*** 16 ***

Похоже, старый Ник собрал всех, кто не работал в поле. Рядом со стариком, сжимавшим в руках топорик, стоял господин Рутцен, на две головы возвышаясь над остальными. В сравнении с ним мэр, господин Флюк, казался мелким и тщедушным, но Ланс не рискнул бы предсказать исход поединка между орком и оборотнем.

За их спинами маячили господин Тори, матушка Картер и священник местной часовенки, господин Паркер. Чуть поодаль опасливо поглядывала на них стайка ребятишек, а на углу – вот уж кого Ланс не ожидал увидеть – прислонился к палисаднику мэтр Грин.

Повезло, что большинство жителей городка еще в поле, но наверняка старый Ник уже послал кого-то из мальчишек позвать на помощь соседей. Нужно разрешить ситуацию как можно скорее. Даже шесть человек – слишком много, а у толпы разум отсутствует напрочь.

– Что вам угодно, господа? – Он на миг склонил голову, приветствуя «гостей».

Поморщился про себя: не то, все не то, опыт дебатов в Совете служит ему плохую службу. Здесь подобные манеры скорее настроят разумных против него. Не потому что местные были глупее или грубее мэтров из верхней палаты. Хуже образованы – и только. Но все же там ценили изящные словесные обороты и тонкие метафоры, здесь – к месту вставленные соленые словечки. Там много внимания уделяли хорошим манерам, здесь – умению много и хорошо работать. Там знатное имя открывало любые двери, здесь общественное положение парня определялось лихостью в битве «стенка на стенку» и «справной» одеждой, а мужчины – способностью «хорошо держать» семью.

– Внука моего отдавай. – Старый Ник шагнул вперед, перехватывая топорик половчее.

Лапища орка легла ему на плечо, останавливая.

– Нехорошо вышло, господин Мон, – прогудел орк.

– В самом деле, слишком много вы себе позволяете, – поддакнул хозяин универсального магазина, и Ланс понял, что вдова ему нажаловалась.

Нет, он не жалел, что поддался порыву, как не собирался и сокрушаться о неблагодарности. В конце концов, откуда бы нечувствительной к магии женщине что-то понять? Но как же некстати!

– Тут вам не столица. Народ у нас мирный и добрый, это верно, но, если что, в обиду своих не дадим.

– Ник болен. Очень тяжело болен, – сказал Ланс. – Ему нужно помочь.

– А не ты ли его сглазил? – вскинулся старик. – То-то все талдычил, «заболеет, в город»… И баба твоя тоже…

– Все дети знают, что пару недель назад мальчика укусила лисица, которая сама вышла к деревне, – ровным голосом произнес Ланс, в упор глядя на мэра.

Оборотни опасались бешенства куда сильнее людей. От человека к человеку болезнь не передавалась. От оборотня к оборотню – нередко.

– Правда, – подтвердил Рутцен. – Ульрих жалел, что не успел ее погладить.

Матушка Картер тоже кивнула. Ланс продолжал:

– Укус оказался…

– Какой такой укус! Царапина! – перебил его Ник. – Вы, неженки столичные, над любой царапиной квохчете…

– Этой царапины оказалось достаточно, чтобы зараза из слюны попала в кровь. – Ланс по-прежнему обращался к мэру.

Он знал – и был уверен, что и оборотень знает, – случаи, когда и царапины не нужно для заражения, просто слюна инфицированного животного попадала на кожу, проникая сквозь невидимые глазу ранки.

– Если это так, – медленно произнес господин Флюк, – тогда я тем более не понимаю, зачем вы украли мальчика. Ему легче было бы отойти в родном доме, в окружении близких…

– Да вы сговорились, что ли? – взвыл старик. – Какое «отойти»! Поправится он, непременно поправится! Не бешенство это никакое, просто воды холодной перепил и…

Ланс мог бы напомнить, что советовал Нику отвезти мальчика к лекарю. Но легко судить других, когда можешь просто сесть в поезд и поехать куда угодно, а не считать монетки, прежде чем нанять соседскую подводу, не говоря уж о плате лекарю.

Он сам никогда не знал нужды, но, однажды увидев ее вблизи, ужаснулся, потому и открыл когда-то в Свином Копытце больницу для бедных.

– Моя жена подумала, что сможет ему помочь. Я с ней согласен.

– Бешенство неизлечимо, – сказал оборотень.

– Как правило – да. Но есть исключения. – Ланс зажег на ладони огонек. – Мы с женой целители.

В другое время он бы посмеялся, глядя, как крепкие мужчины и огромный орк шарахнулись в стороны. Сейчас ему было не до смеха. Конечно, они знали о магии, но для большинства жителей городка «магия» ограничивалась ярмарочными фокусами. Может, здесь и рождались дети с даром, но, как и любой дар, магия угасает, если ее не развивать. Много проку от способностей, скажем, гениального химика, если ты родился в племени, только-только освоившем огонь?

Но, как и всё незнакомое, магия пугала. И Ланс не знал, что перевесит сейчас – желание чуда или страх перед ним, помноженный на недоверие к чужакам.

– Как есть сглазили, – воскликнул Ник. – Дед мой говорил, сила мажеская не от пресветлых богов…

– Дед твой, не тем будь помянут, редкостный болван был, – проскрипел из-за спин старушечий голос.

Ула, которую никто не звал и которая, как всегда, оказалась в гуще событий, отодвинула могучего орка, уставилась на Ника, подслеповато щурясь.

– И ты от него недалеко ушел.

Она развернулась, оглядывая присутствующих.

– Чего взбаламутились? Делать нечего? А еще говорят, бабы только языком чешут!

Удивительно, но никто не стал ей возражать.

– Ты правда целитель? – спросила она.

Ланс пожал плечами. Бросил диагностическое заклинание.

– У вас болит спина, госпожа Ула.

– Доживешь до моих лет, и у тебя заболит, – усмехнулась она.

Как ее убедить? Гоблинша была здоровой – насколько может быть здоровым существо, разменявшее вторую сотню лет. Измененные сосуды, из-за которых порой кружится голова и звенит в ушах, изношенные суставы, начальная катаракта, о которой можно было догадаться и без магии, просто вглядевшись в глаза… Вот оно!

– Вы позволите, госпожа? Тяжело жить, когда смотришь на мир словно сквозь стену падающей воды.

– Твоя правда, непросто. Валяй.

Ланс осторожно положил ладони ей на веки.

– Будет неприятно, – предупредил он. Время вспять не воротить, но вернуть хрусталику прозрачность магия могла. Так же, как могла отрастить новые клетки мозга взамен убитых вирусом бешенства. – Вот и все.

Он отнял ладони. Ула моргнула, сощурилась точно от слишком яркого света. Потянулась потереть глаза, но Ланс перехватил ее руки.

– Немного терпения, госпожа. Сегодня глаза лучше не трогать.

– Какая я тебе госпожа! – фыркнула она. Огляделась, расплылась в довольной улыбке, а потом низко поклонилась ему.

Мужчины зашептались.

– Идите по домам, – махнула рукой Ула. – Ты, Ник, останься. Посмотрю я на твоего мальца, но сдается мне, зря ты уважаемых людей взбаламутил и на господина Мона напраслину возвел. – Она снова повернулась к Лансу. – Не обессудь, Ласло. Доверяй, но проверяй.

Ланс не стал спорить.

Загрузка...