Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

17

— А тебе не надоело рыться у меня в мозгах? — огрызнулся Игорь, — не помню чтобы давал тебе разрешение.

— Мне твоё разрешение не упало, Игорёк, — сказал Юрий, — Я тебе больше скажу. Именно благодаря тому, что ты так громко думаешь, ты и наслаждаешься нынче моей компанией.

— Оба-на! — опешил Игорь, — Это что-то новенькое!

— Да какое, к хренам собачьим, новенькое, — отмахнулся Юрий, — мысли, они же не в твоей лохматой башке тусуются. Не в твоих мозгах. Там только некоторые. Инстинкты твоей тушки, например.

— Энерго-информационное поле Земли, — скорчил дурацкую рожу Игорь, вытаращив глаза и подняв брови, — Телепатия. У-у-у-у, я знаю все ваши мысли.

— Просто информационное. И не поле вовсе. И уж тем более, не Земли, — спокойно произнёс Юрий. — Тебе, Игорь, надо своё шоу про «паранормальную» херь на телевидении замутить. Хорош глумиться!

— Извини, занесло. — примирительно сказал Игорь, сразу посерьёзнев, — А что там дальше, ну, про то, что я громко думаю?

— Долго рассказывать. Потом поймёшь, — Юрий наклонился чуть вперёд, и заглянул Игорю в глаза, — Ты меня накликал, короче.

— Пиндык. — медленно произнёс Игорь, чуть отпрянув, — А ты знаешь, и не жалею! Я не особенно часто в своей жизни катался на НЛО. И таких собеседников как ты, Юра, встречаю вообще впервые.

— Спасибо. Взаимно, — без эмоций сказал Юрий и сотворил две сигареты, себе и Игорю.

— А дальше-то что с тобой происходило? Как ты в астронавтах очутился?

— В астробомжах, если на то пошло, — Отмахнулся Юрий, — Впрочем, я тоже не жалею.

Он встал и подошёл к окну. Кот вернулся в комнату и принялся тереться у ног Юрия. Тот наклонился и взял его на руки. Потом они вместе молча стали смотреть в окно. Кот, правда, громко мурлыкал.

— Помотавшись по разным работам довольно долгое время, — продолжил Юрий свой рассказ, — я решил с несколькими своими приятелями заняться бизнесом. Разменял свою «двушку» на Таганке с неплохой доплатой, и вложился в наше совместное предприятие. Арендовали павильон на Горбушке и стали торговать «серыми» мобилами, плеерами, навигаторами, и тому подобным хламом, — он снова вернулся за импровизированный стол, и в опустевших чашках появился душистый горячий чай.

— Всё шло вроде неплохо. Денег стало появляться нормально, я даже купил себе новую тачку. Мы стали подумывать о расширении. Хотели барыжить компами и ноутами. Но.

— Как всегда это проклятое «но», — вставил Игорь, — Дай догадаюсь. Один из ваших слинял со всеми бабками? Опрокинул?

— Да нихрена подобного. Нас опрокинуло государство. Не нас одних, понятно.

— А, помню-помню, — сказал Игорь, — Знаменитый обвал рубля и прочих ценных бумаг.

— Их ценность лишь в том, что с ними можно, в случае чего, сбегать в нужник, — съязвил Юрий, — Короче говоря, продажи упали, аренда поднялась, и нам пришлось прикрыть лавочку. А конкретно мне — стать бомбилой. На своей новенькой тачке я подался в частный таксопарк.

— А семья у тебя была? — спросил Игорь, воспользовавшись повисшим молчанием, — Жена? Дети?

— Не было. Так, шуры-муры, трали-вали. Тоска была. Смертая тоска.

— От чего?

— Да после той истории с отцом. Смерти матери. — Юрий встал и вновь подошёл к окну, — Понимаешь, семья у нас была верующая, как я уже говорил. Меня всем этим уже с детства пичкали, — ох хмыкнул, — Ещё не знал таблицу умножения, зато знал наизусть несколько молитв, разные псалмы.

— Понимаю. Вся эта бодяга про грехи, испытания, несение креста, и промысел божий?

— Вот именно. Бодяга, — грустно сказал Юрий, — Я стал задумываться о смысле всего этого. Смысле бытия.

— процитировал Игорь по памяти один из тех стихов, что так нравились Ларисе.

Чуть помолчав, он предложил:

— Я тебе сейчас расскажу одну занятную историю. Или ты уже видел её в моих мозгах?

— Видел конечно. Но всё равно хочу послушать как её видишь ты, — равнодушно ответил Юрий.

— Ну в общем, еду я как-то раз в трамвае. Зима, слякоть, грязища. Неподалёку от меня сидит мужик с ребёнком. Ребёнку лет пять, или около того. Мужик с бородой, весь в чёрном. Или «батюшка» или просто воцерковлённый на всю голову. Мне пофигу было, я на них сначала даже и не обратил внимания, — Игорь отпил чаю, — Ну и дитё, которое до этого молча смотрело в окно, вдруг поворачивается к папе, и говорит: «Пап, а что такое впадение в грех?». Ну я немало офигел от таких слов невинного чада, дальше слушаю. А папа, голосом, преисполненным отеческой заботы, отвечает: «Если ты не будешь держаться, то будет впадение лицом в грязь!». Каково, Юр, а? Глубоко?

— Как ты говоришь — пиндык, — ответил Юрий, — Чем-то напомнило моего отца.

— Да не, Юр, я не собирался тебя подкалывать или ещё что.

— Я знаю. Тем более я эту историю наблюдал в твоём сознании, — Юрий посмотрел в глаза удивлённому Игорю, — Мне просто было интересно услышать… и увидеть это в твоей нынешней интерпретации. И в теперешнем времени. Ведь в тот момент ты к этому человеку проникся уважением, не так ли?

Проехали, — устало махнул рукой Игорь, — Давай дальше — про себя. Я-то твои мысли не читаю.

— Давай-ка лучше прокатимся, — заговорщицки подмигнул Юрий, — а то сидим как два бюргера в пивной. Только с чаем.

— Ох ё, щас что-то будет. — напрягся Игорь, инстинктивно вжимаясь в кресло, — Ненавижу эти твои подмигивания!

— Спокуха, начальник! Ты лучше пристегни ремни.

— А? Чё? — Игорь нервно завертелся в кресле, — Какие ещё нахрен ремни?

— Опять повёлся! — довольно прищурился Юрий.