Братья по крови. Книга седьмая. Время разбрасывать камни, и время собирать их

Глава 6

Глава шестая.

В мире после апокалипсиса, пацифисты долго не живут.

Мы на Земле всего лишь пассажиры.

Летим на ней в космические дали.

Пока Земля жива, мы тоже живы.

Умрёт она… И нас найдут едва ли.

Где-то на территории бывшего СССР.

Хрен его знает какой это год от сотворения мира.

Сказать, что мы подкрались незаметно, это значит слишком сильно соврать. Да и как можно бесшумно подкрадываться к кому-то на УАЗе? «Буханка» предназначена совершенно не для этого. Это боевая колесница, что пройдёт там, где завязнут хвалёные джипы и прочие импортные внедорожники. Это если что, я имею в виде, в заводской комплектации. Можно ведь и из «Запорожца» сотворить супер-пупер-монстр-трак, ежели приделать к нему колёса от трактора, а движок от трофейного «Мессершмитта». А вот как обычный армейский внедорожник, УАЗик вполне неплох. Да и починить его можно порой «на коленке», при помощи кувалды и такой-то матери.

Но вот с точки зрения бесшумности и незаметности, наша коробочка явно проигрывает. Да и попёрдывает УАЗик не по-детски так. Ну а тем более, дорога в последние пару часов ненавязчиво стала подниматься. Подъём был почти что незаметен. Такое ощущение, что мы были где-то на дне гигантского блюдца, диаметром хрен знает сколько километров. А теперь выкарабкиваемся из него. Блюдце или тарелка, что-то типа огромного пологого кратера. А может быть это просто было когда-то дном морским? Нет, вроде бы. Для моря тут что-то уж больно мелковато. Где большие глубины? И куда оно делось, то самое море? Если только не вспоминать про судьбу несчастного Аральского моря.

Но, скорее всего, это точно не может быть дном бывшего Аральского моря. Иначе, откуда здесь могла бы взяться это огроменная хрень, что открылась нам, когда мы подъехали поближе. Я, вообще-то, ни хрена не разбираюсь в морской технике. Но и в кино раньше видел, и в новостях показывали. Но там, чаще всего этот агрегат был в полупогружённом состоянии, или совсем, где-то под водой. А вот так… На суше…

Гигантская, мать его, подводная лодка, лежащая слегка на боку, обнажив своё днище. Выглядела она, конечно, монструозно, но как-то беззащитно, что ли… Это всё равно, что большой и сильный свирепый хищник развалился перед тобой на спине, задрав лапки вверх… Принадлежность этой атомной субмарины к какой-нибудь стране, трудно было определить, так как выглядела не слишком презентабельно. Ржавая обшивка… Помятая рубка… Каких-то более серьёзных повреждений я с первого взгляда не заметил. Но нам пока была видна только одна сторона.

— Это наша подлодка или американская? — спросил я у Авдеева.

— Наша, судя по всему.

— Думаешь, кто-то выжил?

— Не знаю. Когда я смотрел издали в бинокль, то заметил какое-то движение. Из-за этого и тревогу поднял. Но сейчас, как видишь, что-то никого не видно.

Мы стояли, не доезжая до погибшей субмарины на приличном расстоянии, и лежащая почти на боку подлодка, была единственным, что выделялось на этой местности.

— Давай объедем вокруг ней, стараясь не приближаться особо. — предложил генерал.

На таком расстоянии, мы всё равно в зоне поражения, если в нашу сторону начнут стрелять. — скептически заявил я.

— Лёшка! — крикнул Авдеев в открытое окно.

— Здесь я. — откликнулся брат.

— Что-нибудь заметил?

— Чисто. Движения не наблюдаю.

— Контролируй поляну, брат! — присоединился я к разговору.

— Не учи учёного. — огрызнулся Лёшка.

— Мы сейчас объедем лодку по кругу. Будем двигаться по часовой стрелки. Будь готов!

— Всегда готов! — в голосе брата прозвучала удаль и бравада.

— Не расслабляйся! — попытался урезонить его я. — Володя видел издали какое-то движение возле лодки.

— Кто?

— Я. — ответил ему Авдеев.

— Ясно. — донеслось сверху.

Не знаю, удобно ли ему там наверху, на багажнике, среди привязанных вещей. Но, думаю, что ему и раньше приходилось часами лежать в самых различных условиях. Справится.

— Марина! — позвал я.

— Чего тебе?

— Следи за тылом! Иногда те, кто прячутся, расслабляются, когда машина уже проехала мимо. Смотри внимательнее!

— Постараюсь…

Не спеша, на малой скорости мы начали огибать по большому кругу подозрительный объект. Никакого движения по курсу не наблюдалось. Авдеев, с автоматом в руках, держал правую сторону машины, ну а я смотрел вперёд и немного влево. Но ничего подозрительного не было заметно. Сверху от Лёшки тоже не поступало никаких сигналов. Мы уже завершили полный оборот вокруг странного в этой безводной местности объекта, подводной лодки. Лёшка и Маринка периодически скупо отвечали на наши запросы: «Чисто…», «Чисто…»

Да я и сам видел, что тут пусто и безлюдно.

— Может тебе показалось? — спросил я у Авдеева.

— Может и показалось… — задумчиво проговорил он.

Он был сосредоточен и собран. Казалось, что его взгляд не только сканировал всё вокруг, но и просвечивал насквозь ржавую поверхность давно погибшей субмарины.

Мне кажется, что больше эта громадина уже никогда не сможет бороздить просторы мирового океана. И хотя явных дыр и пробоин в корпусе лодки я так и не обнаружил, но всё же она была местами изрядно помята. Особенно пострадала рубка. Насколько я помню, там и перископ, и всякие антенны должны были быть, да и выход из железного нутра подлодки тоже по идее там же располагался. Но я не специалист. Что в кино показали, то и знаю. Может там есть ещё какие задраенные входы-выходы. И опять же, судя по фильмам, кажется покинуть внутренности этого ржавого кита можно было ещё и через торпедный аппарат.

Легко быть дилетантом. Порою именно они делают великие открытия. Потому что люди шибко умные, а хуже того, ещё и учёные, точно знают, где искать, а где искать и не стоит. А дилетант иногда начинает искать что-то там, где этого нет и быть не может. А что удивительно… Иногда ещё и что-то находит. Правда, не всегда именно то, что искал. Но находит же.

Но мне сегодня не повезло. Как я ни вглядывался в ржавую поверхность лодки, но никакого открытого люка или ещё какого-то отверстия так и не обнаружил.

А вот Авдеев внезапно скомандовал:

— Стоп!

Я так резко нажал на тормоза, что Авдеев чуть не впечатался в лобовое стекло. Я-то хоть за руль руками держался, а он — только за автомат.

— Блин! — вполголоса выругался наш командир.

Обернувшись к остальным, он коротко спросил:

— Все целы?

А сам не дожидаясь ответа, словно бы вывалился через дверь, по-прежнему сжимая в руках автомат. Он сделал несколько шагов в сторону, и присел, что-то разглядывая на высохшей под палящим солнцем земле. Похоже, что там действительно оказались какие-то следы, потому что Авдеев тут же скомандовал Лёхе, всё ещё занимающему наблюдательный пост на багажнике УАЗа среди вещей:

— Лёша! На три часа от курса машины. Присмотрись!

Я всё ещё сидел за рулём и не мог видеть, что там делает Лёшка на крыше. Но скорее всего, снайпер через оптический прицел изучал местность на дальнем расстоянии от нашего внедорожника.

— Чисто. — доложил Лёшка.

— Странно. — пробормотал генерал. — Тут кто-то был…

Он снова присел, и даже потрогал пальцами что-то на земле.

— Лёха! Оставайся на месте! Саня за мной! Марина за руль! — команды Авдеева были скупыми и чёткими.

Вспомнив, как Маринка разбила машину на горной дороге в Штатах, я хмыкнул. Но спорить с командиром не стал. Армейское правило гласит: «Командир всегда прав!» Так что, подхватив автомат, я просто выскочил из машины, озираясь по сторонам. Но опасения были напрасны. Всё вокруг было по-прежнему пусто и безжизненно.

— Что там? — спросил я у генерала.

— Тут кто-то был. Вот! — он указал себе под ноги. — Сам погляди!

Я присел и стал вглядываться в сухую глинистую поверхность. С трудом, но мне всё-таки удалось разглядеть еле-еле видимый отпечаток ноги, а вон ещё один, и ещё… Цепочка следов уходила куда-то в сторону невысоких холмов вдалеке. И как Авдееву удалось разглядеть эти следы на ходу. Я вот, даже при своём большом опыте оперативной работы, с большим трудом смог разглядеть следы. И то, когда мне ткнули пальцем, где и куда надо смотреть.

— Странные следы. И не от босых ног, но и нет вмятин от каблука. — высказал своё мнение Авдеев.

— Похоже на мягкие индейские мокасины. Я в Америке на такие насмотрелся. Что-то типа кожаных носков…

— Согласен с тобой.

— Ну, что: Пойдём по следам?

— Не знаю… — задумчиво проговорил командир.

— Ты так и не сказал, какая у нас конечная цель?

— Разве? Ну, наверное, момента нужного не нашёл… Я всё ещё не знаю точно, где мы сейчас находимся.

— Но ты же нашёл какой-то армейский склад? И что? Не понял даже где он был?

— Ну, почему же? Не сразу, но понял… В Казахской ССР. Но точного места тебе не назову. Да и к тому же старые карты сейчас почти ничего подсказать не могут. Там, где пустыня была, сейчас может быть море, и наоборот. Руины разрушенных зданий, занесённые песком и пылью, превратились в холмы. И хрен его знает, что там попало под удар, а что нет. Что сгорело, а что ушло под землю в результате землетрясений и прочих катаклизмов. Да и сколько времени прошло с момента той ядерной бомбардировки? Пятьдесят лет? Сто?

— Но оружие, что ты приватизировал на армейском складе, вроде бы в норме.

— Так оно было на консервации. Всё залито солидолом. Еле отмыл. Хорошо ещё, что нашлись ёмкости с каким-то растворителем. Мы там на неделю зависли.

— А еда? Машина? Бензин?

— Всё там было. Хранилище-то подземное. Снаружи руины, занесённые песком. А внизу…

— Да, как же ты нашёл всё это?

— Повезло… Замелил возвышенность правильной формы. Ну а потом, там было много искорёженной ржавой техники. Танки, БТРы… Но под землёй осталось кое-что целое. Я боялся, что колёсам кранты, но как видишь… Вот что значит правильное хранение…

— А с кем биться-то пришлось?

— Да какие-то дикари немытые. С копьями да дубинками.

— А чего же они не раскопали армейское имущество.

Авдеев хитро посмотрел на меня.

— Для этого мозги нужны. А эти голозадые, похоже, их где-то оставили.

— Мы тоже с такими столкнулись. Людоеды… Там их и положили всех. Они были вооружены винтовками с пристёгнутыми штыками.

— Я уж заметил у вас ножи эти. Похоже, что японские?

— Ну, да. Лёха опознал винтовку, как «Арисаку».

— Да… Их много тогда затрофеили, когда с Японией воевали.

— Ну, так что? — спросил я. — Будем идти по следам или продолжим свой путь дальше. Подлодка явно не ларец с сокровищами. Если там и был кто-то живой внутри, то вряд ли он выжил и дожил до сегодняшних дней.

— Согласен. А насчёт того, куда я хотел попасть… Я знаю одно место на Южном Урале… Ты когда-нибудь слышал про склады Госрезерва?

— А то как же. Это в СССР всё было засекречено. А в будущем про такое писали свободно, хотя чаще всего, без указания точных координат. Но после девяностых много чего разворовали… Причём воровали обычно именно те, кто должен был это охранять.

— Я думаю, что если мы доберёмся до Урала, то я смогу найти один из таких складов. — продолжил Авдеев. Не думаю, что Уральские горы напрочь сровняли с землёй. Хотя, может быть, правильнее говорить «сравняли с землёй». Если там теперь не горы, а равнина…

Командир задумался…

— Да… Хранилища, конечно, строили с учётом ядерных бомбардировок, но… Хрен его знает, как там всё на самом деле. Жаль нельзя заранее это узнать.

— А это что-то изменит?

— Понимаешь, Санёк… Горючки впритык хватает, чтобы добраться туда…

— А вдруг по пути найдётся…

— Это вряд ли. Всё что было на поверхности либо сгорело, либо…

— Ну, тогда, значит, собираемся и едем. Чего зазря время терять…

— Вот смотрю на тебя, Сашка… Пацан безусый. А начинаю разговаривать, и как будто с ровесником… Я и тогда заметил, что вы с братом странные. Но не понял тогда почему. Да и как понять-то. Сам в эту фантастику до сих пор поверить не могу. Слушай, Сань… Я думаю, что Ленке с девчонками не стоит говорить, что вы с Лёхой…

— Старые пердуны? Ну, да. Думаю, что ты прав. Не стоит пока им об этом сообщать. Так что при всех, я буду тебя звать-величать по имени отчеству. Ну или генералом… Как тебе больше нравится?

— Я согласен просто на командира. — улыбнулся Авдеев.

Мы пожали друг другу руки, скрепляя уговор.

— Ладно. — сказал командир. — Сворачиваемся. Пора двигаться дальше.

Я в очередной раз бросил взгляд в сторону далёких холмов. Именно туда уходила цепочка одинокий следов. И я больше чем уверен, что оттуда за нами наверняка сейчас наблюдают. Ну и чёрт с ними!

Если не стали по нам сразу стрелять, значит… Да ничего это не значит. Вряд ли в этом мире остались добрые пацифисты и всякие там вегетарианцы с зоозащитниками. Не выживают такие чудаки в мире постапокалипсиса. Не выживают. Любить ближнего своего хорошо тогда, когда есть чего поесть. А когда жрать нечего, то можно не только возлюбить ближнего своего, но и на вкус попробовать. Тьфу, тьфу, тьфу… Надеюсь, что мы до такого уровня не дойдём.

А не стреляли в нас наверняка из-за того, что не из чего было и нечем. Ну а с холодным оружием не напали на нас, посчитав уж больно опасными на этом рычащем автомобиле.

Интересно, давно у них тут скончался последний автомобиль? Неужели не осталось ничего? Или это только в этой пустынной местности? Хотя хрен его знает, что тут было до того, как всё кругом начало взрываться и гореть…

Вот как бы узнать поточнее, сколько времени прошло с момента всеобщего армагеддона. А ещё меня жутко интересует тот факт, о котором постоянно твердили нам на занятиях по гражданской обороне. Ведь последствия ядерной войны, это не только ударная волна и прочие разрушения. Радиоактивное излучение… Невидимая смерть… Совсем неохота мне что-то, переродившись в другом мире, умирать от лучевой болезни.

— Слушай, командир! — обратился я к Авдееву. — А там, на том складе, где ты прибарахлился оружием и прочими ништяками, случайно не было никакого «счётчика Гейгера».

— Ты имеешь в виду дозиметр.

— Я с этим не сталкивался вплотную в прошлой жизни, поэтому хрен его знаю, как они называются на самом деле. Но я имел в виду приборчик, показывающий, какую дозу радиации мы получаем. Тебя это не беспокоит разве?

— Беспокоит. Очень беспокоит. Там, на верхнем багажнике даже есть несколько костюмов химзащиты и противогазы. Прихватил на всякий случай. Но щеголять в резиновом ОЗК по такой погоде, я посчитал ещё большей проблемой.

— Ну не скажи, Владимир Николаевич. Сдохнуть от лучевой болезни, это тебе не фунт изюму…

— А умереть от теплового удара, мне кажется ещё более изысканным способом самоубийства. А радиации-то может и нет уже.

— Да? Для этого надо узнать, сколько времени прошло с момента ядерного взрыва.

— И как ты это определишь, Саня? Если только остались какие-то выжившие очевидцы.

— При условии, что после войны они ещё и вели учёт прожитых дней, недель и годов, делая зарубки на стене, как Робинзон Крузо.

— Кстати, ты заметил, что там, куда убежал абориген в мокасинах, рельеф повышается. Там то ли горы, то ли холмы…

— Ага. Заметил. И растительности там больше. Пока нам только попадались чахлые кустики с игольчатыми листиками. А там вроде бы целые заросли уже… Или показалось?

— Да, нет, Саш. Не показалось. Я потому и не хочу устраивать тут преследование этого беглеца. Тем более, не факт, что он нам сможет хоть как-то прояснить картину происходящего. А проблем в зарослях он нам может легко устроить.

— Ты прав. В зелёнке воевать то ещё удовольствие.

Тем временем, мы уже приблизились к машине, и разговоры сами собой прекратились. Я снова уселся на место водителя. Авдеев за штурмана. Ну и все остальные заняли тоже заняли свои места.

Мы не спеша тронулись. Настроение было странное. Подводная лодка, обнаруженная посреди пустыни, оптимизма нам не прибавила. А сбежавший абориген принёс больше вопросов, чем ответов.

Мы двигались, ориентируясь по солнцу, но это всё равно что наугад. Поскольку, не зная точно, где мы сейчас находимся, трудно было выбрать нужное направление. Так что, пока что мы, руководствуемся принципом шакала Табаки из мультика про Маугли: «Мы идём на север!»

Сквозь густые заросли колючего кустарника, за всем происходящим внимательно наблюдал человек. Когда машина, оставляя за собой облако поднятой пыли, скрылась вдали, наблюдатель подхватил с земли своё оружие и поспешно удалился в сторону холмов…