Браконьер 1

Глава 18 Связи

— Твою мать! — встретил меня словами Мичман, вместо приветствия. — Ты чё, специально в дерьме кувыркался?

— Типа того, — ухмыльнулся я. — Так что там у нас с душем?

— Извини, придётся потерпеть, — развёл руками он. — Всю горячую воду израсходовали. Но шмотки могу в стирку забрать.

— Было бы неплохо. Заодно весы тащи и готовь ответы.

— Неужто достал? — округлил глаза он.

— А ты сомневался?

— Тебе честно?

— А я что, на бабу похож, чтоб меня словом жалели?

— Я вообще не ожидал тебя снова увидеть. Думал, ты просто свалишь — и дело с концом.

— А я вот он я.

— Вижу, — кивнул Мичман. — За стол не зову, а то ты своей вонью всех закошмаришь.

— Всех? — приподнял брови я.

— Угу. Из чего следует вопрос: у тебя что с дальнейшими планами?

— Пообщаться, помыться, пожрать и свалить.

— Тогда у тебя всего часа полтора.

— А потом что?

— Ничего, — пожал плечами он. — Отчаливать пора.

— Ясно, — буркнул я. — А шмотки успеют постираться?

— Я на быстрый режим включу. Мокрые, конечно, будут, но чистые.

— Идёт, — согласился я. — По деньгам сколько?

— Нисколько, — отмахнулся он. — Бонус, как постоянному клиенту.

— Ну спасибо.

— Да на здоровье, — усмехнулся Мичман. — Держи ключ, располагайся пока. Если титан нагрелся, можешь душ принять, я минут через сорок заскочу.

— Весы не забудь.

— Уж постараюсь, — с сарказмом произнёс он и ушёл.

Я почесал макушку и отправился искать каюту, ключ от которой держал в руке. Судя по номеру на брелоке, она должна располагаться где-то на второй палубе. Туда я и направился. Забрался по лестнице и едва не столкнулся с каким-то дедом, который завис наверху с огромной трубкой спутникового телефона в руке. И взгляд его был настолько колючим, что я невольно попятился.

— Осторожнее, — сухо бросил он, а затем уже в трубку добавил: — Это я не тебе. Всё, давай, позже наберу. Эй, постой-ка…

Объяснений не требовалось, я сразу понял, что оклик предназначался мне. И тон, которым старик произнёс эти слов, не принимал отказа. Я невольно поёжился и замер.

— Это ведь ты принёс сердце? — без каких-либо прелюдий спросил он.

— Допустим, — ответил я, внешне сохраняя абсолютное спокойствие, хотя внутри всё сжалось.

— Как узнал о его свойствах?

— Какое вам до этого дело? — Я нашёл в себе смелость огрызнуться.

— Послушай, ты, — угрожающе сузил глаза старик. — У меня нет желания с тобой бодаться. Ты в любом случае ответишь на мои вопросы. Так что давай сэкономим друг другу время и нервы. Как ты узнал о его свойствах?

— Случайно, — ответил я, тем более что не видел смысла делать из этого тайну. — Пальнул картечью в изменённого, а на линию огня попал брат.

— Где он сейчас?

— Стал одним из них.

— Причина?

— Его укусили.

— Сам откуда?

— Местный я.

— Ясно, свободен. — Старик небрежно отмахнулся и, потыкав в телефон, снова поднёс его к уху.

Я некоторое время постоял, глядя на него, а затем нырнул за угол и навострил уши. Стало вдруг любопытно, о чём станет говорить этот человек. В том, что он имел прямое отношение к власти, я не сомневался. Хотелось понять, какие у них планы и что они собираются делать? Если вообще собираются?

— Да, — бросил в телефон старик. — Облучение на них не действует, уверен. Нет, такими темпами мы всю страну уничтожим. Я сказал: нет! Мы взяли одного. Пока молчит, но мы и без него видим, что основная масса стягивается в Москву. Причины не ясны… Нет. Пойдём вниз по течению, есть информация, что он там. Да, под Рязанью. Понятия не имею, но он может дать ответы. Всё, отбой…

Раздались уверенные шаги, словно старик маршировал на плаце, а затем хлопнула дверь.

Интересно, он просто военный или какой-то особист? Думаю, второй вариант наиболее вероятен. Похоже, они проверяли зону поражения ядерной бомбой, а заодно исследовали то, как влияет радиация на выродков. И судя по всему, результат им не понравился. А ещё они взяли языка, и это очень интересно. Вряд ли меня к нему подпустят, да оно и ни к чему. Услышанного уже достаточно, чтобы мне пустили пулю в лоб. Надеюсь, до этого не дойдёт.

— Ты чё здесь трёшься? — раздался чей-то не менее властный голос.

Я обернулся и встретился взглядом с верзилой. Метра под два ростом и килограммов под сто двадцать весом, при этом на теле не видно и капли жира.

— Пытаюсь каюту отыскать, — буркнул я, демонстрируя ключ.

Бугай подошёл ближе, взглянул на номерок и махнул рукой в направлении основного коридора.

— Тебе туда, — произнёс он. — Ближе к корме.

— Спасибо, — поблагодарил я и поспешил удалиться.

Палуба с каютами оканчивалась небольшим пятачком, на котором расположились столики и стулья. Эдакое кафе на открытом воздухе. И почти все места были заняты. Люди в военной форме о чём-то беседовали и периодически хохотали. Все вооружены до зубов, что снова навело на определённые мысли. Я потихоньку понимал, какие истинные цели у этого теплохода. Неясно было другое: какого хрена меня пустили на его борт?

Задерживаться и греть уши я не решился. И без того уже успел глаза помозолить. Вставив ключ в скважину, я разомкнул замок и нырнул в душное помещение каюты. Первым делом скинул грязную одежду и отправился в крохотную душевую кабинку. Никакого «титана» я здесь не обнаружил, но, открыв кран и подставив под него ладонь, проверил температуру воды. Некоторое время шла холодная, но вскоре полилась тёплая. Не сильно, но для того, чтобы помыться, — достаточно. Тем более на такой жаре хотелось забраться под ледяную.

Мыло обнаружилось на полке, и я без зазрения совести принялся им натираться. А когда снова включил воду, на поддон полетела чёрная пена. Смыв с себя грязь, я намылился ещё раз, и на этот раз уже использовал мочалку. Тёрся так сильно, что даже кожа покраснела, но это было неописуемое удовольствие.

Дверь в каюту хлопнула, когда я уже вытирался полотенцем. Выглянув из душевой, я встретился взглядом с Мичманом.

— С лёгким паром, — произнёс он.

— Спасибо, — буркнул я и подвязал полотенце на талию.

— Короче, шмотки твои я выбросил, — улыбнулся он и похлопал по новому комплекту, который даже был запаян в целлофан. — Вот, держи сменку.

— Это за что такие почести? — удивлённо вскинул брови я.

— Понятия не имею, — пожал плечами он. — Старый просил передать.

— А кто он? — Я сразу понял, о ком речь.

— Точно не скажу, но человек он очень серьёзный. Видимо, ты ему понравился.

— Упаси господь…

— Согласен, но теперь уже поздно. Короче, он ещё просил передать: если ты кому-нибудь вякнешь о том, что слышал, тебя найдут и кастрируют.

— Твою мать, — поморщился я.

— Да ладно, не ссы, — отмахнулся Мичман. — На хрен ты ему сдался. Вообще, он мужик нормальный, но я бы на твоём месте хлебалом не щёлкал. И так у нас времени в обрез, скоро будем с якоря сниматься…

— А-а-а! — прервал Мичмана пронзительный крик из соседней каюты.

— Даже не спрашивай, — предупредил он, — Это не наше дело.

— И в мыслях не было, — усмехнулся я и полез в рюкзак.

Выложил на стол окровавленное полотенце, и мы приступили к расчёту. Вскоре мой карман потяжелел ещё на две сотни граммов серебром, а Мичман уставился на меня вопросительным взглядом.

— Ну давай, жги, — выдохнул он.

— Да я просто хотел узнать о Нижнем.

— Это я и сам понял. Рассказывать особо нечего. Живых там почти не осталось. Армию смели на третий день, а её остатки и часть гражданских спрятались в кремле. Я был одним из тех, кому повезло спастись. Или не повезло, считай как удобнее.

— А здесь ты какими судьбами?

— Это всё они. — Мичман кивнул на дверь. — Вся эта затея с торговлей и разведывательным рейдом — их идея.

— Видимо, вопрос, почему ты пустил меня на борт, уже отпадает, — хмыкнул я.

— Похоже на то, — улыбнулся Мичман, — Они считают, что подобный подход поможет узнать больше и даст людям надежду.

— А ты так не считаешь?

— Не знаю, — поморщился он. — Как по мне, всё это жалкое барахтанье на краю пропасти, в которую мы уже падаем. Машем руками и ногами, вот только летать всё равно не научимся.

— Как думаешь, кремль ещё цел? В смысле — люди там ещё остались?

— Ты смеёшься? Его даже фашисты взять не смогли, при всей их выучке и мощи. Конечно, он цел. Там по периметру ультрафиолет развешали, пулемётные стволы во все стороны смотрят. И калибр там такой, что даже серебро не требуется. При мне с них толпу выродков разобрали, голов на пятьсот. И времени это заняло секунд двадцать. Плюс-минус, конечно. Если ты ищешь место, где можно осесть, то лучшего тебе не найти. Город стратегический, запасов еды там на несколько лет имеется, плюс расположение на слиянии двух серьёзных судоходных рек. На твоём месте я бы даже не думал.

— Я хотел Ижевск проведать. Там наверняка наши тоже оборону держат.

— За него я тебе точно не скажу, не бывал. Сейчас ситуация каждую ночь меняется. И наиболее стабильный участок — это Нижний. Слышал, в других старых крепостях тоже относительно нормально, но всё это на уровне разговоров.

— Я понял, — кивнул я.

— Это хорошо, что понял. В общем, если надумаешь, передай привет Макару. Скажи ему, что от меня, он тебя к делу пристроит.

— А он кто?

— Жак-Ив Кусто в прорезиненном пальто! — огрызнулся Мичман. — Друг мой, этого тебе достаточно. Это с его подачи я сейчас здесь, а не валяюсь где-нибудь с разодранной глоткой. Мужик ты толковый, так что будешь при серебре и деле. Ну, если, конечно, тебе оно самому надо. Ладно, сиди, думай, сейчас пожрать принесу.

— Спасибо.

— Давай, не тупи особо. — Мичман махнул рукой и покинул каюту.

Странно, по оплате за обед он даже словом не обмолвился. Интересно, это с подачи Старого или он просто забыл? Впрочем, неважно. Как говорится: на нет и суда нет.

Теплоход снова озарил крик, полный боли и отчаяния. И это вызвало у меня довольную ухмылку, потому что я знал: где-то там пытают выродка.

Немного посидев, я принялся натягивать чистую одежду. Затем явился Мичман, поставил перед моим носом поднос с едой и тут же выскочил за дверь. А едва я успел покончить с обедом, как он появился снова и без объяснений вытолкал меня взашей. На этот раз рацию не выдавал. А как только я спустился в лодку и отплыл буквально на пару метров, нутро теплохода сыто заурчало. Спустя пару минут он уже тронулся с места, оставляя за собой невысокие буруны волн.

До заката оставалось ещё достаточно времени. Я без особых хлопот успевал покинуть город и даже организовать себе ночлег. Забравшись в машину, я с ухмылкой посмотрел на огромный столб чёрного дыма в небе и сунул в рот сигарету. Эта была последней, дальше придётся курить самокрутки. Довольно неплохое занятие на вечер.

Запустив двигатель, я вырулил из деревни и отправился в сторону Нижнего Новгорода. Мичман прав, это не самый плохой вариант, чтобы начать новую жизнь. Если повезёт, по пути разживусь чёрным сердцем. Похоже, оно помогает не только залечивать раны, но и заводить нужные знакомства. Но с точкой зрения по поводу теплохода я с ним был не согласен. Это действительно хорошая идея, способная объединить остатки человечества. Лично я, побывав на его борту, почувствовал хоть и слабую, но всё-таки надежду. Один только горячий душ чего стоил.

Мысли текли плавно и вскоре снова свернули к судьбе брата. Из разговора старика по телефону я уловил кусок информации, которому не придал значения. Но сейчас, когда волнение от встречи с ним отступило, да и в целом я сейчас пребывал в прекрасном расположении духа, фраза о Москве сама по себе всплыла в сознании. Кажется, он сказал, что выродки собираются в столице. Зачем? Это уже другой вопрос, и вряд ли мне дано получить на него ответ. Но Колян наверняка отправится туда же. Хотя это тоже вилами по воде писано.

Мимо мелькали деревни. Все вымершие. У части домов побиты окна, одна — так вообще превратилась в тлеющие головёшки. На одном из отрезков я прижался к обочине и принялся листать атлас дорог, чтобы отыскать место, свободное от поселений. Солнце уже спешило упасть за горизонт, а значит, пора озаботиться поиском ночлега. И если всё будет нормально, завтра к обеду я уже постучусь в ворота нижегородского кремля.

С первыми лучами солнца уже навалилась невыносимая жара. Я выбрался из салона «Мерседеса» мокрый, как мышь перед смертью. И это я ещё загнал тачку в лес. Кроны деревьев молчали в отсутствие ветра, а значит, сегодняшний день обещает просто адское пекло. Но это не остановило меня от приготовления кружки горячего кофе, запас которого таял прямо на глазах. Чует моя пятая точка: если так пойдёт дальше, то за упаковку этого напитка люди будут готовы платить больше, чем за чёрное сердце. Но пока до этого момента ещё далеко, и его запасы наверняка хранятся на полках магазинов. Нужно только отыскать какой-нибудь.

А на пути меня как раз ожидает славный город Ворсма. Его история уходит корнями в глубокую древность и очень плотно связана с кузнечным делом. Даже в современном мире он знаменит огромным количеством производителей холодного оружия. Ножи, топоры, сабли, — всё это без труда можно отыскать там, как и специалистов по их изготовлению.

Само собой, меня это не интересовало. Мало того, пока я не прочитал об этом городе краткий экскурс, который располагался в атласе, в виде сноски внизу страницы, даже не знал о его существовании. Зато надеялся отыскать там магазин, который не успели обчистить до основания. Нет, еды у меня было ещё достаточно, я хотел пополнить запасы кофе, о котором напрочь забыл, когда шарился по прилавкам в своём городке. Судя по размеру точки в атласе, его размер даже уступает тому Зажопинску, в котором всю жизнь прожил я. А значит, поиски припасов много времени не заберут.

Определившись с планами, я завершил все утренние процедуры и, глядя на себя в зеркало, задумчиво почесал прилично подросшую щетину. И добавил ещё один пунктик в поиски необходимого, а именно — хорошую бритву. Иначе скоро вся эта мотня начнёт нещадно чесаться.

— Не знаю что ты за хрен, но я тебя побрею, — с ухмылкой произнёс я и запустил двигатель.

Выбрался из леса, встал на трассу и сразу же опустил все окна, выгоняя невыносимую жару из салона. Ветер гудел в ушах, трепал отросшие волосы, о стрижке которых я напрочь забыл. Надеюсь, в Нижнем найдутся специалисты с машинкой и ножницами, способные привести меня в божеский вид. Нет, о возвращении к старой жизни я не мечтал, но тот относительный комфорт на борту теплохода невольно вселял в меня надежду.

Вскоре я пролетел мимо указателя, на котором красовалась надпись «Ворсма» и число «17» справа от неё. А спустя десять минут я уже влетел в сам город. Снизил скорость до черепашьей, чтобы не проскочить чего-нибудь важного. И как только проехал частный сектор, за первым же перекрёстком прижался к обочине, неподалёку от магазина со странным названием «Семь яствъ». Именно так, с твёрдым знаком на конце.

Обычный продуктовый, притом рассчитанный больше на проезжающих, чем на местный район. Это стало понятно из осмотра его нутра сквозь запылённое окно. Честно говоря, меня больше смутило его нетронутое состояние. Я даже обошёл его по кругу, чтобы убедиться в этом окончательно. Моё сознание за этот короткий срок уже так привыкло к разбитым окнам магазинов, что я просто не мог поверить в собственную удачу. Неужели он настолько не пользовался популярностью у местных, что на него никто не позарился?

Некоторое время я стоял у главного входа, размышляя на данную тему. Но в итоге махнул на всё рукой и потянул на себя дверь. Очередной сюрприз уколол приступом паранойи. Магазин оказался даже не заперт, и при этом его полки натурально ломились от товаров. Здесь что, весь город умер за одну ночь? Никто не выжил и не попытался пополнить запасы?

Что-то с этим местом явно не так, но что именно, понять не получалось. Я так и завис на пороге, удерживая дверь в открытом состоянии и всматриваясь в полумрак торгового зала.

— Но ведь сейчас день, — пробормотал я, пытаясь успокоить внутреннее чувство надвигающейся опасности.

На первый взгляд мне ничто не угрожало, да и на второй, в общем-то, тоже. Но целостность магазина просто не давала покоя. Я понимал, что это не к добру, но в упор не видел подвоха. В конце концов я всё же решился заглянуть внутрь. Перекинул «вепрь» из-за спины таким образом, чтобы он постоянно находился под рукой. Ещё раз внимательно осмотрел помещение и шагнул внутрь.

Что-то щёлкнуло под ногой, послышался свист, будто где-то с большой скоростью сматывают верёвку, а затем мелькнула тень, и в мою грудь ударило что-то очень тяжёлое. Воздух покинул лёгкие за мгновение, и они сжались в комок от острой боли. На глазах навернулись слёзы, и я медленно сполз на пол, пытаясь сделать хотя бы крохотный вздох. И когда у меня почти получилось, справа появилась тень, а из глаз посыпались искры. Боль от удара пришла не сразу, да и та показалась какой-то тупой на фоне угасающего сознания.

Очнулся я в каком-то подвале. Рядом стояло ведро, из которого несло испражнениями. Вокруг темнота, но не полная, по крайней мере, очертания ведра я всё же увидел. Больше смотреть здесь было не на что, а главное — не на кого. Но я жив, а это уже не так плохо. Голова болит, будто я вчера выжрал не меньше литра грязного самогона и не побрезговал шлифануть это дело пивком. Даже во рту похожая сухость. Вот только я не пил.

В памяти всплыл последний момент пребывания в сознании, и я интуитивно потрогал лоб. На пальцах осталось что-то липкое, а место прикосновения отозвалось режущей болью. Похоже, мне по башке прилетело, и очень неслабо. Но изначально я получил в грудь, правда, непонятно чем и как это случилось. Я просто перешагнул порог и…

Видимо, я угодил в ловушку. Но кто её для меня оставил? Да и для меня ли? Судя по всему, весь этот магазин стоит здесь только с одной целью: привлекать жадных туристов. И я, как полный идиот, вляпался в это дерьмо по самые уши. Интересно, хозяин — или кто там меня вырубил — изменённый? Или он обычный человек, который просто не любит непрошеных гостей?

Я прикрыл глаза и попытался вспомнить того, кто приложил меня дубиной по лбу.

Вначале подсознание нарисовало просто тёмный силуэт, но вскоре дополнило его. Не уверен, возможно, это был плод моего воображения, но, кажется, человек был одет в какой-то плащ с объёмным капюшоном на голове. И новость эта — не самая лучшая, потому как это могло означать только то, что он выродок. Ну, я просто не вижу другого смысла в подобной одежде, в сухом помещении. Разве что ему необходимо спрятаться от солнца. И он явно спешил, утаскивая меня подальше от окон.

Меня будто молния пронзила, и я принялся ощупывать себя, на предмет укусов. Даже спиной о стену потёрся в попытке добраться до тех мест, куда не доставали руки. Поняв, что цел, я немного успокоился. Но вскоре снова занервничал. Ведь если он один из них, а я сижу возле зловонного ведра, значит, моя жизнь остаётся ценной лишь до тех пор, пока он не проголодается. В любом случае финал меня ожидает тот же, что и брата.

— Ну и насрать, — буркнул я, как-то быстро смирившись с этой мыслью.

Никто ко мне не заходил. В целом, вообще ничего не происходило. Я просто сидел в этом подвале и думал о всяком, пока темнота не сделалась непроницаемой. А когда снаружи раздался стрекот сверчков, понял, что уже наступила ночь.

Вскоре раздались шаги, и щель под дверью, из-под которой сюда и поступал слабый свет, вновь засияла. Но на этот раз не от солнца. Створка со скрипом распахнулась, и яркий луч фонаря ударил в глаза.

— Встал! — прозвучала резкая команда.

Странно, меня даже не связали. Выходит, не опасались сопротивления. Да и чем бы я его оказал? У меня даже обувь забрали, а голыми руками с этими уродами особо не повоюешь.

— Подъём, мразь! — повторил приказ вошедший и лязгнул затвором автомата.

Этот звук ни с чем другим не перепутать. И я не стал рисковать: поднялся на ноги и прижался спиной к стене, чтобы не рухнуть снова. Голова кружилась, то ли от слабости, то ли от сотрясения, которое я неминуемо заработал, получив в лоб.

— На выход!

Луч фонаря сменил направление и указал на первую ступень лестницы, ведущей к двери. И я снова подчинился, зашлёпал ногами по бетонному полу.

Человек сместился в сторону, пропуская меня на выход. А я ни сколько не удивился, когда свет фонаря выхватил из темноты заполненные полки торгового зала.

Надзиратель отвесил мне обидного пинка под зад, видимо, для скорости, но комментировать это действие не стал.

На побег я даже не рассчитывал. И без того еле ногами передвигал, так ещё и конвоир контролировал меня в спину. Я чувствовал его присутствие и даже то, как он держал палец на спусковом крючке, готовый в любой момент перечеркнуть меня очередью. Может, я и нагнетал, но подыхать вот так, в одних трусах, совсем не хотелось. Эта смерть казалась какой-то жалкой.

Но своими ногами на улицу мне выйти не дали. Едва я прикоснулся к двери, как затылок взорвался очередной вспышкой боли, и сознание поплыло. Я осел на колени и почувствовал, как меня подхватили чьи-то руки. Били меня со знанием дела, просто чтобы погасить любую попытку к сопротивлению, но при этом оставить в сознании. А может, просто не хотели убивать.

На этот раз уроды перестраховались, и в кузов машины я полетел со скованными за спиной руками. А вот здесь я оказался уже не один. Внутри уже находились трое человек, и вид у них был под стать моему. Рожи разбиты, руки закованы в наручники, но все живы и без следов укусов.

— Здорова, мужики, — прохрипел я.

— Угу, — буркнул кто-то в ответ.

— Вы не в курсе, нас, случаем, не в больничку повезут? — попытался сострить я.

— Мечтай, — прозвучал ответ противным гнусавым голосом. — Мы теперь скот. Нас будут доить, пока мы не сдохнем.

— Тогда у меня для них плохая новость, — хмыкнул я. — У меня с молоком в последнее время туго. Придётся его высасывать, и совсем не из сисек.

— Остряк, — раздался другой голос. — Только ни хрена весёлого в нашем положении нет. Ты что-нибудь слышал о фермах?

— Слышал, — мрачным голосом ответил я.

— Ну, скоро мы их увидим, — добавил гнусавый.

А затем стало не до разговоров. Машина свернула, и нас затрясло так, что у меня чуть зубы не выпрыгнули. А ведь по всей Ворсме пролегала приличная дорога. Выходит, мы съехали на просёлок, подальше от посторонних глаз и людей. А значит, помощи ждать неоткуда.