#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 3

Глава 7 Щенка бросают в воду

— Да что с тобой происходит, Тьма тебя забери⁈ — гневно восклицает Великий Князь, наставляя на меня указательный палец. — Сначала Храм, теперь — маска Основателя⁈ Тебе не пришло в голову, что можно отключить сигнализацию и спокойно изучать ее хоть до второго Пришествия Разделенного⁈

Я стою перед Шуваловым в центре его кабинета, опустив взгляд долу, как провинившийся школьник, и терпеливо выслушиваю справедливые обвинения. Я не готов делиться с ним размышлениями по поводу собственной внешности и моем двойнике в Выборгском Сиротском Доме. Пока не готов.

Князь нервно ходит по кабинету и изливает на меня злость вкупе с недоумением.

— Знаешь, какие аристо обычно не доживают даже до средних лет? — цедит сквозь зубы Игорь Всеволодович, подойдя ко мне на расстояние вытянутой руки. — Непредсказуемые! Их пристреливают, как бешеных собак! Пушкин и Лермонтов — яркие тому примеры! Ты тоже хочешь сдохнуть, не дожив и до сорока?

— У меня в любом случае нет шансов! — оправдываюсь я и горько усмехаюсь. — Дар мне неподвластен, и рано или поздно меня прикончат на какой-нибудь дуэли!

— Веди себя так, чтобы не прикончили! — приказывает Шувалов, выделяя каждое слово.

— Это был порыв, — признаюсь я. — Мне даже в голову не пришло, что маска подключена к сигнализации…

— Дело не маске, Саша, Тьма ее забери! — устало произносит Игорь Всеволодович. — Дело в тебе! Дело в самоконтроле! Ты не должен вести себя как восемнадцатилетний юнец, хотя им и являешься! Положение обязывает! Бери пример с Андрея Трубецкого, он…

Началось. Процесс воспитания подрастающего поколения во всей красе. Нашкодившему ребенку ставят в пример его друга, который на самом деле ничем от него не отличается. Я бы мог рассказать, как в Царском Селе этот самый друг позволил привязать себя к кровати ради призрачных ласк красивой медсестры, но помалкиваю и выслушиваю похвальбы в адрес Трубецкого молча. Не думал — не гадал, что наши отношения с Великим Князем трансформируются в извечный конфликт отцов и детей.

— Расскажите лучше о его сестре! — я прерываю нескончаемый поток славословий Шувалова в адрес Андрея Трубецкого, потому что в моей душе зарождается острое желание прирезать примерного мальчика острым же кинжалом.

Великий Князь замолкает и сразу сдувается, будто проткнутый воздушный шарик. Его отеческий пыл угасает, а душу захлестывает чувство вины, вызванное моей короткой репликой.

Он плюхается в свое любимое кресло за необъятным письменным столом и предлагает сесть мне. Наполняет ароматным кофе две чашечки и одну протягивает мне. Затем достает сигару и начинает ритуал ее раскуривания. Присоединиться к нему он ни разу не предлагал, потому что осознает пагубность влияния табачного дыма на здоровье молодого поколения. А мне еще наследников Рода предстоит зачинать! В мечтах Великого Князя я должен заниматься этим не покладая рук. Пардон муа, не рук, конечно, а совершенно иного органа.

— Со вчерашнего дня Ольга Юрьевна Трубецкая — наследница Рода Синих, — тихо говорит Князь и выпускает в потолок густую струю табачного дыма. — И это ее выбор!

— А помолвка с этим ублюдком Апраксиным — тоже ее выбор⁈ — горячусь я, переходя в наступление.

— Тоже! — Шувалов кивает. — Как ни горько это признавать!

— Она просто поддалась шантажу!

— Ты тоже ему поддался, сделав в выбор в пользу нашего Рода!

Я бью кулаками по приставному столу, выплескиваю горячий кофе на брюки и вскакиваю с кресла. Оно падает, Шувалов невидимой тенью перемещается мне за спину и ловит его за спинку в нескольких сантиметрах от пола.

Я оборачиваюсь. Мое лицо горит от прилившей крови, глаза светятся двумя сапфирами, а душу переполняет гнев. Мне хочется убить Великого Князя здесь и сейчас, наплевав на последствия.

Старик делает шаг вперед и заключает меня в медвежьи объятия. Как тогда, на набережной, после смерти Мины. Чертов манипулятор! Простейший же психологический прием, я сам применял его в Приюте, но ведусь на него, как неопытный мальчишка.

Я не вырываюсь, не отталкиваю Князя и не выбегаю из его кабинета, чтобы покинуть Род Фиолетовых навсегда. Я мысленно прощаюсь с Ольгой, вспоминая бессмертные строки: «Я уж другому отдана и буду век ему верна».

Игорь Всеволодович отстраняется от меня, глядя в глаза и продолжая крепко сжимать мои плечи.

— Свободы выбора не существует, — печально произносит он. — И чем больше у тебя возможностей и ресурсов, тем меньше свободы. Поверь мне: самый несвободный человек в России — Император, но ты поймешь и прочувствуешь это, лишь оказавшись на его месте!

Великий Князь кладет свою огромную лапищу мне на плечо и ведет к выходу из кабинета.

— Давай займемся твоим Даром, — говорит он. — И с горячим кофе будь поаккуратнее — я все еще надеюсь понянчить вн… — Князь осекается и продолжает после небольшой паузы. — Внеплановых продолжателей нашего Великого Рода!

Я спотыкаюсь от неожиданности. История моей жизни стремительно превращается из боевика в классическую мелодраму. Шувалов чуть было не сказал: «понянчить внуков». Это простая оговорка, или он все же мой отец⁈ Нет, не может такого быть! Не верю!

В спортивный зал я бреду, словно во сне. Шувалов в несвойственной ему манере трещит без умолку, оживленно жестикулируя и неся какую-то чушь. Кажется, что он пытается нивелировать свою оговорку с помощью словесного мусора, заливая его мне на подкорку.

Я раздеваюсь, захожу в душевую кабину, включаю максимальный напор и каждой клеточкой кожи ощущаю сладкую боль, причиняемую острыми как иглы струями. Мне хочется стоять под ними вечно. Стоять, выбросив проблемы из головы и дожидаясь, когда они сточат мою плоть до костей. До состояния, когда я буду неспособен мыслить.

Я нехотя выключаю воду, обсыхаю под потоками горячего воздуха и натягиваю на себя костюм. Путь к Боевому тактическому модулю похож на короткую прогулку к эшафоту. Модуль активирован лично Князем и окружен мерцающей фиолетовой сферой. Мне предстоит первая тренировка с сильнейшим магом Империи, и я мандражирую. По протоколу Службы Безопасности ее должны лицезреть как минимум четверо серых охранников в активированной броне, но Шувалов отослал всех прочь.

На нас специальные костюмы. Естественно, фиолетовые. Тонкая ткань плотно облегает мощную фигуру Великого Князя, подчеркивая рельеф мышц. Его физическая форма близка к идеалу. Правильная осанка и бугрящиеся мышцы молодят старика на несколько десятков лет и делают похожим на героя комикса «Супер-аристо». Я впервые рассматриваю версию, что он может быть моим отцом. Если это так, то необъяснимая симпатия Князя к моей скромной персоне обретает твердую основу.

— Для того чтобы эффективно управлять Даром, ты должен четко осознавать его природу, — произносит старик с интонациями школьного учителя. — Все теории яйцеголовых для бездарей, отсылающие к потокам фотонов, длине световой волны и прочим законам оптики, априори ложны. Да, творя осязаемые предметы, ты используешь энергию света, но лишь используешь! Ты ваяешь не из света, ты создаешь силовые поля, от которых он отражается! А в зависимости от частоты используемых фотонов, мы видим созданный тобой конструкт в определенном цвете! Цвета как такового вообще не существует — он лишь интерпретация видимой световой волны нашим мозгом!

— А как мы творим предметы в кромешной тьме?

— Для этого на твоей шее висит Осколок! Это аккумулятор энергии и ретранслятор, позволяющий черпать ее из Кристалла. Чем ближе ты к Кристаллу, тем большим объемом Силы можешь располагать!

— Значит, общедоступная теория неверна по своей сути?

— Это — простая обманка для обывателя! — кивает Шувалов. — И ей потчуют даже потомственных аристо до тех пор, пока они не обретут Дар и не научатся применять его самостоятельно!

— Почему я мог управлять серой энергией, но не способен контролировать фиолетовую?

— Она не серая, мой юный Князь, она Светлая!

— Светлая⁈ — удивляюсь я и отступаю на шаг назад. — Это и есть Светлая Сила⁈

— Всего лишь тень ее истинной мощи! — с улыбкой подтверждает Шувалов.

— Но…

Я замолкаю, лихорадочно обдумывая полученную информацию. Мир в очередной раз раскалывается, и я рискую погибнуть, рухнув на его острые грани.

— А Темные? — тихо спрашиваю я. — Откуда черпают Силу они?

— Они создают поля, которые вообще не отражают свет, только и всего! — Шувалов улыбается. — А пользуются при этом всем спектром, как и Светлые!

«Две стороны одной медали!» — мысленно кричу себе я и отталкиваю эту мысль от себя, чтобы позже обязательно к ней вернуться.

— А как же целительство, создание артефактов и чтение мыслей?

— Более тонкая работа с волновыми полями — только и всего! — Шувалов улыбается и разводит увитые мышцами руки в стороны. — При желании ты сможешь ей обучиться, но сначала должен обрести контроль над Даром.

Великий Князь закрывает глаза и сводит ладони перед собой. В небольшом промежутке между ними загорается фиолетовая искра. Она увеличивается в размерах, и яркость ее свечения растет. Шар наливается слепящим пламенем, и старик опускает руки.

Он открывает глаза, и шар разворачивается в полупрозрачную плоскость, рассекающую боевой модуль на две части. Затем она обволакивает меня, лишая возможности дышать и двигаться, и осыпается на пол сотнями фиолетовых искр.

— В древности рожденные бездарями одаренные часто промышляли фокусами, я показал тебе один из них, — сообщает Князь. — Теперь пробуй ты. Закрой глаза, успокойся и отбрось любые волнения и сомнения.

Я повинуюсь, расслабляя мышцы и отгоняя суетные мысли.

— Вообрази мир вокруг себя темным ничто, пронизанным потоками Силы, — продолжает наставлять Князь. — Вообрази и попытайся увидеть перед собой фиолетовый сгусток — меня! Если получится — кивни, если нет — покачай головой.

Я выполняю указание и вхожу в медитативное состояние. Замедляю сердцебиение и погружаюсь в сумрак, пытаясь объять его панорамным взглядом. Пытаюсь разглядеть пронизывающие его фиолетовые потоки, как разглядывал серые на пороге Храма Разделенного. Пытаюсь снова и снова, погружаясь в нирвану всю глубже, но ничего не выходит. Я не вижу ни фиолетового сгустка перед собой, ни энергии, наполняющей пространство. Открываю глаза, выныривая из необъятных глубин, и молча качаю головой.

Великий Князь явно разочарован, но пытается это скрыть. Он с воодушевлением выдает новые инструкции, пересказывая то же самое иными словами, и ждет от меня действий. Я внимаю словам учителя и снова пытаюсь добиться результата. Пытаюсь погрузить себя в состояние, которое испытывал, стоя перед Темным Кристаллом, но ничего не получатся.

Я слеп как крот. Медленно качаю головой и вижу, что Шувалов раздосадован.

— Ладно, давай пойдем другим путем, — задумчиво произносит он. — Я поделюсь с тобой Силой. Направлю ее в твой Осколок, а ты попытайся это почувствовать!

Радужки старика вспыхивают, но я не ощущаю ничего, кроме легкого жжения в груди — мой Осколок нагрелся и наверняка ярко светится под светонепроницаемой тканью костюма.

— Ничего не чувствую, — признаюсь я и пожимаю плечами. — Могу лишь зажечь яркий огонь в глазах…

— А так⁈ — спрашивает Шувалов, и в мою грудь врезается таран.

Я вылетаю из дуэльного круга, врезаюсь спиной в стекло и медленно сползаю на пол. Тщетно пытаюсь вдохнуть, в глазах темнеет и мир начинает меркнуть. Вот только благодатный фиолетовый огонь на меня не снисходит.

Игорь Всеволодович приседает передо мной на корточки и смотрит в сузившиеся зрачки.

— Спонтанная реакция на атаку отсутствует, — недоуменно произносит он и вливает в меня Силу.

Тьма отступает, боль в груди проходит, а живительный кислород начинает поступать в легкие.

— Все это очень странно, — вполголоса бормочет он. — Ты — одаренный, в этом нет никаких сомнений! Более того, твой потенциал воистину грандиозен, но ты не можешь сотворить даже искру! Быть может, всему виной твоя Инициация⁈

— Не знаю! — я развожу руками и придаю туловищу вертикальное положение. — Вы же видели, что я сотворил перед Храмом до нее⁈

— В Храме что-то пошло не так, — Шувалов продолжает озвучивать собственные мысли, не обращая внимания на мои реплики. — Но изменить сделанного нам не дано! Если ты попытаешься пройти Инициацию еще раз, то погибнешь! А этого я не допущу!

Еще бы, ведь я живой сосуд драгоценного семени, от которого могут родиться десятки одаренных младенчиков с фиолетовыми радужками. По-настоящему одаренных, а не таких, как я. Меня нужно привязать к кровати и выкачивать животворную жидкость по несколько раз на дню, прибегая к помощи полногубых и полногрудых красавиц…

— Мы можем пытаться пробудить твой Дар до бесконечности, но это вряд ли принесет результат, — говорит Шувалов сам себе, глядя на меня сверху. — Я вижу лишь один действенный способ — научить тебя плавать путем бросания в воду…

Я успеваю лишь открыть рот, чтобы ответить, и слова застревают в горле: Великий Князь погружает меня в стазис. Он играючи берет меня на руки, поднимает с пола, словно тряпичную куклу, и отключает тренировочный режим модуля. Затем вышибает ударом Силы стеклянную перегородку и выходит наружу.

Князь размашисто шагает по мягкому покрытию спортивного комплекса, и моя голова болтается в такт его стремительным движениям. Сказать, что старик раздосадован, значит не сказать ничего. Он в гневе. И гнев этот может пролиться на мою бедовую голову сжигающим все фиолетовым пламенем.

Ожидающие за дверью охранники пятятся от страха и опускают взгляды. Им кажется, что Великий Князь несет на руках мое мертвое тело. От них отчетливо несет страхом за собственную жизнь, я чувствую это безошибочно, но сам не боюсь. Я лишь раздосадован и заинтригован.

Что удумал старик? Он сбросит меня со шпиля высотки, чтобы, падая, я создал парашют или летающее крыло? Отдаст приказ стрелять в меня боевыми патронами, чтобы я сотворил фиолетовый щит, закрывающий от свинцовых пуль? Как он собирается заставить меня совершить Акт Творения?

Старик безостановочно бьет Силой по стенам и потолку, и объективы всех камер на нашем пути взрывается каскадами стеклянных брызг.

— Не хочу, чтобы тебя видели в таком состоянии, — сообщает он уже в лифте.

Я хочу нарушить табу и послать старика по матери русским трехэтажным и многоярусным, но продолжаю висеть на его огромных руках недвижимым манекеном. Кабина лифта несет нас ввысь, и я закрываю глаза.

Представляю себе, как Великий Князь сбрасывает меня с края крыши и внутренне усмехаюсь. Умереть в полете — не самая мерзкая смерть, бывает много хуже. Хотя бы в последние мгновения своей жизни я почувствую себя свободным. Буду падать, цепляясь взглядом за голубое до одури московское небо, и улыбаться одними глазами.

Лифт останавливается на верхней площадке. Старик выходит в холл, и краем глаза я вижу винтовую лестницу, ведущую к Родовому Кристаллу. Он поднимается по ступеням, и пространство передо мной раскачивается, словно в семибалльный шторм. Круглый люк над головой открывается, и меня обволакивает густой фиолетовый свет.

— Мы пришли, Саша! — сообщает Великий Князь и аккуратно усаживает меня на пол. — Концентрация Силы здесь просто чудовищна, ты можешь черпать ее без ограничений. Твоя задача — освободиться от уз.

«Уз⁈ Каких еще уз⁈» — хочу спросить я и чувствую появившиеся на руках и ногах оковы.

— Браслеты созданы с помощью Силы, и ты легко сможешь открыть их, воспользовавшись Даром! — инструктирует меня Шувалов. — Достаточно приложить небольшое усилие — и ты свободен!

Стазис проходит уже после того, как старик покидает помещение, и круглая плита у моих ног закрывает люк. Теперь я могу высказать все, что накипело в душе, но высказать лишь самому себе. Я разглядываю темно-фиолетовые браслеты на руках и ногах, а затем поднимаю взгляд к Кристаллу. Бездна в его недрах манит меня к себе.