Браконьер 1

Глава 13 Общество

Поменять колесо на собственной машине? Да как два пальца… Не прошло и получаса, как мы уже мчались по трассе в сторону тупикового ответвления. Никто не знал, что нас там ожидает. Впрочем, сейчас вообще сложно строить какие-то прогнозы. Жизнь изменилась слишком стремительно, и то, что произошло, невозможно было предугадать. Однако плюсы в крахе цивилизации всё-таки имелись.

Мы разжились табачком и новыми шмотками, и, надо признать, достаточно дорогими. Будет обидно, если мы снова перепачкаем их в крови. Но с другой стороны, если это случится, переживать за сохранность одежды мы станем в самую последнюю очередь. Ведь никто теперь не мешает пойти и взять новую. Слабое, конечно, утешение, но всё же…

— Здесь вроде, — указал на съезд Колян.

— Без сопливых, — огрызнулся я и по привычке включил указатель поворота.

Скорость упала до черепашьей, потому как дорога в том понимании, какой она должна быть, закончилась. Жалкие кусочки асфальта среди выбоин и ям, но меня этот факт даже обрадовал.

В последние годы новый глава района взялся ремонтировать дороги как сумасшедший. Асфальт положили даже там, где его отродясь не было. Ходили слухи, что начальник дорожного управления откатывает ему приличные суммы. Ну а народу не насрать ли? Люди у власти воровали всегда, даже при Советском Союзе. А до недавнего времени наши избранники только и делали, что тащили всё, не оборачиваясь на недовольство народа. А этот хоть что-то делает.

К чему это я? Да всё просто: если в этом направлении асфальт даже не помыслили отремонтировать, значит, он здесь никому не сдался. Всё ровно так, как я и хотел. Конечная точка на карте, откуда можно разве что в лес уехать. И наверняка там расположилась вымершая деревня, через которую только грибники да охотники проезжают. Соответственно, выродкам там делать нечего.

По трассе до нужного поворота мы домчались минут за сорок. А до первого перекошенного дома с заколоченными окнами скоблили часа полтора, плавно переваливаясь по ухабам. И это тоже большой плюс. Любая машина, которая здесь появится, будет замечена издалека, а её скорость позволит подготовиться к встрече.

Настроение снова поползло вверх. Кажется, день обещал хорошее завершение.

В посёлок заезжать не стали. Как только он появился в поле зрения, я тут же свернул на обочину и заглушил двигатель. Некоторое время всматривался и вслушивался в тишину. Не уверен, но, кажется, я заметил там какое-то движение. Внутри всё напряглось и появилось тянущее чувство, предвещающее неприятности.

— Чё сидим? — покосился на меня брат.

— Не уверен, — пробормотал я. — Но мне показалось, что мы здесь не одни.

— Солнце ещё высоко. Вряд ли это уроды.

— Да от людей сейчас я как-то тоже добра особо не ожидаю.

— Руки в гору! — прозвучал крик из кустов. — Руки, я сказал!

— Приплыли, — выдохнул я и задрал лапы.

Колян молча последовал моему примеру и сделал это максимально плавно. Сердце стучало как сумасшедшее. Я ожидал, что в любое мгновение по нам откроют огонь, но этого не случилось. Из леса вышли двое одетые в камуфляж, притом совсем не гражданский. Да и помимо одежды на них висели эдакие накидки, расшитые разноцветными лоскутиками, имитирующими листву. Вроде как этот камуфляж носил название «Леший». В таком легко можно остаться незамеченным, находясь всего в паре метров от противника.

— Из машины, оба! — последовала очередная команда. — Без резких движений.

Мы снова выполнили приказ. Затем повернулись к машине и положили на неё руки, позволяя себя обыскать. И обшаривали нас не абы как. Быстро и очень тщательно, словно для этих людей подобное занятие давно превратилось в рутину. Из чего я быстро сделал определённые выводы: они явно принадлежали какому-то спецназу.

— Кто такие? — прозвучал вопрос, который поставил меня в ступор.

— Не знаю, — пробормотал я в ответ. — Я Гена, а это Колян.

— Гражданские, — бросил напарнику боец, задавший вопрос.

— Это и так ясно, — ответил он, внимательно нас рассматривая.

— Здесь с какой целью? — продолжил допрос первый.

— Спрятаться хотели, — пожал плечами я. — Мужики, руки-то опустить можно?

— Угу, — кивнул второй. — Откуда сами?

— Да местные мы, — вместо меня ответил Колян. — А вы сами-то кто?

— В тачке что? — проигнорировал вопрос он.

— Припасы на пару дней, пара стволов охотничьих, — честно ответил я. — Мужики, отпустите нас, мы никому зла не желаем. Просто хотим спрятаться.

— Багажник открой, — сухо приказал первый.

— Да он не заперт, — пробормотал я, но приказ всё же исполнил.

Надавив на кнопку, я разблокировал замок и поднял крышку багажника.

— Отошёл! — тут же скомандовал боец.

Держались эти двое как надо. Обыскав нас, тут же разорвали дистанцию, продолжая удерживать нас под прицелом. Даже если бы мы вдруг задумали дёрнуться, нас бы тут же нашпиговали свинцом.

Заглянув внутрь, воин расплылся в ехидной ухмылке. Ещё бы, припасов у нас было достаточно, плюс вода, плюс топливо. Сейчас то, что находилось в машине, стало намного ценнее человеческой жизни. Однако убивать нас пока не спешили, да и грабить, судя по всему, тоже.

Боец захлопнул крышку и обернулся ко мне.

— Ладно, приезжайте, — махнул рукой он. — Там вас встретят и покажут место, где бросить тачку. Стволы пока заберут, не обессудьте.

— Спа… сибо, — стушевался я от неожиданной развязки.

Как оказалось, не мы одни обладали умом и сообразительностью. Проехав чуть дальше, мы очутились в довольно оживлённом поселении, где помимо военных, проживало около десятка гражданских. Все они были брошены на организацию укреплений.

Сложно сказать, как долго они здесь находились, но за это время люди уже успели обнести частоколом заднюю часть посёлка. И решение довольно странное, если учитывать, что она примыкала к лесу. Видимо, логика в этом имелась, просто я её не понимал.

Нас встретил человек в форме, но уже без камуфляжной накидки. Да и оружием он нам не угрожал. Напротив, растянул губы в улыбке, словно приветствовал старых знакомых.

— Николай и Геннадий? — уточнил он.

— Так точно, — привычно, по военному ответил я.

— Служили?

— Да, в мотострелковой, — не стал я вдаваться в подробности.

— Похвально. — Он протянул ладонь. — Меня будете называть Виталий Саныч. Сразу введу вас в курс дела: мои люди обеспечивают вашу безопасность, а вы обеспечиваете им комфортное проживание. Я доходчиво объясняю?

— Вполне, — кивнул я.

— Ну вот и отлично. Надеюсь, проблем не будет. Ваш дом второй от стены, с вами проживают ещё четверо, познакомитесь позже. Мне передали, что у вас есть припасы и даже топливо?

— Сорок литров соляры, — ответил я. — Всё в багажнике.

— Мы это заберём…

— В смысле⁈ — тут же возмутился Колян. — А ничего, что это наше?

— Молодой человек, я, кажется, вам только что всё объяснил. У нас система централизованного питания, так что не переживайте, голодными вы не останетесь. Вопросы есть?

— Никак нет, — отчеканил я.

— Ну вот и замечательно, — вежливо улыбнулся Виталий Саныч. — Располагайтесь, скоро ужин. Вас пригласят.

Мы прошли в дом, где я с ходу отвесил брату леща.

— Ты чё, офигел⁈ — взбрыкнул он.

— Ты совсем, что ли, без мозгов⁈ — зашипел я.

— Да чё не так-то?

— Ты на хрена быкуешь? Хочешь, чтобы нас грохнули? Веди себя нормально и не отсвечивай, я ща.

— Ты куда?

— Сердце заберу.

Я выскочил из дома и направился к сараю, в который загнал машину. Её уже вовсю обчищали, даже запаску — и ту выложили. Еду и воду сложили в одном месте, канистры и оружие — в другом. А наши вещи — в третьем. Всё это происходило под чутким присмотром одного из бойцов. Две женщины работали молча, перетаскивая наше добро в соседний сарай, который оборудовали под склад.

Без задней мысли я направился к нашим рюкзакам и тут же был остановлен надсмотрщиком.

— Куда⁈ — рявкнул он и направил на меня автомат.

— Эй, спокойно. — Я поднял руки. — Это мои вещи.

— Твоего здесь ничего нет, — нагло ухмыльнулся боец. — Свободен.

— Да там трусы и носки запасные.

— Свободен! — с нажимом добавил он. — Всё, что понадобится, тебе дадут.

— Там личное…

— Ты чё, тупой⁈ — Боец снял оружие с предохранителя, намекая, что шутки закончились.

— Ладно, ладно. — Я попятился. — Извини… Я же не знал, что у вас тут так строго.

— Привыкай, — безразличным тоном ответил он, продолжая держать меня на прицеле.

Женщины, которые таскали мои вещи, испуганно замерли на входе, не желая попадать в чужой конфликт.

— Чё встали⁈ — прикрикнул на них боец. — Шевелите жопами, скоро закат.

Бабы вновь засуетились, а я выбрался на улицу и осмотрелся в поисках Виталия Саныча. Хрен с ним, с сердцем, может, получится хотя бы табак вернуть. Ну или порцию курева выпросить.

Конфликтовать я не хотел, но наглое поведение надзирателя оставило в душе некий осадок. Плюс я клял себя за то, что не догадался спрятать сердце подальше и теперь оно наверняка вызовет кучу вопросов. А что я на это скажу? Отвечать правду как-то не хочется, а с другой стороны, мне уже всё равно не видать его, как своих ушей. Чёрт, попал так попал. Хотя…

В голове созрел странный и очень рискованный план. Я сместился в сторону, чтобы не маячить на глазах бойца, и принялся ждать момента, когда женщины доберутся до личных вещей, чтобы попытаться решить с ними на месте. Что-то подсказывало: рисковать они не станут и, скорее всего, сдадут меня надзирателю, но попробовать всё же стоило.

— Эй! — Я тихонько позвал женщину, которая навесила на плечи наши с Коляном рюкзаки.

Она испуганно на меня покосилась и поспешила скрыться в сарае-складе. Я последовал за ней, но там на входе обнаружился ещё один военный. Чертыхнувшись, я махнул на всё рукой и поспешил к стене, откуда доносился голос командующего.

— Виталий Саныч! — окликнул его я.

— Внимательно, — недовольно покосился на меня он.

— Да я хотел табак из сумки забрать, а мне не разрешили.

— Табак?

— Ну да, развесной. С сигаретами как-то резко плохо стало. Вот, повезло махоркой разжиться. Курить хочется… — Я состряпал максимально наивную рожу.

— Ясно, — кивнул он и взялся за рацию. — Устюг, к тебе сейчас гражданский подойдёт, две пачки курева ему выдай.

— Принял, — вернулся ответ.

— Дуй ко второму складу, — бросил Виталий Саныч и вернулся к осмотру укреплений. — Вот этот участок плохо утрамбован…

Дослушивать я не стал. И так было ясно, что с завтрашнего дня мы примем участие в строительстве укреплений. А там нам популярно объяснят, что и как нужно делать. Меня волновало сердце. Очень уж не хотелось его терять и тем более делиться информацией о его волшебных свойствах. Я буквально пятой точкой ощущал, что ничем хорошим это не закончится.

— Простите, а где у вас второй склад? — спросил я у бойца, охраняющего мою машину.

— Напротив, — буркнул он.

— Спасибо, — поблагодарил я и направился к сараю, в который перенесли мой рюкзак.

Вряд ли его осмотр мне что-нибудь даст, но я хотя бы буду знать, где именно бросили наши вещи. Ситуация уже совсем перестала мне нравиться. Складывалось ощущение, что мы собственноручно загнали себя в ловушку, как две капли воды похожую на концлагерь. Гражданские не выглядели довольными, в их глазах читался неприкрытый страх. Ещё посмотрим, чем нас здесь покормят.

— Здрасьти, — продолжая играть роль эдакого дурачка, поприветствовал я охранника склада. — Мне разрешили табак из вещей забрать.

— На, — сухо протянул мне две пачки «Дуката» боец. — Свободен.

— А можно мне трусы сменные взять?

— Можно Машку за ляжку, — огрызнулся он. — Сдристнул отсюда.

— Простите, — пробормотал я и, распечатав пачку, сунул в рот сигарету.

Закурив, я немного понаблюдал за движением в посёлке и окончательно уверился в том, что по своей воле нам из него не выбраться.

— Вот уж попали так попали… — прошептал я и направился к дому, в котором нас поселили.

Колян так и сидел там, где я его оставил. Увидев меня, он криво ухмыльнулся, при этом не меняя хмурого выражения на лице. Всё было понятно без слов, тем более что вернулся я без сердца.

— Ну чё там? — всё-таки спросил он.

— Жопа, — буркнул я. — Шмотки забрали, и доступа к ним нет.

— Ну, как-то так я и думал. Надо было валить, когда нам в машину сесть разрешили.

— И сколько бы мы проехать успели, пока нас в решето не превратили?

— Капец, — поморщился он. — На хрена мы вообще сюда попёрлись?

— Можно подумать, у нас были ещё какие-то варианты?

— Я тебе говорил: в область нужно ехать.

— Не уверен, что там было бы лучше.

— Мы в рабстве, алё! — постучал себя по лбу брат. — Что угодно было бы лучше.

— Ладно, не ори, — отмахнулся я. — Мы живы — и это пока важнее всего. Что-нибудь придумаем.

— Сомневаюсь, — фыркнул Колян. — Пока ни одна твоя идея ничем хорошим не кончилась.

— Ой, да завали ты хлебало! От тебя вообще толку ноль!

— Да уж побольше, чем от некоторых!

— Серьёзно⁈ И чего такого ты у нас сделал⁈

— Много чего, я не записываю.

Возможно, наша перепалка дошла бы до драки, но нас прервали мужики, вошедшие в дом. Чумазые и уставшие. Они наверняка слышали, как мы орём, но вникать в разборки не стали. Один из них, тот, что на вид был ровесником Коляна, прошёл до топчана и рухнул на него. Ещё двое уселись на скамью, что расположилась вдоль стены, а последний хлопнулся на табурет и уставился на нас с братом.

— Так, мужики, — без прелюдий начал он, — ведите себя тихо, нам проблемы не нужны. В сарае за домом возьмёте два матраса, топчаны сколотите сами, если нужны. Я здесь старший, звать Мишка. Буду вашим бригадиром.

— Бригадиром? — переспросил Колян.

— Всё так, — кивнул он. — Здесь вам не детский лагерь «Ромашка». Хотите жрать, придётся поработать. Не выполнили норму — остались без обеда. Я по вашей вине голодным ходить не собираюсь. Уяснили?

— Угу, — кивнул я.

— Ну вот и отлично. — Он хлопнул по колену. — Через полчаса ужин, затем комендантский час. На улицу высовываться запрещено. Если куришь, насыщайся никотином заранее. В доме курить не дам.

— А если мне в туалет приспичит? — резонно заметил Колян.

— На крыльце стоит ведро. Выносим и моем по очереди. Вы, как новенькие, попадаете в хвост, чтоб вам не обидно было. И учтите, мужики: любой ваш косяк ложится на плечи всей бригады. Так что давайте без цирка, не подставляйте других.

— Договорились, — пообещал я. — Ещё какие-то правила есть?

— Живите тихо, и всё сами поймёте.

— А как отсюда уйти?

— Ты дурак? — с эдаким прищуром посмотрел на Коляна Михаил. — Больше чтоб я этих слов от тебя не слышал, понял меня⁈ Нас из-за тебя всех к стенке поставят!

— Надеюсь, это шутка? — намеренно спросил я, пытаясь выяснить как можно больше.

— Да где там, — усмехнулся бригадир. — Не далее как вчера двоих в лесу закопали. Тоже думали, что они самые шустрые. А по первому дню на наших глазах семью положили, прямо на центре села, чтоб другим неповадно было. Шумели они шибко, всё права старались качать.

— А вы здесь давно?

— Да считай с первого дня подался. Эти двое на второй день пришли. А на третий эти черти явились и быстро порядок навели. Местных стариков постреляли, а нас оставили. Вчера ещё две семьи приехали, думали здесь отсидеться. Теперь вот въезжают в порядки. Но вроде тихие, неконфликтные, чего и вам советую.

— Кормят хоть нормально? — спросил я.

— Да какой там, — отмахнулся мужик, что сидел на скамье. — Так, ополоски, чтоб ноги не протянули. Всё самое лучшее они себе оставляют.

— А они вообще кто?

— А ты ещё не понял? — усмехнулся Михаил. — Дезертиры это. Войска под областью больные разбили, а на следующие день эти появились.

— Откуда знаешь? — спросил Колян. — Про войска, в смысле.

— Разговор их подслушал. Да они особо и не таятся. Плохо дело, мужики, очень плохо. Некому нас спасать, сами мы по себе теперь. И поверьте, это не самое плохое место. Те двое, которых мы вчера закопали, такие страсти рассказывали, что даже верится с трудом.

— Про загоны? — смекнул я.

— Слышали, стало быть? — Михаил тяжело вздохнул.

— Ну так, в общих чертах… — Я покрутил пальцами в воздухе.

— Вот и думай теперь, — с пониманием кивнул он. — Здесь хоть кровь с тебя не сливают и не относятся, как к скоту.

— Вообще-то, относятся, — парировал Колян.

— Много ты понимаешь, — отмахнулся бригадир.

Снаружи раздался глухой звон, будто кто-то молотком по швеллеру стукнул.

— Обедать пойдёмте. — Михаил поднялся с табурета.

Мы гуськом выбрались на улицу и двинулись вслед за бригадиром. Столовую здесь организовали под навесом, где раньше хранилось сено. Наспех сколоченный стол из почерневших досок, которые когда-то были забором. Точно такие же скамьи по обе стороны. Вот и все удобства. На раздаче — одна из женщин, что переносила наши вещи на склад. Перед ней стояла большая кастрюля и стопка чашек, в которые она наливала жидкую похлёбку. Ни хлеба, ни тем более мяса нам не полагалось. У выхода стоял один из бойцов с автоматом, висящим на груди. Видимо, для соблюдения порядка.

Мы получили свою порцию еды и уселись за стол. Не успел я вставить ложку в рот, как напротив меня плюхнулся на скамью Виталий Саныч и поставил в центре увесистый окровавленный свёрток.

— Это что? — без прелюдий спросил он.

— Сердце, — пожал плечами я.

— Я видел, что не печень. — В его голосе зазвучали металлические нотки. — Чьё оно?

— Если я скажу свиное, вы же не поверите?

— Издеваться вздумал⁈ — рявкнул он, и боец за спиной щёлкнул предохранителем. — Отставить, — небрежно махнул Виталий Саныч, а затем ударил по моей миске с похлёбкой. Та, кувыркаясь, полетела на землю, а командир вскочил и навис надо мной, будто грозовая туча. — Мне повторить вопрос?

— Оно из выродка.

— Вот как? — наигранно удивился он. — Не потрудишься объяснить⁈ Ты ведь ради него здесь пляску устраивал, так?

— Я не понимаю…

— Хлебало закрой! — прошипел он, покрываясь красными пятнами. — Слишком уж вы заряженные для обычных путников. Стволы, серебряные кастеты, а теперь ещё и это. — Саныч замолчал и уставился на меня в ожидании ответа.

— Можно уже говорить? — на всякий случай уточнил я.

— Да уж сделай милость, — скривился он. — Вы ведь из этих?

— Из кого? — Я вдруг утратил нить хода его мыслей.

— Не играй со мной. Что вы задумали, а? Проникнуть к нам и ночью обратиться?

— Пф-ф-ф, — с шумом выдохнул я, судорожно соображая, как бы ему ответить, чтобы не раскрывать всю правду.

— Ну что, ребятки, у меня для вас плохая новость, — хищно оскалился командир. — По закону военного времени предательство карается расстрелом.

Колян аж супом подавился и зашёлся в кашле. Мужик, сидящий рядом с ним, пару раз стукнул его по спине, но когда на нём остановился строгий взгляд военного, он так и замер с поднятой рукой, не решаясь хлопнуть ещё раз.

— Виталий Саныч, — начал я, медленно проговаривая каждую букву. — Всё не так, как вы думаете.

— А как?

— Ну если бы мы собирались обратиться, за каким хреном тащили с собой серебро?

— Только поэтому, мы сейчас разговариваем. — Он наконец-то уселся на скамью, а затем достал из кобуры пистолет и картинно уложил его прямо перед собой. — Говори.

— Их сердце способно залечить даже смертельную рану! — на одном дыхании выпалил я.

Командир замолчал и уставился на меня немигающим взглядом. Некоторое время ничего не происходило, все вокруг молчали. Разве что мужик, сидящий от меня по правую руку, поспешил отодвинуться, чтобы не попасть под шальную пулю. Я тоже смотрел прямо в глаза Саныча, всем своим видом показывая, что говорю правду, как вдруг мою ладонь пронзила острая боль. Командир решил перейти от слов к делу и, резко выхватив нож, пригвоздил мою руку к столешнице.

— Показывай, — прошипел он, кивая на сердце.

И тут меня накрыла боль, да такая сильная, что даже дыхание спёрло. Адреналин ворвался в кровь, перед глазами поплыло, и единственное, что я сейчас мог, — это стонать, пытаясь высвободить раненую руку.

— Показывай! — рявкнул Виталий Саныч.

— Кусок, — простонал я.

— Не понимаю.

— Твою мать! Отрежь кусок сердца! — заорал я, и это немного помогло.

Командир ещё раз внимательно на меня посмотрел, выждал немного и принялся раскачивать глубоко засевший клинок, заставляя меня ещё сильнее корчиться от боли. Как только моя ладонь оказалась на свободе, я тут же прижал её к себе, будто это могло хоть как-то утихомирить боль. А Виталий Саныч не спеша развернул простыню. Сердце, что находилось внутри, тут же начало дымиться, попав под солнечные лучи.

— Нет! — закричал я. — Не здесь! Убери его с солнца!

Странно, но командир меня послушался и быстро накрыл драгоценный орган простынёй. Придвинув к себе свёрток, он поднялся с места и прикрыл его своим телом. Затем откинул край ткани, срезал небольшой кусок и, зажав его в кулаке, протянул руку ко мне. Я перехватил лекарство и тут же сунул его себе в рот, после чего в мой лоб уткнулся ствол пистолета.

— Не переживай, если не обратишься, я приберегу пулю для следующего раза.

— Угу, — кивнул я, дожидаясь эффекта.

Я незаметно пнул Коляна ногой под столом, чтобы он был готов к тому, что сейчас начнётся. Кусок, что отрезал Виталий Саныч, был слишком большим для раны в руке. Лично мне в прошлый раз хватило дозы раза в три меньше. А потому я сдавил зубами лишь один край, оставляя часть сердца во рту на случай, если что-то пойдёт не так. А оно обязательно пойдёт, тем более что в мою сторону направлены два ствола, один из которых лупит очередями.

Не знаю, на что я рассчитывал. Конкретного плана у меня, естественно, не было. Но как только мышцы налились нечеловеческой силой, а в кровь ворвалась очередная доза адреналина, я перешёл к действию.