Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

30

— Оба-на! Где это мы? — удивлённо спросил Игорь, оказавшись на дивном пляже у моря с прозрачной, как в пресноводном озере, водой. В море отражалось небо причудливого бирюзового оттенка, и искрились два светила — яркое голубовато-белое и более тусклое — тёмно-оранжевое.

Пляж был покрыт крупнозернистым песком светло-кремового цвета, с виду очень твёрдый, но как оказалось — мягкий на ощупь, словно снег.

— Мог бы и сам догадаться, — равнодушно ответил ему Юрий, — Мы на той самой планете Содружества Амига, о которой я тебе рассказывал.

— Рай! Ну бля буду, рай! — не унимался Игорь. Он снял футболку и домашние тапочки, в которых прибывал всё это время, и по-детски, с криком, побежал в море, как пионер в лагере «Артек».

— Ты за языком-то следи, — буркнул Юрий, — ты не в пивной, не на Земле. Но Игорь его уже не слышал. Он вовсю плескался и дурачился в тёплом море, словно ребёнок.

Тарелка висела чуть поодаль на границе пляжа и обширного луга, густо поросшего низкой бело-зелёной травой.

Юрий присел на песок и закурил. Кот сидел рядом, щурясь от яркого света маленького «солнца». Он уже успел пару раз искупаться в море, плавав при этом совершенно по-собачьи — быстро перебирая воду передними лапками. Юрий модифицировал ему шерсть, так что бело-рыжий покоритель космоса не только не утонул, но и вышел из воды, буквально, сухим.

— Ох, ну и благодать, Юр! — подошёл к нему Игорь, вытираясь своей футболкой с пингвином, — Прямо как в детстве. — он сел по другую сторону от Юрия, и тот материализовал ему сигарету и баночку холодной Фанты, — А сам-то чего не окунёшься?

— Не нуждаюсь, — ответил Юрий, к нему вновь вернулся его прежний равнодушно-бесцветный голос, — Ты оденься, к нам дама идёт.

Прежде чем Игорь успел задать очередной глупый вопрос, позади них раздался звонкий девичий голосок:

— Привет, Игорь! — сказала Юлия, и чуть более прохладно поздоровалась с Юрием, — Здравствуй.

Юлия была одета в просторный белый джемпер и облегающие чёрные джинсы. Её роскошные белокурые волосы были забраны на затылке в тугой хвост. В одной руке она, совсем по-земному, несла свои босоножки, а в другой её руке был причудливый и необыкновенно красивый цветок.

Подойдя к ним, она материализовала стол под широким зонтом тёмнокрасного цвета и три стула.

— Здрасьте. — неуверенно поздоровался с ней Игорь, — Ну то есть доброго Вам дня, уважаемая Юлия. Вот. — он потупился и затих, явно стесняясь своего неприглядного вида.

Они присели за стол, совсем как в летнем кафе на пляже планеты Земля. Кот мягко запрыгнул к Юлии на колени. На столе появились три высоких тонких стакана с газировкой и соломинками, а так же пепельница и пачка сигарет.

— Добро пожаловать, Игорь! — промолвила Юлия, — Тебе нравится здесь?

— Ой, очень! Я даже. Я даже не знаю.

— А ты просто представь, что хотел выразить словами, и я всё пойму, — весело ответила Юлия.

Игорь зажмурился, и с блаженной улыбкой на лице произнёс:

— А на Земле я от прекрасного пола только и слышал: «хватит мечтать и витать в облаках». — и все трое весело засмеялись.

— Игорь, а можно тебя попросить сыграть что-нибудь? — спросила Юлия.

— Я с радостью! Только вот на чём? — оторопел тот.

Юлия сделала жест рукой, и Игорь, обернувшись, чуть не упал со стула, увидев стойку с двумя синтезаторами — его любимый Корг и вожделенный чёрно-красный Норд Лид, а так же какой-то сложный на вид микшерный пульт с маленьким экранчиком, и в довершении всего — серебристый ноутбук со светящимся яблоком на крышке.

— Я щас, я мигом, — затараторил Игорь срываясь со своего места, и чуть не опрокидывая стул. — Один момент. — бубнил он уже стоя за инструментами.

Быстро разобравшись с аппаратурой, Игорь взял первый аккорд. Зазвучал великолепный, сложный, и в то же неповторимый по своей красоте звук.

— А я и не знал, — подумал он, — что в Корге есть такие тембры, надо же!

— Это эксклюзивное расширение, Игорёк, — задорно крикнула ему Юлия, — по спецзаказу!

Игорь взял ещё пару аккордов, пытаясь ухватить настроение. Он взглянул в причудливое небо и увидел яркую звезду. Потом он запустил несложный медленный ритм на встроенном секвенсоре,[113] и над морем появилась невозможно красивая светящаяся радуга. От такого зрелища у него по щеке покатилась слеза.

— Ну, Игорёк соберись, — сказал он себе шёпотом, — вот они, твои пять минут славы. Не налажай. Второго шанса не будет.

И он заиграл. Медленную и лирическую композицию, которую сочинил, ещё учась в школе. На своём раздолбанном Касио, купленном с рук у одноклассника.

Звуки лились отовсюду. Не мешая друг другу и не диссонируя. Здесь был весь частотный спектр и самая широкая панорама. А на небе, одна за другой, зажигались и гасли звёзды. Радуга плавно, в такт музыке, меняла оттенки и градиенты.

Юлия и Юрий медленно танцевали обнявшись. Совсем по-земному. Впрочем, язык музыки — это язык Вселенной.

— Как жаль, — вымолвила Юлия, — А ведь могло бы быть всё совсем по-другому.

— Что поделать, — ответил Юрий, — поздно что-либо менять, выбор сделан.

Когда отзвучал последний аккорд, и Игорь вернулся на своё место, Юлия взяла его за руку и сказала:

— Браво! А как называлось это музыкальное произведение?

Игорь потупился и ответил грустно:

— Вы наверняка и так знаете. Оно называлось «Рай».

Они ещё совсем немного посидели молча и встали из-за столика, который почти сразу же растворился в окружающем пространстве.

— Спасибо Вам за всё, Юлия! — грустно сказал Игорь, и поцеловал ей руку, — И тебе, Юра, тоже спасибо! Спасибо, что позволили мне, в прямом смысле — излить душу. Всю до последней капли. Мне больше нечего желать.

А затем все трое и кот — исчезли.

Тарелка НЛК ещё пару мгновений повисев в воздухе, стала удаляться от поверхности планеты, а потом с неяркой вспышкой растворилась.