Божественный спор

Глава 26. Празднуется свадьба

Сквозь кружевную вуаль Лиона плохо видела, что происходит вокруг. Поэтому, опустив глаза, разглядывала мраморный пол под ногами, который расцветили витражные блики. Руки, сжимавшие букет с первыми весенними розами, вспотели. И она судорожно вцепилась в перевязанные лентой стебли, боясь, что те выскользнут из пальцев.

Шаг за шагом она двигалась вперед, боясь пройти мимо жениха. Поэтому, увидев наконец его сапоги с золотыми пряжками, от облегчения выдохнула так громко, что жрец наверняка осуждающе нахмурился.

Смущенная этим Лиона остановилась, продолжая бездумно сжимать букет. Герцогу пришлось первому коснуться ее пальцев, напоминая, что она должна дать ему руку. Ей снова стало ужасно неловко — и за эту заминку, и за то, что ладонь влажная от волнения.

Погрузившись в переживания, она прослушала вступительную речь жреца. А когда пришло время приносить клятвы, просто бездумно повторила слова за женихом. И только ощутив на руке тяжесть золотого брачного браслета, поняла, что все закончилось.

Она больше не маркиза Лиона Анри Фламбре. Отныне к ней будут обращаться только «ваша светлость». Потому что теперь она — герцогиня Кринстон.

Откинутая вуаль освободила взгляд. В первое мгновение светлый храм показался ей слишком ярким и шумным. Толпа свидетелей свадьбы ликовала, подбрасывая в воздух лепестки цветов.

Глядя на их счастливые лица, Лиона сама наконец почувствовала радость. И позволила себе широко улыбнуться.

В истории ее жизни началась новая глава. Возможно, в ней тоже не все будет гладко, но о прошлых проблемах теперь можно забыть.

Арника любовалась подругой, радуясь, что все так славно устроилось. Конечно, было бы куда лучше, будь это брак по любви, но и в браке по расчету царевна не видела большой беды. Главное — то, что Лиона вырвалась из-под опеки отца и теперь может жить гораздо более свободной жизнью.

Герцог Кринстон казался ей весьма приятным человеком. А его «небольшой секрет», о котором Арнике рассказал Эдвард, не выглядел такой уж большой бедой. Главное — у жениха есть титул и состояние, а сам он человек чести. По крайней мере, как утверждал все тот же Эдвард.

В любом случае, в интересах герцога, чтобы его жена была максимально счастлива — если он, конечно, не хочет впасть в немилость у королевы.

В новом статусе, честно говоря, Арника еще не до конца освоилась. Ей было странно вести себя на равных с матерью, которая приехала на королевскую свадьбу. И понимать, что теперь она всегда будет видеть из окна своих покоев бескрайнее небо, а не густую зелень родного леса.

Гораздо легче она привыкла к постоянной компании Эдварда, с которым они постепенно начали делить не только королевское ложе, но и государственные заботы.

И, честно говоря, роль жены Арнике понравилась гораздо больше, чем она могла когда-нибудь предположить.

Эдвард был весьма доволен собой.

Глядя на смущенные лица новобрачных, которых засыпали поздравлениями еще по дороге к праздничному столу, он чувствовал, что поступил правильно, организовав эту свадьбу.

Узнав от Иттана, что маркиза хочет уйти жрицей в храм Онифы, он был несказанно удивлен. И, когда Арника, переступив через гордость, попросила его озаботиться судьбой подруги, охотно откликнулся на эту просьбу.

Единственным альтернативным способом вывести Лиону из-под влияния отца было устроить ее брак. К счастью, у него имелась подходящая кандидатура. Герцог Кринстон, давно зарекомендовавший себя как верный помощник, нуждался в знатной жене, пусть по определенным причинам сам и не стремился ее найти. Так что предложение короля жениться на маркизе он воспринял охотно.

Теперь Эдвард надеялся, что молодые супруги сойдутся характерами и найдут в браке не только очевидные для себя выгоды, но и своеобразное счастье.

Своим собственным браком король был более чем доволен.

Правда, последние дни ему не давал покоя один вопрос. Дело в том, что Эдвард давно разгадал, кто был волшебной нимфеей, обнаруженной им однажды лунной ночью в купальне. И теперь его страшно волновала возможность повторить ту встречу.

Вот только он пока не знал, как уговорить молодую супругу на ночное купание, не раскрыв того смущающего обстоятельства, что виновен в подглядывании.

Рия радовалась за подругу, хотя не могла взять в толк, откуда взялся этот жених. Видимо, находясь под строгим присмотром целителя, она что-то пропустила.

Навещавший ее каждый день Иттан про помолвку толком ничего и не объяснил. Гораздо больше, наверное, могла бы рассказать Арника, но она дважды приходила с королем, в чьем присутствии сплетничать как-то было неловко.

Приходил с визитами к Рие и глава Королевской канцелярии. По лицу никто бы не сказал, но на самом деле он сильно мучился совестью, что не уследил, и Рия попала в беду. Ей самой было его жалко, так сильно господин Линард винился.

А кончилось же все хорошо. Иттан ее спас, раны на спине, благодаря лекарю, быстро зажили, а ужас… да, ужас еще не совсем забылся, но ничего. Скоро и он сотрется из памяти, когда появятся новые счастливые воспоминания. Уж тут Рия постарается. В конце концов, она теперь фрейлина королевы и возлюбленная герцога!

Что стряслось с душегубом, правда, так до конца и не выяснили. Но Рия на всякий случай сходила в храм Единоглазого и поблагодарила там всех богов за заступничество.

Иттан испытывал жгучую ревность, наблюдая, с какой заботой Линард подливает вина в бокал Рие. Конечно, он понимал, что его друг действует, скорее, из чувства вины, чем романтического интереса.

И все равно это ужасно раздражало.

Будь его воля, Иттан с удовольствием сам бы сейчас сидел в роли жениха во главе свадебного стола. Увы, брак герцога и жрицы многие посчитают возмутительным мезальянсом. Даже несмотря на то, что Рия стала королевской фрейлиной.

Он все-таки не сдержался и переставил бокал девушки на свою сторону. К Морглоту правила сервировки! Если они мешают мужчине ухаживать за своей дамой, значит, они совершенно бессмысленны.

Рия в ответ совершенно бесстыдно, но очень приятно погладила под столом Иттана по колену. Почувствовала, видимо, его нервозность и решила так успокоить. От этого жеста раздражение тут же растворилось в щемящей нежности.

И Иттан подумал, что, может, послать подальше и мнение окружающих по поводу мезальянса…

Никто из пирующих, конечно же, не обращал внимание на распахнутое окно с широким каменным подоконником. И уж тем более на сидящих на нем кошку, сову и хомяка. Богини вернулись в прежде ненавистные звериные тела на этот раз по собственной воле. Но пожелали остаться невидимыми.

Гердия, как и прежде, раздраженно била хвостом, взбивая на подоконнике пыль. Теперь она была уверена, что ее девчонка заслуживает только самого лучшего и немного переживала, сможет ли влюбленный мальчишка стать достойной ей парой. Впрочем, богиня пообещала себе время от времени за ними приглядывать.

Онифа выглядела бесстрастной, хотя на самом деле тоже волновалась за подопечную. Богиня мудрости знала, что новоиспеченную герцогиню в будущем ждет еще немало приключений, и надеялась, что сбудется одна из тех счастливых картин будущего, которые она приготовила для Лионы.

Одна Ниилида не могла сдержать слезы умиления, наблюдая за своей царевной. Точнее, теперь уже королевой. Скатившаяся с божественной щеки капля упала на пол чистейшим алмазом прямо к ногам курносого мальчишки, подававшего соусы.

Тот сначала не поверил своей удаче, потом опасливо огляделся по сторонам и припрятал драгоценный камень за пазуху.

В этот день он тоже был ужасно счастлив.