Божественные проступки

ГЛАВА 37

Я оделась к обеду, который был полуформальным, а значит, нужно было немного приодеться к поездке в экспертную лабораторию волшебного подразделения. Прежде чем мы успели поесть, позвонил Джереми, которого вызвал один из полицейских волшебников для осмотра и экспертной оценки конфискованной палочки Гилды. Именно от ее действия очень долго не могли разбудить полицейского.

Джереми хотел, чтобы некоторые из нас посмотрели на нее, потому что думал, что она была сделана сидхе. Он предложил мне остаться дома и пообедать, потому что ему нужны были только некоторые из старших сидхе-стражей, Рис ушел до этого - пошел общаться с новым ситхеном, а Гален был, как и я, слишком молодым, чтобы много знать о наших древних магических предметов. При этом только у нас троих были лицензии частных детективов. Другие могли быть только телохранителями. Репортеры, пострадавшие от разбившейся витрины, были во всех новостях и на YouTube, и полиция рассчитывала, что я не буду выходить без сопровождения стражей. Таким образом, я была "под защитой", а Джереми получил сидхе для осмотра палочки. Единственным недостатком было то, что мне пришлось быстро перекусить в машине. Я была в желтых босоножках на высоких каблуках, подходящих к пояску платья с пышными нижними юбками, чтобы платье сидело правильно, но босоножки совершенно не подходили для долгого стояния на бетонном полу.

Палочка была в плексигласовом футляре. На нем были выгравированы символы. Футляр создавал портативное антимагическое поле, чтобы в него можно было поместить найденный полицией предмет до проведения экспертизы или принятия другого решения.

Все мы стояли вокруг футляра, глядя на палочку, под всеми я подразумевала двух полицейских волшебников, Уилсона и Кармайкл, еще Джереми, Холода, Дойла, Баринтуса (который пришел, когда мы собирались уезжать), Шолто, Риса и меня. Рис прервал свое исследование ситхена, чтобы участвовать в расследовании.

Палочка была около двух футов длиной (61 см), но сейчас она была всего лишь двухфутовой палочкой из выбеленного дерева цвета меда, чистая и освобожденная от всех тех блестящих вещичек, которые так любила Гилда, насколько я помнила.

- Она не похожа на ту палочку, - сказала я.

- Ты имеешь в виду с наконечником-звездочкой и в блестящей обертке? - Спросила Кармайкл. Она покачала головой, и ее "конский хвостик" захлестал по лабораторному халату. - У некоторых из камней были метафизические свойства, которые могли усилить волшебство, хотя они явно были только для украшения и маскировки.

Я уставилась на длинное, гладко отполированное дерево.

- Зачем это маскировать?

- Не смотри на нее только своими глазами, Мерри, - сказал Баринтус. Он возвышался над всеми нами в длинном кремовом непромокаемом плаще. На нем был костюм под плащом, хотя и без галстука. Это было больше одежды, чем то, что я видела с момента его появления в Калифорнии. Он убрал волосы в хвост, но даже тот не скрывал, что волосы все еще были слишком подвижными для обычных волос, как будто даже в этом очень современном здании, оборудованном по последнему слову техники, он стоял словно среди невидимого потока воды, играющего его волосами. По-видимому, это было не нарочно, а из-за близости океана.

Мне не понравилось, что его слова были скорее приказом, но все же последовала им, потому что он был прав. Большинству людей нужно было постараться, чтобы видеть магию, делать магию. Я была человеком лишь отчасти, но в одном я была истинной фейри. Мне нужно было ставить щиты каждый день, каждую минуту, чтобы не видеть магию. Я оградила себя еще когда вошла в комнату лаборатории, потому что здесь хранились действительно сильные магические предметы, с которыми люди не знали что делать или исследовали как их уничтожить, чтобы не повредить другие предметы. Некоторые магические предметы было слишком трудно разрушить без серьезных последствий.

Я удерживала свои щиты, потому что не хотелось пробираться через все волшебство в этом помещении. Антимагические футляры не давали предметам работать, но не препятствовали волшебникам изучать сами предметы. Это была самая удачная волшебная технология. Я глубоко вздохнула, и немного опустила свои щиты.

Я попыталась сконцентрироваться только на палочке, но конечно в комнате были и другие вещи, некоторые из которых были не только видны. Что-то в комнате просило: "Освободи меня из этой тюрьмы, и я исполню твое желание". Что-то еще пахло как шоколад, нет, как вишневый леденец, нет, это походило на аромат всего сладкого и хорошего, и с ароматом появлялось желание найти это и освободить, чтобы забрать с собой это совершенство.

Я покачала головой и сконцентрировалась на палочке. Выбеленная древесина была покрыта магическими символами. Они текли по дереву, пылая желтым и белым, тут и там вспыхивая красными искорками, но это был не огонь, а словно вспышки магии. Я никогда прежде не видела подобного.

- Похоже на волшебство, только не сильное, - сказала я.

- Я тоже так сказала, - сказала Кармайкл.

- Я думал, что это могла бы быть дополнительная сила, как маленькие кусочки магической батареи, предназначенной для заклинания. - Сказал Уилсон. Он был высоким, выше других мужчин, за исключением Баринтуса, с короткими волосами всех оттенков серого цвета - от седого до белого. Уилсону было всего тридцать лет. Первая седина у него появилась после взрыва одной из волшебных реликвий, угрожавших всеми миру. Что-то из предметов, что могло вызвать конец мира, всегда уничтожалось. Проблема была в том, что уничтожение подобного сильного предмета не всегда было самым безопасным занятием. Уилсон был волшебным эквивалентом сапера. Он был одним из горстки человеческих волшебников страны, которые могли решать судьбу подобных реликвий. Как считали в лаборатории, другой взрыв украл с десяток лет жизни Уилсона, добавив в его шевелюре новой седины.

Он поправил свои очки в тонкой оправе. Сейчас он был больше похож на книжного червя, хотя и был им, если не считать того, что он был при этом волшебным книжным червем, и, по мнению коллег, был либо самым храбрым, либо самым сумашедшим с ума ублюдком. Это была цитата. Тот факт, что только Уилсон и Кармайкл все еще работали с тем, что было в этой комнате, означал, что палочка сделала что-то неприятное.

- Полицейский, которого Гилда коснулась этой палочкой, умер? - Спросила я.

- Нет, - сказала Кармайкл.

- Нет. Что ты слышала? - Спросил Уилсон.

Она нахмурившись смотрела на него.

- Что? - Переспросил он.

Я сказала:

- Эта комната только для вещей, которых опасается полиция. Основные реликвии, вещи, предназначенные для совершения зла, и они здесь до тех пор, пока вы не выясните, как их уничтожить или обезвредить их магию. Что палочка Гилды сделала, чтобы попасть сюда?

Волшебники переглянулись.

- Чтобы вы не скрывали, - сказал Джереми, - это может быть ключом к расшифровке силы этой палочки.

- Сначала скажите нам, что вы увидели, - сказал Уилсон.

- Я уже сказал тебе, что думаю, - сказал Джереми.

- Ты сказал, что это могла бы быть работа сидхе. Я хочу знать, что по этому поводу думают сами сидхе. - Уилсон по очереди на каждого из нас, его лицо было при этом было очень серьезным. Он изучал нас, как изучал что-нибудь волшебное, что заинтересовало его. У Уилсона была склонность иногда видеть в фейри еще один вид магических вещей, и наблюдать, что бы мы делали в том или ином случае.

Мужчины посмотрели на меня. Я пожала плечами и сказала:

- Мерцающие волшебные символы белого и желтого цвета, проступают на древесине, иногда странно вспыхивают оранжевым и красным. Символы не статичны, но, кажется, что они перемещаются. Это необычно. Волшебные символы иногда пылают для внутреннего зрения, но не эти, эти... свежие, словно краска не высохла.

Мужчины кивнули, подтверждая мои слова.

- Именно поэтому я думал, что это могло бы быть создано сидхе, - сказал Джереми.

- Не думаю, - сказала я.

- В прошлый раз я видел магию, которая оставалась, словно новая, и это был волшебный предмет, сделанный одним из великих магов вашего народа. Эти мастера прятали основу магии за металлической конструкцией или за живыми растениями, которые скрывали новизну магии, но это была лишь маскировка, Мерри. То есть было предназначено скрыть основу.

- Я понимаю, что ты говоришь, но почему это должно быть сделано именно сидхе?

- Твои люди - единственные из тех, кого я знаю, кто мог сохранить магию, вложив ее в другой материал - свежий и живой.

- Мы никогда не видели ничего подобного, - сказал Уилсон.

- Поэтому считаете это работой сидхе? - Спросила я.

- Это не так, - сказал Баринтус.

Мы все посмотрели на него.

Джереми было явно неловко, но он посмотрел на высокого мужчину и спросил:

- Почему это не волшебство сидхе?

Баринтусу удалось выглядеть таким же презрительным, каким я всегда его видела. Он нависал над Джереми. Сначала я думала, что это было что-то личное, но потом поняла, что это было предубеждение Баринтус к Джереми, который был трау. Это было похоже на расовую неприязнь, как будто Баринтус не считал трау достойным бать нашим боссом.

- Сомневаюсь, что я смогу это объяснить так, чтобы ты понял, - сказал Баринтус.

Лицо Джереми потемнело.

Я повернулась к Уилсону и Кармайкл, улыбаясь, и сказала:

- Простите, не оставите нас на минутку? Мне очень жаль, но не могли бы вы отойти подальше.

Они переглянулись, потом посмотрели на злое лицо Джереми и надменное Баринтуса, и отошли. Никому не хочется стоять рядом с начинающим ссору мужчиной в семь футов ростом.

Я повернулась к Баринтусу.

- Хватит, - сказала я, толкнув в его грудь пальцем так сильно, он немного отступил. - Джереми - мой босс. Он платит мне достаточно, что прокормить и содержать нас всех, включая тебя, Баринтус.

Он посмотрел вниз на меня, и двух футов было достаточно, чтобы это было надменно, но для меня было уже привычно такое поведение морского экс-бога.

- Ты не зарабатываешь денег. Ты не вносишь проклятую часть в содержание фейри здесь в Лос-Анджелесе, поэтому прежде, чем вести за собой остальных, хорошенько подумай над этим. Среди всех нас Джереми гораздо ценней, чем ты.

Мои слова прошили надменность, и я увидела на его лице неуверенность. Он пытался ее скрыть, но она была.

- Ты не говорила, что я нужен тебе в этом качестве.

- Мы пользуемся жильем Мэви Рид бесплатно, но мы не можем продолжать позволять ей содержать нас. Когда она вернется из Европы, она может захотеть вернуть назад свой дом. И что тогда?

Он нахмурился.

- Именно. Нас больше ста человек, считая Красных Колпаков, но они ночуют под открытым небом на земле Мэви, потому что комнат на всех уже не хватает. И ты об этом не думал. Нас столько, что хватит на новый двор, но у нас нет казны или магии, с помощью которой можно одевать и кормить нас всех. У нас нет ситхена, чтобы у нас всех было жилище, которое со временем должно расти и подстраиваться под наши нужды.

- Твоя дикая магия создала новую часть волшебной страны в поместье Мэви, - сказал он.

- Да, и Таранис использовал эту часть, чтобы похитить меня, а значит мы не можем жить там пока не сможем гарантировать, что наши враги не смогут использовать это жилище для нападения на нас.

- У Риса теперь есть ситхен. Можем жить там.

- Пока мы не узнаем, что наши враги не смогут использовать эту новую часть волшебной страны, чтобы напасть на нас, мы не можем переселять туда людей.

- Это - жилой дом, Баринтус, а не традиционный ситхен, - сказал Рис.

- Жилой дом?

Рис кинул.

- Он появился на улице и подвинул два соседних здания, чтобы встать между ними, но это скорее ветхий жилой дом. Это определенно ситхен, но он выглядит очень старым. Один раз я открыл двери, за которой была одна комната, а когда я в следующий раз открыл двери, то там было совершенно другое помещение. Это - дикая магия, Баринтус. Мы не можем переселить туда людей, пока я не знаю, что эта магия делает или планирует сделать.

- Слишком сильная магия?

Рис кинул.

- Так она ощущается.

- Может быть, будут еще сидхены, - сказал Баринтус.

- Может быть, но пока их нет, нам нужны деньги. Много людей требуют много денег. Включая тебя.

- Ты не говорила, что хочешь, чтобы я устроился работать телохранителем, как предлагал он.

- Не называй его 'он', его зовут Джереми. Джереми Грей, и он зарабатывал на жизнь здесь среди людей десятилетия, и эти навыки сейчас более полезнее для меня, чем твоя способность заставлять океан биться об дом. Это было ребячество, кстати.

- Тем людям не нужны были телохранители. Они просто хотели, чтобы я стоял рядом и смотрел.

- Нет, они хотели, чтобы ты стоял рядом и был красивым и привлекал внимание к их жизни.

- Я не урод, чтобы быть меня выставляли перед камерами.

- Никто уже не помнить пятидесятилетнюю историю, Баринтус, - сказал Рис.

Один репортер назвал Баринтуса "человеком-рыбой" из-за перепонок между пальцами. Тот репортер потерпел крушение, плавая на лодке. Очевидцы говорили, что просто вода встала дыбом и ударила в лодку.

Баринтус отвернулся от нас, засунув руки в карманы плаща.

- Холод и я охраняли людей, которые не нуждались в охране. Мы выдержали и позволили им восхищаться нами и получили за это деньги. - Сказал Дойл.

- Ты сделал это однажды, а потом отказался, - сказал Холод Баринтусу. - Что случилось, что заставило тебя отказаться от такой работы?

- Я сказал Мерри, что это было ниже моего достоинства, делать вид, что я кого-то охраняю, когда нужно охранять ее.

- Клиент пытался обольстить тебя? - Спросил Холод.

Баринтус покачал головой; его волосы зашевелились интенсивнее, чем должны были бы, как океан в ветреный день.

- Для отказа недостаточно соблазнения, как это сделала женщина.

- Она трогала тебя, - сказал Холод и то, как он это сказал, заставило меня посмотреть на него.

- Ты говоришь, как будто с тобой случилось то же самое.

- Они приглашают нас не только для своей охраны, Мерри, ты знаешь это.

- Я знаю, что они хотят внимания СМИ, но ни один из вас не говорил мне, что клиенты еще и лапают вас.

- Предполагается, что мы защищаем тебя, Мередит, - сказал Дойл, - не наоборот.

- Поэтому ты и Холод вернулись только к моей охране?

- Видишь, - сказал Баринтус, - ты тоже это сделал.

- Но мы помогаем Мередит в расследованиях. Мы не просто прекратили работать и прятаться в море, - сказал Дойл.

- Проблема в том, хотя бы частично, что ты не выбрал напарника, - сказал Рис.

- Я не знаю, что имеешь под этим в виду.

- Я работаю с Галеном, и мы прикрываем спины друг другу, и мы уверены, что единственные руки, которые дотрагиваются до нас, это руки друг друга. Напарник прикрывает твою спину не только в бою, Баринтус.

После слов Холода, привычное высокомерие вернулось на лицо Баринтуса, но я поняла, что для него это не просто версия пустого лица.

- Ты действительно думаешь, что среди мужчин никто не достоин быть твоим напарником? - Спросила я.

Он просто смотрел на меня, и это было достаточным ответом. Он посмотрел на Дойла.

- Я был бы счастлив работать с Мраком.

- Но не теперь, я напарник Холода, - сказал он.

- Ты выбрал своего друга.

Мгновение я думала, что или Баринтус был поклонником Дойла, или же его слова означают только то, что он сказал. Тот факт, что я никогда не думала о нем больше, чем друг моего отца, сейчас вызывал у меня много вопросов и мыслей.

- Хорошо, - сказал Рис. - Ты и я никогда не работали вместе.

- Это не имеет значения, - сказала я. - Старые новости. Если ты хочешь остаться здесь, то ты должен реально нам помочь, Баринтус. Начни с того, что объяснишь Джереми и хорошим полицейским волшебникам, почему это не волшебство сидхе. - Я впилась в него глазами, насколько могла грозно для разницы в росте в два фута. С трехдюймовыми каблуками это было немного меньше, но мне все еще нужно было тянуть шею, чтобы посмотреть ему в глаза. Всегда трудно выглядеть жестким, когда ты смотришь на кого-то снизу вверх.

Его волосы разлились вокруг него, как будто это было под водой, хотя я знала, что коснись их, они будут сухими. Это была очередная демонстрация растущей силы, но я уже заметила, что это, казалось, была для него эмоциональная реакция.

- Это нет или да? - Уточнила я.

- Я попытаюсь объяснить, - сказал он наконец.

- Хорошо, давайте сделаем это, потом мы сможем вернуться домой.

- Ты устала? - спросил Холод.

- Да.

- Я дурак. Это еще не видно, но ты носишь детей. Я должен заботиться о тебе. Вместо этого я только делаю все сложнее для тебя. - Сказал Баринтус.

Я кивнула.

- Это то, о чем я думала. - Я прошла вперед к полицейским и Джереми. Мы все снова собрались вокруг палочки. Баринтус не принес извинений, но он действительно стал объяснять.

- Если бы это действительно было мастерство сидхе, то у него не было бы вспышек силы. Если я правильно понимаю, то это похоже на электрические заряды, то это они и есть. Вспыхивающие точки показывают слабые места в волшебстве, как будто у человека, который колдовал над этим, было недостаточно силы, чтобы сделать волшебство гладким. А еще точки вспыхивают, как говори волшебник Уилсон, в моменты, когда магия становится сильней. Думаю, что одна из этих вспышек силы и повредила полицейскому, которого сначала ранило.

- Так, если бы это сделал ты или другой сидхе, то волшебные символы были бы гладкими, как и магия, - уточнил Уилсон.

Баринтус кивнул.

- Не хочу быть грубыми, - сказала Кармайкл, - но разве сидхе, не потеряли в силе, по сравнению с тем, кем были когда-то?

Это был один из моментов, когда кто-то вспоминал о том, что все знают, но о чем молчат. Ему ответил Рис:

- Это правда.

- Извините, но если это правда, то, почему это не мог сделать сидхе с меньшим контролем магии? Может быть это лучшее, что мог сделать волшебник?

Баринтус вновь покачал головой.

- Нет.

- Ее логика нормальна, - сказал Дойл.

- Ты видишь символы и ты знаешь, что они означают, Мрак. У нас такая магия под запретом уже многие столетия.

- Эти символы слишком старые, потому что я с ними явно не знакома, - сказала я.

- Палочка предназначена забирать магию, - сказал Рис.

Я нахмурившись глядела на него.

- Вы можете сделать свою собственную магию сильнее?

- Нет.

Я нахмурилась сильнее.

- Это предназначено, чтобы красть силу у других людей, - сказал Дойл.

- Но мы этого сделать не можем, - сказала я. - Не то, чтобы нам запрещалось делать подобное, но украсть чью-то личную магию невозможно. Это свойсто, которое как интеллект или индивидуальность.

- И да, и нет, - сказал он.

Я начинала уставать, действительно уставать. У меня не было видимых признаков, но внезапно я устала, болезненно устала.

- У вас есть стул? - Я спросила.

Уилсон сказал:

- Простите, Мерри, думаю есть. - Он принес стул.

- Вы выглядите бледной, - сказала Кармайкл. Она потянулась коснуться моего лица, как проверяют температуру у детей, затем в движении остановилась.

Рис сделал это за нее.

- Ты прохладная и влажная. Это плохой признак.

- Я всего лишь устала.

- Нужно доставить Мерри домой, - сказал Рис.

Холод встал на колени рядом со мной, присев так, чтобы наши глаза были на одном уровне. Он прижал к моей щеке ладонь.

- Объясни им, Дойл, а потом мы отвезем ее домой.

- Эта палочка предназначена забирать волшебство у других. Мерри права, магия не может быть украдена у кого-то навсегда, но палочка походит на аккумулятор. Она поглощает магию у разных людей и передает ее владельцу палочки, увеличивая его силу, но владелец должен был бы кормить палочку новыми порциями силы почти постоянно. Заклинание хитрое, и очень напоминает наше старое волшебство, но у этого есть признаки чего-то другого, не сидхе. Наше волшебство, но не только.

- Я знаю, что мне это напоминает, - сказал Рис. - Люди. Люди, которые были моими последователями, но кто мог повторить часть нашего волшебства. Они были хороши, но никогда не повторяли точно, как мы.

- Символы не вырезаны на дереве, и не нарисованы, - сказала Кармайкл.

- Если бы это было волшебство сидхе, то тогда мы могли бы проследить символы на древесине пальцем, если бы захотели, но для большинства людей нужно что-то более реальное. Это так же, как наши последователи видели на нас знаки силы и думали, что это татуировки, и они покрывали себя рисунками перед боем для защиты.

- Но это не работало, - сказала Кармайкл.

- Это работало, когда у нас была сила, - сказал Рис, - а потом, когда мы потеряли большую ее часть, это стало бесполезно для людей, которых мы должны были защищать. - Рис был расстроен. Я слышала, как он и Дойл рассказывали о том, что случилось с их последователями, когда они потеряли большую часть своей силы и не смогли их защищать с помощью магии.

- Человек, мог повторить эти символы? - Спросила я. Мне стало легче от того, что я сидела.

- Не имея ничего, кроме воли и слова, сомневаюсь.

- Что еще он или она могли использовать? - Спросила Кармайкл.

- Жидкость тела, - сказал Джереми.

Все посмотрели на него.

- Помните, я изучал магию, когда сидхе еще были очень сильны. Когда многие из нас потеряли свою силу, мы копировали ее с помощью жидкостей тела.

- На палочке нет ничего видимого. Большинство жидкостей тела оставило бы следы, - сказала Кармайкл.

- Слюна не осталась бы, - сказал Уилсон.

- Работы слюны, - сказал Джереми. - Люди всегда говорят о крови или сперме, но и слюна тоже подойдет - это такая же часть человека.

- Мы не мыли палочку, потому что мы не были уверенными, как заклинание на это отреагирует, - сказал Уилсон.

- Кто бы это не сделал, он оставил ДНК, - сказала я. Я чувствовала себя намного лучше. Я встала, и поспешила покинуть помещение лаборатории.