Браконьер 2

Глава 17 Обмен неприятностями

— Ну, что думаешь? — спросил Стэп, наворачивая гречку с куриной тушёнкой.

— Не знаю пока. — Я помахал ложкой в воздухе. — Но найти этого Лебедева будет очень непросто. А вот поймать Кирюшку — вполне реально.

— Кирюшку, ы-ы-ы, — ощерился напарник. — Розовую хрюшку.

— Слушай, а как давно ты знаешь Еву?

— Всё-таки запал? — хитро прищурился Стэп. — Только я тебе уже говорил: на таких лохов, как мы, она не поведётся.

— Да срать я хотел, на кого она там поведётся! Ты можешь нормально на вопрос ответить?

— Ну хрен знает, месяца четыре примерно. Как в кремль пришёл, так и знаю.

— А эпидемию ты застал?

— Не, я уже позже пришёл. Считай, под самый конец. А что?

— Долго ты шёл, — усмехнулся я. — А можешь поконкретнее о нём рассказать?

— Я тебе доктор, что ли? Болели люди, умирали — всё.

— А таблетки, уколы? В те дни наверняка всего этого ещё много было.

— Да не помогало ничего, — отмахнулся приятель. — У человечества против вируса ничего нет. И не было никогда. Только иммунитет, ну и теперь чёрное сердце.

— А симптомы какие были?

— Ну ты спросил тоже, — усмехнулся Стэп и закинул в рот очередную ложку каши. — Афа-фи, фуфиф…

— Выплюнь член, скажи нормально! — поморщился я. — Что за дебильная привычка говорить с набитым ртом⁈ Это же отвратительно.

— Я говорю: кашляли, сопли там всякие, слюни, вот это всё, — прожевав, ответил он. — Да обычный грипп.

— От обычного люди давно не подыхают, — покачал головой я. — А температура?

— Ну блин! Само собой! Это же грипп, как там без температуры? Постой, вроде как смертность среди мужиков только была, во.

— А говоришь, ничего странного не знаешь, — усмехнулся я. — Много жизней болезнь унесла?

— Около шестидесяти человек. — Стэп почесал макушку. — А потом Глаз заначку сердец вывалил, и все резко поправились.

— А тот, кто до этого крепостью рулил, тоже умер?

— Ну а ты сам-то как думаешь?

— И как Ева в кремле появилась, ты не знаешь?

— Эфо офа фефе фто-то фкафала? — Стэп ткнул ложкой в сторону двери, предварительно закинув в рот кашу.

— Ты вообще, что ли, воспитанию не поддаёшься? — спросил я, глядя на приятеля с укором.

— Да иди ты в жопу! — возмутился напарник. — Я консерваторий не кончал. Как умею, так и жру.

— Вообще-то, в консерваториях музыке обучают.

— Душнила.

— Так что насчёт Евы?

— Без понятия, — пожал плечами он. — Я пришёл — она уже была. Откуда взялась и когда — не спрашивал. Не моё это дело, да и баба не моя. Так чё лезть?

— Так-то да, — согласился я.

— А с ней-то что не так? Что ты к ней прицепился?

— Похоже, что Глаза она вербовала, — выложил я полученную информацию. — Но это неточно. Просто по описанию подходит. А этот пацан, которого Глаз спас, он точно ей брат?

— Ну, ДНК-тестов ему никто не делал, уж извини.

— Не ёрничай, я просто понять хочу. Методы у этого Лебедева очень уж сложные.

— Видимо, чтобы наверняка. Знают они, как людей за яйца держать.

— Тоже верно.

— Ну что, получается, ночуем здесь?

— Да, завтра в кремль вернёмся и в ночь на разведку уйдём.

— Может, не надо? — поморщился Стэп. — Не факт, что нам снова так повезёт.

— Надо, Федя, надо, — крылатой фразой ответил я. — Хочу Кирюшку найти и с ним побеседовать. Ну и послание Лебедеву мы так и не оставили.

— Какое послание?

— Выжженное гнездо, — усмехнулся я и отодвинул от себя миску с кашей.

— Никак наелся? — удивился напарник.

— Да ты навалил как блокадный.

— А потому что ты вечно голодный.

— Уже нет, по ходу, — улыбнулся я. — Ладно, спасибо.

— На здоровье. Посуду можешь не мыть. Чур, я первый дежурю.

— Не вопрос, — согласился я и рухнул на кровать.

«Сайгу» поставил так, чтобы она была под рукой. На всякий случай предварительно сменил магазин на набитый патронами с серебряной картечью. Если кто-нибудь явится ночью, времени разбираться не будет, да и на прицельный огонь спросонья рассчитывать не приходится. А с серебром надёжнее. Человека тоже завалит только в путь.

Стэп пошуршал кочергой в печи и заглушил заслонку дымохода. Так лучше сохранится тепло, и на улице не будет вонять гарью. Главное, дождаться нужного момента, чтобы не задохнуться угарным газом. Если угли ещё слишком яркие, лучше дать им прогореть.

Дом погрузился в тишину. Её лишь изредка прерывал тихий шелест страниц, сопровождаемый пляской причудливых теней на стене, которые отбрасывало пламя свечи.

Сон не шёл, ему мешали мысли, которые огромным роем носились в черепной коробке. Полученная информация ничего толком не давала, кроме описания этого самого Лебедева. Я даже не знал, с чего начинать поиск.

И чем дольше я обо всём этом думал, тем больше сомневался в правильности выбора старого особиста. Почему он доверил мне эту работу? У меня в подобных делах ни опыта, ни квалификации. Да, я вроде как сам согласился, но он мне и выбора особого не дал. Напротив, буквально давил, подталкивая к этому решению. Странно и нелогично. Он ведь умный мужик, сам должен понимать…

Стоп!

Меня вдруг посетила странная мысль: а что, если всё это лишь для того, чтобы отвлечь меня от другого, чего-то более важного? Например, от поисков брата. Изначально при нашей встрече он чётко дал понять, чего именно от меня хочет. Не было ни намёков, ни закоулков из второстепенных задач — точно и лаконично поставленный вопрос. Зато последняя беседа не дала никакой определённости. А Утиль? Он ведь отправил его на задание, но спустя неделю они снова вернулись в Нижний. Может, они уже отыскали Коляна?

— Слушай, может, до Ворсмы прокатимся? — предложил напарнику я. — Топлива ведь хватит, чтоб потом в кремль вернуться?

— Ещё и останется, — подтвердил мою теорию Стэп. — Времени тоже с запасом.

— Много там ещё? — кивнул на дверь я.

— Две банки огурцов и три с помидорами, — ответил приятель, загружая найденные припасы в салон. — Ну ёпт, кто так самогон-то ставит⁈ Расколоти ещё.

— Переставь как надо, — пожал плечами я и направился к дому за остатками продуктов.

Стэп что-то недовольно пробормотал, но переспрашивать его я не стал. Всё равно ничего дельного.

Ночь прошла спокойно, но это было даже предсказуемо. Слишком глухой посёлок, да и находится на отшибе. В идеале здесь бы какой-нибудь схрон замутить, на всякий случай или на чёрный день. И я предлагал Стэпу оставить часть припасов в подвале, но мысленно он уже перевёл всё в серебро, и теперь ни в какую не соглашался терять заработок. К тому же он был прав, говоря, что для схрона эта деревенька находится слишком далеко от кремля. Пешком сюда скоблить минимум пару дней.

Наконец багажник УАЗа захлопнулся. Стэп прыгнул за баранку, а я занял место пассажира рядом — и мы отправились в Ворсму.

Честно говоря, я не верил, что ещё когда-нибудь увижу свой «меринок», но он стоял ровно там, где я его и оставил. Правда, выглядел он так, что краше в гроб кладут. Да и глупо было бы… Ведь я оставил тачку на самой проезжей части, в самый разгар апокалипсиса. И невооружённым глазом было видно, что в ней полно ништяков.

Скорее всего их выгребли в первый же день. Боковое окно водительской двери было разбито. Так мародёры попали в салон. Но вот что помешало людям нормально открыть багажник, осталось для меня загадкой. Всего-то и требовалось нажать клавишу центрального замка, чтобы потом спокойно распахнуть крышку. Но нет, кто-то усердно ковырял его монтировкой, искурочив не только замок, но и кузов. Уроды рукожопые!

Заглянув внутрь, я улыбнулся, так как самое важное осталось на месте. Нет, не еда и вода, и даже не топливо — а новенький комплект зимней резины. Видимо, грабители посчитали её бесполезным хламом, но это пока. Что-то мне подсказывает: лет через пять она станет ценнее золота. Вот как сейчас с кофе.

Кстати, о птичках.

Я сунул нос в подлокотник и на радостях чуть не закричал. Полная мягкая упаковка растворимого «Нескафе». Вот как чувствовал, что в мой потайной отсек никто не залезет. Этот подлокотник я сделал сам, и он состоял из двух отсеков: один маленький, чисто под сигареты или влажные салфетки, а второй — глубокий, где я хранил документы и запасные ключи. А потому специально продумал хитрый механизм, чтобы никто посторонний не совал сюда нос. Всего-то и нужно было открыть его в противоположную сторону, то есть вперёд к рычагу. Но вначале надавить на крохотную кнопку сбоку, которую от прямой видимости скрывала боковая часть подушки сиденья. Вроде всё просто, но необходимо знать.

— Живём! — Я продемонстрировал упаковку кофе.

— Фигасе! — выпучил глаза Стэп. — Да это уже всю нашу поездку окупило!

— А кто сказал, что я буду его продавать? — приподнял брови я. — И вообще, это мой кофе.

— Жлобяра, — фыркнул напарник, но уговаривать меня не стал.

Капот тоже оказался распахнутым настежь, но на первый взгляд ничего из деталей не пропало. И на этот счёт у меня тоже имелись некие подозрения. Скорее всего, грабители пытались снять аккумулятор, но не догадались заглянуть в не самое типичное для него место. И я, распахнув заднюю дверь, тут же в этом убедился. Батарея всё так же находилась на своём законном месте, под подушкой заднего дивана. Плюс ко всему, она была новенькой. Я заменил её буквально прошлой зимой, когда моя окончательно сдохла и уже никак не реагировала на реанимационные процедуры.

Вставив запасной ключ в замок зажигания, я убедился в наличии энергии и даже попробовал запустить двигатель. Но увы, стартер прокрутил его вхолостую, даже не схватив. Ну, если энергия есть и воздух, скорее всего, тоже поступает как надо, то дело в топливе. Не знаю почему, но я улёгся на снег и заглянул под днище.

— Вот уроды, чтоб их черти дрючили! — выругался я.

— Чё там? — поинтересовался Стэп.

— Бак пробили, козлы! Не могли, что ли, по-человечески соляру слить?

— Её, скорее всего, вообще на землю слили, — хмыкнул напарник. — Мало у кого в голове держится мысль, что обычный седан работает на дизеле.

— Долбоящеры! А по канистрам в багажнике было не понять?

— Скорее всего, это были разные люди.

— Всё равно кретины.

— Ну, здесь спорить не стану. Хорошо, что на колёсах стоит, могли бы ещё разуть.

— Надо верёвку найти.

— Серьёзно? Хочешь на летней резине за мной на привязи ехать?

— Ты, главное, резко не тормози, и всё будет нормально.

— Да какой нормально? Тебя на поворотах как тварь последнюю таскать будет.

— Я его не брошу.

— Капец… — закатил глаза Стэп и распахнул дверь багажника на УАЗе. — За что цеплять-то?

— Крышка под правой фарой… Да куда ты полез-то, обезьяна? Вон же, на решётке… Ну-ка свали в туман, сломай мне ещё!

Я аккуратно отстегнул заглушку, под которой расположилась буксировочная петля. Стэп лишь криво ухмыльнулся и принялся вязать узлы на верёвке, опять заставляя меня нервничать. В итоге я снова его оттолкнул и в два приёма закрепил фал таким образом, чтобы впоследствии его можно было высвободить за одно движение. А при нагрузке он сам себя затягивал. Ничего хитрого, просто опыт.

Напарник, глядя на это, вновь хмыкнул и почесал макушку.

— А как ты его так? — спросил он. — Покажешь потом?

— Покажу, — буркнул я и, закрыв капот, направился возиться с багажником.

Просто не вышло. Замок изуродовали в хлам, пришлось колдовать огрызком верёвочки, которую я срезал с чехла. Даже не знаю, получится ли восстановить мою ласточку? Запчастей сейчас днём с огнём не достать, по крайней мере, в магазинах. В идеале бы найти донора на запчасти, но на его поиски может уйти не один день. А времени на это у нас нет. Ладно, как только разберемся с текущими проблемами, обязательно что-нибудь придумаю.

— Ну что, готов? — спросил Стэп, запуская двигатель УАЗа.

— Да, только сильно не гони. Времени у нас вагон, до заката спокойно успеем. И на поворотах не газуй.

— Ага, ты давай тоже там: смотри на стопы, а не на попы.

— Иди уже, остряк хре́нов, — отмахнулся я и прыгнул за руль.

О да, вот она — идеальная посадка человека за рулём, не то что в этом рыдване. Не, за УАЗ я, конечно, руками и ногами, но всё-таки о комфорте водителя наши инженеры тоже могли бы подумать. В остальном, особенно в новых реалиях, у меня к этому аппарату вопросов нет. Вот чего нам сейчас действительно не хватает, так это пары раций. Даже самые обычные, парные, уже были бы как нельзя кстати. Но чего нет, того нет, будем общаться обычным способом, перемигиванием фар и поворотниками. Надеюсь, условный водительский язык Стэпу известен и понятен.

УАЗ плавно тронулся, натягивая верёвку, и мы покатили домой. Страху я, конечно, натерпелся. Машину и в самом деле носило на поворотах, как корову на льду. А при торможении каждый раз казалось, что я вот-вот въеду Стэпу в задний бампер. Но напарник оказался довольно неплохим водителем и вовремя реагировал на моё приближение. В общем, худо-бедно, но доехали. А вот у ворот кремля нас ожидал неприятный и очень странный сюрприз — их не спешили открывать.

— Чё за лажа, — пробормотал Стэп и, повернувшись спиной к калитке, принялся молотить в неё ногой. — Э-э-э, вы чё там, уснули все, что ли⁈

— Да подожди ты, не шуми, — осадил приятеля я. — Дай послушать.

— Да что там слушать-то?

— Захлопнись, — шикнул я и даже глаза прикрыл.

А когда втянул ноздрями морозный воздух, на душе стало совсем тоскливо. Я даже отошёл подальше от стены, чтобы убедиться в нехороших предчувствиях.

Стэп молча за мной наблюдал, но при этом от ворот не отходил.

Некоторое время я рассматривал стену, останавливая взгляд на бойницах, но увы, так и не заметил никакого движения. Пулемётные стволы, что располагались в надвратной башне, тоже не двигались, а это уже совсем плохой знак. Плюс ко всему, изнутри не доносилось ни единого звука или запаха. А это нереально, если там теплится жизнь. Уж дымом от него должно нести просто за километр.

— Ерунда какая-то, — пробормотал я, вернувшись к напарнику. — Там, кажется, никого нет.

— В смысле — нет? — не поверил приятель. — Там всегда кто-то есть, просто пускать нас не хотят! Э-э-э! — Он снова забарабанил в калитку. — А ну открывайте, пока я вам ручки дерьмом не извозил!

— Здесь ещё есть вход?

— Само собой, — пожал плечами Стэп. — Там чуть дальше, влево. Но мы им не пользуемся. Есть ещё справа, в угловой башне, и с противоположной стороны, от набережной. Там у нас обычно транспорт запускают, ну и стоянка под него организована. Рыбаки через него ходят, чтоб сразу к реке попасть.

— Пошли.

— Куда?

— Кошке под муда! — огрызнулся я. — Другие выходы осматривать.

— Может, на тачке?

— Руки в ноги и бегом за мной, — буркнул я и направился к угловой башне справа.

Однако и там ворота оказались закрыты. Как и следующие, и те, что расположились за ними, у складской башни. Те, что выходили к реке, тоже ничего нам не дали. Все семь ворот были заперты, и как бы мы в них ни долбились, никто на нас не реагировал. Но самое поганое, что наши попытки пробраться внутрь не пресекались. Точнее, они вообще остались незамеченными, притом что мы вели себя достаточно нагло и не таились.

На улице уже начало смеркаться, когда мы вернулись к главному входу, что смотрел на городскую площадь. Стэп снова прижался к створке спиной и принялся колотить пяткой в калитку. Уже молча, просто мерно отбивая удары, будто и не надеялся, что кто-то откроет дверь. Однако примерно на пятом ударе он едва не полетел носом в снег, когда кто-то внутри как следует пнул калитку.

Я ещё не видел, кто там, но уже смотрел в тёмный провал через прицельную планку «сайги».

— Кто там⁈ — раздался нервный выкрик.

— Макар, ты? — уточнил я, с трудом узнав его голос.

— Брак? — так же, прежде чем показаться на глаза, спросил кладовщик.

— Да мы это, мы! — завил Стэп и полез внутрь.

Я не успел его остановить. Хорошо, что у Макара хватило выдержки не пальнуть в появившееся тело. А вскоре показался и он сам. Вид у него был ещё тот. Лицо осунулось, в глазах паника и полное непонимание происходящего, руки трясутся, лоб покрыт крупными каплями пота, рожа бледная, практически сливается по цвету со снегом.

— Мужики, слава богу, это вы, — выдохнул он и устало опустился на тротуар. — Я уже думал, всё…

— Что — всё? — не понял Стэп. — Ты как вообще? Выглядишь что-то не очень.

— Да подожди ты! — Я оттолкнул приятеля и присел перед кладовщиком на корточки. — Что случилось? Где все?

— Там, — кивнул он в сторону входа, — все мертвы.

— В смысле⁈ — выпучил глаза Стэп. — Ты уверен⁈

— Да, твою мать! — взвизгнул Макар. — Я уверен! Я умею отличить покойника от живого!

— Что случилось? — повторил вопрос я. — Как они все… Как вообще такое возможно?

— Не знаю, — помотал головой он. — Думаю, их отравили. Может, что-то в общий котёл подсыпали.

— Кто? — выдохнул я, впрочем, уже догадываясь, кто мог это сделать.

— Да не знаю я! — заорал Макар. — Я ничего не знаю! Ещё утром всё было нормально, а потом вот…

— И давно они?

— Думаю, с утра, — пожал плечами он. — Я на обед вышел, а вокруг тишина. Вначале даже значения этому не придал, пока к столовке не подошёл.

— А ты почему живой? — задал тупой вопрос Стэп.

— Ты идиот⁈ — уставился на него Макар. — Нет, ты скажи, ты чё, совсем кретин⁈ Падла! Ты чё, думаешь, это я их всех⁈

— Успокойся! — рявкнул я и влепил кладовщику звонкую пощёчину. Его взгляд сразу прояснился, сделался более осознанным. — Никто тебя не обвиняет, просто интересно, как ты избежал смерти?

— Я никогда не завтракаю. Меня всегда тошнит по утрам, только чай или кофе — всё. А смысл ради этого в столовке толкаться? Заварка и у меня на складе есть.

— Ясно, — буркнул я и шагнул внутрь. — Ты весь кремль обошёл?

— Почти, — кивнул он. — Чтоб его весь обыскать — дня не хватит. Все мертвы, вообще все.

— Люди на постах — тоже?

— Я же тебе по-русски говорю: все!

— Не ори, динамики сядут, — огрызнулся я и вошёл внутрь.

Прошмыгнул под решёткой, а когда разогнулся, сморщился, как изюм. Вся привратная площадь была завалена телами. Люди умерли там, где и стояли, как обычно, каждый в своей кучке. Даже в рейд отправиться не успели.

Свернув влево, я добрался до лестницы на стену и поднялся по ней. Часовые тоже лежали, не подавая признаков жизни, там, где их настигла смерть. И это уже выглядело странно.

Завтракают они по очереди. То есть чтобы положить обе смены таким образом, что ни одна из них не прочухала об отравлении и не доложила об опасности, яд должен быть долгоиграющим. Вначале в столовую идут те, кто должен подняться на стену, а затем уже те, кто с неё только что спустился. В промежутке между ними завтракают выездные бригады, а работники кухни — уже в самом конце. Итого вся процедура занимает примерно час. Эффект от отравления должен был наступить спустя полтора часа после приёма пищи, иначе выездные бригады успели бы покинуть крепость.

И всё же удивительно, что те, кто вырубился первыми, не вызвали подозрений или не оповестили остальных. Ведь они как раз заступили на посты, и у них была возможность поднять шум. Может быть, паника не позволила? Или непонимание происходящего. Затем легли люди на площади, и в конце уже — те, кто пришел со смены. Но последние, скорее всего, тупо отправились на боковую и ничего этого не видели.

Да, эту стратегию мог разработать только тот, кто наизусть знал распорядок крепости. То есть кто-то свой. Одну крысу мы замочили в частном секторе, и его напарник остался там же. А здесь это могла сделать только Ева.

— Тварь, — прошипел я. — Найду — кишки выпущу.

— Чё ты там бормочешь? — раздался за спиной голос Стэпа, который как раз вылезал из-под решётки. — Эх ты ж едрить-колотить! Это как так-то⁈

— Ева, — сквозь зубы процедил я.

— Вот же мразота! — сжав кулаки, прошипел напарник. — Убью гниду.

— Валить отсюда надо, — поморщился я.

— Куда?

— Куда угодно, — ответил я. — Как только сядет солнце, сюда явятся все выродки, что ещё остались в городе.

— А если мы свет врубим?

— Они просто расстреляют прожектора и спокойно войдут. Мы не сможем защитить такую территорию.

— Но они же здесь жить не смогут.

— А им и не нужно. Главное, что нас здесь больше не будет. Вынесут провизию, патроны, и считай всё — больше здесь никто не закрепится. Это нужно сразу целый караван продовольствия ввозить, вместе с кучей народа. Наверняка и ультрафиолет весь покрошат.

— Он прав, — мрачным голосом поддержал Макар. — Нужно брать всё, что сможем унести, и валить отсюда подальше.

— Ты Евку видел? — покосился на него Стэп.

— Чего?

— Ну Еву, парикмахершу нашу? Ты её тело видел?

— Ты чё, на всю голову, что ли, больной? — сморщился Макар. — На кой хрен тебе её труп сдался?

— Так ты его видел или нет? — повторил вопрос я.

— Не знаю, — пожал плечами кладовщик. — Кажется, нет. Да что вам от неё надо?

— А ты о чём подумал? — прищурился Стэп. — А⁈ Старый извращенец!

— Успокойся, — осадил приятеля я. — Знаешь, как решётку поднять?

— Да, там наверху лебёдка стоит и генератор.

— Вот займись, я пока машину заведу. Грузим всё в УАЗ и в «мерин», потом разберёмся, что к чему. Связь где?

— В надвратной башне, под самой крышей, — ответил Макар. — Но я не знаю, что там к чему.

— Попробую разобраться. У тебя рации есть?

— Походные только.

— Пойдут. Патроны, сухие пайки, заначки сердца, если есть, берём в первую очередь. Всё, шевелись — время.

— Я так и не понял, зачем вам Ева понадобилась? — уставился на меня Макар.

— Побриться хотел, — отшутился я. — Давай, шевели булками, потом тебе всё расскажем.