Браконьер 1

Глава 14 Любой ценой

Действия этих людей изначально показались мне странными. Вроде военные, но повадки какие-то… больше походят на тех, кто всю жизнь охранял заключённых. А если внимательно присмотреться к нашей области, то невооружённым взглядом можно заметить несколько УФСИНов, один из которых расположился километрах в ста пятидесяти.

Видимо, когда в наш мир постучалась беда, их призвали на защиту отечества, так как они всё же силовики и даже погоны носят. В этом нет ничего удивительно. Подобная практика существует в нашей стране не первый год. Точно так же было, когда шла война на Кавказе. Да, вначале честь страны там отстаивали срочники, но как только речь зашла о шатком перемирии, туда моментально поехали менты и вертухаи.

Но сейчас им пришлось столкнуться с необычным противником, и когда дело запахло жареным, эти товарищи дали стрекача, прихватив казённое имущество. А так как кроме охраны людей они больше ничего не умели, решили вернуться к привычной профессии. Ну а то, как проходил допрос, окончательно меня в этом убедило.

Нет, я не считаю себя суперменом, однако, сопоставив все факты, решил попытать госпожу удачу. Если я окажусь прав, в открытом бою эти парни и ломаного гроша не стоят. Ну а если ошибаюсь — значит, мой жизненный путь оборвётся на этом месте. Но я был на девяносто девять процентов уверен, что всё рассчитал так как надо.

Рана на руке затягивалась прямо на глазах, и это событие невольно приковало внимание Виталия Саныча. Не каждый день такое увидишь. А энергии, которую мне дало чёрное сердце, хватило на первый рывок.

В армии, от нечего делать, мы часто тренировали киношный способ разоружения противника. Там мы вообще очень часто занимались всякой ерундой. Так вот этот приём у меня был отточен до уровня автоматизма. Я бы и в жизни не подумал, что когда-нибудь это может пригодиться.

В скорости я тоже прибавил значительно, и мой выпад оказался молниеносным. Мгновение — и оружие Виталия Саныча перекочевало ко мне в руки. Я мог бы тут же выпустить пулю ему в лоб, но предпочёл убрать более опасного противника: того, что целился в мою спину из автомата.

Я опрокинул тело назад, упираясь ногами в столешницу и молясь в душе, чтобы она от этого не развалилась. Пистолет дважды гавкнул, и пули выбили из головы надзирателя кровавые брызги. А дальше упражнение на пресс — и вот пистолет уже смотрит в испуганные глаза Саныча.

Он только рот успел открыть, когда я снова надавил на крючок. Пуля пробила его черепушку и с характерным шлепком ударилась в стену деревянного дома, возле которого располагался навес.

И только когда всё закончилось, раздался пронзительный женский визг.

— Сколько их⁈ — рявкнул я в лицо Михаила, который, хлопая глазами, смотрел на тело главного.

Пришлось отвесить ему пощёчину и повторить вопрос. Время шло буквально на секунды.

В отличие от тех, с кем мы должны были завтра встать в колею, Колян не медлил ни секунды. Наверное, не просто так жизнь подбросила нам все эти испытания. На стресс мы явно реагировали иначе.

— Шестеро, — промямлил Михаил. — Точнее, уже…

— Ясно, — прервал его я и, выскочив из-за стола, спрятался за углом дома, уже понимая, с какого направления придёт враг.

И я не ошибся. Вертухаи, полностью уверенные в своём превосходстве, летели на звуки стрельбы, даже не пытаясь хоть как-то себя обезопасить. Видимо, в их головах даже близко не возникло мысли, что кто-то может оказать им сопротивление. А может, их просто не учили, как следует себя вести в открытом боевом столкновении.

В схватку вступил Колян. И сделал он это так, что меня на секунду обуяла гордость за брата. Он не стал выскакивать словно Рэмбо, поливая врага свинцом от бедра. Напротив, его действия даже пугали своей рассудительностью. Он занял положение лёжа, высунувшись из-за угла всего на полкорпуса. И быстро в две короткие очереди накормил свинцом спешивших на помощь надзирателей.

Тот, что бежал впереди, натурально споткнулся и полетел на землю, прижимая руки к животу. Второй рухнул замертво, словив очередь грудью. У него будто выдернули шнур питания из сети. Вот он несётся вперёд, а в следующую секунду уже безвольно падает и замирает в неестественной позе.

— Ты где так стрелять научился? — Я удивлённо уставился на брата.

— Я, вообще-то, лучшим был на сборах, — самодовольно хмыкнул Колян. — Уходить нужно, там ещё двое осталось.

— Кто вы, ребят? — прошамкал Михаил, когда наконец-то отошёл от шока.

— Где можно занять оборону? — выпалил я, игнорируя его вопрос. — Да быстрее соображай, старый козёл!

— Сам ты… — начал было он, но, встретившись с моим обезумевшим взглядом, молча махнул рукой в сторону дальнего рубежа посёлка. — Там мешки с землёй есть.

— Дворами пройдём?

— Да.

— Веди!

Михаил сорвался с места, а затем на мгновение замер у тела вертухая, что охранял столовую. Он вытянул у него из кобуры пистолет и довольно оскалился. Да я и не был против ещё одного бойца. Даже если толку от него никакого, хотя бы для кучности огня сгодится.

Я всё ещё продолжал слюнявить кусочек сердца во рту, ощущая приятное лёгкое пощипывание. Мысли были чистыми и светлыми, я точно знал и понимал, как нужно действовать. А от переполняющей меня энергии внутри всё кипело, заставляя действовать. Но я понимал, что оставшиеся двое так просто нам не сдадутся. А учитывая их камуфляж, не факт, что мы вовремя заметим их появление.

— Саныч, пш-ш-ш… — раздалось за спиной. — Что там у вас? Пш-ш-ш…

Обернувшись, я с удивлением встретился взглядом с женщиной, в руках которой находилась рация. Вот уж поистине неожиданный сюрприз. Где остальные мужики, я не знал. Может, подались в бега, а может, смиренно остались на месте, чтобы не пострадать, когда явятся оставшиеся «защитники».

Надо признать, место они подготовили грамотно. Разобрали часть заборов, освобождая периметр вокруг охраняемой территории. Этими же кусками закрыли бреши там, где того требовала ситуация. Да, всё сделано наспех, но незаметно пробраться или выбраться с периметра уже не выйдет. Ну а закончив с черновой обороной, принялись возводить серьёзное укрепление. Но почему-то решили начать с задней стороны, отрезая людей от леса. Хотя теперь причины такого подхода были понятны. Просто в силу привычки они выстраивали оборону внутри, а не снаружи. Но делали это не тупо, а с определённым расчётом, и когда мы добрались до стены, в глубине души я с их планом даже согласился.

Здесь имелся запасной выход и оборонительные укрепления, состоящие из мешков с песком. В случае лобовой атаки здесь легко можно было разместить пару автоматчиков и позволить людям отойти к лесу, прикрывая отступление. Не совсем то, что я имел в виду, но всё же держать оборону здесь было куда как лучше, чем под открытым навесом. Осталось понять, с какой стороны на нас выйдут оставшиеся двое.

Вряд ли они полезут через высокий частокол. Скорее всего, попытаются обойти с флангов, прикрываясь брёвнами от пуль. Именно эти места мы и взяли под контроль, а Михаил и женщина следили за прямой улицей, где остались лежать двое неприятелей. Один из них, к слову, всё ещё был жив, но добивать его я брату запретил. Пусть поваляется в качестве живца. Я о такой тактике наслышан, да и в кино её часто используют. Не факт, что сработает, но попытаться стоит, тем более что подранок не представляет для нас опасности.

Время шло, но никто так и не появлялся. Мир вокруг погрузился в тишину. Солнце уже коснулось горизонта, окрашивая всё вокруг яркими красками. До его окончательного захода оставалось каких-то десять минут, а может, и того меньше. И мне очень не хотелось привлекать к этому место выродков, оповещая их о своём присутствии грохотом очередей.

Но я оказался слишком высокого мнения о людях, что без зазрения совести убивали стариков и несогласных. Когда со стороны центра донёсся рёв двигателя, я уже всё понял. А вскоре, поднимая пыль, с одного из дворов выскочил УАЗик и помчался в направлении трассы. Колян припал к прицелу, намереваясь их остановить, но я сбил его ствол в сторону.

— Ты чё? — уставился на меня он. — Я бы попал!

— А оно нам надо? — усмехнулся я. — Лучше побереги патроны. Нас ожидает весёлая ночка.

— Нужно кровь бензином полить, — оживился Михаил. — А трупы в свинарник занести, там вонища такая, что всё скроет. Они всегда так делали, если казнили кого-то под вечер. А утром мы их в лесочке закопаем.

— Хорошо, займись, — кивнул я. — И всех остальных собери.

— Сделаем, — с довольной рожей ответил он. — Так вы не сказали: кто вы такие?

— Неважно, — гордо ответил Колян.

— Понимаю, — с хитрым прищуром кивнул мужик. — Ну теперь, выходит, вы наши защитники?

— Посмотрим, — поморщился я и наконец проглотил остаток чёрного сердца, который всё это время держал за щекой.

— А с этим что делать? — спросил Колян, нависая с оружием над подранком.

Да, ранение в брюхо — пожалуй, самое болезненное. Думаю, даже разжёвывать не нужно, почему. У каждого из нас хоть раз в жизни болел живот. А когда внутри поработала пуля, порвав кишки, выпуская из них дерьмо и желчь…

Но самое поганое в этом другое: там нет жизненно важных органов, от повреждения которых человек умирает сразу. С порванными кишками можно легко подыхать в течение суток, а то и больше. Брр-р — врагу не пожелаешь.

— Не зна… — Договорить я не успел. Хлопнул выстрел. Вертухай дёрнулся, будто его пчела укусила, и обмяк. — Да твою мать! — закричал я. — Какого хрена ты делаешь⁈

— Да что тебе опять не так⁈ — возмутился брат. — Только не говори, что ты собирался угостить его сердцем!

— Нет, но…

— Тогда что⁈ — Он развёл руками.

— Ничего, — поморщился я. — Не слишком ли просто ты начал людей убивать?

— А он не человек. — Колян сплюнул на труп. — Мразь и гнида.

— Ну да, — буркнул я. — Мы-то с тобой — пример для подражания.

— Что? — переспросил он. — Ты там заклинание, что ли, читаешь?

— Всё, клюв захлопни, — огрызнулся я. — Всех касается: тишину словили!

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, а мы всё ещё занимались утилизацией тел. Дело это непростое даже несмотря на то, что народу хватало. Трупы грузили в садовую тачку и перекатывали в свиной загон. Ароматы там и в самом деле стояли такие, что без проблем перебивали запах крови. Для верности Михаил ещё старое дерьмо разворошил. Так что за этот момент можно было не волноваться. Кровавые пятна залили бензином, и теперь по деревне витал его едкий запах. Честно говоря, по этому поводу я испытывал сильные сомнения. Просто потому, что в посёлке не должно так вонять. Успокаивало лишь то, что до жилых мест, да и до трассы, достаточно далеко. Ну а от какого-нибудь залётного выродка данный способ маскировки вполне может сработать.

Всех людей собрали в одном доме, где я, смущаясь под их любопытными взглядами, принялся раздавать указания.

— Так, народ… — начал я и задумался. Всё-таки выступления перед массами — совсем не мой конёк. — В общем, как вы уже поняли, мы остались сами по себе. Место у нас хорошее… Стоп, а где ещё трое?

— Ванька с женой свалили огородами, как только замес начался, — ответил Михаил. — А Женька с военными сбежал. Что, впрочем, неудивительно.

— Почему? — не совсем понял посыл я.

— Да потому что он у них язык в жопе держал. Всё им докладывал. Его даже кормили отдельно. Точнее, они его за свой стол сажали.

— М-да, — усмехнулся я. — Ну точно, прям вертухайские замашки.

— В смысле? — Теперь уже Михаил не понял ход моих мыслей.

— В прямом, — пустился я в объяснения. — Никакие это не военные. Нет, к силовикам они, конечно, отношение имели, но совсем не к тем, за кого себя выдавали. Я думаю, они зону охраняли.

— Похоже на то, — согласился бригадир. — Повадки у них и в самом деле…

— Ладно, не в этом суть, — отмахнулся я. — Их больше нет, и теперь мы сами по себе. А значит, и охрану периметра нести нам. Сегодня ночуем на свой страх и риск…

— Извини, перебью, — поднял руку Михаил. — Они хоть и редкостные ублюдки, но кое-что сделали правильно. Позади нас защищает частокол, а с фронта навешаны ультрафиолетовые лампы. Они же подсвечивают всю улицу и включаются от датчика движения.

— Ого! — Я одобрительно покивал. — И когда вы только всё успели? А где вы эти лампы взяли?

— Да больницу районную обнесли, — усмехнулся бригадир. — Там ведь, почитай, в кажном кабинете такие висят. Димка всё подключил. — Михаил хлопнул по плечу молодого парня, того самого, ровесника моего брата.

— Ясно, а электричество откуда?

— На стене наблюдательный пункт есть, оттуда вся деревня как на ладони просматривается. Туда же подвели кнопку на стартер зажигания генератора. Сам аппарат в подвале крайнего дома стоит, чтоб от него шума не было.

— Хех, — криво ухмыльнулся я и почесал макушку. — Лихо придумали.

— А то ж… — вскинул подбородок Дмитрий.

— Ладно, — продолжил я. — Нужно смены распределить. Я заступлю первым, через четыре часа меня сменит Михаил, а следом, под рассвет, заступишь ты. — Я указал на брата.— Дальше разберёмся, что и как. А сейчас можете отдыхать. Завтра прикинем, что у нас по припасам, и подумаем, как нам здесь продержаться.

Люди разбрелись по домам, а я направился к стене. Здесь и в самом деле была организована вышка, с которой открывался прекрасный обзор на всю деревню. Видимость, конечно, так себе, особенно ночью, но и этот момент был учтён. Вертухаи оказались теми ещё хомяками и прихватили с собой несколько приборов ночного видения. Если быть совсем точным, их было три. За их зарядкой строго следили, плюс на вышке находился пауэрбанк аж на двадцать тысяч миллиампер.

Всё это показал Михаил, который и провёл инструктаж, ну или экскурсию. Закончив демонстрацию оборудования, он не ушёл, продолжая неуверенно переминаться с ноги на ногу, будто не решался спросить что-то важное.

Пришлось ему помочь.

— Да говори ты уже, чё мнёшься как целка. — Я дружески хлопнул его по плечу.

— Мне вот про сердце интересно, — выдавил он.

— У нас кто-то ранен?

— Тьфу-тьфу, — сплюнул бригадир. — Слава богу, пока нет. Но ведь всякое может случиться.

— Ты это к чему?

— Может, его в холод положить? В погреб, например. Протухнет же, на жаре такой.

— Было бы неплохо, — согласился я.

— Солью, может, ещё присыпать?

— А вот с этим не спеши, — покачал головой я. — Обидно будет, если мы его испортим. Второго-то у нас нет. Завтра подумаем, как лучше поступить.

— И то верно, — согласился Михаил. — Утро вечера мудренее. И это… Спасибо вам, мужики!

— Иди уже, тебе скоро на смену заступать. — Я подтолкнул его к лестнице.

Вскоре я остался один. Нацепив ПНВ, я некоторое время осматривал окрестности в чёрно-зелёном спектре. Не сказать, что в нём было видно как днём, да и в целом это ещё то удовольствие. Вокруг тишь и покой, лишь сверчки стрекочут так, что от них голова идёт кругом. А потому я поднял линзы и некоторое время привыкал к темноте.

Небо обсыпало звёздами, и их бледного света хватало, чтобы различить тёмные силуэты домов. Если кто-то появится, я его точно замечу. И честно говоря, больше всего я боялся появления сбежавших вертухаев, чем изменённых. Ночь — самое время для внезапной атаки. Единственное, что их может остановить, так это страх перед выродками, которые обязательно нагрянут, заслышав далёкую стрельбу. В любом случае нужно смотреть в оба.

Я снова накинул ПНВ и ещё раз окинул взглядом территорию. Внимание привлёк нарастающий гул в небе. Но задрав голову, я всё равно ничего не увидел.

А затем горизонт осветило зарево. Спустя несколько секунд полыхнуло снова, и только после этого до меня донёсся первый раскат. Полыхало всё чаще и гремело так, будто где-то вдалеке разразилась гроза. Я смотрел на происходящее с замиранием сердца. Было понятно, что авиация работает по областному центру. И бьют, не жалея припасов.

Горизонт светился оранжевым, да так мощно, что у меня не осталось сомнений: города больше нет. Но авиация и не думала прекращать атаку, продолжая подбрасывать всё новые и новые заряды. Внутри всё сдалось от страха, и вовсе не за тех, кто попал под бомбардировку. Это означало лишь одно: армия действительно проиграла, и человечество решилось на отчаянный шаг. Мы уничтожали крупные скопления тварей, безжалостно стирая с лица земли целые города. Обратного пути нет. Мы только что миновали точку невозврата как цивилизация.

Я пытался отвести взгляд, но его словно магнитом тянуло к горизонту, где сейчас царил натуральный ад. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, а со стороны области прилетела ослепительная вспышка. Яркая, белоснежная, на мгновение осветившая всё вокруг, будто днём. Страх, первобытный ужас сковал мышцы, но я всё же догадался рухнуть на пол наблюдательной вышки и прикрыть голову руками. Спустя долгие несколько секунд раздался такой грохот, от которого зашаталась вышка. Мощный поток тёплого ветра ударил следом.

Когда всё стихло и я нашёл в себе смелость подняться, то увидел темнеющий силуэт огненного гриба там, где раньше стоял город. И тогда меня накрыло окончательно. Я уселся на пол и трясущимися руками протёр лицо. Липкий пот стекал по позвоночнику, но меня бил озноб, будто наступила промозглая осень. Внутри зародилось чувство безысходности. Я натурально потерялся и не мог сосредоточиться ни на одной мысли.

Видеть такое по телевизору — это одно. Но когда это происходит в реальной жизни… Ощущения, что я сейчас испытывал, сложно передать. Я был настолько шокирован, что не сразу понял, что за стук ощущает моя задница, пока над полом не возникла голова Михаила. Он вскарабкался ко мне и уставился на чёрный гриб, который уже не светился изнутри, но всё ещё был хорошо заметен.

— Это то, что я думаю? — мрачным голосом спросил он.

— Угу, — буркнул я.

— И что теперь?

— Всё… — выдохнул я. — Это конец.

— Думаешь, наши сотрут мир?

— Вряд ли, — грустно усмехнулся я. — Но если мы прибегли к такому оружию, значит, других вариантов не осталось. Теперь мы точно сами по себе. Никто не придёт, никто не поможет.

— Грустно как-то… Угостишь сигареткой?

— Ты разве куришь?

— Лет десять назад бросил. А теперь вот смысла не вижу, чтобы здоровье беречь. Нас радиацией не накроет?

— Без понятия, — пожал плечами я. — Да и накроет — хрен бы с ней. Ну сколько мы ещё протянем?

— Ты сильно нас недооцениваешь — философски заметил Михаил. — Наш вид выжил там, где вымерли динозавры. Страх — сильный мотиватор. Только благодаря ему мы добыли огонь и взяли в руки заточенную палку. Нет в мире твари страшнее человека.

— Кажется, теперь есть, — парировал я и протянул бригадиру сигарету. — Эти выродки не утратили разум.

— Да, но они взяли на себя роль альфа-хищников.

— О том и речь.

— Ты не понимаешь, — улыбнулся бригадир. — В природе всё устроено несколько иначе. На любой механизм смерти она обязательно даст что-нибудь эдакое, чтобы ему противостоять. Даже травинка находит способ прорасти через асфальт.

— Да ты оптимист.

— Всего лишь сельский учитель истории, — отмахнулся он и закурил. — Знаешь, сколько раз мы были на грани вымирания? Одна только чума унесла миллионы жизней. А Вторая мировая…

— Там мы воевали с обычными людьми.

— Разницы нет. Сам увидишь, мы приспособимся, как всегда. Вот ведь зараза… — Михаил посмотрел на сигарету. — Десять лет не курил, а даже намёка на кашель не возникло. Тьфу…

— Иди спать, — буркнул я. — Только отвлекаешь.

— Да, пожалуй, ты прав, — вздохнул он и заплевал окурок.

Он уже повернулся спиной к лестнице и нащупал ногой первую ступеньку, когда ночную тишину разорвал сухой треск автоматной очереди. Историк, который ещё минуту назад рассуждал о силе жизни, покачнулся и мешком полетел вниз. По вспышке я успел определить направление, с которого вёлся огонь, но высовываться не спешил. На всякий случай ударил по кнопке запуска генератора, и деревню осветил едва видимый мерцающий свет в ультрафиолетовом спектре.