Часовщик

Глава 16

Я проходил мимо дома родителей, и решил заглянуть в гости. Хотя наверняка, мамы нет дома, и квартира до вечера будет пустовать. На детской площадке поигрался с кокер-спаниелем, молодым и резвым кобелём, и пожалел о том, что не завёл собаку. Когда-то мечтал, иметь мохнатого друга, и даже ходил на выставки собаководов, но не сложилось. Наверное, побоялся ответственности, и лишних хлопот. Хозяйка собаки, девочка лет десяти, в белой ветровке, бросила мне небольшой мяч. Я поймал, и покатил его по дорожке. Собака ринулась за ним, хватая зубами, и подбрасывая. Выглядело это смешно, девочка хлопала в ладошки, и звала собаку. Та не слушалась, весело гоняя мяч по всему двору.

Форточка в окне, мамы, была приоткрыта, и я подумал, что она дома. Простившись с псом, потрепав его за уши, и симпатичной девчонкой, я забежал в подъезд, и поднялся на четвёртый этаж. Запыхавшись, от быстрого бега, переводил дыхание, и вытирал со лба пот.

— Ты к маме в гости, Максим? — услышал я сверху чей то голос.

Подняв голову, увидел наверху соседку, пенсионерку, Лидию Степановну. Они дружили с мамой, с момента заселения в кооперативный дом.

— Здравствуйте! Решил заглянуть, на полчасика.

— Её нет, будет вечером.

— Жаль, надо было позвонить. Что ж, приду в другой раз.

— Может, чаю хочешь? Заходи, в гости. Расскажешь про свои дела.

— Нет, спасибо, в другой раз.

Я помахал соседке, и чтобы не отвечать на другие вопросы, быстро пошёл вниз. Проходя мимо квартиры одноклассницы, Аллочки, вспомнил, как караулил под дверью, чтобы подарить цветы, и получить поцелуй. Танцы, под гитару, с друзьями, в пустом тамбуре, который мы оборудовали под свой вкус. Снесли туда старые стулья, кресла, провели свет, интернет, и до поздней ночи, тусили.

Аллочка выскочила замуж, после института, за турка, и сейчас лежит на тёплом песке, пьёт свой любимый мартини, и слушает по вечерам шёпот волн, наслаждаясь жизнью.

Давно это было, очень давно, но я чувствовал, что изменился, за последние дни. С момента прихода в Припять. Повзрослел что ли, стал больше раздумывать о смысле жизни. Что-то менялось, причём не в лучшую сторону. Мне показалось, что я больше сюда не приду. Не смогу. Физически. Не увижу маму, и все воспоминания будут стёрты, раз и навсегда. Этого не хотелось, и я просто стоял, между этажами, стараясь как можно больше запомнить, сохранить в душе.

Так бывает, если человек переезжает в другой город, на новое место. Где надо искать работу, заводить друзей, обживаться. И уезжая из любимого города, даёшь себе обещание, вернуться. Сам, понимая, что никогда сюда не приедешь. Даже если ночью зазвонит телефон, и на том конце провода, сообщат плохую новость. Что кто-то из знакомых трагически погиб. И похороны состоятся через три дня.

Вспоминая случайных друзей или подруг, уже не будешь ждать никого в гости. В выходной. Не будешь волноваться, что купить на стол, и чем удивить. Взять коньяк, пару бутылок, либо больше пива и копчёной рыбы.

Хотя иногда не хватает безрассудности, с маленькой толикой глупости. Например, зайти в гости, к девушке, с которой не виделся лет пять. И спросить, как дела? По пути надеясь, что она будет рада встретить гостя, и бросится на шею со словами: я все эти годы ждала только тебя одного… Где же ты пропадал?

И ты останешься у неё на ночь, и в любовных утехах, забудутся прошлые обиды, слёзы, ссоры. Отойдут на второй, третий план. И покажутся несущественными, и абсолютно неважными. Это идеальный вариант, для любого, одинокого мужчины. Хотя в жизни, при встрече, люди просто здороваются, и идут дальше. Никто не бросается на шею, и не тащит в постель. Любовь, пусть и мимолётная, случайная, исчезает, не оставляя своего адреса и следа.

Наташа жила на Подоле, и я решил к ней поехать. Просто так. Как друг. Не любимый человек. Потому, что при мыслях о любви, я вспоминал Светлану. Хотелось увидеться, с Наташей, поболтать. Может объясниться, поставить точку, в отношениях. Честно признаться, что полюбил другую.

Прошлое связывало, причём весьма и весьма сильно.

Быстро добравшись на левый берег Киева, и пересекая проспект, я вышел на улицу Петра Сагайдачного. Хороший район города, со своими достопримечательностями и колоритом. Наташа жила в старом доме, на третьем этаже. Небольшой двор и территория ухожены, и посторонний не мог проникнуть, без приглашения хозяина. Охрана, расположенная на первом этаже, зорко следила за тем, что происходит во дворе и на улице. Такая реальность, на сегодняшний день, безопасность, прежде всего, от случайных прохожих, любопытных журналистов, отпетых уголовников, которых в Киеве промышляет великое множество.

Предъявив свой паспорт, молодому охраннику, я назвал номер квартиры, и пошёл к лестнице. Плитка на полу блестела, в длинном, широком, коридоре, висели картины и стояли красивые букеты цветов. Как в оранжерее. Всё, как и полагается, для людей, с достатком гораздо выше среднего. Тишина и покой, не хватало разве что, музыки, для релакса, а так всё чинно и благородно. Перед дверью Наташи, я остановился и хотел постучать, как вдруг услышал, что в квартире Наташи, кто-то разговаривает на повышенных тонах. Надавив на ручку, я открыл дверь, она оказалась не запертой на замок. Я был нечастым здесь гостем, но хорошо помнил расположение всех комнат, и, не снимая кроссовки, медленно двинулся на кухню, крадучись, как кот, за сметаной, и всё больше понимая, что пришёл не вовремя. Наташа не одна, с мужчиной, и у них серьёзный конфликт.

Мне не нравились современные ремонты в квартирах, подвесные потолки, художественная лепка. Все эти колоны, живопись, на стенах, гипсокартонная архитектура, не вызывала доверия. Казались хрупкими стены, и выглядели дёшево. Тронь пальцем, и всё развалится. Гвоздь не забьёшь, убрать, переставить на другое место, тоже не получится. Нет, можно конечно, но для этого нужно всё переоборудовать, платить деньги и немалые. В квартире половину зала занимала огромная кровать, укрытая розовым покрывалом, как и положено девочкам, над которой висело старинное зеркало, времён Людовика XIV, «Короля солнце». Дальше выход на лоджию, и в самом конце, за барной стойкой, кухня.

Телевизор, скромный по нынешним меркам, стоял на маленьком столике, в окружении ваз с искусственными цветами. Только пол, паркетный, из дорогого дерева, остался от прежних хозяев. Ванную комнату и туалет совместили при ремонте, и сейчас, вместо плитки, вся ванная, от пола, до потолка, была отделана камнем, и вместо стен в комнату, стояли цветные, непрозрачные стёкла.

Мужчина сидел на высоком стуле, с чашкой кофе в руках. Наташа, кусала огромное яблоко, и нервно прохаживалась вдоль разделочного стола, плиты и холодильника. В футболке, шортах, тапочках, она явно не была сегодня на работе. В строгом, деловом костюме, чёрного цвета, белой рубашке, с бородкой, мужчина был мне незнаком. Только прячась за дверью, и подслушивая разговор, я понимал, что между ними непростые отношения, и, судя по звонкой пощёчине, которую влепила Наташа, рога мои, достигали двух метров, в высоту, хотя возможно и больше.

— Ты самый настоящий кобель, Дима. Вот ты кто. Зачем ты звонил Ирке? Или ты думаешь, я не знаю ничего? Так вот, она мне сразу перезвонила и рассказала о тебе. Какой ты двуличный и непорядочный человек. Уходи, к чёртовой матери, и забудь обо мне. Точка.

— Я с ней не спал. Это сплетни, разве ты не понимаешь? Тебе просто завидуют, только и всего.

— Дима, не заставляй меня ещё раз ударить тебя. Мне противно с тобой разговаривать. Вон из моего дома.

Мне надоело стоять как мальчишка и подслушивать. И я вышел на кухню, и наблюдал, как Наташа, едва не уронила на пол яблоко, когда увидела меня, а Дима, резко повернувшись, спрыгнул со стула и хотел наброситься с кулаками, как на квартирного воришку.

— Добрый день, извините, что помешал вашему разговору. Дверь была открыта.

— Ты кто такой, и что здесь делаешь?

Дима подошёл и смерил меня гневным взглядом. Мы с ним были одного роста, и я почему-то подумал, что Наташа выбирает мужчин, исключительно из-за роста. Не обращая внимания на Диму, я отвернулся и сел на барный стул.

— У тебя пожевать ничего не найдётся? Что-то аппетит разыгрался.

— Наташа, только скажи, и я выброшу этого типа через балкон. Ты меня знаешь. Как тебя пропустила охрана?

— Я обязан тебе отвечать?

Спокойно взирая на Диму, я с благодарностью в глазах кивнул, когда увидел, что Наташа открыла холодильник, и вытащила из него колбасу и сыр.

— Чай будешь, кофе?

— Лучше кофе, если можно, большую чашку.

Дима недоумевал, скрипя зубами. Он как заведённый крутился на месте, и сверлил меня огненными глазами. Наташа тем временем порезала колбасу, сыр, хлеб, сложила аккуратно на тарелку и поставила передо мной.

— У-у-у, моя любимая колбаска, рубленная, и сыр. Спасибо большое.

— Да ну вас, ребятки, в болото, — сказал Дима, и поставил чашку на стол. — Захочешь, позвонишь, нет, значит не судьба. Я пошёл, на работу. Оставайтесь.

Дима хотел подойти к Наташе и поцеловать. Но она вытянула вперёд правую руку, и замахала головой.

— Не стоит. Уходи.

Подняв высоко голову, Дима развернулся и направился к двери. Когда он вышел, и захлопнулась дверь, я уже доедал колбасу, и взялся за сыр.

— Максим, я тут это…

— Наташа, я не хочу устраивать никаких сцен. Я всё слышал, и даже рад, что так получилось.

— Правда? И почему?

— Потому, что я встретил другую девушку и влюбился. И по этой причине пришёл к тебе. Поговорить.

— Ты такой же, как все, Максим. Козёл.

— Ну — да, конечно, как все. И ты как все, и ничего в этом нет. Нам было хорошо вместе, только мне никогда не нравился твой характер, и заносчивость. Всё это в прошлом. Ты кофе сделаешь? Или нет? По старой дружбе.

Наташа была ошарашена такой ситуацией, и, поставив чайник на плиту, забыла налить в него воду. Послышался треск эмали, и в квартире запахло палёным.

— Кофе не будет, могу воды налить.

— Давай, чего уж там.

— Когда успел влюбиться? — спросила Наташа, суровым тоном, схватила чайник, и швырнула на пол. Ситуация накалялась, и вот-вот у Наташи, могли дойти руки и до меня.

— Послушай, Наташа. Мы с тобой взрослые люди. Ни к чему устраивать скандал. Я ведь мог не говорить ничего. Пересказать то, что услышал, за дверью, сделать правильные выводы, после твоих разборок с Димой, и уйти. Оставив тебя одну, с обидами и прочим. Я просто пришёл, поговорить.

— И что теперь?

Наташа уселась на стул и подпёрла рукой подбородок.

— Ничего. Мы выяснили отношения, и каждый будет жить своей жизнью. Можем остаться друзьями.

— Вот ещё, больно нужно, дружить с тобой. Неудачник.

— Спасибо, за неудачника. Ухожу. Не хочу выслушивать гадости, и отвечать тем же.

— Проваливай, придурок.

Я не ответил и, вытирая руки об полотенце, встал, и зашагал к двери. В спину, что-то больно ударило, и упало на пол. Поворачиваясь, увидел игрушку, плюшевого медведя, которого подарил Наташе на день рождения.

— И его прихвати, он мне больше не нужен.

Взяв под мышку медвежонка, я устало кивнул и усмехнулся.

— Пока, Наташа.

В коридоре я столкнулся с мужчиной, невысокого роста, коренастым. Хотел уступить дорогу, только он, обхватил меня, как дзюдоист, и втолкнул обратно в зал. Я шлёпнулся на кровать, и таращился на незнакомца. Наташа услышала шум, и прибежала в комнату, со сковородкой в руках. Занимая позицию, между мной и незнакомцем, она грозно подняла над головой сковородку, и спросила: вы, собственно говоря, кто такой? И что вам нужно в моей квартире?

Незнакомец выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым. Невинное лицо, маленькие глаза, крупный нос, и короткая стрижка, говорили о том, что мужчине лет тридцать пять, тридцать семь, не больше. Судя по разбитым костяшкам, на руках, бычьей шее, он любит спорт, и однозначно, не велосипедный и не бадминтон. В джинсовой куртке, футболке, и высоких кроссовках, он бы похож на учителя физкультуры, средней школы. Не хватало на груди свистка, и классного журнала под мышкой.

— Кто я такой, не имеет значения, — ответил незнакомец, и ухмыльнулся. Допустим, Вася, такой ответ подойдёт?

— Вася, или как там вас, немедленно уходите. Или я вызову охрану, и она быстро вас выбросит на помойку. Либо сдаст в полицию.

— Ух, ты, какая мы грозная. А ты нажми на кнопочку. Попробуй.

Я уже обратил внимания, что в квартире Наташи погас свет. Следовательно, незваный гость, отключил электричество, и вызвать на помощь не получится. Наташа побежала на кухню, к домофону, и поняла, что он не работает.

— Убедилась?

Вася оскалился и вытащил пистолет с глушителем. Наташа при виде оружия испугалась, и у неё задрожали колени.

— У меня есть деньги. Я всё отдам. Только не стреляйте.

— Мне не нужны деньги, золото, милочка. Поверьте, то, что я делаю, и чем занимаюсь, мне самому неприятно. Не по душе. Претит всем гражданским нормам и правилам. Но кто-то должен делать грязную работу, потому, что без неё никак.

Он сделал несколько шагов назад, к двери и взял Наташу на мушку.

— Извините, что вмешиваюсь, только, что вы хотите сделать? — спросил я, усаживаясь поудобнее на кровать.

— Вопрос, как и ответ, очень простой. Убить девушку. И тебя тоже. Возражать не будешь?

— Стоп, стоп, как убить? И главное за что?

— Много вопросов парень. Уверен, что мои ответы тебя не сильно обрадуют. Последние желания есть? Перед смертью? Я человек добрый, и не могу отказать. Говорите. Может, хотите уединиться? На пару минут? Пожалуйста.

— Я бы хотел шампанского и дорогую кубинскую сигару. Перед смертью выпить, закурить, валяйте.

— Ага, жди. Перед смертью пьют шампанское либо аристократы, либо дегенераты, — перефразировал Вася, известную шутку, и заржал, весьма громко и противно.

Наташа сникла, сидела на полу, сжимая голову руками. Что-то бубнила под нос, и всё больше и больше бледнела, и казалось, что вот-вот потеряет сознание и свалится без чувств на пол. Наконец собралась с духом и сказала: прости меня, Макс, я очень виновата перед тобой…

Из глаз её бежали слёзы и, всхлипывая, она встала и подошла ко мне. На мгновенья она закрыла спиной стрелка, я схватил мишку, в правую руку, вскочил, и, толкая Наташу в грудь, к лоджии, швырнул медведя в голову убийце. Тот от неожиданности выстрелил, споткнулся, упал, и пуля ударила в потолок, разнося в щепки, цветной плафон.

— Наташа, я ключи от квартиры забыл, — послышался в коридоре голос Димы.

Убийца тем временем перекатился на живот, и целился в сторону коридора, совершенно забыв обо мне и Наташе. Я схватил пуфик, стоявший возле кровати, и бросил на спину Васе. Удар получился неожиданным и эффективным. Вася взвыл, выгибая спину, и открыл беспорядочный огонь в мою сторону, разбивая зеркало, и прочую посуду. Я спрятался за спинкой кровати и не высовывался. Наташа залезла под столешницу и сидя на коленях, держала в руках длинный нож. Убийца отполз к стене, и когда Дима возник в дверном проёме, сразу выстрелил. Пуля попала парню в живот, и тот с криком упал на колени, зажимая рану руками. Ситуация складывалась не в нашу пользу с Наташей. По-прежнему убийца держал нас на прицеле, и не собирался убегать.

Жестикулируя, я дал понять Наташе, чтобы она бросила мне нож. Девушка не понимая, продолжала труситься от страха, прижимая нож к груди.

— Давай выходи, по одному. Вам некуда деваться. Вот уже один из героев, готов Богу душу отдать. Крови как из кабана. Уже натекла лужа.

Наташа, наконец, сообразила, что я хочу от неё, и резко швырнула нож по гладкому, полированному паркету. Схватив нож, я спрятал его за спину, воткнул за пояс, и медленно встал.

— Ave, Caesar, morituri te salutant! Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствует тебя! — декламировал я, соображая, как лучше поступить.

Перехватывая правой рукой широкое лезвие, чуть присел, будто хромая, и делая шаг вперёд, выхватил руку, из-за спины, и метнул нож. Конечно, я не фокусник, и опыта в метании ножей, топоров, и прочего холодного оружия, не имел. Расстояние было чуть больше трёх метров. Нож несколько раз перевернулся в воздухе, и ударил лезвием Васю чуть выше сердца. Острое лезвие пробило куртку, и плотно вошло в тело, пробивая ткань, как пуля, навылет. Вася закричал, и пистолет вывалился из его рук.

Я бросился к нему, и, падая на пол, схватил руками оружие.

— Ах ты, сука, на кого руку поднял. Да я тебя из-под земли достану, — кричал Вася, дёргая за ручку нож, и пытаясь вытащить.

— Кто тебя прислал? На кого ты работаешь?

Я встал, подошёл к убийце и приставил ко лбу пистолет.

— Ты всё равно сдохнешь, не сегодня, так завтра, какая разница.

Он сидел на полу, с перекошенным от боли лицом, кряхтел, и зыркал по сторонам красными глазами.

— Наташа, принеси скотч. Я сейчас свяжу этого Васю, и пусть им занимается полиция. И вызывай скорую помощь. Твоему Диме совсем худо.

— Он не мой, — крикнула Наташа, копаясь в тумбочке.

Связав злоумышленника, я помог Диме снять пиджак, порвал рубашку и зажал ей рану.

— Держи, и спасибо тебе, если бы не ты, нас с Наташей уже не было.

— Дурак, вернулся, за пулей, — прошептал Дима, и мотнул головой.

Наташа уже звонила в полицию, Вася лежал на полу, и не шевелился.

— Я пойду, с вашего разрешения, думаю, без меня управитесь.

В ответ Дима моргнул глазами, и застонал. Наташа подбежала ко мне и повисла на шее.

— Ты спас нас, Максим. Спасибо тебе огромное, и прости меня. Я очень виновата перед тобой.

— Я видел, что ты искренне сожалела, когда говорила, и нас едва не убили. И ты меня прости, и не держи обид.

На улице послышался вой полицейских машин.

— Мне пора. Прощай, и береги себя. Мишку оставь себе, он нас спас от смерти, помни это.

Хлопнув дверью, я увидел, что внизу уже толпится полиция и охрана. Поднявшись на последний этаж, подождал, пока они поднимутся в квартиру Наташи, и затем спокойно спустился по лестнице. Выходя из двора, затем на улицу, поднял голову, на лоджию Наташу, и понял, что хорошо, что не пришлось прыгать на землю, и всё так обошлось. Хотя предстояло понять, и разобраться с тем, кто прислал убийцу. Заказчик оставался в тени, и мог снова попытаться меня выследить и убить.