Брутфорс 5

Глава 6

Нас впервые пригласили в рабочий зал инженерного корпуса. Когда я туда вошел, мне немедленно захотелось поискать укрытие, а еще лучше — выскочить и никогда не возвращаться. Хорошо, что я решил быть элементным органиком, а не системным, их размах уж точно не для меня.

Зал был примерно в два раза больше того помещения, в котором мы на тренинге играли в шагающие башни. Я не понял, как помещение такого размера вообще поместилось в здании. По ощущением оно должно было занять всё пространство корпуса изнутри, что было никак невозможно, потому что там точно были и другие аудитории. Должно быть оптический обман.

Окон в зале не было. Все помещение было темно-серым, и пол, и стены, переходящие в потолок, и даже дверь, через которую мы вошли. Только редкие зеленоватые проблески разбавляли серую массу. Мне показалось, что нас кто-то съел — космический. И переваривает. Я поежился.

Помещение было даже освещено, только очень скудно: несколько светильников поблескивали на стыках стен с полом. Постепенно глаза привыкли к атмосфере желудочной норы, и я заметил, что в левой части стоят кресла, похожие на те, что я видел на тренинге. Они напоминали стаю одноногих фламинго: одни повыше, другие пониже. Вероятно высоту кресел можно было регулировать.

Нас встретили аспиранты Слон и Лодкин, которых я несколько раз видел в инкубаторе. Гелий отправил сюда всю нашу группу, и мы вместе с Софьей топтались на пороге. Кажется, всем было слегка не по себе, только Софья не выказывала никаких признаков беспокойства.

— Целых пятеро! Класс! — обрадовался рыжий и бородатый Слон.

Оба аспиранта были неуловимо похожи друг на друга, хотя Слон высился над Лодкиным сантиметров на пятнадцать. Впрочем, о чем это я, вполне уловимо: оба крепкие, кудрявые и бородатые, только у Лодкина борода была подлиннее. И в плечах он был пошире. Для полного сходства с боевым гномом не хватало только секиры.

— Пойдемте! Всё расскажу! — гостеприимно потащил нас к креслам Слон.

Мы последовали за ним.

— А чего темно так? — удивился Мавр. — Прямо здесь будем разговаривать?

— Ну да, а где еще? Темнота не нравится? Так привыкнете, потом еще жаловаться на солнце будете. А бегать туда-сюда мне неохота. Я на скалодром ходил в пятницу, ногу подвернул, временно инвалид.

Действительно Слон ощутимо прихрамывал. Сильно же он себе ногу повредил, раз за выходные его не вылечили.

Лодкин как будто услышал меня:

— А потому что к врачу надо было идти, а не выпендриваться — само заживет, само заживет. Тогда бы поговорили с людьми в нормальных условиях, а потом уже сюда.

Ага, нет у него своего Димы с волшебным ящиком. А у нас есть!

— Здесь тоже нормально, — отмахнулся Слон. — Условия, приближенные к боевым. Дамы и господа, рассаживайтесь. Все кресла одинаковые, высота регулируется, делайте как удобно. Никакого смысла поднимать их высоко смысла нет, всю работу на верхнем эшелоне сделаем мы. И не сегодня.

Мы собрались все в левом углу и расселись. На креслах были даже ремни безопасности, как в мобилях.

— Ремни пристегиваем. Так вырабатываются полезные привычки, — менторским тоном сообщил Слон. — Я серьезно. Нас сразу так учат, а то в порыве страсти рванешь вперед, чтобы подправить маленькую штучку, а под тобой пять метров. И всё, перелом, гипс, объяснительная в страховую. Хуже, чем с боулдеринга сверзиться. Маловероятно, что вы часто будете к нам приходить, но всё равно работайте как положено, а не как левая нога захотела.

Мы послушно пристегнулись. В чужой дом пришли, не время выпендриваться. Правда, я пока не понимал, какой план. Мы не системщики, играть в эту историю на тренинге — одно дело, а реально участвовать — другое.

Рядом вздохнул Оба. Наверное, думал то же самое.

— Госпожа андроид, — церемонно обратился к Софье Лодкин. — Вы тоже садитесь в кресло, вы же часть команды. Меня предупредили, что вы в паре с мадемуазель Хмарь следите за состоянием группы, так вот кресла имеют дополнительные возможности сопряжения.

— Я, кстати, не понял, зачем следить за группой? Они маленькие что ли? — вскинулся Слон. — Раньше такого не было. Мы, правда, последний раз элементщиков с вашего отделения звали к себе года три назад, и они одни приходили.

— Они у нас тогда ничего не делали. Считай, с экскурсией зашли, — напомнил ему Лодкин. — Ты забыл, что элементщики тянут весь объем из себя? Не как мы по мелочи. Руки сжигают только в путь.

— Че, правда? — удивился Слон.

— Да ты издеваешься! А зачем мы их тогда позвали! У них, между прочим, еще девайс есть, оргудав называется, но здесь они его использовать не смогут. Придется руками.

— Нормально мы подготовились! — хлопнул Слон товарища по плечу. — Я как из лесу вышел!

— И сразу вошел! Давай к делу. Нам ребят только на сегодня командировали, нам надо хотя бы определить, где они могут помочь.

— Всё, погнали! Друзья, надевайте очки, проще сразу показать, что у нас происходит. Мы тут недопираем, может, вам что в голову придет?

Он прищурился и поднял палец вверх для наглядности. И активировал конструкцию. Перед нами развернулось огромное виртуальное строение на ползала.

Рядом со мной ахнул Мавр. А я поперхнулся. Это была конструкция эпической сложности, однако, приглядевшись, я смог сообразить, что по сути перед нами какая-то хитрая сетка. Видимо, это и был тот самый внутренний фильтр, который должен был облегчить нам всем жизнь, отслеживая проблемные элементы. Его сердцевина состояла из тех самых деталей, которые мы готовили на прошлой неделе.

Меня каждый раз поражал рабочий режим систем. Представить, как наши и так некрупные элементы сжимаются при переселении в хранилище для дальнейшего использования, было нетрудно. Но, как уменьшается подобный монстр, в голове укладывалось с трудом.

Когда мы с друзьями чинили скутеры на побережье, я никогда не сталкивался с продуктами такого масштаба. Не то чтобы я о них не знал, но одно дело знать, а другое — видеть своими глазами, как из ничего появляется нечто настолько большое. А ведь это не предел, это всего лишь деталь. Хорошо, что никто не пытается вытащить в локальное пространство всю библиотеку целиком. Я бы умер от этого зрелища.

Сетка выросла перед нашими глазами быстро, но не настолько, чтобы можно было пропустить компактный настенный источник. Все-таки поразительное дело — органика. Во всех ее проявлениях.

— Итак! Фильтр внутренний, доселе невиданный, — объявил Слон. — Вы же знаете, зачем он?

— Дааа… — хором протянули мы.

— Все равно повторю, — усмехнулся Слон. — Это фильтр. Раньше в нем не было необходимости, потому что достаточно было внешней проверки. Внешний фильтр… мм… потом покажу. Он статичен, с ним меньше проблем. А этот должен двигаться, постоянно прочесывая хранилище, потому что мы понимаем, что придется модифицировать требования к безопасности. Иначе мы бы обошлись внешними фильтрами.

— Звучит логично, — хмыкнул Оба. — Так в чем проблема? Он вроде нормально выглядит.

— Эх, да. Как он выглядит, нам всем нравится. Более того, мы уверены, что сама идея верная. И вы выдали нам всё, что мы просили четко по ТЗ. Здесь нет вопросов. Однако сами смотрите!

Слон активировал движение фильтра. Судя по всему, мы видели тестовый забег по упрощенной версии хранилища. Подсветились голубым редкие ячейки с элементами внутри, проявился ограничивающий контур. Сетка двинулась поперек хранилища. При одном проходе она должна была прочесать примерно треть емкости, а потом, вероятно, сходить еще пару раз туда и сюда, чтобы захватить остальное. Но какой бы ни был план, он не удался.

Сетка стояла в дальнем конце общей конструкции. Она сумела пройти примерно четверть пути и застряла. Я замер, а Оба рядом, кажется, вообще перестал дышать. Потом она дернулась вперед, затем назад, и наконец осыпалась примерно до середины. Оставшаяся часть рванула дальше и сумела добраться до края имитационного хранилища, отметив два элемента как дефектные, но на точке финиша осыпалась почти полностью.

К дальнейшему использованию она была непригодна.

— Вот что происходит, — махнул рукой Слон. — Мы не можем понять, что делать. Мы пробовали уменьшить размер, ничего страшного бы не случилось, ну сгоняли бы туда-сюда не три раза, а десять. Переживем. Это время и энергия, но в нашем случае выпендриваться не приходится. Но вы сами видите: это не вариант. Мы не можем каждый раз собирать ее заново, потому что сама установка этой конструкции внутрь хранилища занимает полдня. Да и сами хранилища элементов отличаются друг от друга. Если мы явимся с такой инсталляцией, скажем, в Новосибирск, нас погонят ссаными тряпками.

— А здесь, типа, не погонят, — усмехнулся Мавр.

— Ну здесь вроде свои. Они понимают. И сначала будут просто ругать. Но тоже не утешает. Мы продолжаем думать над конструкцией, но хотели бы привлечь и вас. Что, если мы что-то упускаем в самих элементах.

Оба змеино зашипел.

— Да, да, — засмеялся Слон. — Я как раз хотел это сказать! Вы сделали то, что мы просили. Но что, если мы просили не то? Поэтому я и позвал вас, чтобы вы своими глазами посмотрели на проблему. Может быть, мы не понимаем, что именно нужно? А может быть, вы можете сделать нечто совершенно другое.

— Ага, чтобы встало сюда как родное, и вам не пришлось бы ничего менять! — заметил Мавр.

— Точно. План такой, — на полном серьезе подтвердил Слон. — Не, если вы не сможете, мы попробуем по-другому. У нас две команды над этим работают. Просто Полоз считает, что те идеи тоже так себе. Будет чуть лучше, чем сейчас, но не радикально.

Я задумался. Все остальные тоже. На некоторое время наступила тишина. Мне было не очень понятно, что вообще могло пойти не так, вряд ли внутренний фильтр — какое-то невиданное средство контроля. Скорее всего, он собран по известной логике и должен работать. Значит, они правы. И проблема в том, что сделали мы.

— А как можно поближе пообщаться с вашей конструкцией? — спросил я Слона.

— Вы хотите посмотреть поближе на момент крушения? Нет проблем. Это даже не опасно. Поскольку хранилище не настоящее, и у нас тут рабочий режим, я вам сейчас выгоню новую версию.

Слон выключил конструкцию, на секунду стало темно, а затем снова включил. Исходное состояние полностью восстановилось: снова загорелись контуры имитационного хранилища, и снова появился фильтр.

Аспирант сел рядом со мной в свободное кресло, показал мне, как работает пульт управления: действительно кресло поднималось на достаточно большую высоту, но полные пять метров мне были не нужны, хватило и трех.

— А я? А мы? — заволновались Мавр с Обой.

— Пожалуйста, — щедро разрешил Слон.

Мы втроем подняли свои кресла, поехали за Слоном внутрь конструкции и заняли места сбоку от фильтра.

— А его разрушение зависит от скорости движения? — уточнил я.

— Нет. Он обваливается в любом случае. Вы хотели предложить, чтобы мы его гоняли помедленнее? Это не сработает.

— Все равно хотелось бы помедленнее. Даже хорошо, что он разрушается в любом случае, мне надо посмотреть поближе на процесс.

— А, без проблем, — обрадовался Слон. — Погнали!

И он снова запустил движение. Фильтр двинулся с черепашьей скоростью.

Вот он подкрался к началу ячеек, вот прошел насквозь, отметил проблемный элемент и пополз дальше.

Я почти услышал разрыв структуры и опустил глаза. Нижний ярус элементов фильтра медленно, но верно отрывался от верхних частей и распадался. Я сместился в кресле вслед за фильтром и чуть не уронил кресло на пол.

— Э! Э! Потише! Кресло нельзя так гонять! — предупредил Слон.

Вот спасибо, вовремя сказал. Какое дурацкое оборудование.

Я замедлился, но все равно успел увидеть, как отрывается средний слой, а за ним и верхний.

Так мы приехали к неизбежному финалу. Несмотря на новую скорость, в конце фильтр обрушился точно так же.

— Ну что? Есть идеи? — нетерпеливо спросил Слон.

— Че ты пристал? Им надо подумать, — заступился за нас Лодкин.

Оба молчал. Мавр выпалил:

— Они не держатся!

— Ну это ты, брат, удивил! — засмеялся Слон. — Это мы и сами видим.

И тут мне пришла в голову мысль:

— Они слишком тяжелые!

— Кто? — хором переспросили Слон и Лодкин.

— Элементы. Внутренние элементы, которые мы для вас сделали. Можно попробовать сделать их полегче.

— Фигасе! А разве так можно? А как же прочность? Мы и сами видим, что всё стало гораздо тяжелее, но ваши нам объяснили, что это побочный эффект нового сырья. Вообще у нас нигде с вашей новой генераций проблем не было. И сцепки крепче, и фильтры прочнее, только вот здесь…

— Я не знаю. Такую задачу никто не ставил. Давайте попробуем по-быстрому прочекать это дело. Я прямо на месте сваяю пару штук, и мы прогоним с ними.

— Не, ну зачем ваять, мы можем взять из старых генераций.

— Нет, надо новые. Я попробую имитировать эффект кондиционированной массы, но с повышенной легкостью на выходе. У меня есть план. Только они будут нестабильные. У вас же есть чем почистить зал, если они разбегутся?

— Конечно! Давай!

— Тогда так. Я вот прямо с этой точки креплю на раму новые элементы, а мы гоним ее в другую сторону в таком виде. И смотрим, что получилось.

— Мы следим за тобой, — сообщила мне Хмарь.

Я опустил глаза и увидел, что Хмарь кинула коммуникационную линию к Софье, а от Софьи шли линии ко всем рабочим креслам, включая Слона и Лодкина. Круто они там устроились! Смотрю, Хмарь не поверила ни в какое сопряжение кресел, и это правильно. Своё надежней.

— А нам что делать? — сердито спросил Оба.

— Смотреть, как я облажаюсь, — велел я.

Оба с Мавром только хмыкнули.

— Может, мы тоже попробуем?

— Не надо пока, — отмахнулся я и взялся за дело.

Особенность кондиционированной массы была в многократном переколбасе материала. Я достаточно с ней поработал, чтобы понимать, чем она отличается от чистого источника органики. Прямо такого я на месте сделать не смогу, но как минимум половинного результата достигнуть можно. Достаточно будет крутануть органическую линию прямо внутри пальцев, а наружу выдуть ее полой трубкой, чтобы получить облегченный эффект. Ну а элементы эти примитивные, там дальше уже и делать будет нечего.

Первый сектор будущего фильтра вышел суперзачетный, прямо в звон. Я привесил его на раму и взялся за следующий. Второй шел похуже, мои пальцы чуть не в голос возмущались таким издевательством, но вышло. Но меня захватил азарт, хотя я изначально собирался сделать только два. Сделаю третий! А лучше весь ряд!

Тут снизу раздался голос Хмарь:

— Риц, прекращай! Горишь!

— Еще чуточку! — крикнул я. Ужасно жаль было бросить.

Вот и третий готов! Теперь четвертый.

— Софья, снимай его оттуда! — скомандовала Хмарь.

И ровно в ту же секунду за мной что-то взлетело. Руки андроида накрыли мои и прервали контакт с элементами.

— Предупреждать же надо! — возмутился я, нервно выдыхая.

Софья стояла на каком-то выступе позади кресла, возвышаясь над моей головой и мертвой андроидной хваткой держала меня за руки, не давая работать. Хорошо хоть три элемента успел сделать.

— Мы дали предупреждение! — сообщила мне Софья.

— Вот это класс! Супер! — заорали аспиранты. — Мега! Вот как вы работаете! Госпожа Софья, а как можно вас привлечь к нашим операциям? Мы тоже хотим!

— Да я чуть не умер от страха, — рассердился я. — Оно вам надо? Сами подумайте.

— К доктору сходишь, проверишь руки, — менторским голосом велела мне Хмарь.

— Да нормально уже всё, — отбивался я.

Жжение и впрямь потихоньку отпускало.

— Гениально, гениально, — восхищался Слон. — Но раз ты кое-что успел сделать, может, прогоним? Не зря ли это всё? И простите, парни, я до этого дня не представлял, как вы тратитесь на эту красоту.

— Да и я, — признался Лодкин.

Красота вполне получилась. Три готовых элемента сияли в технической ночи и внушали надежду. Сияли они, разумеется, потому что находились в черновом нестабильном состоянии, но выглядело все равно симпатично.

Слон согнал нас всех вниз, вернул наши кресла на прежнее место и запустил цикл заново. Фильтр медленно поехал сквозь имитацию хранилища. Никаких разрушений в этот раз не последовало.

— Урааа! — закричали аспиранты.

— Урааа! — закричали наши.

— А чего мои детали не отмечают проблемные элементы? — нахмурился я.

— Так они же не знают, что надо искать, мы их еще не программировали на это. Все будет тип-топ! — заверил меня Слон, как будто все сделал своими руками. — Крутейшие штуки! Спасибо! Нам теперь нужна стабилизированная версия, вы же сможете повторить?

— Наверное, — кивнул я. — Вернусь в лабу и напишу схему. Должно быть даже проще, потому что я-то изображал исходную массу руками, на том и погорел. А у нас этого не будет. Главное, что всё работает.

— Парни — вы гении! Приходите еще! — хлопнул меня по плечу Слон, когда мы выгружались из рабочего зала.

— Это, кстати, мысль, — одобрил Мавр. — Нам надо понимать, как у вас всё работает. А то сидим в башне из слоновой кости.

— В башне сидим мы! — заспорил Лодкин.

Мы захохотали.

На улице уже стемнело. Мы и не заметили, как проторчали у системщиков полдня до вечера. Софью вызвал Гиги, и она отправилась к нему, аспиранты побежали куда-то к себе, наверное, делиться новыми надеждами, а мы с Хмарью, Обой и Мавром вывалились во двор инженерного корпуса.

Надеюсь, мы ужин хотя бы не пропустили.

Но внезапно нам стало не до еды.

— Хмарь — это вы? — подошел к нам незнакомый безопасник.

— Да, — согласилась моя подруга.

— Вас просят срочно пройти в центральный корпус. Пойдемте, я провожу.

Это что еще такое?