Бродяга

Вторник, 19 февраля

Маршрут Мейза

На самом деле «Маршрут тсеннеля», но «тсеннель» – значит «лабиринт», что по-английски звучит как «мейз». Я все-таки нашла настоящий словарь в дополнение к установленному в мою голову примитивному, и теперь просматриваю его в поисках нормальных определений и делаю примечания для перевода.

Завтрак прошел в компании Мейза, Зи, Мары и Лона. Болтали о сегодняшнем задании. Разумеется, Лон посчитал очень забавным мой рассказ о том, что в английском «мейз» – это «лабиринт» или «кукуруза» в зависимости от произношения, хотя было непросто описать кукурузу, кроме как «желтый овощ». Или злак? С местными грамматическими сложностями я до сих пор не уверена, как правильно – «Мейз» или «Мейс». У них везде эти «с», но используют их чаще всего в начале слова. А еще ужасно много «ц» и «тс» и неимоверное количество «з» там, где я ожидаю «с». Например, когда они называют меня «Касзандра».

В любом случае, лабиринтный маршрут считается довольно сложным за счет размера и необходимости вести ближний бой, а еще потому, что время от времени там встречаются новые виды ионотов. Лон упоминал, что те пространства, в которых мы работали в течение недели, были достаточно незамысловаты, а теперь они собираются испытать меня в местах «жутких и сбивающих с толку». И то, как он об этом говорил, заставило меня задуматься: а вдруг пространства – это не воспоминания, а ночные кошмары планет?

– Какие маршруты самый трудный? – спросила я, пока мы шли к назначенному шлюзу.

– Нестабильные, – ответила Зи. – Те пространства, которые придвинулись к околопространству Тары и в которые мы раньше не попадали. Во всех остальных, даже в пространстве Колонн, мы знаем, с кем столкнемся, поэтому подбираются команды, изначально нацеленные на конкретную ситуацию. Например, если мы отправим восьмой отряд в лабиринт, то они поубиваются в первые же несколько минут. А девятый отряд пока не может справиться с маршрутом огней, потому что на том склоне необходимо обладать сильными дистанционными способностями. Мы способны пройти оба маршрута, но не с той же легкостью, что команда с абсолютно правильно подобранным набором талантов. Для нас создание специализированных отрядов – большой шаг вперед.

– Давно младшие команды действовать?

– Лет шесть – это про отряды с третьего по шестой. Одиннадцатый и двенадцатый приступили к делу год назад. Тринадцатый и четырнадцатый присоединятся в следующем году. Цель – создать нормальные отряды, чтобы держать околопространство чистым и усилить дальнюю разведку и исследования Колонн.

Я не сразу вспомнила, что год здесь длится всего лишь четыре месяца.

– И сколько всего Колонн?

Зи подняла руки, но тут же опустила.

– Мы только три года назад убедились, что они реально существуют. Думаем, то перемещающееся пространство снова появится, и мы приблизимся к своей первой возможности должным образом исследовать Колонну. Знание об их сути и назначении давным-давно утрачено.

– Веселые деньки нас ждут, – бодро вставил Лон, и тут мы достигли врат, а значит, пришло время официальной записи миссии в журнал, когда все до крайности серьезны и называют друг друга по фамилии.

Маршрут-лабиринт включает в себя только два пространства. Первое изнутри напоминает дом: вокруг потрескавшиеся стены и очертания мебели, а еще тень в углу, которая когда-то могла быть пожилой дамой. А потом ты оказываешься в лабиринте.

В самом настоящем. Огромном, из белого камня, покрытого вьющимся растением с небольшими миндалевидными листочками. На мой взгляд, камень очень похож на тот, из которого сделаны здания на Таре и Муине. Думаю, это память одного из тех миров или еще какого-нибудь, куда ушли муинцы. Стены действительно высокие, метров шесть, и прямо над ними такое же поцарапанное и потертое небо. Зато под ногами на заросших травой тропинках цветет клевер, и все так напоминает атмосферу строгого английского сада, что, несмотря на опасность, место мне понравилось.

– Стены устойчивы к воздействию наших талантов, – пояснил Мейз по интерфейсу, когда мы все прошли сквозь врата. – Отражать или гасить их не стоит – непредсказуемо. Здесь у нас практически все время будет только ближний бой, и мы должны держаться максимально близко друг к другу. Не прикасайся к стенам, мы обнаружили, что это привлекает повышенное внимание всех ионотов в пространстве. Следуй исключительно за Спел, держись слева от нее и общайся только через интерфейс.

Я кивнула, и он, еще более собранный и сосредоточенный, двинулся вперед.

На маршрутах первый отряд всегда серьезен, но по охватившему их напряжению я поняла, что это пространство из числа очень трудных. Все, кроме Мары, вырастили из костюмов длинные клинки. На моей памяти так поступал только Рууэл. Я до сих пор не разобралась, как сделать из униформы что-то тверже резины.

Держась слева от Кетзарен, я оказалась в центре всей шестерки. Рядом шел Лон, сжимая клинок в левой руке вместо правой. В общем, я была в пределах досягаемости каждого, так что ребята могли легко дотянуться за усилением, не рискуя случайно меня зацепить.

– Приближаются. Метки семь, двадцать, – раздался голос Мейза через интерфейс. – Тройной удар.

Под «тройным ударом», видимо, подразумевались Мейз, Мара и Зи, которые резко бросились в атаку, а Лон, Алей и Кетзарен сомкнулись вокруг меня и медленно двинулись вперед. Мы дошли до угла, когда какая-то тварь (я не смогла ее как следует разглядеть) спрыгнула на Мейза с одной из стен. Все трое – Мейз, Мара и Зи – обладают талантом ускорения и даже без усиления двигаются поразительно быстро. А усилившись, вообще мгновенно перетекают из одного места в другое. К тому же Мейз и Мара одарены боевым видением, которое, насколько я поняла, заключается в способности обнаружить атаку до того, как она начнется. Другими словами, у ионотов не было ни единого шанса.

Рассмотреть тварь получилось только после ее смерти. Ящерица вроде геккона, не считая некоторых неприятно человекоподобных черт чешуйчатого белого тела. И слишком много когтей. Хамелеон с замашками.

Он еще не успел замереть, а Мейз уже сообщил:

– Два на подходе со второй отметки.

И все сдвинулись вокруг меня, чтобы прикрыть просвет с противоположной стороны.

Так продолжалось довольно долго. Пространство лабиринта огромно, и мы не просто двигались по нему к какому-то конкретному месту, а систематически разыскивали и уничтожали всех хамелеонов.

В сердце лабиринта обнаружилось яркое пятно: открытый круговой сад с широкими травяными газонами и клумбами фиолетово-красных цветов, которые напоминали космос. К тому моменту мы шли уже около двух часов и уничтожили большую часть здешних хамелеонов. Мейз объявил перерыв, но мы по-прежнему общались только через интерфейс. Сидели в самом центре, а на страже стояли Зи и Мейз, смотря в противоположные стороны. Все выглядели измотанными, поэтому я решила не приставать к ним с вопросами и молча жевала свой совершенно неаппетитный батончик с патокой. А потом появилась эта кошка.

Подросток – с длинными лапами, но еще не полноценная особь. Она походила на тех изящных большеухих животных с Муины: дымчато-серого цвета и с неожиданно темными глазами оттенка зеленого мха. Кошка сидела прямо передо мной, переходя в зону видимости, стоило только моргнуть. И да, я дурочка, но сработала моя автоматическая реакция на кошек (даже тех, которые проявляются из ниоткуда): протянуть руку, дружелюбно опустив пальцы, и посмотреть, не убежит ли мохнатик.

Нежданная гостья отреагировал как нормальная кошка: слегка принюхалась, ткнулась холодным носом в костяшку пальца и потерлась головой о мою ладонь. Я почесала кошку за ухом, потом двинулась к шее и почувствовала легчайшее урчание, прежде чем сообразила, что не стоило этого делать, и осторожно убрала руку.

– Я могу ее взять? – спросила через интерфейс.

Наверное, реакция первого отряда могла бы показаться забавной, если бы Эна долгие годы не была для них крайне опасным местом. Кетзарен, сидевшая ближе всех, повернула голову и вскочила как ошпаренная. Через секунду все уже стояли на ногах: большинство с вскинутыми кинжалами из наножижи и Мара со своей световой плетью. Кошка благоразумно отпрянула и исчезла, оставив меня изумленно пялиться на сетари.

По крайней мере, я помнила о необходимости общаться только по интерфейсу.

– Котята – зло?

Никто не ответил. Мара прикоснулась к моему плечу и, внимательно оглядев окрестности, отчиталась:

– Ничего.

– Проверяю журнал, – сказал Мейз.

Когда мы на задании, а также с учетом моего второго уровня мониторинга, я записываю журнал миссии, к которому Мейз как капитан имеет доступ. Поэтому он имел в виду, что проверяет мои записи о кошке. Затем он окинул меня странным взглядом и вновь принялся осматриваться вокруг.

– Так или иначе, оно уже ушло. Или его совершенно невозможно выявить. – Мейз оглянулся на меня, и хоть его голос не звучал сердито, сжатые губы выдавали недовольство. – Если что-то приближается – и неважно, как оно выглядит, – тут же предупреждай нас. Здесь мы не можем полагаться на внешний вид.

Упрек заслуженный. Я смогла только кивнуть и изо всех сил старалась больше нигде не напортачить. Мы еще час шагали по лабиринту, а когда наконец вернулись в КОТИС, сетари выглядели так, словно страдают от головной боли.

– Очередной скачок популяции, – заметила Мара, после того, как сканер подтвердил отсутствие прилипал. – Я уже готова пересмотреть свое отношение к отправке двойных команд.

– Возиться с пикировщиками? – скривился Лон. – Я пас.

– Неравноценный обмен, – согласился Мейз и изнуренно улыбнулся мне. – Ты очень сильно повлияла на прохождение маршрута. И если бы не скачок популяции, мы бы с легкостью установили рекорд по скорости.

– Ты же не одобряешь скоростные рекорды, – подначил Лон, направляясь к душевым.

– Пообедаешь со мной? – обратилась ко мне Зи.

И еще до того, как мы устроились в тихом уголке столовой, я знала, что предстоит серьезная беседа.

– Котята – зло? – спросила я, успев проглотить достаточное количество чего-то желтого и пюреобразного (на вкус оно было лучше, чем на вид) и уже не испытывая болезненного голода.

– Я ни разу о них не читала, – ответила Зи. – Но есть ионоты, способные изменять свою форму, и существа с безобидной внешностью могут иметь совсем небезобидные намерения. Проблема с подобными в том, что мы не можем их обнаружить. Крайне мало тварей в силах незаметно подобраться так близко к кому-то с боевым видением, неважно, с угрозой или нет. – Она потянулась и постучала ложкой по моей руке. – Ну а гладить их – чистой воды идиотизм. – И улыбнулась, словно стараясь немного подсластить пилюлю. – Он сердился на себя, а не на тебя. Просто постарайся в будущем быть благоразумнее.

Я кивнула, все еще терзаясь угрызениями совести. Если только удастся, я больше никогда их так не расстрою. Отметив тени под глазами Зи, я наконец сумела выдавить:

– Что случилось третий старший отряд сетари?

– Кадара. – Зи произнесла слово так тихо, что я едва расслышала. – Одна тварь прорвалась в реальное пространство три года назад. Мы потеряли девятерых, большинство из старших отрядов. После этого нас всех перенумеровали. Хелез, капитан изначального первого отряда, была женой Мейза. С тех пор он крайне строг к самому себе.

– Такой грустный, – пробормотала я и могла только еще раз пообещать себе не вести себя так по-идиотски в будущем.