Больница на Змеиной Горе

*** 47 ***

Застыв посреди больничной палаты и выпав из реальности, я и снова, в десятый раз за ночь, слышала крики, видела небо, озаренное вспышками, ощеренную пасть твари и трепещущие крылья.

– Грейс, – мягко окликнул меня муж. – Тебе надо отдохнуть.

Он подошел и обнял меня здоровой рукой; вторая, туго перебинтованная, была примотана к груди, чтобы не потревожить ее при движении. Ланс и одной рукой продолжал лечить: диагностировал и накладывал целебные заклятия. Однако для того, чтобы помочь всем пострадавшим после битвы с моросом, одного целителя недостаточно: нужны обе мои руки и магия, увы, сильно истощившаяся в битве.

Вместо ответа я обвела глазами пространство: многие койки были заняты, но обошлось малой кровью – несколько переломов, сбитые колени и ушибы, у пожилой женщины случился сердечный приступ. Праздник обернулся кошмаром, но, к счастью, почти никто не погиб.

Почти…

Я могла только надеяться, что мэтр Грин не испытал сильной боли, ведь он умер мгновенно. Высокомерный сноб, который выгнал Ланса из дома, когда тот нанес ему визит вежливости. Ворчун и брюзга, который успел досадить половине жителей Змеиной Горы, а вторую половину заставил обходить себя десятой дорогой, едва они замечали на другой стороне улицы старика, помахивающего тростью. И все-таки он, не задумываясь, встал на защиту разумных, пусть даже не считал их ровней себе.

Я отчаянно хотела верить, что боевой маг желал для себя именно такой смерти: с доблестью, в бою, а не лежа в теплой кровати, обессилев от болезней и старости.

Тело мэтра Грина сейчас хранилось на леднике. Как только мы закончим с помощью живым, наступит время для мертвых. Похороним с почестями того, кто этого достоин, и сожжем на осиновых бревнах тварь, оставшуюся без головы. Я никогда не верила в легенды о том, что только огонь осины навсегда закрывает врата загробного мира для исчадий тьмы, но теперь я сама настояла на этом, а Ланс в ответ только кивнул.

Голова Мороса была надежно заперта в стазисном ящике, одолженном нами у господина Рутцена: тот, что мы приобрели для лекарств, оказался слишком мал. Пришлось просить об одолжении у госпожи Рутцен, которая не отходила от лежащего в беспамятстве мужа.

– Берите что угодно, только спасите моего Ульберта! – воскликнула она и отправила за ящиком пару крепких парней.

– А мясо? – почесал в голове молодой оборотень. – Мясо-то куда? Пропадет!

– Разбирайте! – махнула рукой госпожа Рутцен. Она и не думала о лавке, не сводила глаз с бледно-зеленого лица мужа, гладила по жестким, торчащим щеткой волосам.

– Я оплачу расходы, – сказал Ланс. – Насчет господина Рутцена не беспокойтесь, я вам твердо обещаю, что скоро он пойдет на поправку.

Миг, когда Ланс поднял отрубленную голову твари, думаю, до конца жизни отпечатался в моей памяти. Только сейчас я отчетливо поняла, что все кончено, морос мертв, а мы живы. И бытие охватило меня во всей полноте. Ветер горчил от дыма костров, прохладой овевал разгоряченные щеки. Я слышала плач и крики радости. Я отчетливо видела оскаленную пасть и потухшие глаза твари, видела капли пота на лбу Ланса. Я осознала, что, оказывается, стою на коленях, прижимая к себе одной рукой Лори, другой – Ника.

– Мы сделали это… – прошептала я, до конца не веря, что это случилось наяву.

– Мамуля… – выдохнула Глория, уткнувшись личиком в мое плечо. – Я не хотела говорить, где я…

– Ты о чем, малышка?

– Я вспомнила. Чудовище приходило ко мне во сне и спрашивало, спрашивало, где нас искать. Было так страшно! И я… Я рассказала!

Лори расплакалась, и я прижала ее покрепче, утешая.

– Ничего, маленькая! Теперь тебе не нужно бояться! Его больше нет!

Выходит, морос во время последнего приступа Глории все-таки вынудил ее раскрыть наше убежище. Кто бы мог подумать, что жуткая тварь скрывалась за тщедушной внешностью курьера. В день отъезда он наведался в наш дом, надеясь вызнать, куда мы направимся. Была бы его воля – обернулся бы сразу и убил нас на месте, но охранники и мы с Лансом изрядно помяли его, так что он временно не мог вернуть себе вторую ипостась. Гад! А я еще предлагала ему помощь! Если бы знать! Ведь мы бы легко могли одолеть его в тот день – раненого и обессиленного.

Вот только… Морос действовал по указке свыше. Он был лишь орудием в руках врагов. Да, мы избавились от летящей в Глорию стрелы, но мы пока не знаем, в чьих руках лук.

Значит, еще не все закончено, мы лишь получили отсрочку.

Но об этом подумаем позже. Позже… Я смертельно устала – морально и физически, а впереди непростая ночь. Удивительно, что магию исчерпала не до конца. Хотя… Я улыбнулась и положила ладонь на живот. Что здесь удивительного? Мой маленький нерожденный маг щедро делился со мной своей силой.

«Спасибо, малыш, – подумала я. – Ты защищал свою сестренку».

И вдруг меня пронзила неожиданная мысль: что, если бы мы любили друг друга чуть меньше? Что, если бы Ланс не запрыгнул в отходящий поезд, руководствуясь не разумом, а лишь эмоциями: он не мог разлучиться с нами. Что, если бы он не забыл о противозачаточном заклинании, ведь в тот момент он думал лишь о нежности и страсти. Что, если бы я послушала его и уехала, оставив Лори с отцом? Каждое это «если» обернулось бы катастрофой, теперь я это точно знаю.

Нас спасло только чудо. И это чудо называется любовь.