Божественные проступки

ГЛАВА 28

Гален врезался в стену рядом с окном. Стена раскололась от удара его тела, обрушив штукатурку вокруг него, как в мультфильмах, где герои проходят через стены. Это не был четкий контур его тела, но за осевшим на пол Галеном можно было увидеть, где его рука и спина врезались в стену.

Он тряс головой и пытался встать, пока Баринтус шагал к нему. Я было кинулась вперед, но Шолто удержал меня. Дойл перемещаясь быстрее, чем я когда-либо смогу, встал на пути высокого мужчины. Холод пошел к Галену.

- Уйди с дороги, Мрак! - сказал Баринтус, и волна, поднявшись за окном, ударилась в стекла. Мы были слишком высоко над морем, чтобы волна добралась до нас без чьей-либо помощи.

- Ты лишил бы принцессу ее стража? - Спросил Дойл. Он пытался выглядеть непринужденно, но даже я видела его напрягшееся тело, одна нога упиралась в пол в готовности ударить, или сделать еще что-нибудь в этом роде.

- Он оскорбил меня, - сказал Баринтус.

- Возможно, а еще он лучший среди нас в личном гламоре. Только Мередит и Шолто могут сравниться с ним в этом, и он нужен нам сегодня со своей магией.

Баринтус стоял посреди комнаты, сверля глазами Дойла. Затем глубоко вздохнул и резко выдохнул. Его плечи заметно опустились, и он встряхнулся так, что рябь прошла по всему телу, его волосам, как встряхивает перья какая-то очень синяя птица, хотя ни одна птица, о которой я когда-либо знала, не имела в расцветке оперения такого количества оттенков синего цвета.

Он посмотрел через комнату на меня и Шолто, все еще державшего меня за руку.

- Я сожалею, Мередит. Это было ребячеством. Сегодня он нужен тебе. - Он сделал еще один глубокий вдох и выдохнул так, что это было слишком громко в густой тишине комнаты.

Затем он посмотрел на все еще готового к бою Дойла. Холод помог Галену подняться на ноги, хотя тот казался немного неустойчивым, как будто без помощи Холода не сможет стоять.

- Пикси, - Баринтус крикнул, и океан опять ударил в окно и даже сильнее в этот раз.

Отец Галена был пикси, который совратил придворную даму королевы. Гален выпрямился, сверкая зелеными глазами, переливающимися от его обычного богатого зеленого цвета до бледного оттенка, обрамленного белым. Побледневшие глаза были не очень хорошим признаком. Это значит, что ему действительно досталось, и он все еще не пришел в себя. Я видела его глаза бледными всего несколько раз.

Он отодвинул руку Холода прочь, и тот позволил ему это, хотя выражение лица Холода ясно говорило, что тот не уверен, что это была хорошая идея.

- Я сидхе, как и ты, Баринтус, - сказал Гален.

- Никогда не пытайся снова использовать свою хитрость пикси на мне, Зеленый человек, или в следующий раз я выкину тебя в окно.

И тогда я поняла, что Рис был прав. Баринтус взял на себя роль короля, потому что только король может быть настолько смелым с отцом моего ребенка. И этого допустить я не могла. Не могла и все.

- Это не часть пикси в нем позволила ему почти что околдовать великого Мэннэн Мак Лира, - сказала я.

Рука Шолто сжала мою руку, как будто пытаясь сказать мне, что лучше бы я этого не делала. Наверное так и было, но я знала, что должна была сказать что-то. Если бы я не сделала этого, то могла бы прямо сейчас уступить свою "корону" Баринтусу.

Баринтус повернул сердитые глаза на меня.

- И что это должно означать?

- Это означает, что Гален получил усиление своей магии как один из моих возлюбленных, и как один из моих королей. Он никогда прежде не был так близко к тому, чтобы затуманить твое сознание.

Баринтус слегка поклонился.

- Да его сила выросла. У всех у них.

- У всех моих возлюбленные, - сказала я.

Он кивнул молча.

- Ты на самом деле рассержен из-за того, что я не взяла тебя хотя бы однажды в свою постель, и не потому что ты хочешь заниматься со мной сексом, а потому что ты хочешь знать, вернуло бы это тебе то, что ты потерял.

Он отвернулся от меня, и его волосы разлились вокруг него снова с тем же движением, как будто двигались под водой.

- Я ждал, пока ты вернешься в комнату, Мередит. Я хотел, чтобы ты видела, как я ставлю Галена на место. - Тогда он посмотрел на меня, но я ничего не могла понять по его лицу. Лучший друг моего отца и один из самых частых гостей нашего дома в человеческом мире, предстал сейчас передо мной не тем человеком, которого я знала. Как будто несколько недель рядом с океаном кардинально изменили его. Или эти высокомерие и мелочность, которые я видела сейчас, уже были, когда он впервые появился в Неблагом Дворе? Он уже тогда потерял часть своей силы?

- Почему ты хотел, чтобы я увидела это? - Спросила я.

- Я хотел, чтобы ты знала, что я достаточно контролирую себя, чтобы не отправить его в окно, где я мог бы воспользоваться морем и утопить его. Я хотел, чтобы ты видела, что я хотел оставить его в живых.

- С какой целью? - Спросила я.

Шолто привлек меня к себе так, что невольно я обхватила его руками. Не уверена, пытался ли он меня защитить или только успокоить, или возможно даже успокоить себя, хотя касания ради спокойствия больше свойственны низшим фейри, нежели сидхе. Или возможно он предупреждал меня. Вопрос только в том, о чем он меня предупреждал?

- Я не утонул бы, - сказал Гален.

Все мы посмотрели на него.

Он повторил:

- Я - сидхе. Ничто из естественного мира не может убить меня. Ты мог пихнуть меня в море, но ты не мог бы утопить меня, и я не взорвался бы от перепада давления. Твой океан не может убить меня, Баринтус.

- Но мой океан может заставить тебя жаждать смерти, Зеленый человек. Пойманный в ловушку навсегда в самых черных глубинах, с водой, которая будет держать тебя вернее и мучительнее, чем любая тюрьма. Твоя часть сидхе не может утонуть, но вот вода в легких приносит боль. Твое тело будет жаждать воздуха и пытаться вдохнуть воду. Давление глубин не может сокрушить твое тело, но глубина будет давить. Ты будешь испытывать боль, никогда не умрешь и не состаришься, и будешь мучиться.

- Баринтус, - вырвалось у меня, и одно это слово содержало шок, который я чувствовала. Теперь я цеплялась за Шолто, потому что мне нужно было успокоиться. Это была судьба, которая была действительно хуже смерти, и он угрожал Галену, моему Галену.

Баринтус посмотрел на меня, и независимо от того, что он увидел на моем лице, это не понравилось ему.

- Разве ты не видишь, Мередит, что я сильнее многих твоих мужчин?

- И ты думаешь, что подобным образом можешь заставить меня уважать тебя?

- Подумай, насколько сильным я мог быть, поддерживая тебя, если бы у меня были все мои силы.

- Ты был бы в состоянии разрушить этот дом и всех в нем. Ты сказал это в той комнате, - сказала я.

- Я никогда не повредил бы тебе, - сказал он.

Я покачала головой и оторвалась от Шолто. Он удержал меня на мгновение, а потом позволил мне стоять самостоятельно. Нужно закончить то, что должно быть сделано.

- Ты никогда не причинил бы моему мужчине боль, но если бы ты сделал ту ужасную вещь Галену, и лишил бы меня мужа и отца моих детей, это повредило бы мне, Баринтус. Ты это понимаешь?

На его лице опять появилась эта красивая непроницаемая маска.

- Ты не понимаешь, ведь так? - Спросила я, и первая струйка реального страха потекла по позвоночнику.

- Мы могли бы при дворе сформировать такую силу, которой будут бояться, Мередит.

- Почему нам нужно, чтобы нас боялись?

- Люди скорее обидят того, к кому испытывают любовь, чем того, к кому испытывают страх, Мередит.

- Не цитируй мне Макиавелли, Баринтус.

- Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Я покачала головой.

- Я не понимаю, что ты имел в виду, когда делал все эти вещи последний час, но что я действительно знаю, так это то, что если ты когда-либо причинишь вред любому из моих людей и приговоришь их к такой ужасной судьбе, я выброшу тебя. Если один из моих людей исчезнет, и мы не сможем найти его, я предположу, что ты исполнил свою угрозу, и если это случится, если ты делаешь это любому из них, то ты должен будешь освободить их, а затем...

- И затем что? - Спросил он.

- Умереть, Баринтус. Ты должен будешь умереть, или мы никогда не будем в безопасности, тем более здесь, на берегах Западного моря. Ты слишком сильный.

- Значит Дойл - Мрак Королевы, будет направлен убить по приказу, как хорошо обученная собака, которой он и является.

- Нет, Баринтус, я сделаю это сама.

- Ты не можешь противостоять мне и победить, Мередит, - сказал он, но теперь его голос был мягче.

- У меня полные руки плоти и крови, Баринтус. Даже у моего отца не было полной руки плоти, а у Кела не было полной руки крови, но у меня есть обе. Именно так я убила Кела.

- Ты не сделала бы такого со мной, Мередит.

- И несколько мгновений назад я сказала бы, что ты, Баринтус, никогда не будешь угрожать людям, которых я люблю. Я ошибалась в тебе, не повторяй мою ошибку.

Мы уставились друг на друга через комнату, и мир сузился до нас двоих. Я встретила его пристальный взгляд, и я позволила ему увидеть на моем лице то, что я готова была выполнить то, о чем говорила, каждое из произнесенных слов.

Он наконец кивнул.

- Я вижу свою смерть в твоих глазах, Мередит.

- Я чувствую твою смерть в своем сердце, - ответила я. Это был способ сказать, что мое сердце не будет счастливо увидеть его мертвым, но, по крайней мере, не будет грустить по нему.

- Разве мне запрещено бросить вызов тем, кто оскорбляет меня? Ты сделала бы из меня еще один вид евнуха, как Андаис?

- Ты можешь защитить свою честь, но никаких поединков до смерти, или до чего угодно, что нанесет вред полноценности моих мужчин.

- Это сокращает список того, что я могу сделать в защиту свой чести, Мередит.

- Возможно, но я волнуюсь не по поводу твоей чести, а по поводу моей.

- Что это означает? Я не сделал ничего, чтобы загрязнить твою честь, только отродью пикси.

- Во-первых, никогда не называй его так снова. Во-вторых, здесь я - королевская особа. Здесь я - лидер. Я была коронована волшебной страной и Богиней, чтобы управлять. Не ты, а я. - Мой голос был тихим и осторожным. Я не хотела, чтобы прорвались мои эмоции. Сейчас мне нужен был полный контроль. - Нападая перед моими глазами на отца моего ребенка, моего супруга, ты доказал, что у тебя нет никакого уважения ко мне, как к правителю. Ты не чтишь меня, как своего правителя.

- Если бы ты взяла корону, когда она предлагалась, то я ценил бы того, кого выбрала Богиня.

- Она дала мне выбор, Баринтус, и я верю, чтобы она не сделала бы этого, если предлагаемый выбор был плохим.

- Богиня всегда позволяла нам выбирать нашу собственную гибель, Мередит. Ведь ты это знаешь.

- Если, спасая Холода, я выбрала гибель, то это был мой выбор, и ты будешь или соблюдать этот выбор, или можешь убраться и остаться за его пределами.

- Ты сослала бы меня?

- Я отослала бы тебя назад к Андаис. Я слышала, у нее жажда крови, с тех пор как мы оставили волшебную страну. Она оплакивает смерть своего единственного ребенка в плоти и крови своих людей.

- Ты знаешь то, что она делает с ними? - Он казался потрясенным.

- У нас все еще остались источники при дворе, - сказал Дойл.

- Тогда, как ты можешь стоять там, Мрак, и не желать вернуть нам наши силы, чтобы прекратить резню наших людей?

- Она никого не убила, - сказал Дойл.

- То, что она делает - это хуже смерти, - сказал Баринтус.

- Они должны сами решить присоединиться к нам здесь, - сказала я.

- Если ты вернешь нам всем наши силы, тогда мы сможем вернуться и освободить их от ее тирании.

- Если мы собираемся спасти жертв ее пыток, то мы должны будем убить ее, - сказала я.

- Ты освободила меня и все остальных в ее Зале Смертности, когда ты уезжала в прошлый раз.

- Фактически, это сделала не я, - сказала я. - Это был Гален. Его магия освободила тебя и других.

- Ты говоришь это, чтобы я стал думать о нем лучше.

- Я говорю это, потому что это правда, - сказала я.

Он посмотрел на Галена, который впился взглядом в него. Холод держался немого позади него, на его лице тоже была высокомерная маска, которую он носил, когда не хотел, чтобы кто-нибудь прочитал его мысли. Дойл отошел от Баринтуса и Галена, но не далеко. Иви, Бри, и Саред все стояли недалеко друг от друга, чтобы в случае чего, достать оружие. Я вспомнила слова Баринтуса, что я оставила вакуум власти, и стражи в пляжном домике повернулись к нему, потому что я пренебрегла ими, и, казалось, женщинам не доверяла вообще. В это мгновение, я задалась вопросом, к кому они проявят лояльность - ко мне или к Баринтусу?.

- Твоя магия заполнило Зал Смертности травами и цветами? - Спросил Баринтус.

Гален просто кивнул.

- Тогда я твой должник за мою свободу.

Гален снова кивнул. И это было странно. Тот факт, что он все еще молчит, был плохим знаком. Это значит, что он не доверял тому, что он мог бы сказать.

Рис вошел со стороны прихожей. Он оглядел всех нас и сказал:

- Я проверил шум, который услышал. Это был Джереми. Мы нужны ему на месте убийства как можно быстрее, если мы едем. Мы едем?

- Мы едем, - сказала я. Я отвела взгляд от Баринтус и посмотрела Саред. - Мне сказали, что твой личный галмор достаточно хорош, чтобы выглядеть как обычный человек.

Она выглядела пораженной, затем кивнула и даже поклонилась.

- Да.

- Тогда ты, Гален, Рис и Шолто идете со мной. Мы должны выглядеть людьми, чтобы пресса снова не вмешалась. - Мой голос казался настолько уверенным в себе. Мышцы живота сводило от напряжения, но это не было видно, и именно это и означало быть ответственным. Нужно оставить панику при себе.

Я подошла к Хафвин и Догмэле, все еще сидящим на кушетке. Догмэла прекратила плакать, но она была бледной и все еще дрожала. Я села около нее, но боялась касаться. Достаточно с нее касаний за этот день.

- Мне сказали, что твой гламор тоже подошел бы для этой работы, но я оставлю тебя здесь, чтобы ты пришла в себя.

- Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой. Я хочу быть полезной тебе.

Я улыбнулась ей.

- Я не знаю, что там будет на месте убийства, Догмэла. Это может напомнить тебе то, что делал Кел. Так что сегодня ты побудешь здесь, но после ты и Саред будете частью моей постоянной охраны.

Ее синие глаза немного расширились, но под высыхающими слезами проглядывала радость. Саред подошла к нам и упала на одно колено, низко склонив голову.

- Мы не подведем тебя, Принцесса, - сказала она.

- Ты не должна мне так кланяться, - ответила я.

Саред приподняла голову, взглянув на меня своими синими с белым глазами.

- Как ты хочешь, чтобы мы кланялись? Только скажи, и мы сделаем так, как ты предпочитаешь.

- На людях не делай ничего из этого, ладно?

Рис обошел Баринтуса широким кругом, но не побоялся повернуться к нему спиной. Он был беспечным в этом, но как я заметила, я знала, другие мужчины поступали так же.

- Если ты будешь продолжать падать на колено публично, то весь гламор в мире не скроет, что она - принцесса, а ты ее страж.

Саред кивнула, затем спросила:

- Я могу подняться, Ваше Высочество?

Я вздохнула.

- Да, пожалуйста.

Догмэла упала на одно колено передо мной, пока другая женщина вставала.

- Прости, Принцесса, я не отдала должного твоему рангу.

- Пожалуйста, остановись, - сказала я.

Она посмотрела на меня, явно озадаченная. Я встала и предложила ей руку. Она взяла мою руку, нахмурившись.

- Ты заметила, что мужчины не становятся на колени передо мной?

Женщины переглянулись.

- Королева никогда не настаивала на этом, но наш принц требовал, - сказала Саред. - Только скажи нам, какое приветствие ты предпочитаешь, и мы будем приветствовать тебя именно так.

- "Привет" будет достаточно.

- Нет, - Баринтус сказал, - не будет.

Я повернулась и посмотрела на него совсем не дружелюбно.

- Это не твое дело, Баринтус.

- Если у тебя не будет их уважения, ты не сможешь контролировать сидхе, - сказал он.

- Чушь, - сказала я.

Он выглядел потрясенным, как будто это было совсем не то слово, которое он ожидал от меня услышать.

- Мередит...

- Нет, с меня достаточно того, что я уже слышала от тебя сегодня. Все расшаркиваясь в мире не заставили ни одного из них уважать Кела или Андаис. Это только приносило страх перед ними, но не уважение.

- Ты угрожала мне полными руками плоти и кровью. Ты хочешь, чтобы я боялся тебя.

- Я предпочла бы твое уважение, но я думаю, что ты будешь всегда видеть во мне только дочь Эссуса, и независимо от того, насколько ты мог бы заботиться обо мне, ты не можешь видеть меня как подходящую кандидатуру для властвования.

- Это не так, - сказал он.

- Факт, что я отказалась от короны ради спасения жизни Холода, заставил тебя сомневаться во мне.

Он повернулся так, что я не могла больше видеть его лицо, что было достаточно ясным ответом.

- Это был выбор романтика, не королевы.

- Значит я - романтик, а не король? - Спросил Дойл, приблизившись к Баринтусу.

Он переводил глаза с одного из нас на другого, потом сказал:

- Это было самое неожиданное, что ты, Мрак, сделаешь такой выбор. Я думал, что ты поможешь превратить ее в королеву, в которой мы нуждались. Вместо этого она превратила тебя во что-то слабое.

- Ты называешь меня слабым? - Спросил Дойл, и мне совершенно не понравился тон его голоса.

- Достаточно! - Я не хотела кричать, но так вышло.

Они все посмотрели на меня.

- Я видела наши дворы, которыми управляет страх, всю свою жизнь. Я говорю, что мы будем править здесь по справедливости и любви, но если среди моих сидхе есть те, кто не согласен с этим, то есть другие варианты. - Я шла к Баринтус. Было трудно быть жесткой, когда мне нужно было вытянуть шею, чтобы встретиться с его глазами, но всю свою жизнь была крошечной среди них, так что я справилась.

- Ты говоришь, что ты хочешь, чтобы я была королевой. Ты говоришь, что ты хочешь, чтобы я была резкой, и ты хочешь, чтобы Дойл был резким. Ты хочешь, чтобы мы управляли способом, которым и нужно управлять сидхе, правильно?

Он колебался, и затем кивнул.

- Благодари Богиню и Консорта, что я не такая правительница, потому что, если я была такой, то убила бы тебя, поскольку ты стоишь тут настолько высокомерный, настолько полный своей силой, и это всего лишь за месяц жизни около моря. Я должна убить тебя сейчас, прежде, чем ты получишь больше силы, и именно это и сделали бы мои тетя и кузен.

- Андаис послала бы своего Мрака, чтобы убить меня.

- Я уже сказала тебе, что я - слишком дочь своего отца для этого.

- Ты бы попыталась убить меня сама, - сказал он.

- Да, - ответила я.

- И ты мог бы только защищаться, - сказал Рис, - убивая и дочь Эссуса и его внуков. Я думаю, что ты позволил бы ей убить тебя прежде, чем ты сделал бы это.

Баринтус повернулся к Рису.

- Оставайся там, Кром Круарх, или ты забыл, что я знаю твое первое имя, самое первое имя?

Рис рассмеялся, и это поразило Баринтус.

- О, нет, Мэннэн Мак Лир, ты не сможешь сыграть, упоминая мое истинное имя. Я больше не тот, кого так называли, и так давно им не был, что это вообще больше не истинное имя.

- Хватит, - сказала я, и мой голос на сей раз был гораздо спокойнее. - Мы уезжаем, и я хочу видеть тебя, Баринтус, сегодня вечером в главном доме.

- Я буду рад обеду с моей принцессой.

- Собери свои вещи. Ты останешься в главном доме на некоторое время.

- Я предпочел бы оставаться около моря, - сказал он.

- Меня не заботит, что бы ты предпочел. Я говорю, что ты переедешь в главный дом к остальным.

Он выглядел почти страдающим.

- Я так давно не жил около моря, Мередит.

- Знаю. Я видела, что ты плаваешь в воде и выглядишь счастливее, чем я когда-либо видела тебя, и я позволяла тебе оставаться здесь рядом с твоей стихией, но сегодня ты доказал, что это действует на твою голову как хороший ликер. Ты опьянен близостью волны и песка, и я говорю, что ты переезжаешь в главный дом протрезветь.

Гнев заполнил его глаза, и его волосы опять двинулись, словно двигались под водой.

- А если я откажусь переехать в главный дом?

- Ты хочешь сказать, что ты не повинуешься прямому приказу своего правителя?

- Я спрашиваю, что ты сделаешь, если я не подчинюсь, - сказал он.

- Я сошлю тебя отсюда. Я отошлю тебя назад в Неблагой Двор и ты можешь сам узнать, как Андаис жертвует кровью бессмертных, чтобы попытаться управлять магией, которая переделывает ее двор. Она думала, что, если я уехала, магия остановится, и она будет в состоянии снова управлять ею, но Богиня вернулась. Волшебная страна снова оживает, и я думаю все вы, древние, забыли, что это значит.

- Я ничего не забыл, - сказал он.

- Ложь, - сказала я.

- Я никогда не лгал тебе, - сказал он.

- Тогда ты лжешь себе, - сказала я. Я повернулась к другим. - Ну, все. Нас ждет место преступления.

Я пошла к двери, и большинство людей в комнате пошли за мной. Я бросила через плечо:

- Будь в главном доме сегодня вечером к обеду, Баринтус, или будь на самолете по дороге к Сент-Луису.

- Она замучает меня окончательно, если я вернусь, - сказал он.

Я остановилась в дверном проеме, и толпа охранников должна была разойтись, чтобы я могла видеть его.

- Разве это не то же самое, что ты грозился сделать с Галеном всего несколько минут назад?

Он смотрел на меня, просто смотрел на меня.

- Тобой все еще движет сердце, а не голова, Мередит.

- Ты знаешь, что говорят. Никогда не вставай между женщиной и тем, кого она любит. Лучше не угрожай тому, кого я люблю, потому что тогда я отправлю тебя в Летнюю страну, чтобы защитить то, что принадлежит мне. - Летняя страна была одним из названий места, которое у людей называется Небесами.

- Я буду в доме к обеду, - сказал он и поклонился. - Моя Королева.

- С нетерпением жду этого, - сказала я, и этого я не чувствовала. Последнее, чего мне хотелось иметь в главном доме, так это эгоцентричное, сердитое экс-божество, но ты принимаешь решение не из-за того, что тебе хочется, а из-за того, что это нужно. Прямо сейчас мы должны были поехать на место убийства и отработать зарплату, которая помогала содержать увеличившееся число людей рядом со мной. Если бы мой титул шел в комплекте с большим количеством денег и зданий, и с меньшим количеством проблем... но я еще никогда не встречала принцессы волшебной страны, которая не была бы хоть в какой-нибудь беде. Сказки верны в одном. Прежде чем добраться до конца сказки, плохие вещи и трудные выборы уже пережиты. В некотором роде я тоже подобное пережила, но в отличие от сказок, в реальной жизни нет окончания, счастливого или еще какого-нибудь. Твоя история, как и твоя жизнь, продолжается. Минуту назад ты думала, что твоя жизнь под относительным контролем, а в следующую ты понимаешь, что весь этот контроль был только иллюзией.

Я молила Богиню, чтобы Баринтус не вынуждал меня убивать его. Моему сердцу было бы больно это делать. Мы вышли под свет калифорнийского солнца, я опустила темные очки на глаза, но внутри у меня было тяжело и холодно. Но это было гарантией того, что если бы Баринтус вынудил меня сделать то, чем я угрожала, я бы точно сделала это. Возможно, я была племянницей своей тети в большей степени, чем мне хотелось думать.