Брак по воле Стихий

Глава 13. Артефакт тьмы

Проснулась с рассветом, но Армана рядом не увидела. В паре шагов от меня сворачивали свои спальные мешки Белка и Рыжий, остальные сидели у горящего очага и мирно завтракали. Я внимательно осмотрела комнату, но не нашла ни отца, ни Ара. Проклятийница тоже отсутствовала.

– Где Арман? – спросила у Вилмора.

– Ушёл около получаса назад, – ответил тот. – Алексис показала ему ещё одно заклинание из запрещённых, но полезных в нашей ситуации. Вот они и пошли тренироваться. Твой отец отправился с ними.

Сердце предательски ёкнуло, а в душе снова поселилось предчувствие чего-то плохого. После вчерашнего ночного поцелуя я уже не сомневалась, что на Армана сильно влияет это место. И наверняка, используя запрещённые заклинания, он только усугубляет это влияние. Вот только без них мы тут долго не протянем. И что же делать?

Первым вернулся папа. Найдя меня взглядом, поманил рукой и кивнул в сторону выхода. Я без вопросов пошла за ним.

На улице оказалось морозно, гораздо холоднее, чем вчера. Снег не шёл, но небо закрывали тяжёлые тучи. Втянув носом свежий воздух, я закуталась в пальто и посмотрела на родителя.

– Мы ведь до сих пор с тобой не поговорили, – начал папа, но выглядел откровенно озадаченным и даже взволнованным. – И сейчас не получится. Слишком мало времени. Эйра, я очень по вам скучал. Безумно люблю вас с мамой. Прости, что повёл себя при встрече глупо. Просто очень за тебя испугался.

– Пап, – я коснулась его рукава, – мы тоже очень скучали.

Он посмотрел с теплом, но вдруг обернулся в сторону чернеющих неподалёку деревьев и сам поймал мою ладонь.

– Эйра, я никогда не заходил так далеко в этот лес. И теперь чувствую, что его магия влияет на всех нас. И чем больше в маге тьмы, тем он здесь становится сильнее. Особенно Арман. Хорошо, что у вас магический брак, значит, ты сможешь помогать ему поддерживать баланс своей светлой силой. Но меня очень настораживает Алексис.

– Меня тоже, – кивнула я.

– Она явно знает, куда идти. Будто бывала здесь. И ведёт себя слишком привычно и спокойно для такого похода. Я много думал о её целях, и у меня есть несколько догадок, ни одна из которых не имеет доказательств. Пока я понял только, что Арман ей для чего-то нужен. Именно поэтому она показывает ему заклинания. Ты вчера проверяла кого-нибудь из ребят на наличие проклятий?

И я только сейчас вспомнила, что обещала… и не сделала. Папа уловил ответ по моему лицу.

– Сделай сегодня. И лучше как-то незаметно.

– Она дала клятву, что не станет накладывать вредоносные проклятия на кого-либо из команды, – напомнила я.

– Проверь. Я чувствую, это важно. Начни с меня.

Отказываться не стала, решив пользоваться моментом, пока рядом никого больше нет. Взяла папу за руку, прошептала заклинание проявления магической сущности, и вздохнула с облегчением, не найдя ни единого следа проклятия.

– Всё хорошо, – сказала отцу.

– Это радует, – чуть улыбнулся он и снова посмотрел в сторону леса. – Думаю, сегодня мы дойдём до центра аномалии. И вот там точно придётся задержаться. Пожалуйста, будь с супругом.

Оттуда, куда постоянно поглядывал отец, появились Ар и Алексис. Они о чём-то оживлённо переговаривались, но магия скрывала звуки их разговора. А следом за ними покорно шли шесть тварей тьмы.

– Доброго утра, – поздоровалась я.

Проклятийница молча кивнула, Ар ответил:

– Доброго.

Но не прикоснулся, не улыбнулся, просто мазнул по мне равнодушным взглядом снова почерневших глаз и прошёл в дом. От него будто повеяло холодом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

– Иди за ним, – тихо проговорил папа. – Ты одна можешь не дать ему погрязнуть во тьме.

Когда мы вернулись в тёплую комнату, все были заняты завтраком. Алексис сидела рядом с Арманом, а её колено касалось его бедра. Оба молча ели, но между ними будто бы стала ощущаться незримая связь, какая бывает у близких людей, которым даже говорить не надо, чтобы понимать друг друга. Ару явно было комфортно рядом с проклятийницей, и осознание этого породило во мне волну жгучей незнакомой ранее ревности.

При иных обстоятельствах я бы просто развернулась и ушла, ведомая гордостью. Но сейчас просто не могла себе этого позволить.

Потому, положив в тарелку из котелка порцию приготовленной кем-то каши, села по другую сторону от Армана и опустила руку на его колено. Через ткань магия проникала хуже, но всё равно достигала цели, лилась от меня к Ару мягким потоком, и будто развеивала его тьму.

Не сразу, но он всё же накрыл мою руку своей – не останавливая, а согревая. А когда повернулся, его глаза выглядели привычно зелёными. У меня снова получилось.

На Алексис он больше не смотрел. Зато поинтересовался, как мне спалось, как себя чувствую, и рассказал, что научился ставить купол защиты, способный уничтожить любого, кто к нему прикоснётся. Проверил его на демонах леса, и всё сработало.

Он говорил мягко, улыбался тепло, а я снова почувствовала, что выиграла очередную битву с тьмой. Вот только в этот раз на победу ушло гораздо больше сил, чем вчера. И вдруг стало страшно от горькой догадки, что однажды… я могу с ней не справиться.

***

К обеду мы дошли до широкой полноводной реки, а спустя час увидели Востер. Город вытянулся по ущелью между горами. Он не был особенно большим, но даже со стороны казался укреплённым и серьёзным. В нём имелась крепостная стена, опоясывающая замок с несколькими башнями. А уже за ней расположились жилые дома, площади, дороги. Мы смотрели на всё это сверху, но даже отсюда было понятно, что людей там нет, хотя многие строения казались целыми.

– Если верить моим замерам и расчётам, – сказал папа, – центр аномалии довольно близко. Предлагаю сначала всё-таки дойти до него, а уже потом наведаться в город.

– Согласен, – ответил Ар, отводя взгляд от пустого Востера.

Он крепче сжал мою руку, которую не отпускал с самого завтрака, и решительно направился в сторону по уходящему вправо ответвлению дороги. Снега на ней почти не было, на возвышенностях всегда гулял ветер, не позволяя белому покрову спокойно лечь. Зато идти стало значительно удобнее, чем по ущельям, где намело глубокие сугробы.

Теперь в пути мы переговаривались, и на звуки закономерно выходили демоны. На них Ар оттачивал новые заклинания: кого-то подчинял, кого-то развеивал, и каждый раз у него получалось всё лучше. Я же теперь почти без остановки вливала в него свою магию, и, к сожалению, из-за этого быстро уставала.

Когда мы вышли на огромный пустырь идеально круглой формы, я поняла – вот оно. Здесь концентрация тёмной магии была настолько высока, что даже стало темнее. У меня с трудом получалось дышать, а сил подпитывать Армана почти не осталось. Да что говорить, я едва держалась на ногах, но останавливаться всё равно не стала.

В центре пустыря обнаружилась частично занесённая снегом высокая каменная плита. Её поверхность казалась совершенно чёрной и настолько гладкой, будто отшлифованный мрамор.

– Амарит, – проговорил папа, проведя пальцем по камню. – Но не самородок. Он будто собран из огромного количества мелких камней, спаянных вместе. А концентрация тьмы просто поражает. Но и потоки стихийных сил тут очень мощные. Теперь понятно, почему – их притягивает этот амарит, впитывая в себя большую часть энергии. Он каким-то образом превращает её в тёмную. Преобразует. Отсюда и мировой дисбаланс магии.

– То есть если его уничтожить, то всё постепенно должно прийти в норму? – спросил Белка, который уже успел трижды обойти эту глыбу. Даже простучал, выискивая пустоты.

– В теории, – кивнул папа. – Но фактически перед нами огромный тёмный артефакт преобразования, который напитывался силой более полувека. И я, признаться, не представляю, как его можно разрушить. Боюсь, ни одно из стандартных заклинаний не справится.

– Можно использовать заклинание иссушения, – подала голос проклятийница.

– Высвободить сразу всю скопленную в нём тьму? – папа одарил её хмурым взглядом и отрицательно помотал головой. – Мы рискуем тем самым уничтожить всё в радиусе нескольких сотен километров.

– Но ведь её можно поглотить. Думаю, мы с Арманом могли бы попытаться справиться с этим, – предложила девушка. – Да, не за один раз. Но можно попробовать.

Некоторое время папа смотрел на неё, но сразу отмахиваться от этого предложения не стал.

– Для начала, – сказал он, – нужно сделать замеры мощности излучения, высчитать силу заключённой внутри тьмы, взвесить риски. Провести несколько экспериментов, просчитать варианты.

– А я уверена, что нужно действовать сразу, – с нажимом проговорила проклятийница и посмотрела в глаза Арману. – Давай попробуем.

Тот чуть дёрнулся, тряхнул головой и уже хотел сделать шаг к ней, но я удержала, усилив поток отдаваемой ему светлой силы. Вот только с горечью поняла, что она уже почти не оказывает на него действие. Сейчас его собственная аура слишком сильно налилась тьмой, а радужка стала непроницаемо чёрной.

– Нет, – Белка встал перед Аром, закрыв его от проклятийницы. – Князь, я согласен с профессором. Нужно всё просчитать.

– Мы теряем время, – голос Граниди прозвучал холодно и властно.

– Если это время поможет избежать ошибки, то оно потеряно не зря, – не сдавался Вилмор, но в глаза другу уже не смотрел, будто просто не мог.

– До ночи Нового Круга осталось всего ничего. Неделя. Но наших запасов еды и воды на столько не хватит, – проговорил Ар.

– Дай нам три дня, – попросил папа, переглянувшись с Вилом. – Если за это время мы не найдём иной способ, тогда попробуем вариант, предложенный Алексис.

– Я не вижу смысла столько ждать, – чуть раздражённо бросила проклятийница. – Мы сейчас здесь. Силы у нас есть. За раз такую мощь впитать не получится. Но за три дня как раз справимся. Вы же получите новую информацию для изучения. А вот если начнём позже, то запасов еды и воды уже точно не хватит.

Она говорила логичные вещи, но всё во мне было против осуществления такого плана. Вот только повлиять я уже ни на что не могла.

Арман освободился от моей руки – просто стряхнул её, как нечто ненужное.

– Ар, не надо, – взмолилась я, поймав его за рукав.

Но он даже не посмотрел на меня. Протянул руку Алексис, шагнул к плите и опустил на неё раскрытую ладонь. Девушка сделала то же самое и начала говорить заклинание на незнакомом мне языке – на том же, на каком читала свои проклятия. Арман повторял за ней, ни разу не ошибившись, будто знал эти слова всегда. А я чувствовала, что окружающая нас тьма просачивается в мою душу, заполняет её целиком, убивая остатки живущего в ней света.

Голоса двух тёмных магов звучали всё громче, очертания камня будто поплыли, растекаясь во все стороны концентрированной тьмой. Она стелилась по заснеженной земле, подобно плотному туману. Сначала закрыла собой Армана и проклятийницу, потом – стоящих ближе всех к ним отца и Вилмора. А когда добралась до меня, когда чёрные щупальца коснулись моих пальцев, силы окончательно меня покинули. Ноги подогнулись, веки закрылись… и сознание рухнуло в бездну.

***

В реальность я вернулась рывком, будто меня кто-то позвал. Глаза открывались тяжело, словно им что-то мешало. Но когда веки всё же распахнулись, а зрение сфокусировалось, я с удивлением осознала, что лежу в самой настоящей кровати.

Вокруг была незнакомая, но довольно дорогая обстановка – тёмно-бордовый балдахин, светлые стены, с висящими на них картинами, тяжёлые шторы, закрывающие часть витражного окна. Судя по звуку, где-то рядом находился камин, в котором трещали дрова. И что самое удивительное – было очень тепло.

И как же сюда попала?

Мои воспоминания обрывались на том, как мы нашли каменную плиту, оказавшуюся огромным артефактом, а Арман и Алексис попытались впитать наполняющую его тьму. А вот что произошло дальше – было для меня загадкой.

Кое-как встав с постели, я обнаружила на себе чужую белоснежную сорочку из мягкой явно дорогой ткани. Значит, меня кто-то переодел. Неужели мы покинули Пустой лес? Сколько же я провалялась без сознания?

Медленно передвигая ногами, дошла до окна. Оно выходило на заснеженный сад, не особенно ухоженный. А впереди виднелась высокая гора.

– Эйра! – прозвучал за спиной голос отца.

Я резко развернулась и чуть не упала, потеряв равновесие. Папа тут же оказался рядом, подхватил меня на руки и понёс обратно к кровати.

– Ну зачем встала? – пожурил он, но тут же смягчился: – Как себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

– Нет, – поспешила ответить. – Только жуткая слабость.

– Ну, это поправимо, – он выдохнул с явным облегчением и присел на край кровати. – Как же я рад, что ты пришла в себя.

– Где мы? Сколько я проспала?

– В Востере, – ответил отец. – Тут нашлись несколько целых домов, а в этом даже были установлены бытовые артефакты. Не знаю, каким чудом они не повредились, но вся обстановка осталась не тронута временем. В кладовой обнаружились съедобные продукты. В трубах – чистая вода. Видимо, поступает туда из глубокой скважины, потому и не отравлена.

– Так и сколько мы здесь? – снова спросила я.

– Ты двое суток проспала, – сообщил папа.

Ничего себя! Так за это время могло случиться всё, что угодно!

– Где Ар? Что с тёмным артефактом?

Но отец почему-то отвёл взгляд, а пальцы его руки сжались в кулак.

– Папа! – я испуганно встрепенулась и даже нашла в себе силы сесть на постели.

– Они не стали меня слушать, – покачал он головой. – Арман вообще ведёт себя странно, будто это и не он вовсе. Позавчера, когда ты потеряла сознание, он будто прозрел, прервал заклинание, подхватил тебя на руки, сам донёс до города. Был с тобой всю первую ночь. А следующим утром они с Алексис снова ушли к центру аномалии. Вернулись только в сумерках… и больше он к тебе не заходил. Меня пугает его состояние. Можно было предположить, что так влияет на него тьма артефакта, но проклятийница осталась прежней. Даже наоборот, выглядит довольной и улыбается чаще. А он – смотрит на неё… как на единственную женщину в его жизни. Прости, что говорю тебе это, Эйра. Понимаю, неприятно такое слышать. Но… ты должна знать.

На душе стало горько, в носу защипало от подступивших слёз, вот только я понимала, что не имею права расклеиваться. Уж точно не сейчас.

– Скажи, у них получается? Они смогут разрушить артефакт? – спросила, собрав всю свою волю.

– Не знаю, – папа опустил голову. – Но пока тьмы вокруг становится только больше. Вилмор пытается объяснить это Арману, но тот не слышит… никого, кроме Алексис. Мы пытались достучаться до него. Но он всё время с ней.

– И ночью? – этот вопрос сорвался с языка против воли. А услышать ответ было отчего-то очень страшно.

– Нет, – тут папа меня успокоил. – Прошлой ночью я лично усыпил Армана твоим восстанавливающим зельем. Отличная, кстати, вещь. Мы тебя им тоже поили. Но, кажется, превысили дозу, потому ты проспала так долго.

– Ясно теперь, почему никак не могу собраться с силами, – кивнула я. – Если дело в зелье, то мне через пару часов должно полегчать. Скажи, есть хоть какие-то мысли о том, можно ли разрушить артефакт иным способом?

– Мы много думали об этом с Вилом и Честером. Даже Винсент пытался нам помочь, – папа покачал головой. – Нужно снова сходить к центру аномалии, но Арман запретил, а без его сопровождения мы туда просто не дойдём. Твари растерзают.

– И всё же. Если мне вдруг удастся достучаться до Ара, я должна буду предложить ему иной вариант. Что может разрушить тёмный артефакт такой силы?

– Свет, – развёл руками отец. – Другого способа я не знаю. И где взять столько света – тоже. Да и нет у светлых настолько сильных ритуалов разрушения. Их удел – созидание, лечение, а не уничтожение. Получается замкнутый круг.

Подложив под спину подушку, я села удобнее. Голова уже работала намного лучше, а память подкинула записи, прочитанные в отцовском блокноте. Да, там были сказки и легенды, но… вдруг что-то из них может помочь?

– Помнишь рассказ о том, как еловая ветвь и огонёк свечи в Ночь Нового Круга прогнали порождения тьмы?

– Тут на несколько десятков километров нет ни одной живой ели, да и огонёк свечи не поможет. Разве что солнце зажечь.

– И всё же… это нужно обдумать. А ещё я читала у тебя о ритуале, который призывает элементалей. Что, если нам попробовать призвать богиню света? Уж в Алсе хватит сил для разрушения артефакта.

– Если откликнется, – хмуро сказал папа. – Но, учитывая силы собранной тут тьмы, у меня есть теория, что в камне заточён сам Айс. Все признаки указывают на это. А они с Алсой связаны. Они и есть баланс. И если он заперт, то и она вряд ли свободна. Это как с истинной магической брачной связью. Супруги становятся двумя частями целого, и ни один без другого не может.

– А бывает неистинная? – удивилась я.

– Да, это та, что создана без взаимной любви. Но она и неполноценная, – пояснил папа. – Магия может усилить чувства супругов, создать между ними настоящую и очень сильную магическую связь. Сделать словно двумя сообщающимися сосудами… в магическом плане. Но создать любовь там, где её нет, она не может. И тогда ритуал остаётся неполноценным.

– Значит… у нас с Аром он именно неполноценный, – проговорила, опустив взгляд на свои напряжённые руки.

Но папа меня удивил:

– Мне казалось, что вы любите друг друга, – сказал он, изрядно меня удивив. – Но… тогда бы он сейчас был здесь. Ваша связь не позволила бы тьме поглотить его сознание. Да и твой свет в нём не оставил бы такого шанса. Ну, или служители неправильно провели свадебный ритуал. Такое тоже случалось. Ещё бывает, что стихии не принимают союз. Скажи, как они вели себя на вашей свадьбе? Огонь вспыхивал ярче? Ввода окатывала брызгами?

Я попыталась вспомнить. Правда, раньше так старалась вычеркнуть из памяти тот день, что восстановить события в сознании получилось не сразу.

– Вроде ничего особенно не было, – ответила я. – Но клятв мы друг другу не давали. Служитель решил, что это лишнее в нашем союзе по приказу.

– Ну вот, – отец сокрушённо вздохнул. – Как я и думал. Ошибка в ритуале. Стихии просто не могли его принять.

– Подожди, – я вдруг вспомнила деталь, которая тогда показалась мне интересной. – Когда у дерева в храме наша кровь упала на землю, оттуда появился росток.

После этих слов папины глаза удивлённо округлились.

– А вот такого я никогда не слышал. И знаешь, что, Эйра. Думаю, шанс всё же есть. Ты должна попробовать достучаться до супруга. Уговорить остановить их с Алексис эксперимент. Я не знаю, чего именно она хочет добиться, даже не знаю, что за заклинание она там читает. Но чувствую, что ничем хорошим для мира это не закончится. Столь сильную тьму тьмой не уничтожить. Это ошибка, я просчитал такой вариант. Но слышать меня никто из них не желает.

– Я попытаюсь, папа, – проговорила решительно. – Сделаю всё, что смогу. Попробую уговорить Ара уйти отсюда, чтобы позже вернуться с готовым решением.

– Верю в тебя, дочь, – отец сжал мою ладонь и поднялся на ноги. – Отдыхай. Я принесу тебе еду. А заодно проверю, как там наша странная команда. А то некоторые начали сходить с ума от скуки. Приходится постоянно придумывать им занятия. Когда я уходил к тебе, они всей компанией перебирали книги в библиотеке. Ищут информацию, способную хоть как-то нам помочь. Вряд ли найдут, но зато хотя бы не пытаются начать драку.

Оставшись одна, я перевела взгляд на горящий в камине огонь и основательно задумалась. Почему-то именно сейчас вспомнились карты, которые тётя Оливия разложила для меня в ночь перед свадьбой. А ведь они тогда сказали правду: мой супруг задумал нечто грандиозное, способное изменить жизнь всего мира. Но ведь была оговорка, что за успех придётся дорого заплатить. И ценой станет или жизнь Армана, или моё разбитое сердце.

Если применить это к нынешней ситуации, получается следующее: если Ар будет бороться с артефактом один, то, скорее всего, не выживет. Если с Алексис, то с ней же он и останется – она окончательно подавит его волю и суть, а моё сердце разлетится на куски, но артефакт всё же удастся уничтожить.

Может, мне на самом деле лучше просто отойти в сторону? Не мешать им?

Вот только от одной этой мысли в душе вскипела огромная волна протеста. Нет, я не согласна ни на один из этих вариантов! Не хочу верить, что иного пути нет.

Так, надо вспомнить, что тогда ещё показали карты? Кажется, что-то вроде того, что у нас есть шанс на счастье, но для этого обоим придётся пойти на уступки и смирить гордость. А ведь так и получилось. Мы же почти поладили. Да что говорить, я же почти в него влюбилась! То есть это предсказание сбылось.

Ещё тётя говорила, что победить мы Арманом сможем только вместе, а без меня он проиграет. Возможно, это тоже подсказка? Может, нам действительно нужно вместе попытаться разрушить артефакт? Но как, если я к нему даже подойти в прошлый раз не смогла?

Ох, надеюсь, папа что-нибудь придумает. Потому что у меня просто нет никаких идей, кроме одной – уйти из этого леса и вернуться позже с готовым решением.