Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

23

Юрий очнулся в постели под тонким одеялом. Совершенно голый. Голова и рука больше не болели. В голове было свежо и ясно. Он моментально вспомнил всё, что с ним произошло в этот день.

— Ну и глюк однако, — подумал он, — Видать хорошо приложился скворечником о каменный пол.

Он осмотрел помещение, в котором находился. Белые стены, белый потолок, белое всё, залитое равномерным светом, источник которого Юрий не мог определить, как ни старался.

— В комнате с белым потолком, с правом на надежду.[95] — негромко пропел он и подумал:

— Однако странная больничка. От белизны всё сверкает. Ни приборов, ни шума, ни типичной больничной вони. Странно.

Он сел на своей койке и огляделся ещё раз.

— Ни окон ни дверей. А! Я походу умер. Радость то-какая! — хохотнул он в ответ на свои мысли, — Даже не думал что это будет так легко. Без всяких засасываний в туннель навстречу свету, порханием над собственной тушкой, и тому подобной слезливой хери.

— И куда я, интересно, попал? — он огляделся ещё раз, — На рай похоже. Вроде как, — он снова лёг и довольно потянулся, положив ладони под затылок. Есть не хотелось. Спать тоже. Вот разве что покурить.

— И за что мне в рай? — думал Юрий, — Вроде жизнь была такая же как и у всех. Так может это всё-таки ад? Ну да, такой, с евроремонтом. Ну по крайней мере, в прихожей. А за стенами — печи огненные и скрежет зубовный. Да похрену! Сейчас местный пахан нарисуется, и объяснит мне по понятиям, где и за что я буду коротать вечность.

Он натянул на голову одеяло, и сложив руки на груди в позе покойника, снова негромко запел:

— В комнате с видом на огни, с верою в любовь.

— А вам уже легче, даже поёте, — раздался нереально красивый женский голос.

Юрий, вздрогнув от неожиданности, высунул голову из-под одеяла.

— Оба-на! Ангел! — прошептал он, вытаращив глаза, когда увидел свою собеседницу.

Девушка, неопределённого возраста, явно очень молодая, даже юная. Она была одета в костюм наподобие спортивного, не слишком облегающий её стройную фигуру. Её белокурые густые волосы плавным водопадом стекали на плечи. Невозможно-синие глаза светились добротой и спокойствием.

Рассмотрев её лицо, Юрий обнаружил потрясающее сходство со своей возлюбленной детдомовских времён — Юлей.

Юля была старше Юрия на два года, но тем не менее дружила с малолеткой-тихоней, вечно торчащим в библиотеке, по прозвищу Гагарин — вечным объектом насмешек как сверстников, так и старших ребят.

Юрий поклялся себе, что как только отец приедет за ним, он обязательно уболтает его, слёзно упросит, умолит на коленях забрать из этого ада, вместе с Юрием, и его сестру по несчастью Юлечку — круглую сироту-подкидыша.

Но судьба распорядилась иначе, и они так и остались коротать свой срок в этом неуютном госучреждении — отстойнике для ненужных детей.

Потом, когда пришло время, Юля покинула негостеприимные стены детдома и ушла в самостоятельную жизнь. Они какое-то время переписывались. Из редких писем Юрий позже узнал, что она обрела счастье с мужем — офицером-подводником где-то очень далеко, близ холодных морей и баз стратегического назначения.

Письма приходили всё реже, а потом и вовсе перестали. Юрий остался совсем один. Если не считать редких визитов дальних родственников, которые так удачно спихнули восьмилетнего Юру на попечение государства много лет назад.

— Ох и заставили вы нас поволноваться, Юрий, — произнесла девушка, присев рядом с его кроватью на появившийся из ниоткуда стул.

— А как вас зовут? — спросил он, и вновь присел на своей койке, — И где я, собственно, нахожусь? И кого это — «нас»?

— Меня никак не зовут. Это чисто земная привычка — давать имена и определения всему, что видимо и знаемо, — спокойно ответила она, — Но раз вам так удобнее, зовите меня Юлия. Или Юля. И давай на «ты».

— А.

— Предвидя твой следующий вопрос, я скажу, что специально приняла такой образ, чтобы тебе было комфортнее общаться с нами.

— А. — вновь попытался задать вопрос Юрий.

— Давай по порядку, хорошо? — она заглянула ему прямо в глаза, — Мы знаем все твои мысли ещё до того как ты их подумаешь, и уж тем более — произнесёшь их вслух.

От такого Юрию стало немного не по себе.

— Хотя ладно, — подумал он, — Я же на том свете, здесь всё так и должно происходить.

— Ты не на «том свете», Юра, — ответила на его мысли Юлия, — ты на одной из планет. — она немного подумала, — входящих в Содружество Амига.

— Интересное кино, — сказал Юрий вслух, — Мой первый компьютер назывался Амига. «Амига пятьсот плюс», если быть точным. Хорошая была машинка. А тут вдруг целое Содружество так называется. — он подумал и добавил, — «Амига» — это вроде как «подруга» по-испански.

— Я тебе уже говорила, — ответила Юлия всё тем же спокойным тоном, — у нас ничего и никак не называется. Это чисто земная привычка — всё называть. Земная и схожих цивилизаций. Ты просто подумал об «Амиге», а я лишь выбрала это имя.

После некоторой паузы она продолжила:

— Во время беседы с тобой, для удобства твоего восприятия, мы… я — буду давать названия и определения словами из твоего языка и лексикона, хорошо?

— Ну, лады. — неопределённо ответил Юрий.

— Наше Содружество Амига — очень древнее. Мы прошли множество этапов эволюции и самосовершенствования. Самопознания и саморазвития. Нами пройден очень долгий путь, неизмеримый временем, поскольку времени в твоём понимании — просто не существует.

Мы многое перенесли на разных этапах своего существования. Войны внутри себя и с внешними врагами. Мы погибали и возрождались. Делали фатальные ошибки, и вновь вставали на правильный путь. Расселялись по Вселенной, и теряли целые сегменты нашего Содружества. И вот — мы те, кто мы есть. А ты наш гость, Юрий, добро пожаловать!

— Спасибо, Юля, — ответил Юрий, — Признаться, я не ожидал такого ответа. А сколько планет в вашем Содружестве?

— Количество всё время изменяется, — ответила она, — Сейчас — семьсот шесть тысяч, в разных точках Вселенной. К нам постоянно присоединяются другие. — она замолчала и отвела от Юрия взгляд, — А кого-то порабощают… или уничтожают полностью враги.

— Во дела, — пробормотал Юрий, — И кто же эти «враги»?

— Союз разных рас и существ, с разных планет в различных галактиках. Но объединённых общей целью, — она снова посмотрела в глаза Юрию, и совсем по-земному сказала:

— Пожрать на за чужой счёт.

Юрий не ожидал подобной формулировки, но вида не подал.

— Надо же, прямо как на нашей несчастной планете.

— Всё верно, — сказала Юля, — Это потому, что ваша планета входит в число, захваченных ими.

— Приплыли.

— Кстати, ты сюда прибыл на их старом корабле. Собственно поэтому мы немного занервничали, когда ты оказался возле наших границ на этой развалюхе. Чуть не уничтожили.

— Юль, а курево в вашем Содружестве водится?

— А всё что пожелаешь! — озорно ответила она и подмигнула.

— Вот это номер, — подумал Юрий, — Только что была такая ледышка, а теперь подмигивает. — он осёкся, — Так, Юрец! Думай вежливо, ты всё-таки в гостях.

— Ты представь это своё «курево», а я тебе его мигом материализую.

— Как понять «представь»?

— Увидь его своим внутренним взором. Помечтай о нём.

Юрий закрыл глаза и стал представлять дымящуюся сигариллу Кафе Крем в своих пальцах, а в другой руке — кружку холодного тёмного пива.

— М-м-м-да-а-а. — задумчиво промычал он, улыбаясь своим мыслям, — Прямо чувствую запах табачного дыма. И в руке — ну прямо такая тяжёлая кружка с.

— А ты глазки-то открой, мечтатель! — засмеялась Юля.

— Какого. — оторопел Юрий, открыв глаза.

В его левой руке была кружка пива с фирменным логотипом Гиннес, а в пальцах правой — тлела туго набитая ароматная мини-сигара.

— Вот так! Мысль — материальна, если говорить по-земному, — она обворожительно улыбнулась.

— И как назовём этих зас… злобных космических врагов? — спросил Юрий, допив пиво и докурив сигариллу.

— Ну, например, «Герконы», как тебе? Ты всегда считал это слово противным, не так ли?

— Ага. Герконы. Больше подходит каким-нибудь паукам или ящерицам, — Юрий поморщился, — А на самом деле это.

— «Герметичный контакт» или проще — магнитная кнопка. Колбочка с намагниченными контактами. Подносишь магнитик — оп! Цепь замкнулась, ток пошёл, — веселилась Юля.

— А как поняли, что это не Герконы пожаловали, а случайно полудохлый землянин залетел?

— А, — отмахнулась она, — дело техники. А как разобрались — взяли эту пирамидальную колымагу на дистанционное управление и посадили тут неподалёку. Открыли — а там ты. Только не полумёртвый, а уже именно мёртвый. В состоянии клинической смерти.

— Однако. И сколько же я к вам добирался?

— По вашему. Ну суток пять, — ответила она с беззаботным видом, — Как только от обезвоживания коньки не отбросил.

— Погоди, это ж сколько километров-то выходит? — Юрий наморщил лоб, пытаясь поупражняться в арифметике.

— Да много, Юр, ты же через, так сказать, «гиперпрыжок» в наших краях очутился, — она встала со стула и пересела на край его постели, — в одном месте исчез, а в другом появился. А за это время на Земле прошло около пяти суток. Такое вот расстояние.

— А в числовом эквиваленте?

— Устанешь нули рисовать, профессор! Да, и неравномерность пространства учесть не забудь.

Она спрыгнула на пол и отобрала у него кружку из-под пива, в которой валялся окурок. Кружка в её руках мгновенно исчезла.

— Вставай, пациент! Пойдем прогуляемся, заодно на местную природу поглядишь!

— Так а одежда моя где?

— Твоя того, восстановлению не подлежит. На тебе уже новая, — она рывком сдёрнула одеяло.

Юрий, который был до этого гол, как новорождённый, теперь был одет в чёрную футболку с длинным рукавом, такого же цвета джинсы и простые кроссовки на липучках — его обычная одежда на Земле.