Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

25

Юрий машинально ел, пил, курил одну за одной, прохаживаясь по своему идеально-белому приюту. Спать по-прежнему не хотелось. Он всё размышлял над словами Юлии о Земле, Герконах и Амиге.

— Ну хорошо, — думал он, — вернусь я обратно. И что дальше? Опять идти в такси? Опять в сисадмины? Или уж в повара податься? Это, наверное, единственная профессия, которая мной ещё не освоена. Ну если не брать в расчёт экзотику типа физика-ядерщика или космонавта. Хотя космонавтом поневоле я всё же стал. Юрий «Гагарин».

А потом что? Старость, болезни и смерть? И для чего жил тогда? Чтобы поддерживать хоть ещё сколько-то времени агонию собственной тушки длинною в жизнь?

«Каждый мужчина должен построить дом, посадить дерево, и вырастить сына», — вспомнилась Юрию избитая фраза. Должен. Кому? Сам себе?

И чего ради? Продолжить род? Запульнуть свою ДНК вперёд во времени, а мои потомки всё это проделают вновь и вновь? И всё это вперемешку с вечной суетой, болью утрат, горечью разлук… и мелкими сиюминутными «победками» и «удачками»?

А итог? Чёрно-белая фотография в рамочке. Рядом рюмка водки и сверху кусочек чёрного хлеба.

Он вспомнил родителей с их разглагольствованиями о боге, долге и кресте. А потом их жизненный финал. Вспомнил «родственничков», что так упорно облизывались на их квартиру в центре. Вспомнил детдом. И все свои каторжные работы — будь то уютный офис и экран компа, или стройка и малярная кисть.

А поверх всего этого — довольная рожа вечно голодного Геркона.

— Нет уж, дудки! С меня хватит.

Юрий докурил последнюю сигарету, и затушил окурок о собственную ладонь. Было больно. Но это была приятная боль. Это была последняя боль.

— Юля! — негромко позвал он, — Я готов.

— Хорошо. А ты не пожалеешь о своём выборе? — спросила появившаяся позади него Юлия.

— Я слишком много жалел в своей земной жизни. О том что сделал, или наоборот — не сделал. О потерянном времени. Хватит сожалений. Я хочу просто быть собой.

— Я тебя поняла, — сказала она, — Я… Мы понимаем и принимаем твой выбор.

— Что я должен делать?

— Ляг и закрой глаза. Будет неприятно.

Юрий лёг на постель и закрыл глаза. Юлия подошла к нему и стала у изголовья.

— Твоё последнее слово как человека? — спросила она тихим и отстранённым голосом.

— Поехали! — так же тихо ответил Юрий, и Юлия-Амига поцеловала его в лоб.