Бомж. Псевдо-научно-фантастический рассказ обо всём понемногу

20

— Ну и какого мы сюда припёрлись? — недовольно пробурчал Игорь, вроде как смирившийся с мыслью, что он всё ещё жив (вот облом-то!).

— Ты не любишь Египет? — поднял брови Юрий, изображая на лице искреннее удивление.

— Это больше по части Ларисы. А я — мимо, — бурчал Игорь, — Я вообще жару терпеть ненавижу. Мне хватает и моего родного крематория на солнечном приводе под названием «Город Москва».

— Тебе, Игорёк, с таким чувством юмора только в крематории и надо работать, — пошутил Юрий, — Обретёшь своё призвание.

— А я и собирался. Там была вакансия сисадмина. Что, не видел в моих мыслях?

— Как-то не обратил внимания, — Юрий изобразил забывчивость, — А чего ж не пошёл-то?

— Зряплату предлагали — не ахти, да и от дома далеко.

— Ладно, пёс с ним, с кремаком, — посерьёзнел Юрий, — Я тебя не просто так сюда притащил. Здесь финальная точка рассказа о моей жизни. Земной жизни.

НЛК снизилось и зависло на высоте примерно полста метров от поверхности. Перед взором Игоря раскинулось, во всей своей пустынной красоте, плато Гиза.

Подсвеченные яркими разноцветными прожекторами, здесь красовались Сфинкс и две пирамиды: одна большая — «Великая пирамида Хеопса», маленькая — «пирамида Микерина», и развалины средней — «пирамиды Хефрена».

— А знатно походу бабахнуло, — равнодушно сказал Игорь, — Смотрел в Инете видео с местных камер наблюдения. Мне потом Лариса весь мозг вынесла, что мол, не поехал с ней в Египет смотреть пирамиды, когда их ещё было три, а теперь вот: «одна буду ездить каждый отпуск, любоваться тем, что осталось», — он устало вздохнул, — Женщины.

— А что бабахнуло-то, Игорёк? — всё с той же детской непосредственностью спросил его Юрий, — Такой развал, любо-дорого. Прямо камня на камне не осталось. Ты полюбуйся, а!

— А то ты сам не знаешь? — осклабился Игорь, — В мозги залезаешь, так потрудись в Интернет залезть.

— Клал я на Интернет с прибором. Меня твоя версия интересует.

— А моя мало чем отличается от той что везде, — надулся Игорь, — Что в Инете, что по ящику — одно и то же. Кто говорит «взрыв баллонов с ацетиленом». С понтом, там внутри что-то варили — пандусы или распорки для укрепления сводов коридоров — я в душе не ведаю, — он отхлебнул чаю и слопал кусок круассана, — А другие поют, что террористы подорвали — им, видите ли, поперёк сооружения языческого культа.

— Да ты больше слушай всякую медиа-херь, — отмахнулся Юрий, — У этих уродов всегда виноваты террористы, педофилы, и Госдеп. И сомалийские пираты впридачу. Мозготрахи долбаные, — недовольно фыркнул он, — Надо же — ацетилен. Да его во всём Египте столько нету, чтобы подобный кипиш устроить. Я сварным[79] тоже работал, между прочим, меня так дёшево не купишь.

— Да херь полюбас. Вон официальные власти Египта — до сих молчат, ни бе ни ме. Значит есть что скрывать.

— Ну дык!

— Я в Инете, помню, рылся, когда вся эта катавасия произошла несколько лет назад. Так вот. Наткнулся на один сайтик. А там — подробный разбор видео с этих грёбаных камер наблюдения, — Игорь встал и принялся расхаживать, как недавно Юрий, — И там, на этих снимках видно, что в момент взрыва, вверх от пирамиды отлетает что-то ярко-красное. Выглядело просто как толстый луч, но это походу из-за смаза. Видимо скорость была недетская у этого «что-то».

— Не только скорость, но и перегрузки внутри.

— Чего? — остолбенел и вытаращился Игорь, — Уж не хочешь ли ты сказать.?

— Хочу, — серьёзным тоном ответил Юрий, — И сейчас расскажу. Лучше присядь.

Игорь взял на руки кота, который лёжал на краешке ковролина, любуясь своим дальним родственником — Сфинксом, и вернулся в кресло.

— В тот раз я остановился на том, что наша торговля крякнула, а я попёрся работать таксистом, — возобновил своё повествование Юрий, — Только всё вроде более-менее стало устаканиваться, как я попал в аварию. Причём я был не виноват, но менты пришили обоюдку,[80] поскольку я им взятку не дал, хотя они очень намекали. Я остался без страховки и без машины. Ну и забухал на радостях.

Мои друзья, те с кем у нас бизнес столь удачно прогорел, видя такой гнилой расклад, вынули меня из синьки и депрухи,[81] насильно потащив в Египет. Типа «Юрец, всё ровно, жизнь продолжается! Харэ бухать, поехали к морю, солнцу и пьяным бабам». Я отбрыкивался, как мог, но куда там.

Как приехали — рассказывать смысла нет, ибо всё как у всех — аэропорт, таможня, дьюти-фри,[82] самолёт, виски-ириски. Ну в общем как-то так.

Игорь, в кои-то веки, слушал не перебивая.

— Ну прилетели, в общем, туда-сюда-обратно. И потащили меня эти орлы любоваться местными достопримечательностями, включая пирамиды и бордели «Специально для русских».

И вот, в один из дней мы полезли с экскурсией в эту грёбаную пирамиду Хефрена. А я был уже малость невменько. Плюс жара. Ну и проняло меня по-маленькому. Прикинь, стал внутри пирамиды шарится в поисках туалета, — Они оба как-то вяло засмеялись.

— Ну и заблудился. Там все эти коридоры, ответвления, и прочая конструёвина. Плюс, во многих из них не было освещения. Темно, как сам знаешь где.

— Знаю, — хохотнул Игорь, — Ну и?

— Ну и забрёл куда-то вообще хрен поймёшь. Иду в темноте, как мудак свечу телефоном. И как грёбнусь со всей дури! Мобильник куда-то улетел. Лоб и рука болят офонареть как. Потрогал — кровища.

Думаю: ну всё, отец, ты приплыл. Будет тут ещё одна мумия. Или скелет. Кое-как замотал руку обрывками футболки, лоб держу носовым платком. Кровь, чую, аж в глаза затекает.

— Юр, завязывай с предварительными ласками, — огрызнулся Игорь, — переходи к сути.

— Перехожу. Так вот, стал я кое-как оттуда по памяти выбираться, типа «три направо, два налево», и попал вообще в тупик. А у самого уже очко играет, чую скоро потеряю сознание.

Упёрся лбом в стену, стою, молитвы вспоминаю. А тут — хренак! — Юрий сделал театральную паузу, — Стена тупика немного отошла в сторону.

— Пиндык. — заворожённо прошептал Игорь.

— Не, наоборот. Пиндык был потом, — Юрий сотворил им по сигарете, а коту — еды и молока, — Из последних сил я эту дверь кое-как отодвинул и попал в слабоосвещённую залу. Только я туда ввалился, а дверь опять — хренак! И задвинулась обратно.

Думаю: «ну что, Индиана Джонс,[83] попался как мышка в клетку?».

— А внутри-то там что было? — с нетерпением подгонял его Игорь.

— Темно там было. Какой то тусклый свет по верху стен, почти под самым потолком. Я только просёк, что эта комната была не квадратной, а пирамидальной.

— А, — отмахнулся Игорь, — подумаешь маленькая пирамидка внутри большой. Какое-нибудь тайное святилище или что-то в этом роде. Египтяне были фанаты подобных наворотов.

— Ха, египтолог, тоже мне, — фыркнул Юрий, — Слушай дальше. Стал я там по углам шарить, за все выступы хвататься, думал, может найду ещё одну дверь, или какой потайной выключатель.

Он снова сделал театральную паузу, — Ну и нашёл. На свою голову!

— В каком смысле?

— А в таком, что эта беда ожила. Зажёгся свет, вокруг всё загудело, мелко завибрировало, передо мной прямо в воздухе появился экран, наподобие голограммы, только плоский.

— Что, секретная лаборатория египетских жрецов, беженцев с Атлантиды? — скривился Игорь.

— Достал стебаться! Ну так вот. Гляжу, а на этом экране что-то вроде карты, какие-то непонятные символы, обозначения. И главное дело, всё какое-то зелёно-серое, и одна яркая белая точка. Ну я возьми и ткни в неё сдуру пальцем.

— А дальше? — Игорь даже приподнялся в кресле, предчувствуя драматичный финал в стиле Хичкока.[84]

— Свет опять притух, и вся эта комната затряслась так, что я свалился с ног. А потом меня приплющело к полу, словно огромным самосвалом. И через секунду я вырубился.

— А на следующий день по всем новостным каналам прошла новость, что пирамида Хефрена разлетелась в клочья, — торжественным голосом произнёс Игорь, — а в Инете стали базарить, что из неё вырвался на свободу треугольный корабль пришельцев и устремился у звёздам.

— Пирамидальный. И не пришельцев, а хозяев, — буркнул Юрий.

— Что?! — подскочил Игорь, — Каких ещё хозяев?

— Потом.

— А когда это произошло? Я чего-то запамятовал, — Игорь наморщил лоб.

— Ровно в этот день, три года назад, — поник Юрий, — Именно этот день мы с тобой и отмечали весь вечер.

— Точно! Шестое августа.

— Угу, — пробурчал Юрий, — день когда американцы сбросили на Японию атомную бомбу.

Они оба несколько минут провели в полном молчании, каждый уставившись в собственные мысли.

— И куда ты, по итогу, прилетел на том треугольном бимболёте?[85] — нарушил молчание Игорь.

— В рай, Игорёк, — устало-печально произнёс Юрий, — Я очнулся в раю.

— Грёбаная сказка! Чем дальше, тем страшнее, — хмыкнул Игорь расстроенно, — Теперь ещё рай и какие-то хозяева.

Они вновь на несколько минут погрузились в молчание. Было слышно только громкое мурлыканье кота, который тёрся у ног Юрия. Сфинкс ему явно надоел.

— Ну что? — приободрился Юрий, — Валим отсюда?!

— Подожди, — мрачно сказал Игорь, — Есть одна просьба.

— Не продолжай, я всё понял. Сейчас сделаем, — ответил Юрий, и тарелка резко взмыла в ночное египетское небо.