Часовщик

Глава 13

До вокзала я добрался на трамвае, толкаясь с пассажирами, и уступая дорогу людям старшего возраста. Всё было интересно, и Киев не казался столь монументальным, напыщенным, как сейчас. Советские гостиницы, магазины, спорттовары, не баловали людей наличием импортных товаров. Основная часть продукции, промышленной, делалась на советских предприятиях, и всё же импорт, та же обувь, чехословацких, немецких фирм, была на голову выше отечественной. Кое-где стояли длинные очереди за дефицитом, и счастливые обладатели, с коробками фирм «Adidas», «Salamander» шли с гордо поднятыми головами домой.

На вокзале я купил билет на автобус, до Припяти, съел пару пирожков, с картошкой, по пять копеек, и запил сладкой водой, за три копейки, из автомата. Сняв куртку, я не обратил внимания, на надпись на моей футболке. И только когда увидел, с каким интересом люди смотрят на мою грудь, и пытаются перевести английский текст, «I am a blogger», с рисунком компа, и мышки, подарок Игоря, забежал в туалет, снял футболку, и вывернул наизнанку. Надпись была размытой, как будто, это старая, застиранная, вещь, и так и уселся в автобус.

Возле меня место пустовало, и когда уже «ЛАЗ» выезжал с автовокзала, я краем глаза увидел, как за нами бежит молоденькая девушка, с сумками, что-то кричит, и истерически машет руками.

— Товарищ водитель, там опоздавший пассажир. Остановитесь, пожалуйста, — крикнул я, и автобус притормозил.

Девушка, в ситцевом, цветном платье, с двумя косичками, словно метеор, заскочила в автобус, и долго благодарила водителя, что тот без неё не уехал. Водитель, с пышными усами, и бородой, ткнул в меня пальцем.

— Парня благодарите, девушка. И в следующий раз, не опаздывайте. У меня расписание.

Я отвернулся, и сделал вид, что рассматриваю улицу, машины и деревья.

— У вас не занято?

У девушки был весьма приятный и нежный голос.

Автобус резко притормозил, и повернул на площадь. Девушка не удержалась, от толчка, свалилась на сиденье, зацепив меня рукой по плечу.

— Извините, я такая нерасторопная. Меня Светлана зовут.

Я повернулся, и улыбнулся, своей новой попутчице.

— Максим, очень приятно, Светлана.

— Мне тоже.

Светлана покраснела, её огромные голубые глаза заблестели, волшебными, изумительными огоньками. Затем она, сняла с головы коричневый берет, вытащила из сумочки платок, вытирая вспотевшее лицо. Она была красивой, стройной девушкой, смуглого цвета кожа рук и ног, пленила взгляд, и блестела на солнце. С золотистыми волосами, необыкновенной улыбкой, и большими глазами, в которых прятался огромный внутренний мир, тонкий и неповторимый.

— Фух, чуть не опоздала. У подружки засиделась в гостях. Так бы пришлось, ещё два часа сидеть на вокзале. До следующего рейса. Спасибо Максим, если бы не вы…

— Всё в порядке, Светлана. Рад помочь.

Возникла пауза, и я снова отвернулся к окну. Девушка мне понравилась, своей открытостью и непосредственностью.

— А хотите, я вас пирожками угощу, с вишнями. Мама напекла в дорогу.

Я не успел ничего возразить, как моя попутчица, уже выложила из сумки увесистый пакет, и вытащила из него, завёрнутые в газету пирожки. И сразу запах домашней кухни, разнёсся по автобусу, на зависть другим пассажирам.

— Спасибо. Пахнут замечательно.

— Угощайтесь, я ещё компотика налью. Из абрикос.

Пирожки, с хрустящей корочкой, таяли во рту, вместе с вишнями. Сладкие, душистые, пирожки, напомнили школьные годы. Когда вместо завтрака, и обеда в столовой, брал в портфель домашнюю выпечку. Мама любила печь, особенно сдобные булочки, в сахарной пудре.

Незаметно мы со Светланой, расправились со всеми пирожками, и, запивая ещё тёплым компотом, шутили и смеялись, как старые знакомые.

Сзади в автобусе ехала группа молодых людей. Шумели, балагурили, и когда им пару раз пассажиры сделали замечание, вытащили гитару, и принялись петь. Причём весьма душевно и звонко. Парням подпевали девушки, и уже через минуту, весь автобус, перекрывая шум ветра, из открытых окон, громко пел. Даже водитель, поворачивая голову назад, улыбался, и как медведь, хрипел слова песни. И мы со Светланой присоединились, хотя из меня певец, как из зайца охотник, на крупную дичь. Песня Никитина, на слова Бориса Пастернака, не могла не трогать за душу. Я её слушал дома, в исполнении Трофима.

Hикого не будет в доме

Кроме сумерек, один

Зимний день в сквозном проеме

Hе задернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой

Только крыши снег и кроме

Крыш и снега никого

И опять зачертит иней

И опять закружит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной

Hо нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь

Тишину шагами меря

Тишину шагами меря

Тишину шагами меря

Ты, как будущность войдешь

Ты появишься у двери

в чем-то светлом без причуд

В чем-то прямь из тех материй

Из которых хлопья шьют.

Когда песня закончилась все дружно стали аплодировать и благодарить ребят, молодых студентов.

— Как здорово, Максим, правда?

— Правда, правда, я давно так не отдыхал, в такой компании.

— Я всего год как живу в Припяти. Закончила институт, и получила распределение. Обещают дать квартиру, если останусь работать. А вы, Максим, по делам, или в гости?

— Светлана, у меня предложение. Мы с вами почти ровесники, я старше всего на пару лет. Давай на ты. Не против? Кстати, у вас приятный голос, как у народной артистки.

Девушка рассмеялась, и кивнула.

— Не выдумывайте, Максим, про артистку, хотя мне приятно. Не против, давай на ты. Я подумала, что ты из института атомщиков. Учёный. Вид у тебя серьёзный, задумчивый.

— Нет, нет, я не учёный.

И чуть было не проболтался, кем работаю, но вовремя спохватился, прикусив язык.

— Я это. Как сказать. Еду к другу. На пару дней. Мы вместе учились. И давно не виделись.

— Скучаешь по другу?

— Конечно. Ещё бы. Мы с ним не разлей вода. Со школы, института. И на рыбалку, и на стадион, везде вдвоём.

— А ты знаешь, что это Припять город спутник? Расположен на берегу реки, Припять, и построен для обслуживающего персонала ЧАЭС?

— Читал об этом. В инете, — случайно сорвалось с языка.

— В инете?

— В газете, Светлана, в газете, «Комсомольская правда». Кстати, город действительно интересный. Молодой, развивающийся. Увижу, потрогаю руками, оценю.

— Конечно, строят гостиницы, кинотеатры, и я горжусь тем, что всё это вижу своими глазами. Может быть, напишу об этом. Книгу. Я хотела поступать в Москву, в Литературный институт, но мама отговорила.

— Почему?

— Не хотела, чтобы я её оставляла одну. И надолго уезжала. Москва, не Киев. Там жизнь кипит и бурлит. «Дорогая моя столица, золотая моя Москва», — как в песне поётся. Останкино. ВДНХ. Цирк на Цветном бульваре.

— Киев тоже столица. Украины.

Автобус подбросило на кочке, и я замолчал, задумавшись над тем, что случится с этой, милой, чудесной девочкой, в апреле 1986 года. Возможно, она будет на станции, дежурить. Или успеет эвакуироваться, вместе с жителями Припяти. От этих мыслей стало тоскливо на душе, и я закрыл глаза, намереваясь уснуть. Но в этот момент в сумке включился телефон, и завибрировал. Моя соседка удивилась, когда увидела странный предмет в моих руках. Её распирало любопытство, от которого она смутилась, глаза стали ещё больше, и, не удержавшись, спросила:

— Странный прибор, Максим. Я раньше таких не видела. Что это?

Первое, что пришло на ум, так это будильник. И я сказал об этом девушке.

— Не обманывай. Разве бывают чёрные, плоские будильники?

— Бывают. Это немецкий. Друг привёз из командировки, и подарил.

И чтобы закрыть тему с будильником, быстро спрятал его в сумку. Только девушка не унималась, и попросила показать, и поддержать в руках. Пришлось снова достать телефон, и включить. Экран работал, цветные обои менялись, одна за другой, вызывая чувства восторга в глазах Светланы.

— Вот это да, прелесть какая. Будет, что подружкам рассказать, на работе. А у нас нет таких, в магазинах. Очень жаль.

— Придёт время будут, уж ты мне поверь.

Водитель автобуса заехал на станцию, и сказал, что остановка десять минут. Мне стало легче, потому, что я видел по лицу Светы, что у неё масса вопросов. И быстро встал, и направился к выходу. Размяться. На улице я закурил, и отошёл от пассажиров. Многие побежали в туалет, за мороженным и пивом.

— Можно одну сигарету?

От неожиданности я закашлялся, да так, что дым попал в глаза, и потекли слезы. Света стояла сзади, с невинным выражением лица.

— Разве комсомолки курят?

Я решил поумничать, и принял серьёзный вид.

— Курят, не все конечно. Максим, ты как моя мама.

Она обиженно отвернулась, и отошла к киоску с газетами.

— Постой, это шутка. Я не хотел тебя обидеть.

Светлана мигом вернулась, и долго крутила в руках пачку синего «Winstona».

— Ты курить будешь, скоро отправление.

Конечно, в жизни она не курила, и просто хотела показать себя взрослой, и самостоятельной. От первой затяжки, девушка, чуть не задохнулась, и мне пришлось стучать её по спине.

— Фе, фе, какая гадость.

Она бросила сигарету в урну, и потёрла глаза и руки.

— Гадость, пошли, курильщица в автобус. Видишь, водитель уже пришёл с путевым листом. Скоро отправление.

Через сорок минут мы добрались до Припяти. На автовокзале, я сам напросился проводить свою новую знакомую. Взял сумку, с продуктами, и вышел за Светой из здания вокзала. Мы перешли дорогу, и я увидел стелу — памятник, символизирующий дружбу народов. В сером цвете, стела притягивала взгляд, и нельзя было пройти мимо, чтобы не остановится, и не увидеть братские республики, о которых, в моё время мало кто вспоминал.

— Красивый, правда?

Света стояла рядом, и с блестевшими глазами, наблюдая исподтишка за мной.

Солнечный, тёплый день приближался к вечеру. Надо было подумать, где остановиться. И перекусить. Я проводил Свету к общежитию, и пообещал, что позже приду, на свидание. Мне не хотелось с ней расставаться, что-то притягивало к этой, немного наивной, смешной, и симпатичной девушке. И пожимая руку, чувствовал, что она тоже не хочет отпускать меня.

На улицах прохожие почти не встречались. Редко очень. В основном молодые мамы, с колясками, и детьми. Ровные аллеи, деревья, газоны всё было в идеальном порядке. Поливальные машины не жалея воды, мыли дороги, и тротуары. Дома высились, и стояли ровными рядами вдоль дорог. Улица Леси Украинки, проспект Ленина. Названия говорили сами за себя. В Союзе не было ни одного города, ни одного проспекта, не связанного с именем Ильича.

Возле гостиницы «Полесье», я остановился, и понял, что не смогу снять номер. Нужен паспорт. Он у меня был, только гражданина Украины, с припиской в Киеве, от 2007 года. Почёсывая затылок, понуро свесив голову, отправился дальше, на берег реки.

Там стояла тишина и покой. Несколько рыбаков ловили с берега рыбу, и неохотно делились с чужаками секретами наживки. Я постоял в стороне, и снова вышел на набережную. Там высилось кафе «Припять», и, заходя внутрь, увидел огромный пустующий холл, и скучающих официантов. Заказывая ужин, улыбался, читая расценки, на баранину, рыбу, мясо. У нас даже в буфете Верховной Рады, нет таких цен. Хотя многие не отказались бы, перекусить в самой дешёвой столовой Киева, на Грушевского.

Ужин оказался великолепным. Борщ, со свининой, сметаной, на второе плов с бараниной. На десерт я взял кусочек торта, «Наполеон», и берёзовый сок.

За весь ужин, я заплатил два рубля двадцать копеек.

Часы показывали 17.30, и я решил сходить в кинотеатр. Чтобы скоротать время до вечера, до семи. Когда меня будет ждать Светлана. Фильм с Ален Делоном, оказался средней паршивости боевиком. Только вечером был запланирован показ фильма с Луи де Фюнесом, Бурвилем, «Разиня».

В доме культуры «Энергетик», проводился вечер, и встреча с известным писателем. После обещали дискотеку, с местным коллективом. Я, как положено, встретил Свету с букетиком цветов, и сидя в зале, слушал о непростой судьбе писателя, и творческих муках, при написании книги. В буфете толпилась молодёжь, и Света меня, не переставая, знакомила со своими подругами и друзьями. Обстановка была тёплой и замечательной, и ничего не предвещало беды. Но, как известно, беда подкрадывается оттуда, откуда её не ждёшь. Из-за тёмного угла, причём не одна, с друзьями.

Танцуя со Светой медленный танец, я наступал ей на ноги, как косолапый мишка, извиняясь за неуклюжесть. Это только забавляло Свету, и она ещё теснее прижималась, когда в зале меркли цветные огни прожекторов, и сильнее крутился над нашими головами стеклянный шар. Кто-то сзади потянул меня за куртку, причём весьма наглым образом.

— Эй, ты, выйдем на пять минут поговорить.

Передо мной стоял высокий парень, в джинсах, и светлой рубашке. Возле него стояли его друзья, чуть ниже ростом, но с таким же настроением в глазах. Наглым и дерзким.

— Мишка, прекрати немедленно.

В разговор вмешалась Света и оттолкнула Михаила руками.

— Уходи, и не мешай. Я тебе давно всё сказала.

Я ничего не понимал, и переводил взгляд то на Михаила, то на Светлану.

— Что нашла себе нового ухажёра?

— Не твоё дело.

Светлана взяла меня за руку и потянула в центр площадки. Я уже догадался, кем на самом деле являлся Михаил, но ждал, объяснений от Светы. Она расстроилась, и предложила уйти. Я не возражал, и мы пробираясь через толпу, вышли наружу.

— Пошли, лучше прогуляемся. Вечер, какой, глаз не оторвать.

Спускаясь по ступенькам, Света взяла меня за руку и потянула за собой. Я не удержался, и остановился. Желая выслушать объяснения.

— Мы с Мишкой несколько лет дружили. На последнем курсе в институте. Потом оказались здесь, и он стал за мной ухаживать.

Света насупилась и тяжело вздохнула.

— Плохой он человек, очень плохой. Родителей обижает. Наркотиками балуется. Не раз бывал в милиции. Я когда узнала о нём всю правду, высказала в глаза, то, что думаю, и сказала, что между нами ничего не будет. Так он прохода не даёт.

— Не бойся, не тронет тебя больше Мишка.

Я снял куртку и набросил на плечи девушки. Мы медленно шли по дорожке, и молчали.

— Ты правду говоришь?

В глазах Светы мелькнули слёзы, и я, обнимая нежно, поцеловал в щёку.

— Хороший ты, Максим, не такой как все.

— Такой как все, обычный человек. Не придумывай.

— Не такой, я вижу, как ты смотришь на жизнь, какими глазами.

— И какими же?

Мне стало самому любопытно, и я чуть отстранился от девушки.

— Мы и дня с тобой незнакомы, но мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Странно, не правда ли?

Мы сели на скамейку, возле семейной пары с двумя детьми.

— Так бывает, Света, иногда. Когда две противоположности притягиваются.

— Как в физике?

— Как в физике, единство может отражать всю целостность системы. И в борьбе, этих самых, противоположностей, устанавливается равновесие. Согласна?

— Согласна, только у людей это называется по-другому. Любовь с первого взгляда.

Я не успел ничего сказать, как Света схватила меня за голову, притянула к себе и поцеловала.

— А вот и наши голубки, уже воркуют, целуются.

Перед нами стояла подвыпившая компания, в лице предводителя, Миши, и хихикала не стесняясь. Парням явно не хватало в этот вечер приключений, алкоголь прибавил им сил, и мне пришлось вмешаться. Молодая семья с детьми, быстро встали и ушли, понимая, что ничем хорошим это не закончится, и мы остались со Светой вдвоём, против раздухарившихся парней. Я встал, и посмотрел в глаза Михаилу.

— Парни, шли бы вы своей дорогой, и не мешали отдыхать.

— Ух ты, смельчак, какой, и штаны не намочил?

— Уходите, иначе я буду кричать и позову милицию, — вмешалась Света.

Она вскочила и хотела толкнуть Михаила, только тот перехватил её руку, вывернул и небрежно толкнул на траву.

— Ну, что герой, так и будешь за бабской юбкой прятаться, или поговорим? Как мужики.

— Врежь ему как следует, Мишка, чтобы знал, как наших девчонок кадрить.

Друзья Михаила встали в круг, и подталкивали Мишку ко мне. Тот расправил плечи, замахнулся, и рука его застыла перед моим носом. Я потрогал крепкий, увесистый кулак Михаила, который наверняка, оставил бы меня без передних зубов, и обошёл всю компанию. Смешно наблюдать картину Репина «Приплыли». Троица застыла в одной позе, и не могла сдвинуться с места.

Поднимая Свету с земли, я помог ей сесть на скамейку и успокоиться.

— Что это с ними? Стоят, как памятники, не шевелятся.

— Нравится людям так стоять, пусть стоят.

Света открыла от удивления рот, и била себя по щекам, ладошками, думая, что спит, и в реальности этого нет.

— Это ты сделал? Но каким образом? Они умерли? Ты, что гипнотизёр?

— Фокусник. Ученик Вольфа Мессинга. Пошли, нам пора. Я проведу тебя.

Помогая встать Светлане, я снова её приобнял, и мы медленно пошли по дорожке дальше. Голова Светы продолжала смотреть назад, и она от испуга едва передвигала ногами. Город хорошо освещался, и заблудиться в нём, было просто невозможно.

— Не может быть. Не может быть, — повторяла она, вздрагивая, когда мы отошли метров на десять, от злополучного места, я с лёгкостью выдохнул, и парни, повалились на землю, как тюки с зерном.

— Видишь, все живы и здоровы, и никто не пострадал. И больше Мишка не будет тебя донимать. Если усвоил урок. Если нет, придется повторить, только уже другим способом.

Время приближалось к полуночи, когда я стоял и, обнимая Свету, перед общежитием, целовал в щёки, носик, губы.

— Максим, я буду переживать за тебя. Как ты доберёшься к другу.

— Знаешь, друг мой уехал, и придётся ночевать на лавочке, в парке.

— Почему не в гостинице? Мест свободных нет?

— Есть, только я паспорт дома оставил.

Я пожал плечами и решил идти.

— Постой, моя подруга сейчас на работе. И ты можешь переночевать у меня. В кресле. У нас одна кровать. А раскладушка сломалась. Только при одном условии.

— Согласен на любые условия.

— Приставать не будешь, хорошо?

Я кивнул, и ещё раз поцеловал девушку.

— Я схожу и поговорю с комендантом. У нас с этим вопросом строго, посторонним нельзя.

— А ты, на каком этаже?

— На втором, возле пожарной лестницы.

Света показала на угол дома, понимая, куда я внимательно смотрю.

— Я залезу, ты откроешь окно, и не надо никого просить. Вдруг ещё не разрешат, и всё.

— Через пять минут, жди. Я включу свет и открою окно.

Света, словно бабочка, упорхнула, к дверям, и напоследок отправила воздушный поцелуй. Быстро взобравшись по лестнице на второй этаж, я взялся рукой за окно, и встал на карниз. Оборачиваясь, увидел уже знакомую троицу парней, направляющихся сюда, и, не мешкая, нагнул голову, встал на подоконник, спрыгнул в комнату и закрыл окно.

Пока глаза привыкли к полумраку, из-за горевшего на стене бра, Света притянула меня к себе и страстно поцеловала.

— Стоп, стоп, милая. Я же обещал ничего не делать. Ты сама об этом просила.

В это мгновенье рука Светы нашла выключатель, и маленькая комнатка, погрузилась во мрак.

— Я беру свои слова обратно, — прошептала она, облизывая языком сочные губы, снимая обувь, и стягивая платье.