придется продавать и подводы, и лошадей, чтобы начать отдавать долю гвардейцам.

Да еще самому очень солидная сумма в золотых тайлерах не помешает, много чего покупать нужно и запускать в производство. Вообще гигантские деньги мне требуются, чтобы начать много нужных дел и правильно запустить процессы.

Придется сначала произвести сотни подвод и выдать их покупателям, у которых накоплено за благополучные времена много денег. Ведь в таких сейчас оказались почти все разбогатевшие крестьяне, потерявшие свой транспорт. Степняки укатили через восстановленный мост на моих глазах сотни подвод. Теперь хорошо понятно, что вернуть их своим хозяевам у меня никак не вышло, иначе степнякам не на чем было бы вывозить добычу.

Такое оказалось непреклонное требование степных вождей, как мое ответное насчет полного возвращения полона.

Пришлось договариваться прямо жестко, поэтому я выбрал спасение нашей молодежи от рабства, но движимое и недвижимое имущество считающие себя победителями степняки забрали с собой. Им тоже нужно что-то предъявить соплеменникам, раз они заявляют себя победителями.

«Ничего, теперь мои мастерские выдадут сотни телег и подвод за полгода, утолят спрос среди богатых крестьян. И еще принесут кучу денег своему старому хозяину», — довольно улыбаюсь я.

Придется выделять небольшую долю Крипу уже потом, он все равно деньги тратить не умеет и уже никогда не научится. А у того же Водера я останусь в компаньонах навсегда, нам с ним придется очень плотно работать еще долгие годы.

И так недавно полностью пролечил кузнеца, поясница и спина уже начали его сильно беспокоить, да еще легкие здорово оказались забиты вредными продуктами от работы в супергорячем цеху.

Гонять караваны на рудники больше нет особого смысла, все же доставка руды кораблями обходится в разы дешевле, чем полторы осьмицы неспешного пути от рудников до города. Предложенный мной вариант доставлять ее за три дня в порт и возвращаться налегке к рудникам за два дня делает все остальное движение с рудой не слишком выгодным.

А когда новые каторжники проложат прямую дорогу до порта, то всего два дня будет занимать дорога до него.

Тем более сейчас спрос на лошадей и те же телеги окажется просто невероятный. Желающие заказать встанут в огромную очередь и начнут платить вперед золотом. Степняки не зверствовали особо, почти никого зря не убивали и не жгли, хотя девок все же портили, но весь гужевой транспорт забрали с собой однозначно.

«Все же у нас здесь случилось самое настоящее нашествие суровых степных мужчин со всеми прилагающимися бедами, а не что-то такое игрушечное и шутейное».

Скоро они начнут гнать свой личный скот из степи в город, раз мы договорили торговать без ограничений и всяких пошлин, так что цены упадут в разы, поэтому с продажей животных лучше вообще не тянуть.

— Трон, оставь при мастерских пару самых хороших лошадей, подводы сами соберем за пару дней. Все остальное на продажу. Выставляй прямо около мастерской и тут же продавай вместе с лошадьми. Сами продадим, без барышника обойдемся, когда такой дефицит во всем Черноземье образовался на нашу продукцию. Я в хамам, и в Ратушу, пора начинать великие дела в нашем городке.

— А все, что ты сделал до этого — разве не великие дела? Ты сам договорился на невероятные, просто отличные условия при снятии осады! — удивляется Трон.

— Да, получилось здорово. Но теперь у нас впереди славное будущее, а все мои достижения уже прошедшее прошлое, старина!

К конвоированию процесса перегонки подвод вместе с лошадьми я снова привлек Учителя, хватит ему к казарме прохлаждаться.

— Все равно ближайшие дни твои подопечные будут сильно заняты с утра до ночи! Только между нами!

— Понятно! — кивает старый приятель. — А что они делать будут? Если между нами?

— Город чистить. Улицы оцепят и начнут все шушеру на свет вытаскивать. Потом уже я присоединюсь и начну жизни бандитам менять, кому — сразу на рудники, а кому — дорогу строить под присмотром ордынцев. Про такое только Генс с Торком знают и вот ты теперь.

— Так это без суда, что ли? — удивляется Учитель.

Тут он прав, имеется определенно слабое у меня место в замыслах, если все юридически оформлять, ведь на рудники отправляют только по решению городского суда.

Было бы, то есть, слабое, если без моей новой власти Диктатора всего Астора.

Но времени у меня, как у всех приличных жителей города на то, чтобы жуликов ловить именно за руку и доказывать факты совершенных ими преступлений, совсем нет. Стража вообще сильно сплоченных бандитов уже сама побаивается, только деньги и берет, прикрывая их грязные делишки. Однако те мзду скоро давать перестанут, когда всех вокруг запугают до смерти.

Уже вышли за прошедшие полгода на такой уровень пришлые бандиты, что могут запугивать даже стражников страшной смертью и смертью всех их родных. Да вообще всех уже могут прижать и нагнуть во всем городе при большом желании, кроме Гвардии, Гильдии и Совета Капитанов.

Очень они там суровую школу жизни прошли, в своей родной Астрии, им наши доморощенные жулики только на один зубок оказались. Вот они местных под себя забрали, испугали и заставили тоже молчать, как всех остальных жителей.

По закону и по суду подобную заразу быстро не выведешь, но у меня совсем другие планы на них.

Ведь я сейчас самый Настоящий Диктатор, так что долго с правами и законами разбираться не стану. Тем более местные законы никак не могут учитывать мои магические умения, ведь я могу сразу определять — только ли истинную правду говорит мне опрашиваемый или нагло врет.

Мне необходимо почистить город от приносящих постоянную беду людей. В основном такими окажутся не наши асторские жители, а пришлые из Астрии, которые самые матерые и отбитые, поэтому с ними особых юридических проблем не возникнет.

Так как прав настоящего горожанина у них и так нет, как нет большой бляхи на шнурке, висящей на шее.

Когда в город пришло три-четыре тысячи астрийских горожан, сразу стало понятно — не самые лучшие люди из княжеской столицы и других городков к нам пришли. Но время с решением вопроса сильно поджимало, поэтому решила городская власть с ними уже потом разбираться, а пока всем разрешили жить в городе.

Ну, потом, конечно, довольно быстро о своей доброте пожалела, однако поделать уже ничего не смогла с матерыми преступниками.

Так что следующий вечер я провожу в штабе Гвардии, где мы с Генсом и его заместителями рассматриваем подробную карту города, делим его на районы и считаем, сколько нужно воинов в каждом для полного оцепления.

— Почему такая спешка, Ольг? — недовольно спрашивает Генс, понимая, что будут затребованы все гвардейцы.

Почти некому на стенах стоять и прочее такое военное дело делать.

— Потому, что ополчение нужно вот-вот распускать. На стенах оно особо не пригодилось, но помочь в полной очистке города вполне способно.

— Да ты хочешь все две тысячи ополченцев привлечь к облаве?

— Так оно и есть, лишних людей не будет, Капитан Генс. Одни будет в оцеплении стоять, вторые дома, чердаки и подвалы обыскивать, третьи вязать жуликов, четвертые конвоировать задержанных, пятые охранять их в Сторожках. В камеры то они все не влезут. Все нужны до единого — гвардейцы, Охотники, стражники и ополченцы. Два дня жесткого розыска, и я сломаю хребет всем бандитам и жуликам в городе.

— Прямо всем? — не верит мне новый заместитель начальника Гвардии.

— Основным лидерам точно, люди в самом городе сразу же вздохнут с огромным облегчением. Мне рассказывают мои охранники, что вся реальная власть, начиная с Четвертой улицы, уже принадлежит уличным бандам. Все торговцы и просто ремесленники им платят, они забирали последнее у умирающих с голода людей. У тех же матерей брали детей в заложники, чтобы они из моей едальни принесли пару тарелок бесплатного супа. Никакой жалости и пощады к убийцам и ворам, в городе им нет места! А вот на рудниках или в предгорьях Сиреневых гор они принесут большую пользу и почти ничего не будут стоить городу.

— Экономика должна быть экономной! — добавляю я откуда-то вылезший лозунг.

— Так что давайте дальше распределять гвардейцев и по десять ополченцев на каждого выделяй, чтобы и мышь через оцепление не проскочила! В отряды тех, кто будет обыскивать дома и сараи — самых боевых и сильных, в оцепление остальных! При попытке сопротивления или бегства убивать на месте, на небесах разберутся, кто там кому свой!

Еще одна фраза из моего уже почти забытого прошлого.