Браконьер 1

Глава 8 Безопасность

Я не без удивления обнаружил, что на воротах в мой гараж висит замок. На проверку он оказался ещё и запертым. За каким-то хреном я несколько раз его потеребил, будто ожидал, что он после этого откроется. Естественно, ничего подобного не произошло.

— Ну ты чего там залип? — нетерпеливо спросил Заварзин.

— Закрыто, — тупо ответил я.

— Только не говори, что у тебя нет ключа.

— У меня его и быть не может, это не мой замок, — снизошёл до объяснений я и направился к прицепу с металлоломом.

Универсальная отмычка в виде полуоси снова пошла в дело. Поймав упор, я взял замок на рычаг, и дужка послушно выскочила из зажима. Внутренний запор остался незамкнут, а потому дверь я распахнул без дополнительных сложностей. И в этот момент на моё лицо наползла кривая ухмылка. На яме стоял «мерс».

— Ну спасибо тебе, Шавкад, — пробормотал я.

— При чём здесь это гастарбайтер? — Пихнув меня плечом, участковый вошёл в гараж первым.

— Олежа, а ты не приборзел часом? — огрызнулся я.

— А чё? — обернулся ко мне он.

— Придурок, — буркнул Колян, протискиваясь внутрь с двумя пакетами в руках.

Я вздохнул, но продолжать бесполезную перепалку не стал. В полумраке добрался до аккумулятора, к которому была подключена резервная лампочка, и накинул на него провод. Вспыхнул свет, выхватывая из темноты очертания мастерской. И только после этого я прикрыл калитку и зафиксировал её на мощный засов.

Заварзин уже развалился в кресле, наблюдая за моими действиями. Колян распахнул дверь «Мерседеса» и рухнул на задний диван. А я продолжил обустраивать наш быт и полез на верхнюю полку стеллажа, где у меня хранилось различное дерьмо, которое редко требуется в повседневной работе. Там как раз лежали вещи для отдыха на лоне природы. Это дело я очень любил, вот только в последний раз выбирался, даже и не вспомню когда.

— Вот ты где, — улыбнулся я и протёр рукавом старую керосиновую лампу.

Само топливо хранилось на средней полке, так как часто использовалось для очистки особо ржавых болтов. Керосин отлично проникает в поры и размачивает ржавчину. Гораздо лучше, чем хвалёная ВДшка.

Заполнив ёмкость, я подождал, пока напитается фитиль, и, чиркнув зажигалкой, поджёг его. А когда установил поверх стеклянную колбу, в гараже сразу стало намного уютнее.

Отключив ламу от аккумулятора, я полез в холодильник. Электричество отсутствовало уже вторые сутки, но в морозилке всё ещё оставалось довольно прохладно. Хотя положенного минуса, конечно, уже не было. И если с водкой вряд ли что-нибудь случится, то вот пельмени наверняка уже слиплись в один сплошной комок. Впрочем, меня интересовал брикет сала, который расположился рядом с вмиг запотевшей бутылкой.

— Пиво кто будет? — спросил я и распахнул нижнюю дверцу.

— Какие-то ты вопросы задаёшь, — хмыкнул Олег, — Ясен пень: все будут!

— Я не буду, — донёсся приглушенный голос из салона машины.

— Ну и дурак, — констатировал Заварзин.

Я кинул ему банку пенного, ставшего уже тёплым, и, подхватив ещё одну, сунулся в машину, но на своё законное место. Уже там с характерным пшиком открыл пиво и тут же влил в себя едва не половину.

— На, глотни, — протянул я жестянку брату. — Полегчает.

— Угу, — буркнул он. — Бухать сейчас — точно самое подходящее время.

— Душнила, — отмахнулся я и допил остатки.

В этот момент со стороны кресла прозвучала мощная отрыжка.

— Кайф, — добавил Заварзин и швырнул пустую банку прямо на пол.

— Олежа, я тебе сейчас челюсть сверну, — предупредил я участкового. — Ты чё себя ведёшь как свинота⁈

— А он и есть, — едва слышно добавил Колян.

— Понял, не дурак, виноват — исправлюсь, — отозвался участковый и, поднявшись с кресла, подхватил пустую тару и выбросил её в ведро. — Так?

— Типа того, — кивнул я. — Ладно, надо пожрать сообразить, пока на улице светло.

— Самая правильная мысль за сегодня, — воздев палец, произнёс Заварзин.

Я выбрался из салона, влил в рот последние капли пива и мастерски, прямо с места, забросил банку в мусорное ведро. Затем, вооружившись ключом, обошёл машину и вставил его в личинку багажника. А когда распахнул, снова ухмыльнулся, глядя на два пакета с крупой и консервами. Плюс две упаковки воды, что пришлись как нельзя кстати.

— Живём, — прокомментировал Заварзин, который заглядывал мне через плечо.

— Слюни подбери, — намекнул я на то, что это ему не принадлежит.

В одном из пакетов обнаружилась записка: «Надеюсь, ты выжил и нашёл свою долю. Извини, думаю, ты понимаешь, почему мы уехали. В бардачке — пистолет и патроны. Спасибо за всё».

— Что пишут? — поинтересовался Олег.

— Не твоего ума дело, — огрызнулся я. — И положи на место свинину.

— Тебе жалко, что ли?

— Жалко. Это не для того, чтобы жрать.

— Серьёзно?

— Более чем. Сядь куда-нибудь и успокойся, пока я тебе в лоб не закатал.

— Грубый ты, Генка, и неженственный.

— Я ему постоянно об этом говорю, — добавил Колян и наконец-то выбрался из машины. — Помочь?

— Да, картошку почисть. — Протянув ему складной нож, я указал на пакет. — Постарайся воду тратить по минимуму.

— Разберусь, — ответил брат и, подтянув пакет с корнеплодами к наковальне, уселся на неё с ножом в руке.

Заварзин же открыл вторую банку пива.

— Ты не ублюёшься, родной? — поинтересовался я.

— Не должен, — с ухмылкой ответил он. — Это из-за крахмала было.

— Или от жадности, — добавил Колян.

— Ой, много ты понимаешь, — поморщился участковый. — Мал ещё, чтоб меня жизни учить.

— Ну-ну… — Брат всё же оставил последнее слово за собой.

Я старался не заострять внимания на их перепалке. Пусть себе тешатся. Пока это не переросло в откровенную агрессию или того хуже — драку. Иногда такие пустые взаимные упрёки помогают отвлекаться от реальности.

Переместив стремянку, я в очередной раз забрался на верхнюю полку и выудил оттуда чугунный казан, крышку которого можно было использовать как сковородку. Собственно, ради неё всё и затевалось. Ещё у меня была сделана специальная тренога, в которой я из куска трубы сообразил специальный держатель для газовой горелки.

Да, изредка, за отсутствием возможности выбраться на природу, я развлекался готовкой нехитрых блюд прямо возле гаража. Кто бы мог подумать, что всё это добро пригодится в нашей ситуации, которая ну никак не тянет на пикник!

Нарезав сало мелкими кусочками, я бросил его на сковородку и присыпал щепоткой соли, чтобы оно побыстрее отдало жирок. Как только оно подзолотилось, я выудил его при помощи шумовки и принялся нарезать лук.

Заварзин наблюдал за моими действиями, периодически шмыгая слюнями.

— Шкварочки мог бы и оставить, — не удержался и посоветовал он. — А лучок вообще в серединку, между слоями картошки надо резать, чтобы он не подгорел.

Я промолчал и принялся нарезать поверх лука картошку, эдакими дольками. И участковый снова не смог с собой совладать:

— А я вот больше соломкой люблю.

— На. — Я протянул ему нож и картофелину.

— Да чё ты сразу начинаешь-то?

— Режь, говорю! — с напором добавил я. — Хочешь — соломкой, хочешь — кубиками.

— Ну и пожалуйста, — пробормотал он и принял у меня из рук инструмент.

Я взял ещё один нож и уселся рядом, продолжая нарезать картофель так, как мне было удобно. Заварзин повозился со своей соломкой, пока до него не дошло, что на весу такой метод — не самый удобный. И уже на втором корнеплоде он прибег к моему методу.

— Чё? — заметив мою ухмылку, спросил он. — Неудобно просто.

— Не хрен было с самого начала умничать, — ответил я.

Волшебный аромат жареной картошки на сале, распространился по гаражу. И наверняка его без проблем можно было учуять на улице. Всё-таки герметичностью данное строение не обладало, да и зачем? Однако с этим нужно было что-то делать, и идеи на этот счёт у меня имелись. Я просто отложил их на потом, решив для начала набить живот.

Когда картошка была уже практически готова, я вернул в неё шкварки и, перемешав, накрыл крышкой от эмалированного бачка. Снаружи она была покрыта толстым слоем пыли, но внутренняя часть оставалась чистой. Впрочем, сейчас нам совсем не до брезгливости, и тратить воду на подобную чушь — жалко.

— Ну чё там? Скоро уже жрать-то? — нетерпеливо пританцовывая у сковороды, спросил Заварзин. — Давай уже, горячее сырым быть не может.

— Впервые в жизни я с ним согласен, — судорожно сглотнув, добавил Колян. — У меня уже желудок сам себя жрать начал.

— Тогда налетай, — разрешил я, протягивая им алюминиевые вилки.

— А ложки нет? — снова закапризничал участковый.

— Вот ты нудный, — огрызнулся я и поднялся с табурета, чтобы выдать приятелю другой инструмент.

А когда вернулся, на меня смотрели две хитрые рожи. Картошку в сковороде поделили на три части, две из которых были примерно равны, а та, что расположилась напротив моего места, совсем крохотная. При этом оба юмориста уже набили рты.

— Ну сейчас прям животик надорву, — усмехнулся я и уселся возле блюда.

А картошечка и впрямь удалась. Пропитанная салом, она буквально таяла во рту, а хрустящие шкварки были особым удовольствием. Жаровня опустела в считаные минуты. Колян даже свою порцию не доел, пожертвовав её участковому. За что не получил даже спасибо. Впрочем, я его тоже не удостоился. Утолив голод, Заварзин вернулся в кресло и развалился в нём, вытянув ноги.

— Всё, — выдохнул он. — Не кантовать, при пожаре выносить первым.

— Тюлень, — Колян тут же наградил его почётным званием.

— Ой, — вяло отмахнулся Олег, — ты меня хоть хреном назови, только облизывай почаще.

— Пожрал? — уперев руки в бока, я навис над бывшим одноклассником.

— Да что опять не так-то? — недовольно покосился на меня он.

— Жопу поднимай, пойдём следы заметать.

— В смысле?

— В прямом. Мы здесь жратвой на весь район навоняли. Или ты хочешь, чтобы после заката к нам гости явились?

— А чё я-то сразу? Вон Колян пусть идёт, он помоложе.

— Олежа, не надо меня нервировать, ладно? Я и без того на взводе.

— Пф-ф-ф, — с шумом выдохнул он. — Да ты дохлого достанешь. Чё делать-то?

— Хватай вон ту канистру и вдоль рядов разбрызгивай содержимое. Ты пойдёшь влево, а я — вправо.

— А чего там?

— Солярка. Много не лей, просто на ворота и стены побрызгай. Она должна все посторонние запахи отбить.

— Да понял я, не дурак.

Мы выбрались наружу, и Олег первым делом плеснул на стену прямо из канистры, вылив не меньше пол литра.

— Ты это специально, что ли? — тут же завёлся я. — Я же тебе специально кисточку дал.

— Да я-то откуда знаю, за каким хреном ты мне её всучил⁈ — попытался оправдаться он. — Сам же сказал на стены побрызгать.

— Ну не так же! Кисточку смочи и ей брызгай.

— Молитву до кучи прочитать⁈ — сострил он.

— Голову для начал включи, — отмахнулся я и взялся за дело.

Может, оно и не так плохо, что Заварзин залил соляркой всю стену прямо у нашей берлоги. Вонища теперь здесь стоит знатная, даже намёка на запах еды не осталось.

Управились мы минут за десять, и теперь весь ряд гаражей благоухал дизельным топливом, как ему и положено. Надеюсь, это поможет отвести от нас тварей. Как ни крути, а рисковали мы сильно, оставаясь в черте города, даже под защитой железных ворот. В случае необходимости эти ублюдки смогут без труда проникнуть к нам через крышу. Да и сами ворота можно выдернуть, используя машину или трактор.

— А чё не бензином? — спросил Заварзин, когда мы закончили и вернулись обратно, воняя, как комбайнёры. — От него вонища — вообще будь здоров.

— Бензин быстро выветрится. Соляра в этом плане фонит дольше.

— Голова, — похвалил меня за находчивость он.

— Слушай, я чего спросить хотел, — наконец-то завёл я интересующий меня разговор. Мне, конечно, никто не мешал начать его раньше, но сытый человек становится добрее и отзывчивее. — А где у вас в ментовке оружие хранится?

— В оружейке, ясен пень, — неопределённо ответил Олег.

— А оружейка эта где?

— Тебе зачем? — с подозрением покосился на меня участковый.

— Блин, догадайся с восьмидесяти попыток! — не выдержал Колян, который опять развалился в салоне на заднем диване.

— Э, нет, пацаны, там так просто не получится. Во-первых, оружейка находится за железной дверью, под замком и круглосуточным наблюдением дежурного. Мимо него вам ни за что не пройти…

— Олег, ты нормальный, нет? — Я в очередной раз засомневался в его умственных способностях. — Какой ещё, на хрен, дежурный⁈

— А, ну да, — смутился Заварзин. — В любом случае там всё под замком. Но это ещё не всё. Оружие внутри не лежит на полках, как в кино. Там всё поделено на ячейки, как в банковском хранилище. Оружие выдаёт под роспись дежурный, у него все ключи.

— А запасных нет?

— Да-а! — чуть не подскочил он. — У всех подряд дубликаты имеются! Иногда мы их даже прохожим раздаём. Брак, ну чё за тупые вопросы⁈

— Ну, может, их вскрыть как-то получится?

— Может, и получится, — пожал плечами Олег. — Если у тебя найдётся генератор и болгарка.

— С этим проблем нет. — Я кивнул на волшебный стеллаж. — Есть большая, а маленьких даже две. Генератор тоже имеется.

— Вот ты заряженный, — хмыкнул Заварзин. — Шумно ведь будет.

— И чё? — резонно заметил я.

— Да так-то пофигу… — Он задумчиво почесал подбородок. — Просто у меня есть идея получше.

— Жги.

— Я же участковый, и в мои обязанности много чего входит. Например, проверять охотников на предмет правильного хранения инвентаря с последующим выписыванием штрафа в случае нарушения.

— Или хапанья взяток, — добавил Колян.

— А ты варежку захлопни, — вернул ему Олег. — Много ты в жизни понимаешь…

— Да уж побольше некоторых.

— Слышь, ты чё такой дерзкий-то, а⁈

— А ты меня арестуй.

— Заткнулись оба! — рявкнул я. — А ты давай ближе к делу.

— Да я вроде и так всё сказал. Я же все адреса наизусть знаю. Часто с проверками хожу.

— За взятками, — поправил его Колян.

— Коль, завались уже. Сам ведь провоцируешь.

— Ой, да идите вы оба, — буркнул брат и зашуршал, переворачиваясь на живот. — Я спать.

— Я бы тоже покемарил, — с надеждой посмотрел на меня участковый.

— Так, вас обоих касается. — Я пнул по ногам брата. — Ты слышишь там, нет?

— Ну чего тебе ещё? — Он выглянул из машины.

— Ссать или срать — вот в это ведро. — Я продемонстрировал оцинкованный инвентарь. — Поставлю вот здесь, в дальнем углу. Здесь оставлю фонарик, чтоб вы ночью башку себе не разбили. Лампу ночью не зажигать. Как поняли?

— Так точно, тащ генерал, — козырнул Заварзин.

Колян обошёлся молчаливым кивком.

— Ты таблетки выпил? — спросил его я.

— Угу, — ответил брат.

— Чувствуешь себя как?

— Пока обезбол работает — терпимо.

— Вылезай, тебя нужно нормально перевязать и всё обработать.

Колян послушно выбрался из машины и уселся на табурет. Я снял с его шеи грязное полотенце. Оно присохло к ране, и та сразу закровоточила, когда я её побеспокоил. Оторвав кусок чистой старой простыни, которые лежали в коробке в качестве ветоши, я смочил лоскут водой и принялся смывать засохшую кровь и грязь с раны.

— Ни хрена себе, — прокомментировал Заварзин. — Ты теперь из нас самый красивый.

— Иди в жопу, — огрызнулся брат и продемонстрировал участковому средний палец.

— Да я подбодрить хотел, — оскорбился Олег и снова развалился в кресле. — Шрам и вправду останется знатный, а они мужчину красят.

— Могу тебе такой же сделать, если хочешь.

— Да чё вы цепляетесь друг к другу, как дети малые? — буркнул я.

— Чтобы на тебя не срываться, — с ухмылкой ответил брат. — У тебя здесь зеркало есть?

— А ты слепой? — Я покосился на верстак, на котором стояло круглое зеркало, притом с эффектом увеличения на одной из сторон.

— Дай посмотреть.

— Ща.

Я поднялся и передал его брату. Тот долго рассматривал уродливый кривой порез на шее, а затем поморщился и тяжело вздохнул.

— Можно зашить, — предложил я. — Или суперклеем залепить, так шрам тоньше будет.

— Не, пусть останется, — покачал головой он. — Как напоминание, что никому нельзя доверять.

Закончив фразу, Колян выпучил глаза в сторону Заварзина, однозначно намекая, кого он имеет в виду. Я на это лишь поморщился и покрутил пальцами в воздухе, мол: может, и нельзя, но хрен с ним.

Аккуратно вскрыв пузырёк с зелёнкой, я принялся обрабатывать рану.

Колян зашипел.

— Подуть? — спросил я.

Заварзин ехидно хмыкнул, лёжа в кресле с закрытыми глазами.

— Не надо, — тут же отказался брат. — Потерплю.

— Мужик, — добавил Олег.

Но на сей раз брат предпочёл промолчать, хотя я видел, что его так и подрывало отпустить какую-нибудь колкость в ответ. Значит, и впрямь взрослеет.

Сложив из бинта плотный тампон, я прижал его к ране и замотал остатком. Край закрепил пластырем, чтобы не вязать узлов, которые вряд ли удержат повязку и скорее будут только мешать.

— Всё, иди спать.

— А ты? — спросил Колян.

— А я устроюсь лучше вас обоих, — хмыкнул я и снова полез на верхнюю полку, откуда выудил старинную раскладушку.

— Мажор, — прокомментировал Заварзин, подсматривая за мной одним глазом.

— А ты не завидуй. У тебя, кстати, кресло раскладывается.

— Серьёзно? — тут же подорвался он. — А чё ты молчал-то? Видишь же, что я страдаю.

— Тебе полезно, — усмехнулся я и разложил спальное место.

Гараж у меня большой, специально такой купил, чтобы было где развернуться. Ремонт машин — дело такое, иной раз приличный размах кувалды требуется. А сейчас вот опять пришлось как нельзя кстати.

В качестве подушки я бросил под голову старую куртку, вывернув её наизнанку, чтобы лежать на чистом. И не успел даже как следует угнездиться, как моментально уснул.

На этот раз пробуждение было безопасным, хоть и приятным его не назовёшь. Кто-то настойчиво молотил в нашу дверь и умолял пустить его внутрь. Судя по голосу, это была девчонка. Заварзин боролся с Коляном у двери и было не ясно, кто из них зачинщик драки, а главное — почему? Я, конечно, догадывался, что кто-то из них собирался открыть дверь, а другой не позволял.

Пришлось срочно вмешиваться. Хоть их возня и не производила сильного шума, но всё же могла привлечь ненужное внимание. А стук в ворота, сопровождаемый мольбами о помощи, даже не думал прекращаться. Мне даже стало любопытно, почему она выбрала именно мой гараж и с чего вдруг уверена, что внутри кто-то есть?

Накинув борцам по увесистому подзатыльнику, я приник к скважине, чтобы рассмотреть гостью. На вид это была обыкновенна девушка, скорее всего, лёгкого поведения. Такие часто тёрлись у складов в надежде поймать клиента-дальнобойщика с тугим кошельком. И да, кажется, я её здесь уже видел. Видок у неё сейчас ещё тот, но в целом очень даже миленькая. Если не брать в расчёт прошлые заслуги, я бы с такой даже повстречался.

— Ты что делаешь⁈ — зашипел Колян, глядя на то, как я потянулся в задвижке.

— Да она сейчас сюда весь район станет, — ответил я. — К тому же на улице ещё светло, а значит, она нормальная.

— Как она нас нашла вообще? — озвучил мой вопрос Заварзин.

— Вот заодно и выясним, — ответил я, открывая калитку.

Девушка влетела внутрь, едва не сбив меня с ног, и тут же шмыгнула в дальний угол, где уселась, сжавшись в комок. Заперевшись, я снова зажёг керосиновую лампу и уставился на гостью.

— Ты кто? — спросил я.

— Катя, — представилась она.

— Откуда ты узнала, что здесь кто-то есть?

— Я не знала, — выдала она странный ответ, а затем поправилась: — В смысле, точно не знала, надеялась. А вы кто?

— Я Гена, это Олег и Колян.

— Ясно, а почему здесь вы?

— Что-то я тебя не понимаю, — усмехнулся Олег. — Ты нам не рада, что ли? Тогда зачем стучалась?

— Да нет, — помотала головой она. — Я не это имела в виду. А где тот, другой?

— Кто-нибудь, вызовите пояснительную бригаду, — в тон участковому произнёс Колян.

— Да подождите вы, — осадил обоих я и уставился на гостью. — Ты здесь уже была?

— Угу. Здесь до вас другой мужчина прятался, узбек или таджик, я в них не разбираюсь. Он склад овощной через дорогу держит. С ним молодой парень был и женщина. Они позволили мне здесь заночевать, а утром выгнали. Я не знаю, куда мне идти, они повсюду…

Девушка вдруг разревелась, заставляя трёх здоровых мужиков поплыть. Есть в женских слезах какая-то сила, которая напрочь разоружает даже самого закоренелого мужлана. При этом ещё и заставляет чувствовать себя растерянным, будто это я виноват в том, что она сейчас плачет.

Колян сдался первым и выдал совсем уж нелепую фразу:

— Ты это, — буркнул он, — вообще-то возле нашего туалета сидишь.

— П-хах, — не выдержал и усмехнулся Заварзин. — Да ты прямо герой спаситель.

— Кстати, а кто из вас собирался дверь открыть? — покосился на них я.

— Ну, я, — тут же признался участковый. — И чё⁈

«Щёлк!» — раздался удар, и бывший одноклассник осыпался на пол. А я склонился над ним, схватил на отворот и ещё дважды добавил ему кулаком в рожу.

— За что? — возмутился он, пытаясь отползти, но машина позади не позволила. — Ты чё, совсем псих⁈

— Я вроде ясно дал понять, что без моего участия в моём гараже ничего не происходит! — Я угрожающе занёс руку для очередного удара, и Заварзин весь сжался, прикрывая лицо руками.

— Да хорош уже, я всё понял! — взвизгнул он.

Странно, но наше поведение успокаивающе подействовало на нашу новую соседку. Катя всё ещё хлюпала носом, но плакать уже прекратила, с любопытством посматривая на меня. Кажется, я ей понравился, а может, в её тупой и симпатичной головке созрел другой план: охмурить меня, как вожака стаи, и таким образом проникнуть в нашу компанию.

— Так, слушай меня внимательно, — строгим голосом произнёс я. — Касается всех! Сидим тихо, как мыши. Если ещё раз кто-нибудь попытается без моего ведома что-то отчебучить, пеняйте на себя. Ты меня услышал⁈ — Я наклонился к Заварзину.

— Ты мне теперь что, до конца дней это будешь припоминать? — пробормотал он.

— Не уловил ответа, — добавил я, в том числе и пинка.

— Да понял я, понял, хорош уже! — крикнул он.

— Я теперь базар убили и чтоб до утра не отсвечивать, — добавил я и вернулся на раскладушку.

Сон уже не шёл. Девушка снова начала всхлипывать, а Заварзин — скрипеть креслом в попытке найти удобную позу.

— Потише можно? — добавил я в темноту. — А ты кончай реветь. Если нас здесь обнаружат, подохнем все.

Гараж погрузился в тишину, от которой даже в ушах загудело. Мир вокруг вообще сделался очень тихим, по крайней мере, днём.

Ночью всё изменилось до неузнаваемости. Мимо нас постоянно проезжали машины, а где-то вдалеке короткими очередями работал автомат. Вскоре к нему присоединилось и другое оружие, громкие хлопки которого разносились по округе. А затем грохнуло так, что с крыши на рожу пыль полетела. И грохот оружия слился в единую канонаду, будто совсем рядом проходила линия фронта.

Бой был нешуточный. Продлился он около часа, и всё это время периодически что-то взрывалось, заставляя нас вжимать головы в плечи.

Слава богу, у Кати хватило мозгов не вскрикивать каждый раз, когда это случалось. Она свернулась калачиком на старом матрасе, который я бросил для неё на единственно свободном пятачке у оцинкованного ведра, предназначенного для туалета. Девушку трясло от страха, но она стоически терпела и даже больше не плакала.