Бродяга

Пятница, 15 февраля

Возрождающиеся воспоминания

Мой день начался со столовой, где я обнаружила Зен. Она ужинала – двенадцатый отряд работает в другом графике. Выбрав себе немного еды на завтрак, я спросила, можно ли к ней присоединится, и Зен, разумеется, вежливо согласилась.

– Выглядишь уставшей, – сказала я, плюнув на все формальности. – Тяжелый маршрут?

– Пока обходимся без травм, – ответила Зен со свойственной ей корректностью. Но потом сама задала мне вопрос – определенно, прогресс в нашем общении: – Ты сегодня отправляешься по маршруту?

Я кивнула, гадая, неужели до конца моей жизни окружающие будут знать о моих делах больше, чем я сама?

– Когда сетари не на службе? – спросила я. – Никогда не знаю, что из сказанного идти в отчет по миссии.

– Вернее будет сказать «не на смене». Все время в Эне заносится в журнал полностью, и большая часть тренировок тоже, но, например, я не вижу причин вносить в отчет вот этот разговор. Кроме того, ты и так на втором уровне мониторинга.

Она слегка запнулась, явно жалея, что сболтнула лишнего. Естественно, я спросила, в чем же заключается второй уровень мониторинга, и была признательна, что Зен не стала уклоняться от ответа.

– Это значит, что внутри тебя постоянно ведется запись данных с датчиков жизненных показателей наряду со всеми твоими действиями – независимо от того, что фиксируешь ты лично. Эти записи просматриваются исключительно в тех случаях, когда требуется подтверждение или расследование, типа твоего попадания в Эну.

Наверное, не стоило так удивляться, но я все равно почувствовала себя совершенно незащищенной. И должно быть, стала кирпично-красного цвета.

– Каждый может посмотреть?

– Нет, – заверила Зен как можно тверже. – Есть очень жесткие правила касаемо подобных просмотров. Записи предоставляются только по очевидным причинам и только тем, у кого есть высочайший уровень допуска. Никто из сетари даже не приблизился к этому уровню. Но некоторые отрывки твоей записи были присоединены к отчету тси Рууэла, дабы продемонстрировать твои попытки открыть врата в свой мир.

– Мониторинг использовать с преступниками?

Зен вроде как ушла в себя, но кивнула:

– Или с детьми из группы риска.

Или с мобилизованными на военную службу бродягами.

Отчасти я была даже рада открывшейся информации. Теперь, если мне приспичит погеройствовать, воспоминание про «второй уровень мониторинга» поможет быстренько протрезветь.

Мейз поставил поднос на стол и сел рядом со мной, сердито сжав губы. Готова поспорить, именно из-за него Зен казалась такой рассеянной. Наверняка они вели беззвучный разговор по поводу моих вопросов и ее ответов. Но не успел он открыть рот, как я спросила:

– А на Таре есть такая фраза: «Кто наблюдает за наблюдателями»?

Мейз прищурился и вдруг одарил меня одной из своих усталых милых улыбок:

– Думаю, я слышал ее вариации. Но ограничения по мониторингу крайне жесткие.

– А может когда-нибудь контролировать меньше?

– Не знаю. Может, когда мы наконец разберемся, как именно работают твои способности. И ты прекратишь попадать в переделки.

Мне хотелось поспорить, потребовать, чтобы с меня сняли контроль, но по напряженности его позы я поняла: безнадежно. И придержала язык.

– Когда все говорят по фамилии, значит, идет официальная запись, так?

– Как правило. Или по привычке. Соблюдение формальностей дисциплинирует. – Мейз кинул взгляд на Зен, которая тихо и аккуратно заканчивала свой ужин. – Может, это и необязательно, но атмосфера соперничества тому способствует.

– Во время маршрута логично называть всех сообразно положению, – заметила Зен. Мгновение помолчав, она встала и подхватила свой поднос. – Удачи сегодня, Кассандра. – И, кивнув Мейзу, ушла.

Все когда-нибудь случается впервые. Она правильно произнесла мое имя! Довольная, я заставила себя забыть, что, оказывается, участвую в собственном реалити-шоу, и сосредоточилась на поедании завтрака. Меня так и подмывало спросить у Мейза, знает ли он, что половина сетари помладше с ума по нему сходит. Или почему они так издеваются над Зен. Но это было бы нечестно по отношению к Зен – говорить о ней с Мейзом, когда она сама по нему изнывает.

После еды Мейз проинструктировал меня по дополнительному снаряжению, которое мы возьмем на задание: немного еды и воды, совсем крошечная аптечка и дыхательная маска на случай, если вдруг окажемся в затопленной зоне. Присоединившаяся к нам Зи напомнила мне посетить уборную, а потом мы спустились вниз и встретились с остальными возле шлюза. Судя по взгляду Зи, они с Мейзом успели обсудить вопрос второго уровня мониторинга, но к тому времени я уже смирилась и снова разволновалась, как буду шататься по Эне, убивая монстров.

– Атмосфера хороший во всех пространствах? – спросила я, создавая карман для своей маски.

– Обычно да, – ответила Кетзарен. – Порою воздух не очень приятный, но мы лишь однажды встретили действительно ядовитый. Есть теория, что только атмосфера определенного типа создает по-настоящему живой мир. Или что мы на самом деле там не дышим.

– Почему это простой маршрут?

– Потому что он короткий, там не встречается никто особо умный и ничего и никогда не меняется, – отозвался Лон, выполняя какие-то медленные растяжки. – Сам путь ведет к Унаре, как, впрочем, и четверть всех маршрутов, поэтому обычно там мало что вообще происходит.

Мейз прервал разговоры командирским тоном:

– Кроме околопространства Тары мы обойдем еще четыре. Первое из них всегда пустое. Второе – заражено насекомыми, мелкими, но передвигающимися роем. Мы не дадим им к нам приблизиться, но если тебя вдруг укусят, в аптечке есть противоядие. После второго вернемся в околопространство Тары и поищем ионотов, которые проникли туда из соседних пространств. Первое пространство на обратном пути временами бывает заселено, размножающиеся там ионоты крупные и довольно-таки медленные. В последнем пространстве находятся три крылатых ионота. При необходимости Спел тебя перенесет. Готова?

Я кивнула, хотя завтрак так и просился обратно. Эта тошнота все время подступала к горлу, пока мы проходили по описанному Мейзом маршруту. Мы пересекли околопространство Тары и попали на пожухлое умирающее поле, после чего вышли на луг, по которому ползали крупные жуки. Ионоты сбились в группы и бросились на нас. Зря. Лон прикоснулся к моему локтю и тут же их выжег. Его огненная стена не оставила им ни малейшего шанса.

Потом мы попали куда-то в недра Унары, в вихревую трубу по высоте больше, чем дом, про которую Мара сказала, мол, это одна из вентиляционных труб, обеспечивающих город воздухом. Внутри ионотов не обнаружилось. Вскоре мы вышли на дно каньона с бегущим по его центру тоненьким ручейком, куда с берега тут же свалился неуклюжий бык с широкими рогами. Весь первый отряд просто взмыл вверх, а Кетзарен прикрепила меня к себе и с легкостью подняла. Мы плыли над бьющимся о берег фыркающим зверем, пока Мара не опустилась и не прикончила его одним стремительным ударом светового хлыста. Ощущая пробивающийся сквозь животный душок запах горящей плоти, я решила в следующий раз есть поменьше. Мы поднялись дальше, к вратам на лесной поляне. Лон, усиление которого к тому моменту уже закончилось, с ювелирной точностью послал молнии, и три оперенные твари упали на землю. Затем мы вернулись в околопространство и сквозь него ко входу в КОТИС.

Хотя первый отряд вел себя невероятно профессионально, было предельно ясно, что для них этот маршрут очень легкий, и ребята точно знают все свои действия еще до входа в каждое пространство. Их интересовало лишь тестирование своих усиленных способностей. Мейз и Зи проводили меня к медикам, чтобы всех нас троих могли просканировать на выявление побочных реакций, и обсудили эффект на боевое видение, которое помогает уловить враждебные намерения. Все были очень рады, что этот талант не искажается. Теперь я прекрасно представляю, что меня ждет на этих маршрутах, и уже не так волнуюсь по поводу следующего. Ничто ко мне даже не приблизилось, и хотя было нелегко смотреть на уничтожение ионотов, я вполне прочувствовала, почему не стоит этим тварям свободно бегать по Таре.

Но эта война бесконечна. Даже если ионоты уничтожены, пространство все равно их помнит, и монстры снова возрождаются, чтобы опять быть убитыми. Маршрут в Унару прошел спокойно лишь потому, что первый отряд выполнял его сотни раз, и каждый из сетари точно знал, какие ионоты там могут быть и как они себя поведут. И так снова и снова, бесконечно, и первый отряд сражается с ними уже слишком долго.